Белая ведьма для алого дракона (СИ)

Глава 21

Тишина в зале после слов Изабеллы стала абсолютной, гулкой, давящей. Слуги решили сделать вид, что их здесь не существовало. Даже потрескивание поленьев в камине казалось неестественно громким. Ее слова были наполнены таким отчаянием, что его уже нельзя было списать на простую капризность.

Эррон замер. Его спина на мгновение словно окаменела. Он медленно обвел взглядом зал, видя десятки пар глаз, устремленных на него, на его сестру. Он видел любопытство, страх. И я видела, как в его глазах, всего на миг, мелькнула тень догадки, которая, возможно, жила в нем годами, но которую он никогда не позволял себе озвучить. А я не могла знать о его мыслях, ведь в этом доме провела ещё слишком мало времени.

Он сделал шаг к Изабелле.

— Объясни, — его голос был тихим, но он резал тишину, словно лезвие. — Почему он не захочет тебя принять, Изабелла? Что ты натворила?

Она молчала, сжимая руки в белых от напряжения кулаках, ее глаза были полны слез стыда и ярости. Она не смотрела на него, уставившись в пол.

— Если у тебя нет внятного объяснения, — продолжил он, и его тон стал еще холоднее, еще безжалостнее, — то остается лишь одна причина для такого категоричного отказа. Причина, которая сделает любой брак невозможным. И которая требует подтверждения.

Изабелла резко подняла на него голову, ее глаза расширились от ужаса. Она поняла, куда он клонит, раньше, чем кто-либо еще в зале.

— Нет… — прошептала она, отступая на шаг. — Брат, ты не посмеешь. Ты не можешь так опозорить меня!

— Опозорила себя ты. Своими делами. Своими намеками. Своим отказом подчиниться воле главы семьи. Теперь у меня нет выбора. Я должен быть уверен.

Он повернулся к одному из старших слуг, стоявших у стены.

— Привести сюда Марию-лекарку. Немедленно.

По залу пронесся сдержанный гул. Мария-лекарка была старой вдовой, которая жила на краю поместья и принимала роды у крестьянок и служанок. Ее репутация была безупречной, а слово — весомым в таких делах.

— Нет! — крик Изабеллы был полон настоящей искренней паники. Она бросилась к брату, ухватившись за рукав его камзола. — Эррон, прошу тебя! Не делай этого! Не заставляй проходить через это унижение! Я твоя сестра!

Он смотрел на нее, и в его глазах была лишь непоколебимая, ледяная решимость.

— Именно потому, что ты моя сестра и носишь имя Ашборн, это необходимо. Чтобы положить конец сплетням. Чтобы развеять твои же туманные намеки. Чтобы я знал, с чем имею дело.

Он мягко, но неумолимо освободил свой рукав из ее дрожащих пальцев.

Мы ждали. Минуты растягивались в часы. Изабелла стояла, прислонившись к стене, белая как полотно, смотря в одну точку и беззвучно шевеля губами. Я не находила себе места, чувствуя себя одновременно и свидетельницей, и невольной причиной этого публичного крушения. Если бы я не начала во всём разбираться, если бы не посягнула на её роль управляющей этого дома…

Наконец, дверь открылась, и в зал вошла женщина. Невысокая, сухонькая старушка в темном платье и белом чепце, с умными, всевидящими глазами. Она молча поклонилась Эррону.

— Мария, — сказал он без предисловий. — Проведи осмотр леди Изабеллы Ашборн. Немедленно. И дай мне правдивый ответ. Сохранила ли она свою честь?

Старушка кивнула, без тени смущения или страха. Она привыкла к своей работе. Она подошла к Изабелле, которая съежилась, словно от удара.

— Пойдемте, миледи, — тихо сказала Мария. — Не займет много времени.

Изабелла бросила на брата взгляд, полный такой ненависти, что мне стало холодно. Но сопротивляться было бесполезно. Она покорно пошла за лекаркой в небольшую комнату для слуг, примыкающую к залу, где уже всё подготовили для осмотра.

Ожидание стало невыносимым. Эррон стоял у камина, неподвижный, как статуя, уставившись в огонь. Я не решалась ни заговорить с ним, ни уйти.

Наконец, дверь открылась. Вышла сначала Мария-лекарка. Ее лицо было серьезно. Затем, медленно, вышла Изабелла. Она выглядела совершенно разбитой. Все ее надменное величие испарилось, оставив лишь жалкую, испуганную девушку.

Мария подошла к Эррону и тихо, но четко, так что слышали только мы трое, произнесла:

— Ваша светлость. Леди Изабелла не девственница. И не была ею, судя по всему, в течение довольно долгого времени.

Тишина, последовавшая за этими словами, была оглушающей. Эррон закрыл глаза на мгновение, словно принимая последний, сокрушительный удар. Когда он открыл их снова, в них была лишь пустота.

— Благодарю, Мария. Ты свободна.

Старушка поклонилась и удалилась, оставив нас троих в звенящей тишине.

Эррон посмотрел на сестру. Не с ненавистью. С каким-то странным, ледяным пониманием.

— Вот почему, — произнес он тихо. — Вот почему воровство. Вот почему отказ от всех достойных партий, которые я тебе предлагал, хотя в этом году тебе уже будет двадцать четыре. Ты копила состояние не для приданого. Ты копила его для себя. Потому что знала, что чести тебе уже не вернуть, а значит, и брака по расчету с хорошим человеком не будет. Только безбедная старость вдали от чужих глаз и сплетен. И ради этого ты грабила наш собственный дом.

Изабелла не отрицала. Она просто стояла, опустив голову, и молчала. Ее молчание было красноречивее любых признаний.

Эррон глубоко вздохнул. Казалось, с него сняли тяжеленный груз обмана, но на его плечи лёг новый груз разочарования.

— Твоя свадьба с лордом Гаррихом отменяется, — сказал он жёстко. — Он человек чести. Он не примет тебя. Как и никто другой из достойных мужчин.

Он повернулся, чтобы уйти, но на пороге остановился.

— Ты останешься в своих покоях. Без права выхода. Твое содержание будет урезано до минимума. Ты будешь жить на то, что успела накопить своим воровством. Наслаждайся своими сокровищами, Изабелла. Они теперь все, что у тебя осталось.