Безумная вечеринка зомби

Глава 18 Пули и цепи

Милла

Я запихиваю свое оружие в черную спортивную сумку, когда в комнату входит Лед.

— Надо отдать тебе должное, ты храбрый, — огрызаюсь я. Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Мысль о том, чтобы причинить вред ему или моему брату… или кому-либо еще!.. пугает меня до смерти. Оставаться в особняке больше не вариант.

— Ну, а ты трусиха, — говорит он. — У тебя была неудачная тренировка с новыми способностями… твой первый раз… и ты сдаешься?

— Да! Тебя там не было. Ты не видел, какой вред я причинила твоим друзьям. — из моих глаз льются унизительные слезы.

Секунду спустя Лед оказывается передо мной, обхватывая мое лицо своими большими, грубыми ладонями. Большими пальцами он нежно смахивает слезы.

— Ты плачешь, — говорит он, и в его голосе звучит удивление. Что-то меняется в выражении его лица, прежняя жесткость, наконец, сменяется мягкостью. — Ты заботишься о нас.

— Конечно, забочусь. — я вырываюсь из его рук, не в силах вынести его доброту. — Вы, ребята, замечательные.

Мягко, слишком нежно, он говорит:

— Ты будешь тренироваться. Станешь лучше. Я помогу тебе.

— Ты не понимаешь. Если я буду тренироваться, я причиню людям боль. — в куче вещей, которые я собрала, есть мини-арбалет, но он не мой. Его предпочитает Коул, а значит, скорее всего, принадлежит ему. Неважно. Я все равно беру его. Я буду одна. Мне понадобится любая помощь.

— А как же видение Али? — спрашивает Лед.

Тьфу! Почему он не кричит на меня за то, что я причинила вред его друзьям? Почему не хватает за руку и не тащит к главному входу, не дает мне пинка под зад, прежде чем захлопнуть дверь у меня перед носом?

— Может быть, Али что-то не так поняла. Я же с тобой уже месяц, и ничего не произошло. Может быть, это видение просто символическое. Может быть, я спасу тебя тем, что уйду.

— Символично? Серьезно?

— А что? Я теперь опасна.

— Ты всегда была опасна.

— Для зомби — да, но не для других охотников.

Он смеется.

Да. Ладно. Я и до этого была опасна для других охотников. И не только из-за моих связей с «Анимой».

— Я не могу контролировать свои способности, или что это, черт возьми, было. Я бесполезна. — я надеялась, что со мной случится что-то замечательное. Я так отчаянно хотела добиться успеха. Вместо этого получила это. Кое-что похуже. Мои плечи поникли. — Красное пламя поглотило меня, прямо как в моих ночных кошмарах, и я подбросила трех сильных охотников в воздух, не пошевелив и пальцем. Энергия хлынула из меня, окутала их и сжала. У них потекла кровь из глаз, носа и ушей. Я так сильно хотела остановиться, но не могла.

— Ты будешь тренироваться, — повторяет он.

Лед все еще не понимает.

— Нет. Я подвергну опасности других. Я лучше умру. — отсутствие контроля — это оправдание, которое я терпеть не могу.

«Прости, что ударил тебя, милая. Папочка потерял контроль над собой».

— Милла, — говорит Лед, и осознание этого внезапно становится столь же приятным, сколь и шокирующим.

С тех пор как я очнулась после нападения, он называет меня Миллой. Не Камиллой. Не «эй, ты». Не «сучка». А Миллой. Как будто я его друг, а не враг. Мои глаза расширяются, и я поворачиваюсь, встречая его взгляд…

…в мгновение ока весь мир перестает вращаться. Стены дома рушатся, и я бегу так быстро, как только могу, прижимая Кэт к груди. У нее сломана ключица, край торчит из кожи. Она вся в порезах и истекает кровью. Судя по тому, как Кэт хрипит, я знаю, что у нее отказало одно из легких. Она умрет, если ей не помогут.

Но нужно противоядие. Ее укусил зомби, и время идет. «Черт возьми!» Она не может умереть, не может умереть, не может, черт возьми, умереть. Она — моя жизнь. Мое все. Но, черт, черт, по нашему следу идут зомби, и у каждого из них к шее привязана бомба.

Я сворачиваю вправо… ошибка. Еще больше зомби выскальзывают из-за деревьев.

Бум!

Земля сотрясается. Я теряю контроль над левой рукой, которая была сломана при обрушении дома, но каким-то образом удерживаю свою девочку. Не могу ее уронить, не могу.

Слева от меня мелькают тени, я поворачиваю направо и вижу, как дюжина агентов «Анимы» направляются ко мне. Проклятье! Куда мне идти? Агент поднимает пистолет и целится в меня… в Кэт. У меня нет другого выбора. Я ухожу влево.

Хлоп! Хлоп!

Я сворачиваюсь, как только могу, пытаясь прижаться к своей девочке, и в итоге получаю пули в предплечье. Моя рука сломана. Я испытываю невероятную боль, но это ничто по сравнению с моей решимостью. Только из-за меня на нас снова обрушивается град пуль.

Хлоп, хлоп, хлоп!

Кэт дрожит, ее тело дергается. Нет, черт возьми, нет. Ярость, разочарование, безысходность… все это душит меня.

— Уходи! — кричит Коул. — Я задержу их. — у него в руках два полуавтомата, и пока он поливает агентов металлом, я бегу в противоположном направлении, возвращаясь тем же путем, что и пришел. С ним все будет в порядке. С ним должно быть все в порядке. — Прости, котенок. Мне очень жаль. Я заберу тебя отсюда, обещаю. Я отвезу тебя в безопасное место и позабочусь о тебе. Ты выздоровеешь. Ты должна поправиться.

Хлоп, хлоп, хлоп!

Вдалеке раздается еще больше выстрелов, и паника наполняет каждую клеточку моего тела. Агенты окружают нас, их оружие уже нацелено на меня. Мне некуда идти.

Черт возьми! У меня есть доля секунды, чтобы решить, что делать. Продолжать бежать и молиться, чтобы они промахнулись, или опустить Кэт на землю и сражаться, теряя драгоценное время.

Али выбегает из-за поворота и направляется прямо ко мне. Ее глаза широко раскрыты, и я все понимаю. Для второго варианта уже слишком поздно. Мне придется принять на себя огонь и рисковать тем, что Кэт попадет под обстрел.

Я ускоряюсь и снова прижимаюсь к Кэт всем телом, пытаясь ее прикрыть.

Хлоп, хлоп, хлоп!

Пуля попадает мне в бедро, за ней еще одна, и моя нога просто… останавливается… перестает меня слушаться. Когда я, спотыкаясь, иду вперед, остальные мои конечности немеют. Я не могу выпрямиться и падаю. Я поворачиваюсь, принимая удар на себя, но, когда мы приземляется, Кэт вырывается из моих рук.

Слезы застилают мне глаза. Я кое-как ползу, чувствуя адскую боль. Но это неважно. Она — это все. Когда я тянусь к ней, раздается еще один поток пуль, и пуля попадает мне в грудь. Я отлетаю назад, подальше от нее.

— Нет! Кэт!

Ее взгляд встречается с моим. Она грустно улыбается. Когда я протягиваю руку, ее губы приоткрываются. Я думаю… думаю, она только что сделала свой последний вдох. Ее грудь перестает подниматься и опускаться. Ее глаза тускнеют.

— Нет! Нет, нет, нет.

Тьма окутывает мой разум, но только на мгновение. Свет возвращается, и вместе с ним обретает очертания новая сцена.

Я лежу на кафельном полу в луже крови… моей, Ривера и Кэр. Мне больно. Мне так больно. Уверена, смерть вонзила свои когти глубоко-глубоко в меня, решив вырвать мою душу из тела. Мне трудно дышать. Каждый раз, когда я пытаюсь позвать на помощь, из уголков моего рта сочится кровь, и я задыхаюсь.

Хоть мое зрение и затуманено, я знаю, что мой отец возвышается надо мной. Он ударил меня столько раз, что я уже сбилась со счета, но еще не закончил.

У меня есть передышка, пока он кричит на меня. У меня звенит в ушах, но я могу разобрать большинство слов. «Ты бесполезна. Ты ничтожество. Лучше бы ты никогда не рождалась. Ты не можешь быть моим ребенком. Твоя мать, должно быть, переспала с кем-то другим, шлюха. Я разбил костяшки пальцев и теперь воспользуюсь бейсбольной битой».

И все это потому, что я отказывалась принимать вину за смерть Кэр. Кэр, моей второй половинки. Моей лучшей половинки.

Мне не следовало с ней так задерживаться. Я должна была вернуть ее за несколько часов до этого. Но я этого не сделала, и папин ужин не был готов вовремя. Я взяла всю ответственность на себя, но он обвинил ее. «Ты плачешь. Плачут только провинившиеся девочки».

Я пыталась защитить ее, принять на себя удары, но он просто отпихивал меня в сторону. Когда Ривер вернулся домой, было уже слишком поздно. Тело Кэр… не двигалось…

А я была сломленной и окрававленной.

По крайней мере, Ривер смог вырвать бейсбольную биту из папиных рук.

Папа набросился на него и бил в живот, пока его не вырвало кровью. Несмотря на это, Ривер смог затолкать меня в шкаф и запереть дверь. Но прошло совсем немного времени, прежде чем папа убил Ривера, как и Кэр, и выломал дверь.

Он снова кричит на меня. Настала моя очередь умирать, и я рада этому, но не хочу уходить, не забрав его с собой. Я ползу к плите, на которой валяются кастрюли.

Я хватаю чугунную сковородку и изо всех сил бью его по ноге. Я только еще больше его злю. На этот раз он не беспокоится о том, чтобы ударить меня по таким местам, которые никто не заметит. Сезон охоты открыт.

Папа бьет меня в живот. Я сворачиваюсь, хватая ртом воздух, не в силах вдохнуть. Он пинает меня снова, и то немногое, что осталось у меня в поле зрения, застилают звезды. Мои легкие горят, как будто их окунули в кислоту, и эта кислота поднимается… поднимается… и вырывается у меня изо рта.

Кровь. Так много крови. Я ведь не смогу забрать папу с собой, правда?

«Прости, Кэр. Прости, Рив».

Скоро я буду с ними. Боль закончится, и мы снова будем вместе. Этого должно быть достаточно.

Тьма опускается на мое сознание, но я борюсь, чтобы не заснуть. Нужно подготовиться к следующему удару. Но… он так и не наступает.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем тьма рассеялась и я смогла моргнуть, открыв опухшие глаза. Мой отец лежит на полу передо мной, его лицо повернуто в мою сторону, остекленевшие глаза распахнуты, рот приоткрыт. Ривер стоит рядом с ним, в его руке зажат окровавленный кухонный нож. Он смотрит на оружие, словно не понимая, как оно оказалось в его руках.

— Ривер, — выдыхаю я, но не издаю ни звука. У меня сломаны ребра, порваны мышцы…

…раздается стук, и картинка исчезает. Я моргаю и снова оказываюсь в спальне Рив, стоя перед Льдом.

Он выглядит бледнее обычного, и смотрит на меня с ужасом.

— Ч-что только что произошло? — спрашиваю я.

— Думаю, у нас было видение, — хрипло отвечает он. — Даже два.

Еще одна способность? Да, конечно. Только я не видела будущего, как Али. Я видела прошлое.

И Лед тоже его видел.

О… нет, нет, нет. Теперь он знает мой самый глубокий, самый темный секрет. Он будет относиться ко мне по-другому. Будет меня жалеть. Но мне не нужна его жалость. Да, я страдала. Но мы все страдали.

— Я не… Я не… Милла, мне так жаль.

Вот оно. Я не хочу этого. Он мне ничего не должен. Это я обязана ему всем.

Я отворачиваюсь, не желая, чтобы он видел эмоции в моих глазах… или новый поток слез.

Наверное, я должна быть рада, что заглянула в его прошлое так же, как он заглянул в мое. Те самые моменты, которые определяют, какими людьми мы являемся сегодня. И, может быть, я была бы рада, если бы увидела что-то другое. Но смерть Кэт? Ощущение его отчаяния и боли? Его нескончаемая агония? Агония, в которой была виновата я. Нет. Чувство вины съедает меня, оно сильнее, чем когда-либо прежде.

Снова раздается стук, и Ривер заходит в комнату. Я сейчас на взводе, и встреча с ним выбивает меня из колеи. Слезы стекают по моим щекам, обжигая кожу.

— Что-то вы притихли. — он смотрит на нас и хмурится. — Что происходит?

Лед качает головой и выходит из комнаты. Он захлопывает за собой дверь, и громкий стук заставляет меня вздрогнуть. Я отшатываюсь назад, как будто меня толкнули, и мои колени задевают матрас. Я приземляюсь, подпрыгивая, пока, наконец, не замираю.

— Милла. — Ривер пересекает комнату и приседает передо мной. — Что случилось? Поговори со мной.

Меня начинает трясти.

— Я не… я не знала, что «Анима» сделает то, что сделала. Думала, они выполнят обещанное, проберутся внутрь, схватят Али и уйдут. Но это не оправдание. Я сама виновата. Знала, что «Анима» лгала и обманывала. Я должна была подготовиться. Должна была их обмануть. Но я этого не сделала, и в итоге причинила Льду такую боль, что он никогда не оправится от нее. Я забрала самое важное в его жизни, сокровище, которым он дорожил больше всего на свете, и я ужасный человек.

В глазах брата отражается мучение.

— Милла, не делай этого с собой. Ты не…

Всхлип срывается с моих губ, и я падаю ему на грудь. После этого рыдания продолжаются, пока я практически не перестаю дышать. Я ужасный человек, и эти новые способности — мое последнее наказание. Именно этого я заслуживаю.

— Я следил за тобой несколько недель, — признается Ривер, когда я наконец замолкаю.

Несколько раз мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, но…

— Если это правда, почему ты не помог мне в ту ночь, когда на меня напали орды зомби? Я бы умерла, если бы Лед не вмешался.

Он на мгновение закрывает глаза.

— Это был один из вечеров, когда я не присматривал за тобой, и сожалею об этом. Я понятия не имел… — он замолкает, словно не в силах закончить.

Так… кто следил за мной той ночью? Тиффани?

— Я люблю тебя, — говорит он, — и не мог остаться в стороне. Даже будучи в ярости, я не мог не проверить тебя. Я знаю, что ты сделала это только потому, что тоже любишь меня и надеешься защитить меня так же, как мы не смогли защитить Кэр. — он гладит меня по спине, как делал это, когда мы были детьми, нежно, заботясь о моих синяках. — Ты несешь на себе много вины. То, что ты сделала для меня. Кэт. Даже Кэр. Но тебе пора забыть обо всем.

Я так устала, что вместо ответа отрицательно качаю головой. Избавление от чувства вины не принесет мне никакой пользы. У него есть когти, и они глубоко вонзились в мое сердце.

— Увидев тебя в крови… я вспомнил, как быстро может оборваться жизнь. Я не хочу терять ни минуты вдали от тебя. Я прощаю тебя за работу с «Анимой.» Хорошо? — он обнимает меня, целуя в висок. — Я скучал по тебе. Проклинал себя за то, что прогнал тебя. Я ненавидел себя и кричал на всех остальных. А ты знаешь, какой я, когда выхожу из себя.

Да. Как и я, он скорее лишится конечности, чем будет вести себя как наш отец.

— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной, — говорит он. — Поначалу будут проблемы, но мы справимся с ними вместе.

Я непреклонно качаю головой. Я ни за что не подвергну риску его команду. И его статус лидера.

— Милла, — говорит он, — я поговорил с Али и знаю, что ты напугана новой способностью, но если ты ничего не будешь делать, то всегда будешь бояться и будешь представлять опасность для окружающих. Нужно научиться использовать эту силу в своих интересах.

Я снова качаю головой, но на этот раз не так уверенно.

— Ты знаешь, что я прав, — продолжает Ривер. — Если ты не контролируешь свои эмоции, свои способности… что бы ты ни делала, заполняя пустоту… они будут контролировать тебя.

— Будь ты проклят, — шепчу я, наконец обретя дар речи. Он прав. Я должна это сделать. Должна научиться контролировать себя, иначе мной будут управлять. Середины не бывает. — Ты никогда не сдаешься, не так ли?

— Это наша общая черта. — он нежно улыбается. — Не волнуйся. Я придумаю, как ты сможешь тренироваться, не подвергая никого опасности. Клянусь.

— Я не могу представить себе сценарий, при котором это было бы возможно.

— Дай мне время подумать. Несмотря на слухи, я всего лишь человек, а не бог.

— Ходят слухи, что ты дьявол, но да ладно. Хорошо. Это займет несколько дней.

— А потом мы отправимся домой…

— Нет. Я остаюсь здесь. — я не стану якорем на его шее, тянущим его вниз. Не важно, как сильно я по нему скучаю. — Я обещала Кэт, что буду охранять Льда, и я сдержу свое слово.

Если бы я покинула этот корабль, успокоившись, я бы вернулась. Теперь я это понимаю.

Ривер взъерошивает мне волосы, пока я не отталкиваю его руку.

— Как насчет хороших новостей?

— Да, пожалуйста.

— Мы поймали девушку. Тиффани. Она заперта в подвале.

Тысячи эмоций нахлынули на меня одновременно. Ярость — та, кто пытался меня убить, здесь. Удовлетворение — я могу причинить ей боль, как и она мне. Печаль. Я не знаю почему. Облегчение. Надежда.

— Я хочу быть первой, кто поговорит с ней. — я сжимаю рукава его рубашки. — Хорошо? Это не будет проблемой? — неправильная техника допроса может привести к тому, что она замкнется в себе. — Ты все подготовишь? Я просто… не готова к этому. Не сейчас. — я еще слишком взвинчена.

— Я все устрою, — кивает он.

В комнату врывается Коул, его лицо потемнело от беспокойства.

— Твоя паническая атака подождет. Бронкс был в патруле, нашел зомби и позволил себя укусить. Но токсин не сработал, и Бронкс не смог оправиться сам. Лав была рядом с ним и пыталась его вылечить, но не смогла призвать динамис. Теперь зомби стало больше. Нам нужны все, и нам нужно огромное количество противоядия. Немедленно.

— Иди. — я слегка подталкиваю Ривера. — Я буду здесь, когда ты вернешься.

Странные фиолетовые глаза Коула останавливаются на мне.

— Ты выздоровела. Значит, ты тоже идешь.