Бездна

Глава 10. Отравление

Сегодня я заметил странности. Что-то от меня убавилось. Что именно – непонятно, но я почувствовал отсутствие. Я думал, тело уже окончательно растворилось, но, видимо, кое-что еще оставалось – и вот оно исчезло. По этому поводу я испытываю, скажем так, фантомное волнение. «Фантомное» – очень подходящее определение к моим теперешним эмоциям, мыслям и чувствам.

Было ли это «что-то» частью призрака моего физического тела или отпечатка моей души? Я не знал. Может, оно было чем-то совсем другим.

Я дрейфовал на волнах бездны и постепенно разлагался, физически и духовно. По крайней мере, было интересно, но, честно говоря, немного утомительно и однообразно.

Невидимые волны бездны относили меня от прохода все дальше и дальше. Я никак не мог на это повлиять и просто плыл по течению.

Когда я был ближе к миру живых, то мог разглядеть удивительные вещи. То, что происходило в прошлом. То, что происходило далеко от прохода. Я видел многое. Даже углядел динозавров. С места, куда меня отнесло течением, многого не видно.

***

Итак, мы открыли проход в другой мир. Исполнили мечту физиков и фантастов.

Поначалу все шло весьма научно. Мы запустили проект для исследования бездны. В документах все было расписано достаточно увлекательно, чтобы получить финансирование, но расплывчато, чтобы это не заинтересовало никого важного раньше времени и нигде не всплыло.

Целью проекта мы заявили исследование возможности существования других измерений и теоретические основы создания кротовых нор. Реально для себя мы поставили целью хотя бы просто понять, что мы натворили и что с этим можно сделать. Факт существования других измерений для нас уже был очевиден и не требовал никаких исследований.

Я был очень вдохновлен и уже строил дальнейшие планы.

– Судя по всему, это только одно из существующих измерений, а ведь есть и другие, – втолковывал я Игорю. – Мы можем проникнуть и в них.

– Нам бы с этим разобраться, – задумчиво отвечал он.

Я хотел расширяться вширь, а он вглубь. Его подход был вернее.

У нас было множество идей. Фантазия развернулась вовсю.

– Если это другое измерение, у нас могут быть проблемы с восприятием. Может, на нас кто-то смотрит, а мы не видим, – вдруг сказал Игорь.

Мы уставились в бездну. Никого видно не было.

Игорь был прав. Проблема других измерений в том, что, возможно, мы не сумеем разглядеть их или какие-то их части останутся для нас сокрытыми. Наши глаза и другие органы чувств приспособлены для трех измерений, другие в проект «человек» не входили. Мы можем оказаться попросту неспособными распознать явления из других измерений. Аналогично существо из двумерного мира не сможет разглядеть человека. Можно сравнить это с попыткой вируса и человека рассмотреть друг друга. Да что там – даже человека и муравья.

Мы смотрели в бездну, но могли видеть совсем не то, что там было. Или вовсе не видеть чего-то.

– Значит, нам нужны какие-то приспособления, чтобы увидеть или хотя бы зафиксировать реально происходящие вещи, – сказал я.

– Да, но в том-то и дело, что у нас их нет, – ответил Игорь. – Каких-то нужных нам технологий, возможно, и вовсе пока не существует.

Судя по всему, в момент прохождения аномалии и наших игр с новосибирским варп-двигателем произошел какой-то глюк. Пространство споткнулось, запуталось в аномалии и порвалось. Или расправило складку, открыв нам скрытый ранее кусок, не предназначенный для глаз людей.

Официально наш исследовательский проект получил название «Bezdna». Почему именно латиницей? Ну, Игорю казалось, что так круче. Он по неведомой причине верил, что латиница принесет нам удачу. Он возлагал много надежд на это открытие.

Тогда Игорь уже начал меняться, но я этого еще не понимал.

Наверное, тогда мы все начали меняться.

Мы думали, что этот проект будет нужен людям. Он был интересен сам по себе, для расширения познаний о Вселенной. Но, помимо этого, он давал надежду, что мы сможем понять, как выйти за рамки нашего мира. Как заглянуть в другие измерения. Как путешествовать в иные миры, а может, и в другое время.

Мы с Игорем перестали уходить с работы, чтобы не тратить время на дорогу. Купили надувные кровати и ночевали на них. Нашему примеру последовали еще несколько человек.

Мы пробовали короткие вылазки в наш космос. Цепляли себя к канату, приделанному к крюку на противоположной проходу стене. Обвешивались аппаратурой. В начале даже надевали костюм химзащиты. Потом забили и лазили в бездну в обычной одежде. Только канат по-прежнему цепляли.

Как выяснилось, зря мы это делали.

Находиться в этом пространстве было тяжело, странно и непривычно. Начинало укачивать и мутило. Зрение становилось нечетким. Обычный мир из бездны виднелся мутно и расфокусировано. Сквозь него просвечивали очертания чего-то другого, далекого, расплывчатого. Что это было, мы не понимали. Смотреть на это было больно не только глазам, но и мозгу.

Кроме того, у огня в глубине бездны была сильная гравитация. Он притягивал к себе физически. Да и не только физически, что уж там. Даже мне – а я всегда считал себя психологически устойчивым человеком – периодически хотелось отцепить канат.

Как выяснилось позже, были и более длительные побочные эффекты.

С момента открытия прохода я стал замечать, что некоторые стремятся всеми силами остаться рядом с ним. Эти люди не делали ничего осмысленного, не проводили никаких тестов и исследований. Они просто смотрели в бездну. Это не было наблюдениями. Им просто хотелось смотреть.

Что таить, этого хотелось и мне. Что-то в бездне притягивало взгляд, гипнотизировало. Очень хотелось смотреть туда. Бездна была живая и притягивала. Мне казалось, если бы не все эти люди вокруг, при которых было стыдно вести себя странно, я бы смотрел в бездну вечно.

Прошло совсем немного времени, и «нормальное» и «странное» для этих людей поменялись местами.

На самом деле, наши исследования шли не очень удачно. Нам удалось узнать какие-то детали и свойства открывшегося пространства, некоторые его законы и закономерности. Но, если кратко обрисовать итоги, можно сказать, что нам так и не стало понятно, что за пространство находится за стеной нашего кабинета. Если это другое измерение, почему нет никаких резких отличий от нашего мира? Все выглядит вполне трехмерно. Или мы просто не видим чего-то? Это тоже было вероятно, но как с этим справиться? Возможно, пространство, куда мы открыли проход, – не совсем настоящая параллельная вселенная, а созданная нами?

Втайне я верил в одну гипотезу. Она заключалась в том, что бездна – это место, куда попадают после смерти. Яркий свет посреди тьмы, и к нему слетаются души. Именно так загробный мир изображали во многих фильмах, похожим образом его описывали пережившие клиническую смерть – с тем отличием, что для них это был узкий туннель. Но мы же не знаем, как видят это пространство летящие к пламени огоньки. Астрал, загробный мир и т. д. Может быть, будь мы древними греками, увидели бы в проходе реку Стикс и Харона в лодке. Будь мы верующими, узрели бы Архангела Михаила и врата.

А мы видим то, что видим.

Звучит не слишком научно, я в курсе. К тому же из этой теории выбиваются огоньки, вылетающие из пламени в наш мир.

Но в процессе наших исследований мне пришла в голову странная мысль: не стоит ограничивать познание наукой или чем-то еще. Мир куда больше и круче. И таинственнее. И непонятнее. И опаснее.

Это все, конечно, было интересно. Но в том, что касалось исследований, я был разочарован. Мы застопорились. Мы открыли что-то невероятное и не могли это исследовать из-за своей ограниченности, нехватки техники и финансов.

А потом проход начал закрываться. Открывшаяся дыра сужалась.

Все были в жутком расстройстве. Мы попробовали ставить распорки на стену, но она словно не замечала их. Распорки оставались на месте, а отверстие продолжало сужаться. Его невозможно было удержать. Мы даже попробовали снова включить варп-двигатель. Не сработало.

Мы решили, что проиграли.

– Как думаешь, мы сможем его снова открыть? – спросил я Игоря.

Тот медленно покачал головой.

– Странно, что у нас это вообще получилось.

Мы был убиты. Что-то очень важное было прямо за этой стеной. Наше (мое) открытие, требующее дальнейшего познания. Тайна, ожидающая разгадки. И скоро мы уже не сможем туда добраться.

Пока проход был открыт, мы старались взять от него максимум. Узнать все, что можно. Я, Игорь и еще несколько человек уже не только оставались на работе, но и сократили время сна, чтобы не упускать драгоценные часы, пока наша бездна доступна. Тем временем проход закрывался и забирал с собой наши мечты о других измерениях. Уносил мою надежду на великие открытия.

Когда проход был уже совсем мал, мы собрались возле него. Чтобы посмотреть последний раз и попрощаться.

Когда отверстие было уже совсем небольшое, одна из сотрудниц лаборатории, скучная, ничем не примечательная девушка лет двадцати шести, вдруг кинулась в него с безумным видом.

Я бросился за ней и пытался удержать ее, но это было бесполезно. Оказавшись за границей прохода без каната, она с огромной скоростью отлетела далеко и завязла в пространстве. Мы бросали ей канат, пытались отправить в бездну космонавта, чтобы он ее достал, но она была слишком далеко. Тело девушки начало постепенно терять свою форму, расплывалось. Ее словно размазало по пространству, а затем начало разъедать. На ее лице застыл ужас. Хотела ли она туда прыгнуть или что-то заставило ее?

Мы все были в ужасе.

После этого проход снова начал расширяться.

Теперь стало понятно, что его открывает. Смерть.

Та девушка еще долго болталась в бездне, пока ее окончательно не разъело.

Был еще один фактор, который, как мы потом поняли, повлиял на открытие прохода. Додуматься до этого было непросто. В момент открытия прохода среди нас была девушка, наша сотрудница, работавшая в «Прометее» на пару месяцев дольше меня и занимавшаяся протонными излучениями. Девушка эта была беременна на раннем сроке, и у нее случился выкидыш. Она заметила это не сразу, но произошло все примерно тогда же, когда мы проводили опыт с аномалией. Обычно о таких вещах коллегам не сообщают. Но мы опрашивали всех, что необычного они заметили в момент прохода, чтобы понять, что могло повлиять на произошедшее. Она рассказала об этом мне и Игорю. Тогда мы не придали этому значения, но после прыжка другой девушки в бездну и последующего открытия прохода мы связали эти моменты.

Впоследствии был и еще один случай: проход дернулся и расширился возле одного из сотрудников, мужчины лет сорока. Сразу после этого ему позвонили и сказали, что у него умер отец.

Мы предположили, что проход реагирует на переход между жизнью и смертью.

Когда кто-то умирает, приоткрывается проход между мирами. Ребенок девушки, каким бы маленьким он ни был, ушел обратно, не дождавшись рождения. Прыгнувшая в проход девушка умерла. Что касается мужчины, у которого скончался отец, у меня было такое предположение: когда умирает по-настоящему близкий человек, проход открывается и для тебя. Те, кто пережил смерть близкого, знают об этом. Ты слышишь странные звуки. Видишь сны, а то и что-то наяву.

Открытие прохода, напрямую связанное со смертью, сильно подействовало на нас всех. Это было ужасно, но так завораживающе.

Это была только первая жертва бездне из многих.

Самое неприятное, что я понимал эту девушку. Туда действительно очень тянуло. Я уже упоминал, что несколько раз мне самому хотелось улететь. Так поступили двое наших коллег. Один прыгнул туда, как та девушка, другой отцепил трос.

Потом желающие закончились. Но проход надо было держать открытым.

У одного из наших коллег тогда умирал дед. Этот сотрудник переехал жить к проходу. Дед умер. Это задержало очередное закрытие прохода, но не расширило его. Возможно, потому что родственники не были сильно связаны друг с другом.

Мы пробовали убивать перед проходом заранее наловленных комаров. Это не сработало. Мы заставили кабинет срезанными цветами. Затем решили опробовать на животных. У кого-то из сотрудников умирал старый больной хомяк, и мужчина не хотел, чтобы дети увидели уход питомца в мир иной. Клетку установили у прохода. Хомяк отошел в мир иной на следующий день после переезда.

Это не помогло.

Но в какой-то момент проход снова открылся. Я предположил, что есть и другие факторы, влияющие на него. Стал анализировать все, что происходит рядом.

Но я же не мог находиться у прохода всегда.

Постепенно в происходящем начало проявляться что-то отчаянно нездоровое. Очень хотелось смотреть в бездну, быть рядом с ней. Не знаю, как у других, но у меня к этому примешивалось предвкушение чего-то безумно крутого и слегка запретного. Я чувствовал себя подростком, сбежавшим из дома на тусовку, где он впервые попробует алкоголь, или к любимой девушке, родители которой уехали на дачу.

Мы попробовали этот наркотик, чем бы он ни был, и теперь не могли остановиться. Многие стали собираться у прохода просто так и подолгу смотреть в бездну. Многие забыли о работе. Многие забыли вообще обо всем остальном.

Сначала я наивно надеялся, что эта атмосфера сектантства исчезнет. Что мы вернемся к нашим научным изысканиям. Будем исследовать загадочное пространство, новое измерение, открывшееся нам.

Атмосфера действительно исчезла. Постепенно все переросло в настоящую секту.

Я пытался врать себе, но в какой-то момент это стало невозможно. Хотя мне очень хотелось закрыть на все глаза, и долгое время это мне отлично удавалось.

Должен вам прояснить еще одну важную деталь касательно долгосрочных побочных эффектов. После того, как человек посмотрит в бездну, его восприятие меняется. Он видит больше, чем раньше. Как будто открываются новые, ранее недоступные опции зрения. Но от этого тяжело. Жить по-прежнему уже невозможно. Взгляд в бездну меняет человека изнутри. Он становится другим.

Чем дольше человек взаимодействовал с проходом, тем сильнее рвалась его реальность и тем больше странного начинало происходить вокруг. Те, кто еще и соприкоснулся с бездной – высунул в проход руку или прыгнул туда, прикрепившись к нашему миру канатом, – были обречены.

У людей развивались галлюцинации. Некоторые довольно реалистичные. Многие верили, что начали видеть то, что не могут узреть другие. Что реальностью были эти галлюцинации.

Я и сам стал воспринимать многое, чего не было раньше. Для меня это тоже было похоже на галлюцинации.

Или на прозрение.

Многое из того, что я стал видеть, было весьма тревожным.

Началось с мелочей. Необычные запахи – думал, показалось. Странные сполохи в глазах, которые я списывал на переутомление. Звуки из ниоткуда – я объяснял их шумами от соседей или чем-то еще. Непривычные ощущения на коже – думал, стоит сходить к неврологу.

Я не знаю, что значили эти видения, звуки, ощущения, запахи… Всякое может быть.

Потом стало хуже.

Однажды на улице я видел странную картину: из ниоткуда вырвалось серое облако и напало на человека. Облако стало пожирать его, втягивать в себя. Одновременно я видел вторую, более реалистичную картину: человек упал, схватился за сердце, к нему подбежали люди, вызвали ему скорую. Скорая примчалась через несколько минут. Фельдшеры провели ему сердечно-легочную реанимацию, ставили уколы, подключали к дефибриллятору. Но в той первой картинке человек уже был сожран серым облаком. Его не спасли.

Периодически я видел на улице огоньки, как те, что летали в бездне. К случайному прохожему приближался огонек и влетал в тело. Чаще всего люди ничего не замечали. Максимум растерянно оглядывались или прислушивались к себе и шли дальше.

Я наблюдал за этими случаями и фиксировал их.

Один раз после вхождения искры в тело женщина лет пятидесяти улыбнулась. Другой раз огонек влетел в парня, и того на пешеходном переходе сбила машина. Он выжил, но ногу ему явно уже не вернуть.

Я предположил, что это некие точки судьбы, которые бездна посылает человеку. В остальном он живет сам по себе, но какие-то события и мысли приходят из бездны.

Иногда огоньки выходили из людей и летели куда-то. Так было, например, с девушкой, которая громко ссорилась с кем-то по телефону в метро и плакала.

Тем временем в бездне по-прежнему были видны прыгнувшие туда люди, наши коллеги, точнее, то, что от них осталось. Они висели в бездне, и их опутывало темнотой и небытием. Вокруг них постепенно образовывались коконы, за которыми их едва можно было разглядеть. Потом девушка, которая попала туда первой, и вовсе исчезла. Но на тот момент она уже давно была неживая. Ее отнесло очень далеко от нас.

Однажды попав в бездну, выбраться невозможно. Заражены оказались и те, кто был там, и те, кто просто смотрел. Бездна разъедала их так же, как и тех, кто находился в ней, просто медленнее. Я видел, как эти люди, мои бывшие коллеги и знакомые, менялись.

У Игоря была своя теория происходящего. Он считал, все дело в том, что бездна снимает с глаз и других органов восприятия пленки, которые позволяли видеть и ощущать мир по-человечески. После этого приходилось воспринимать его таким, какой он есть. Проблема в том, что тело человека для этого не предназначено. Глаза не могут на это смотреть. Кожа не может вынести эти ощущения. Мозг не в силах воспринять и обработать эту информацию. Психика не способна вынести увиденное. Наши органы не могут жить в таком мире.

Может, я и был с ним согласен. Не знаю. Ясно было одно: если ты видишь это, то ломаешься. Весь. И телесно, и ментально, и духовно. Жить с этим нормально невозможно.

Такое ли открытие я хотел совершить? Нет. Я хотел раздвинуть рамки возможного для человечества, а не узнать о новых, непреодолимых, незыблемых ограничениях. Хотел познать реальность, а обнаружил матрицу, с которой непонятно что делать. Хотел улучшить мир, а вместо этого разрушил уйму жизней. Кто-то висит теперь в коконе у двери прохода. Кто-то просто спятил.

Я хотел совсем не такого.

Простите меня.