Бэтмен. Темный рыцарь

Глава пятая

Потягивая дорогое вино Чечен смотрел на танцпол, где обольстительно танцевала прекрасная девушка, и слушал музыку, отнюдь не прекрасную, но популярную в его новой отчизне – Соединенных Штатах Америки.

Некоторые поговаривали, что ему, уроженцу Чечни, весьма повезло – он остался в живых или не грыз плесневелую корку в какой-нибудь Богом забытой тюрьме. Однако Чечен знал, что везение здесь ни при чем. Он был крепок и смышлен, и его не волновало ничто и никто, кроме его собственного благополучия, что делало его неуязвимым.

Когда в начале девяностых годов Чечня попыталась отделиться от России, он был еще мальчишкой с легким пушком на щеках, однако уже тогда умел подметить выгоду и понял, что хаос, которому подверглась его крошечная страна, можно использовать к собственному благу. Поэтому он разжился оружием, причем в большом количестве, брошенным ушедшими из Чечни русскими. Оружие помогло ему обзавестись сторонниками, а вооруженные сторонники помогли привлечь новых сторонников и обзавестись новым оружием... на какое-то время он сделался одним из самых страшных и могущественных людей в своем регионе, и к этому времени на щеках его рос уже отнюдь не пушок. В Соединенных Штатах его не допустили бы к избирательной урне, но в своей стране он сделался авторитетом. Он был уверен в том, что ничто не в силах остановить его. Однако на деле это оказалось не так. Его остановили, – остановила проклятая русская армия. Коммунисты ушли от власти или попрятались по щелям, однако остались политики и генералы, и разве могли они позволить крошечной Чечне издеваться над родиной-матерью? Нет. Поэтому в Чечню пришла новая армия.

Ну и что? Русские у власти? Значит, надо вести с ними дело. Но зачем продавать им автоматы и ракеты – такого добра у них самих вдоволь. Но есть и еще кое-что. Наркотики? А что, люди всегда искали забвения, и, если властям не хватает ума легализовать наркоту, значит из нее можно извлекать доход.

Теперь он презирал имя, которое дали ему родители, пара слабаков, пара дураков, достойных той бедности, в которой они жили, однако с воображением у него было не совсем хорошо. И поиски нового имени ни к чему не привели. Борис? Слишком уж по-русски. Петр? Чистое христианство. И, в конце концов, он велел своим людям называть его просто Чечен. И он занялся продажей наркотиков русским солдатам – рядовым и офицерам, но в основном все-таки офицерам, так как у них было больше денег. А потом что-то случилось. Он так и не узнал, что именно, но однажды ночью, сидя на заднем сиденье своего автомобиля и наблюдая за тем, как один из его людей передает порошок русскому генерал-майору, он увидел, как из неожиданно подъехавшего милицейского автомобиля выскочили спецназовцы и ворвались в штаб генерала. Началась стрельба. Оба конца улицы перекрыли автомобили спецслужб. Ветровое стекло машины Чечена вдруг рассыпалось на мелкие куски, а водитель откинулся на спинку сиденья с кровавым пятном на лбу. Достав из-под сиденья автомат, Чечен выкатился из машины и, пригибаясь, бросился в узкий проулок между домами. За спиной его слышались тяжелые шаги, раздавались голоса. Оказавшись в конце проулка, он окатил градом пуль преследовавших его милиционеров. Их было четверо, и когда все они упали, он побежал дальше. Под дорогой проходила труба и он втиснулся в нее, задыхаясь, истекая слюной.

Там он затих и слушал. Вдали раздавался шум транспорта, но не было ни шагов, ни сирен. В трубе он провел целый час – выжидая и прислушиваясь. Наконец он выбрался и пешком пошел к известному ему аэродрому. Имевшиеся в кармане деньги он отдал за доступ к компьютеру, а с помощью компьютера получил доступ к своему банковскому счету на Багамах. Он воспользовался этими деньгами в качестве взятки, чтобы получить личный самолет, и через неделю благополучно устроился в роскошном отеле в Мехико. Русские не станут искать его в Мексике, а если даже и поймут, где он, к тому времени он может исчезнуть снова.

Что дальше? Торговля наркотиками ему поправилась, ему правилось ощущать собственное превосходство над слабаками, покупавшими его товар, нравились большие деньги. И он оказался неподалеку от Соединенных Штатов. По где же ему бросить якорь в этих самых Соединенных Штатах? Нью-Йорк, Чикаго, Майами, обе оконечности Калифорнии, Сент-Луис там много конкурентов, которые давно завели дела и обросли помощниками, а его собственная армия рассыпалась, его солдаты или мертвы, или попали за решетку. Но что если рискнуть и осесть в Готэм-Сити, о котором ему говорили? Из того, что он уже знал и сумел выяснить из телефонных разговоров, Готэм представлял собой райское место с точки зрения всякого разврата, а потому идеальным уголком для торговли его товаром. Поговаривали, что ситуация в Готэме стала еще хуже, чем прежде. Произошло что-то важное, и причин объяснить никто не мог: по улицам сновали беглые маньяки, в трущобах гремели взрывы, пригородный поезд сошел с рельсов и загорелся, мирные граждане впадали в безумие... по городу летала гигантская летучая мышь – то ли монстр, то ли человек. Ну, эта последняя подробность была конечно же вымышленной – должно быть газетчики придумали, чтобы сбывать свое барахло. Чечен не верил в существование помесей человека с летучей мышью. Однако в остальном сомневаться не приходилось, во всяком случае в большей части того, что говорили.

Если верить телерепортерам, ситуация в Готэме несколько улучшилась, однако хаос в городе продолжался. Кажется, так было и в его стране, после того, как из нее бежали русские? Тогда он сможет найти там себе место. Райское место.

Пришлось встретиться с местным главарем – неким Сальваторе Марони. И заключить с ним сделку. Но сперва он был вынужден доказать собственный вес. Он уже обнаружил небольшой анклав беженцев из родного уголка в городке Блюдхавене, неподалеку от Готэма, вооружил их и, возглавив, совершил удачный набег на крупнейшего из местных наркоторговцев. Итоги его похода в новостях назвали побоищем, и в данном случае пресса была абсолютно права. Ни одного уцелевшего, и целое пожарище в магазинах предместий Блюдхавена. Теперь торговля наркотиками в этом городке принадлежала Чечену. Марони поступил так, как следовало поступать в таких ситуациях. Провели обсуждение ситуации, заключили сделку, и в итоге Марони и Чечен стали сотрудничать, разделив между собой практически всех клиентов в Блюдхавене и Готэме.

Чечен всегда планировал убить Марони при первой же возможности, однако пока находил это неформальное объединение полезным. Как говорят американцы, они прикрывают друг другу спину. Быть может, он все-таки убьет Марони, но позже, когда познакомится с Америкой лучше. Но в настоящее время они являются союзниками. Марони представил его другим, как говорят журналисты, «представителям преступного мира»... были заключены новые сделки, выгодные всем участникам.

Чечен купил себе отличный дом в пригороде Готэма – с высоким забором и квартирами для телохранителей и просторными, и даже роскошными конурами для своих собак. Он предпочитал ротвейлеров, – животных крупных, настырных и свирепых, как и он сам. Затем он принялся искать развлечения. Ни одно из находившихся поблизости ночных заведений не понравилось ему – в них не было ничего от тех клубов, которые он видел в старых голливудских фильмах, кроме принадлежавшего Марони, а Чечен не намеревался слишком уж сближаться с партнером, поскольку... поскольку было вполне возможно, что Марони тоже планировал убить его. С такой возможностью следовало считаться, и, если позволить себе отвлечься на удовольствия, присущие ночным клубам, задача партнера облегчалась невероятно: его могли отравить едой или выпивкой. Чечен избрал вполне очевидное решение и завел собственное ночное увеселительное заведение, и решение это оказалось великолепным.

Делами он предпочитал заниматься в своем ночном клубе в окружении верных ротвейлеров, телохранителей и подружек, и в этом самом клубе он познакомился с неким мелким дельцом по фамилии Бартон. Дело было во вторник вечером, не слишком горячее время для ночного клуба; танцевала в зале только одна пара: седой мужчина и девица лет восемнадцати-девятнадцати, у бара вообще не было никого. Бартон явился с двумя телохранителями, занявшими места напротив телохранителей Чечена. И те, и другие замерли в вольных позах, скрестив руки на груди, а оба босса засели в полукруглой банкетке, отделанной шкурой носорога, и приступили к переговорам.

У Бартона были новости: он обнаружил новый источник продукта, о котором, по его мнению, следовало проинформировать Чечена. Некий высокоученый муж, доктор сразу химических и медицинских наук, научился синтезировать зелье, способное вывести среднего потребителя на орбиту.

– А у этого человека есть имя? – поинтересовался Чечен.

– В отличие от большей части людей, – ответил Бартон, – у этого парня их сразу два. Родился он под именем Джонатана Крейна...

– Слюнявое имечко, – прокомментировал Чечен.

– ...однако любит, чтобы его называли Пугалом.

– Это уже просто слюнтяй на маскараде. Но почему мы должны доверять ему?

– У него есть проблема – некое недоразумение с копами. Им хотелось бы вывесить его задницу на всеобщее обозрение. Возможно, ты слышал о том, что произошло, в Готэме в прошлом году? Ну, когда сразу свихнулась уйма народа? Отчасти виноват в этом был Крейн. Обо всем, что произошло, не знает никто, но Крейн был замешан в этой истории. Мы предоставляем ему место для работы, берем в долю, он изготовляет для нас товар, и нам не надо связываться с иностранными поставщиками. Крохотное и аккуратное внутреннее дельце. И нам хорошо. И Америке тоже.

– Ты поручишься за него?

– Я не стал бы заходить настолько далеко. Я хочу сказать только то, что он – это вариант решения многих проблем. А потом он же не пуленепробиваемый... Ну как, по рукам или ты пас?

– И что требуется от меня?

– Прямо сейчас – деньги. Через пару дней я устрою встречу с Крейном и позвоню.

– По рукам. – Чечен откинулся назад с легкой улыбкой на лице. – Есть хочешь? Может, пить? Или выпить? Есть стейк...

– В твоем заведении? Я что, похож на идиота!