Безумная вечеринка зомби

Глава 6 Вакансия в убежище для трупов

Милла

Я подбегаю к зомби, но он уже корчится на земле, удерживаемый стрелами в каждой руке. И меня озаряет. Коул все это время знал, что тварь поднимается, даже не оборачиваясь. Разговаривая с нами, он украдкой целился из лука, а я и не подозревала. Тьфу. Эти охотники опаснее, чем я думала.

Я приседаю рядом с зомби и призываю огонь.

— В этом нет необходимости, — говорит Коул.

Я не обращаю на него внимания, прижимая руку к впалому торсу существа. Проходит минута, мой свет пробивается сквозь гниль. Лед подходит с другой стороны, нагибается и ударяет пылающим кулаком прямо в грудную клетку. Через несколько секунд остается лишь пепел, а запах смерти внезапно сменяется запахом горящей плоти.

Я не уверена, что хуже.

— Спасибо, — говорю я.

— Ты слишком долго возилась, — огрызается он.

Ни одного доброго слова в мой адрес, никогда. Принято.

— Тебе стоит подумать о том, чтобы стать мотивационным оратором. За две секунды ты вдохновил меня на убийство… всех.

— Смешно.

— Я не шучу.

Коул встает между нами и отталкивает нас друг от друга.

— Хватит.

Как я не заметила, что мы почти вцепились друг другу в лицо?

— Зомби можно спасти, — говорит Коул. — Этот не должен был умереть.

Спасти? Простите?

Не просто «нет», а «черт возьми, нет».

Лед пожимает плечами, его позиция «мне на все наплевать» остается неизменной.

— Мне жаль… что мне не жаль. Я не хотел, чтобы этот ублюдок спасся.

— Я все еще командую тобой. — Коул более настойчив, он похож на хищника, готового наброситься. — Ты подчиняешься моим приказам.

Между ними нарастает напряжение, настолько сильное, что мои клинки не смогли бы его разрубить.

— Коул! — кричит Али, ее волнение эхом отражается от деревьев. — Началось… хуже, чем мы думали… Их так много. Слишком много!

Через мгновение Коул бросается вперед. Лед следует за ним, а я следую за Льдом, решив постоянно держать его под прицелом. Он не должен умереть, не в мою смену.

Мы останавливаемся, разглядывая открывшуюся перед нами картину. Зомби, так много зомби, все они парят в воздухе над Али. Рядом с ней — парень по имени Гэвин и девушка/недевушка Гэвина — Жаклин. Руки Али вытянуты и дрожат, она управляет зомби пальцами.

Я уже несколько раз видела, как она это делает, и это всегда поражало.

— Я трачу слишком много энергии… сыворотка закончилась, — выдыхает Али.

— Брось их. — Коул встает рядом с ней. — Я позволю им укусить себя.

Укусить его? Э, а что дальше?

— Нет. — Али качает головой. — Их слишком много… мы не можем…

— Есть только один вариант успешного развития событий. — голос Льда тверд как сталь. — Чтобы вся наша группа выжила, некоторые из зомби должны умереть.

В льдисто-голубых глазах Али появляются слезы, и я думаю, что она действительно заботится об этих существах. И, возможно, так оно и есть. Ее отец, приемная мать и дедушка погибли от токсина зомби. Хорошие люди, которым досталась дрянная карта. Может быть, она видит последние часы этих монстров. Может быть, видит, кем эти монстры были раньше и кем они могут стать снова.

Не то чтобы я верю, что их можно «спасти».

Коул медленно наклоняет голову.

— Ты с Камиллой делайте то, что должны, — говорит он Льду. А затем поворачивается к Али: — Гэвин, Жаклин и я спасем столько, сколько сможем. Ты измотана Аллигатор, так что тебе лучше подождать в стороне. И не смей мне перечить.

Проходит минута, потом другая, и я подозреваю, что она держится изо всех сил, пытаясь придумать другой план.

Наконец, у нее вырывается всхлип.

— Готовы?

— Давай.

Как только она опускает руки, орда падает на землю. Но они недолго остаются лежать, вскочив на ноги, набрасываются на Коула, Гэвина и Жаклин, которые заслонили собой Али.

Я ошеломленно наблюдаю за тем, как троица просто стоит на месте, позволяя многочисленным тварям использовать их в качестве ужина. По меньшей мере восемь пар пожелтевших зубов вонзаются в шею… плечи… руки и ноги Коула. Его сейчас разорвут на части.

Как по команде, Али двигается вперед, спотыкаясь и плача… но не пытается избежать укусов.

Я видела достаточно, но желание убивать, делать то, для чего я была рождена, слишком сильно, чтобы его игнорировать. Я бросаюсь вперед. Или пытаюсь. Лед хватает меня за талию, удерживая на месте.

— Еще рано.

— Мы должны им помочь. — почему он этого не видит? — Отпусти меня или я… я…

Мои глаза расширяются, когда один за другим зомби начинают отшатываться от охотников. Мягкий свет фар наших машин питается от специальной батареи и освещает то, что происходит дальше, позволяя наблюдать, как серый оттенок покидает их кожу, а красный цвет исчезает из глаз. Когда трансформация завершена, все признаки гниения исчезают, а настоящие человеческие души взмывают в воздух, как воздушные шары, поднимаясь все выше и выше, прежде чем исчезнуть во тьме.

Я сбита с толку, поскольку процесс повторяется… и повторяется.

— Как… — начинаю я. Только не знаю, что спросить. Охотники действительно спасают зомби… Коул употребил это слово буквально… и делают это, не заражаясь токсином и не нуждаясь в противоядии.

Коул вытягивает руки, предлагая их в качестве закуски следующей очереди голодных извергов, рвущихся вперед.

— Не думаю, что охотники смогут выдержать больше, — говорит Лед. — Прорвись вперед и заставь зомби отступить. — не успевает он отдать приказ, как уже несется вперед, стреляя в затылок каждому проходящему мимо существу. Нежить падает как мухи.

Я выхожу из оцепенения и следую за ним по пятам, нанося удары по любым зубам и рукам, направленным в его сторону. По пути волоски у меня на затылке встают дыбом, и я напрягаюсь. За мной снова наблюдают, я знаю это, но не могу остановиться, чтобы оглянуться.

Мы без единой царапины оказываемся перед истребителями, но я вижу, как сзади на нас надвигаются зомби, и продолжаю двигаться, встречая новоприбывших. Я наношу удары, бью локтями и ногами, постоянно пригибаясь, чтобы мне не вцепились пальцами в волосы, и отпрыгивая в сторону, чтобы меня не схватили за лодыжки.

— Гэвин, — зовет Коул. — Машина!

Они уезжают? Да, наверное, это к лучшему. Они, должно быть, ослабли, как новорожденные. Это заставляет меня сражаться только сильнее. Отступление не по моей части. Через несколько минут раздается звук визжащих шин, а затем дальние фары светят в упор. Зомби отступают назад, чтобы не обжечься светом, а я вдруг остаюсь без противника.

Тяжело дыша, я оглядываюсь. Орда отступила от охотников. Али и Жаклин лежат на земле и стонут от боли, израненные больше остальных. Видимо, они были вкуснее.

«Девчонки сделаны из сахара, специй и всего приятного. Парни сделаны из змей, улиток и хвостов гремучников».

В моей голове звучит детская песенка, пока Коул, Гэвин и Лед разводят руками. В конце концов, группа не покидала корабль. И теперь я снова испытываю благоговейный трепет, когда пламя, охватившее Коула и Гэвина, добралось до их плеч… поправка, до самых грудных клеток.

Все трое парней приседают рядом с девчонками и кладут одну руку на грудь одной из них, а другую — на грудь другой. Девчонки загораются и кричат, бьются и пытаются вырваться, но в конце концов успокаиваются, их раны затягиваются прямо на глазах.

— Извини, дружище, но тебе это нужно, согласен ты или нет, — говорит Коул и прижимает ладонь к груди Льда.

Лед хрипит и отступает назад, быстро разрывая контакт.

— Эй, — кричу я, подбегая к нему. — Ты не имеешь права прикасаться к нему без его разрешения.

— Это не твое дело, — огрызается Коул. — Не вмешивайся.

Я открываю рот, чтобы ответить…

— Не вмешивайся, — повторяет Лед. С меньшим пылом, но все же. Упрек есть упрек.

Парни!

Я отворачиваюсь, но волосы у меня на затылке встают дыбом, и я замечаю девушку, стоящую рядом с надгробием. Ее лицо скрыто в тени, но я вижу, что ее волосы доходят до талии, туда, куда падает свет. Пряди такие черные, что кажутся синими. Она гражданская?

Когда я делаю шаг к ней, она отшатывается назад. Если она меня видит, значит, не гражданская. Один из новобранцев Коула, пришедший понаблюдать за битвой? Чтобы учиться?

— Эй, — окликаю я, и она убегает. Нет. Не новобранец. Я бросаюсь в погоню. «Анима» не была бы настолько глупа, чтобы послать кого-то наблюдать за нами так открыто. Верно?

Верно, потому что «Анимы» больше не существует. Интересно, сколько лет мне придется напоминать себе об этом факте, прежде чем он станет реальностью.

Возможно, девушка была свидетелем драки, но не понимает, что является охотником. Может, она испугалась. А может, она шпионка из лагеря брата, потому что Ривер все еще заботится обо мне и хочет знать, что со мной все в порядке.

Тоска по дому едва не разрывает меня на две части.

Зомби встает на моем пути, и я уворачиваюсь, нанося ему удар кинжалом в глаз и проносясь мимо. Только тогда я понимаю, что ушла от света. Мое сердцебиение учащается. Неужели это ловушка?

Справа от меня мелькает тень, и я останавливаюсь, поворачиваясь. Острое жало впивается мне в шею… в руку… снова в шею. Определенно ловушка!

Головокружение почти сбивает меня с ног, когда я вытаскиваю три дротика из своей кожи. Так, так. Две мои теории теперь развеяны по ветру. Девушка не работает на моего брата и знает, что она охотник. Чтобы ее оружие подействовало на меня, она должна была выстрелить из мира душ, где я сейчас нахожусь. Такое не под силу гражданским, даже случайно.

Единственный вариант, который имеет хоть какой-то смысл, — это… «Анима».

— Камилла! — голос Льда эхом разносится в ночи, от гнева в его голосе буква «а» вибрирует.

Головокружение проходит, и я облегченно вздыхаю, запихивая дротики в карман.

Я делаю шаг к девушке, которая не отходит от деревьев. Она отступает назад, в луч света, и я вижу, что она симпатичная, с широко раскрытыми испуганными глазами и кожей, покрытой веснушками; в один момент она стоит на месте, застыв в ужасе, а в другой — убегает.

Я включаю передачу, готовая снова следовать за ней…

— Камилла!

Но не могу оставить Льда. Просто не могу. Выругавшись, я возвращаюсь назад. Он — мой главный приоритет, а не девушка.

Коул и Лед стоят лицом к лицу и спорят.

— …как я тебе и говорил, — говорит Коул. — Я должен был убедиться, что ты исцелишься от укуса зомби без противоядия. Это был единственный способ.

— А я еще несколько недель назад говорил тебе, что мне не нужна способность «спасать ублюдков». Камилла! — кричит он секунду спустя.

Кажется, меня не заметили.

— Ребята, — говорю я. И… Коул только что признался, что поделился способностью, использовав огонь на Льде?

Ни один из парней не смотрит в мою сторону. Они просто продолжают смотреть друг на друга, но, по крайней мере, из Льда ушла часть напряжения.

Напротив них Али встает между Гэвином и Жаклин, расталкивая их.

— Хватит!

— Я бы дала тебе пощечину, — рычит Жаклин на ухмыляющегося парня, — но это бы посчитали как жестокое обращение с животными.

— Извини, — отвечает Гэвин, — но я не могу тебя слушать из-за твоего стервозного характера.

— Дети. — Али хлопает Гэвина по плечу, прежде чем погрозить Жаклин пальцем. — Это не место для продолжения вашего странного соблазнения друг друга.

— Я не соблазняю. Я наказываю. Она позволила укусить себя слишком многим зомби, — говорит Гэвин. — Я все еще вижу токсин под ее кожей.

Жаклин вскидывает руки, явно раздраженная.

— Не борись с ними, говорил ты мне вчера. Борись с ними, сказал ты мне сегодня. Почему бы тебе не принять свое глупое решение?

— Ребята! — кричу я. — Там девушка. Она пыталась усыпить меня. — я показываю им дротики. — Мы должны найти ее, прямо сейчас. — пока не стало слишком поздно. Черт, наверное, уже слишком поздно.

Позади меня хрустит ветка, и моя первая мысль — она вернулась, чтобы закончить начатое. Я поворачиваюсь, поднимая короткий меч. Это не девушка, а зомби, стоящий на коленях. Он ближе, чем я могла предположить, как будто только что восстал из могилы у моих ног.

На вид он мой ровесник, а может, и младше, парень, у которого никогда не было шанса на жизнь. Я колеблюсь… молодые всегда ставят меня в тупик… и эта секунда бездействия дает ему шанс схватить меня за ногу.

Я падаю, приземляясь с глухим стуком, и у меня перехватывает дыхание. Подготовленная к этому, я перекатываюсь назад, где свет все еще льется из фар машины, и, присев на корточки, протягиваю руку, чтобы полоснуть его мечом по шее.

Его голова склоняется в сторону и падает на свежую кучу грязи. На место происшествия прибегает Лед, вся его рука уже охвачена пламенем. Я моргаю, а его лицо, шея и грудь тоже охвачены пламенем. Я смотрю на него. Думаю, он сам рассматривает себя. Трудно разглядеть его выражение под всем этим огнем.

— Это твоя вина, — говорит он, поворачиваясь, чтобы обвиняюще ткнуть пальцем в Коула, который разводит руками, как бы говоря «я люблю тебя, так что привыкай к этому».

О, быть любимым таким образом.

Лед прикасается к зомби, просто прикасается — проводит кончиками пальцев по голове и телу существа, — и куски тела превращаются в черный пепел. Пламя на руках Льда угасает. Он смотрит на них так, словно никогда не видел раньше.

— Спасибо, — говорю я и тут же вспоминаю, что ему не нужна моя благодарность. Но на этот раз он ничего не отвечает. Похоже, снова меня игнорирует.

Я поднимаюсь на трясущихся ногах. Рубашка Льда не пострадала от пламени, но разорвана у воротника, и на ней зияет дыра до самого пупка. Можно подумать, я никогда раньше не видела загорелого, подтянутого, татуированного парня, потому что вдруг не могу оторвать взгляд от его красоты. Ангел. Падший ангел. Он мой мучитель и мое спасение… и что, черт возьми, со мной не так? Я ударилась головой при падении?

— Я могла бы спасти этого зомби. — Али подходит ко мне и хмурится, как будто проблема во мне. Ненавижу ее рост и то, какой крошечной я себя чувствую рядом с ней. — Могла бы превратить его в свидетеля.

— Неужели? — Гэвин упоминал, что видел токсин под кожей Жаклин, а я вижу его под кожей Али: черные линии расходятся от ее глаз и рта. — Ты была почти обессилена, прежде чем начала драться. А теперь говоришь мне, что отлично себя чувствуешь?

Подбородок Али поднимается — знакомое мне защитное действие.

— Проблема не во мне. Ты должна была оставаться рядом со Льдом, а не убегать…

— Я же говорила. Я видела кое-кого. Девушку. Она наблюдала за битвой и убежала, когда я ее заметила. Я погналась за ней. Она выстрелила в меня дротиками. Мы должны поймать ее и допросить.

— Если там и есть девушка, а я не утверждаю, что она есть… мы обе знаем, что ты могла принести эти дротики с собой, намереваясь скормить нам эту историю… она, вероятно, не знает, что охотник и что вокруг нее идет война.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пока не ощущаю медный привкус крови.

— Она была в форме души. Значит знает, кто она. — охотники могут освобождать душу из тела естественным образом, но этому нужно учиться. «Анима» давно нашла способ делать это с помощью электронных импульсов.

Али осматривает меня.

— Ты не выглядишь так, как будто тебя накачали транквилизатором.

— Этого я не могу объяснить. Если только она не вколола мне что-то еще. — например… что? Вместо транквилизатора — сок? Но я не чувствую себя счастливой. Какое-то лекарство? Яд?

Вот дерьмо. Желчь поднимается, снова обжигая мою грудь. Возможности бесконечны, и лишь немногие из них действительно хороши для меня.

— Возьми это, — говорю я, вкладывая ей в руку дротики. — Проверь их. Расскажешь, что она со мной сделала.

Должно быть, моя паника рассеяла у Али подозрения, потому что она бледнеет.

— Как только вернусь домой, я отдам их Рив и Веберу, нашему новому медику.

Коул массирует затылок.

— Уже поздно. Стемнело. Мы все в плохой форме. И не в том состоянии, чтобы искать девушку. Я пойду по ее следам завтра.

Я скриплю зубами, но киваю. Он прав. Мы все работаем на износ.

— И еще одно. Не бегай по улицам только потому, что видишь кого-то, — говорит мне Али. — В следующий раз держись рядом со Льдом, как приклеенная. — как и Кэт, ей трудно поддерживать зрительный контакт при обсуждении этой конкретной темы. Почему? — Я хочу, чтобы ты была с ним каждую секунду каждого дня. Поняла?

— Мне разрешено ходить в туалет? — резко спрашиваю я.

— Нет. Надень подгузник.

Я показываю ей средний палец. Не буду носить подгузник. Никогда.

Лед приближается к нам, излучаемое им тепло окутывает меня, заставляя покрываться мурашками с головы до ног. Что это за чертова реакция? Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, потирая руки и притворяясь, что мне холодно.

— Тебя укусили? — спрашивает он.

— Почему ты беспокоишься обо мне? — я слышу надежду в своем голосе и съеживаюсь. Думаю, какая-то часть меня жаждет услышать, что да, кто-то… кто угодно… беспокоится обо мне.

Ярость исказила его лицо.

— Ты — средство достижения цели. Способ увидеть Кэт. Никогда не сомневайся в этом.

Желчь снова поднимается, только еще горячее, но мне удается улыбнуться.

— Не волнуйся. Не буду. — неужели я действительно ожидала, что он смягчится так быстро… или вообще когда-нибудь?

Это мое покаяние, мое единственное средство искупления, и я доведу его до конца. Несмотря ни на что.

— Пойдем. — по крайней мере, выражение его лица стало мягче. Но, конечно, он уходит, не оглядываясь, чтобы убедиться, что я последовала за ним.

Я мчусь вслед за ним.

— Не забудь, — кричит Али. — «Хэш-Таун». Семь утра. Если опоздаешь, я выложу твои голые фотографии в интернет. Клянусь, я не блефую. Кэт сказала мне, где найти один из ее старых телефонов.

Он машет рукой, не оглядываясь.

— Вы с Али завтракаете вместе? — спрашиваю я.

— Да. Ты не приглашена.

Ой.

— Попробуй не взять меня. Посмотришь, что будет.

Он ничего не ответил, но, с другой стороны, Лед часто так поступает со мной.

Мы касаемся своих тел и одним прикосновением снова соединяемся с ними. Пока он останавливается, чтобы ответить на вопрос Бронкса… что там произошло?.. я забираюсь в его грузовик и пристегиваю ремень.

Вчера Лед потребовал, чтобы я дошла до его квартиры пешком. Сегодня не собираюсь так рисковать. Ему придется вытаскивать меня из машины, пиная и крича, а потом заползать в нее, потому что я не оставлю его невредимым.

Когда он садится за руль, то даже не смотрит в мою сторону. И только когда выезжает с кладбища, я расслабляюсь. Или пытаюсь. Каждый мой мускул напряжен и дрожит, стресс от незнания того, что со мной сделали, выбивает меня из колеи.

— Отличная битва, — говорю я, надеясь завязать разговор и отвлечься. — Ты сотворил чудо.

Он включает радио.

Я нажимаю пальцем на кнопку, выключая музыку.

— Мы партнеры, Лед. Ты должен начать…

Он говорит, перебивая меня.

— Я не обязан ничего начинать. И мы не партнеры. Мы с тобой никогда не будем партнерами.

В груди снова появляется болезненное жжение.

— Послушай. Я сожалею о своих поступках в прошлом. Сожалею. Ты никогда не узнаешь, насколько. Я ненавижу то, что сделала, ненавижу к чему это привело, но я была загнана в угол. «Анима» убила бы Ривера, а он — моя единственная семья. Я бы хотела вернуться и поменяться с Кэт местами, но не могу. Все, что я могу сделать, — это защитить тебя. Но если я собираюсь это сделать, ты должен начать доверять мне. Хотя бы немного. Ты можешь начать с того, что будешь говорить со мной так, будто я реальный человек с чувствами. — потому что так и есть.

— Этого не случится никогда. Ты для меня не настоящий человек. Ты убийца. — его голос звучит так же холодно и безжалостно, как и глаза цвета морской волны. — И чтобы ты знала, извинения ничего не значат, если их не подкрепить действиями.

— Я знаю. Мне просто нужно время, чтобы проявить себя.

— Время, которое я бы предпочел тебе не давать. Мне не нужна защита.

— Кэт утверждает обратное. Ты ее слышал. У Али было видение. В какой-то момент я спасу тебе жизнь. Без меня ты умрешь.

Он резко тормозит, съезжая на обочину.

— Умереть было бы не так уж плохо. Я был бы с Кэт. Так почему бы тебе не сделать нам обоим одолжение и не убраться отсюда. Твои услуги мне больше не нужны.

— Но…

— Сейчас же.

Мои губы сжимаются в тонкую линию. Рука дрожит, когда я открываю дверь. Да, меня задел его отказ, но, когда мои ноги ступают на тротуар, я также внезапно испытываю необъяснимую злобу.

— Ты предпочитаешь получить пулю в грудь, чем провести время со мной? — кричу я. — Я настолько плоха? Настолько отвратительна, что ты считаешь нормальным бросить меня на обочине дороги, одну, посреди ночи, когда практически нет освещения?

Я сжимаю в руке кинжалы. Прежде чем Лед успевает отъехать, я подбегаю к грузовику и, свирепо глядя на него через лобовое стекло, пронзаю остриями обоих оружий шину.