Битва местного значения

45

Когда он посадил атээску в гараже и покинул кабину, из караулки выскочил давешний ефрейтор.

— Господин капрал! Прапорщик Ломанко просила вас, как только вернётесь, зайти к ней в кабинет.

— Что случилось? — спросил Кирилл, снимая ПТП. — Ночь же на дворе!

— Не могу знать, господин капрал!

— Хорошо, зайду. Можешь загонять машину на штатное место. «Муху» не ищи, она утрачена.

Он оставил ефрейтора разбираться с техникой и отправился в здание штаба.

Оксана сидела за родным столом и, судя по пепельнице, беспрерывно курила.

В кабинете было хоть топор вешай.

— Что случилось? — спросил Кирилл, усаживаясь напротив неё. — Вентиляцию бы включили.

— Да уж случилось, — сказала Ломанко, протягивая ему пачку «Галактических особых» и включая вентиляцию.

Оказывается, около полутора часов назад сестрёнки Гладышевы проснулись и, не обнаружив в казарме командира, устроили небольшую бучу. Порывались бежать в гараж и немедленно лететь командиру на выручку.

Пришлось их обездвижить и посадить под замок. При этом кое-кто из «кентавров» немного пострадал. Переломов, правда, нет, обошлось гематомами, да у двоих сотрясение мозга…

— У кого? — перебил Кирилл.

— У сержантов Винокуровой и Саркисова.

У Кирилла немного отлегло от сердца.

Слава Единому, не Светлана!.. А сотрясение мозга лечится быстро. Два дня на лазаретной койке, и как рукой снимет. Да и парочка, думается, не будет там терять время. Устроят филиал «комнаты для релаксаций». Если, конечно, медики разрешат…

— Дежурный, правда, доложил о ЧП подполковнику, — продолжала Ломанко, — и взбешённый Заворотов, обнаружив, что и командир отряда отсутствует, поначалу пожелал крови. Пришлось его слегка окоротить, объяснив, что вы выполняете срочное задание, связанное с интересами службы безопасности. Только тогда он слегка притих.

— Спасибо, прапорщик! — с чувством сказал Кирилл.

Конечно, подпол Заворотов над ним не властен, но начальству в Большую Гавань накапать вполне мог, и пришлось бы терять время на рапорты, вызовы и объяснения. А лишнего времени-то теперь как раз и нет!

— Где близнецы?

— В карцере. — Оксана от окурка прикурила новую сигарету.

— Пойдёмте посмотрим?

— Пойдёмте!

Она привела его в карцер, открыла кодовый замок.

Близняшки лежали на нарах, спелёнатые силовыми коконами.

— Дайте им послабление, прапорщик!

Ломанко достала из кармана ключ, коснулась пальцами сенсоров, и близняшки сразу же зашевелились.

Кирилл подошёл к ним, перевернул на спину сначала одну, потом другую. Поляризованное силовое поле не оказывало никакого противодействия.

— Освободите им головы!

Ломанко снова принялась манипулировать с ключом.

— Хорошо, что у меня оковы с собой были, — сказала она. — А то бы ваши парни намаялись с ними. Подготовочка у девочек — сбрось с орбиты котелок!

Жаргонное выражение в её устах звучало сейчас, как писк, извлечённый из флейты неумелым музыкантом.

— Господин капрал! — послышался с нар девичий голос. — Как же так? Мы ведь ваши телохранители, а вы позволяете себе покидать базу без нас.

В голосе было столько обиды, что Кирилл на мгновение потерял дар речи. А когда вновь обрёл его, сказал:

— Простите, Марина, но у офицера галактов могут быть дела, когда ему будут мешать даже телохранители! А вот вам не стоило бы нарушать дисциплину! Отсутствие командира не оправдывает вас.

— Мы больше не будем, — присоединилась к сестре Карина. — Честное галактское!

Они были как дочки, ожидающие от отца примерной порки…

И Кирилл вдруг поймал себя на мысли, что выпороть он бы их не выпорол, но кое-что другое сейчас совершил бы с превеликим удовольствием. Так они были привлекательны в своей беспомощности!..

Или причина в продолжающемся действии стимулятора?.. Странно, тогда с Мариной всё было по-другому…

Впрочем, в данной ситуации это были грязные мысли, не соответствующие серьёзности момента.

— У нас ведь приказ, — продолжала Карина, — защищать командира! А тут… — в её голосе тоже зазвучала обида.

Кирилл задумался.

Будь перед ним обычные бойцы, вкатал бы он каждой по паре нарядов, да и все дела. Провинились — получите! Но ведь это клоны! Может, у них при невозможности выполнить полученный приказ башню сносит.

Интуиция говорила ему, что от них не будет никакого вреда. По крайней мере, не сейчас. И чувство тревоги молчало, как пришибленное.

— Вы хотите их выпустить, Кирилл?

Он повернулся к Оксане Ломанко.

Похоже, прапорщик так испугалась, что даже не заметила, что назвала капрала по имени!

Не писай на зенит, боевая подруга! Повода для стрёма нет! Не инвалиды безногие — прорвёмся!

К тому же у него мелькнула очередная любопытная мысль.

А что если он опять заходит не с той стороны? А что если сёстры Гладышевы вовсе не защищают капрала Кентаринова от неведомого врага? А что если они, наоборот, защищают неведомого врага от капрала Кентаринова?

Но проверить это опять можно было только одним путём — на практике!

— Да, — сказал он. — Давайте отпустим их, Оксана? Я уверен, что от них сейчас не будет никакого вреда.

Ломанко некоторое время раздумывала — видимо, оценивала это его словечко «сейчас»…

— А если они всё-таки…

— Давайте-ка выйдем в коридор, — предложил Кирилл.

Вышли в коридор.

— Если бы они хотели кого-нибудь убить, давно бы убили. Им бы не потребовалось даже шум поднимать. Весь бы отряд без проблем замочили. И вас, кстати, — тоже.

Прапорщик снова призадумалась.

Кирилл ждал.

— Наверное, вы правы, — сказала наконец Ломанко. — Полагаю, вы отдаёте себе отчёт в том, что делаете?

— Отдаю, отдаю! Если случится непредвиденное, сочините рапорт и свалите всё на безголового капрала Кентаринова, — весело сказал Кирилл.

— Воля ваша!

Они вернулись в карцер, сняли с близняшек оковы, и через пару мгновений сёстры сидели на нарах, растирая затёкшие ноги и руки.

Вид у них по-прежнему был обиженный.

— Идёмте в казарму, девочки! — сказал Кирилл. — Завтра нас ждёт много дел. Так что потребуется выспаться.