Белая ведьма для алого дракона (СИ)

Глава 13

Я встала, предчувствуя подвох.

— Говори. Что случилось?

— Гобелены! — выпалил паж. — Те самые, новые, из столицы, что леди Изабелла заказывала для бала! Их… их испортили! Пролили чернила! Или краску! Полосы ужасные! И… и говорят… — он глотнул воздух, боясь продолжать.

— Говорят что? — мой голос звучал ледяно.

— Говорят, это ваша служанка! Ту, что из кухни приставили к вам временно. Мэри! Ее видели с ведром и тряпками возле рулонов утром! И теперь она пропала! А леди Изабелла, она в ярости! Она говорит… — паж задрожал. — Она говорит, что это вы виноваты! Что вы специально отвлекли всех своими делами по деревне, недосмотрели за служанкой, не обеспечили порядок на балу, как она просила! Что теперь бал сорван, дом опозорен перед гостями, а вина ваша!

— Где леди Изабелла? — спросила я ровным, слишком ровным голосом.

— В… в Бальном зале, ваша светлость. С маркизой Д'Арси. Они осматривают… ущерб.

— Отлично, — я поправила складки своего самого простого, но чистого платья. — Тогда и мы пойдем… осматривать ущерб. И искать правду. Ведро с чернилами, говоришь? Интересно, где наша пропавшая Мэри могла его взять? И почему именно сегодня? В день приезда Эррона.

Я вышла из кабинета, оставив за спиной аромат белых цветов и вступив в зловонное болото интриг. Бал был сорван? Отлично. Теперь начнется мой бал.

Бальный зал предстал передо мной картиной искусственно созданного хаоса. Великолепные, только что доставленные гобелены с охотничьими сценами были сняты с валов и развернуты на паркете.

По их дорогой шерстяной поверхности зияли уродливые, жирные полосы чёрной, ещё влажной краски или густых чернил. Запах химии витал в воздухе, смешиваясь с духами Изабеллы и Клариссы.

Изабелла стояла посреди зала, как воплощение оскорбленной невинности. Её лицо было бледным от гнева, руки сжаты в кулаки. Кларисса, чуть поодаль, изображала глубокое потрясение, прижимая изящный платок к губам, но её голубые глаза холодно и оценивающе скользили по мне.

— Наконец-то! — голос Изабеллы разрезал тишину, дрожа от ярости. — Осчастливили нас своим присутствием, герцогиня? Полюбуйтесь! Полюбуйтесь на плоды вашего управления! — Она яростным жестом указала на испорченные гобелены. — Шедевры, стоившие целое состояние уничтожены! Опозорены! И все потому, что вы, занятые своими мужицкими делами, запустили порядок в замке до состояния свинарника.

— Белла, милая, не волнуйся так, — вступила Кларисса сладким, ядовитым голоском. — Герцогиня, конечно, не хотела. Она просто не справилась с объемом. Новые обязанности, знаете ли. Но теперь, — она вздохнула театрально. — Бал под угрозой. Позор на весь дом Ашборн. Что скажут гости? Что скажет Эррон?

Я не стала сразу отвечать. Вместо этого медленно обошла испорченные гобелены, внимательно осматривая пятна, ведро с остатками черной жижи, валявшееся неподалеку, и брошенную грубую тряпку. Мэри нигде не было видно. Годрик, стоявший у входа с каменным лицом, но с тлеющим гневом в глазах, кивнул мне почти незаметно. Его люди искали служанку?

— Вы не находите странным, леди Изабелла, — начала я спокойно, поднимая взгляд, — что в день возвращения герцога, когда весь замок должен быть в образцовом порядке, происходит такое вопиющее происшествие? И винят в нем временную служанку, приставленную ко мне буквально вчера? Служанку, которая теперь таинственно исчезла?

— Странно?! — Изабелла фыркнула. — Странно только ваше желание увильнуть от ответственности! Это вы создали хаос, отвлекая слуг и управляющего своими глупыми распоряжениями о какой-то деревне! Это вы не обеспечили должного надзора! А теперь пытаетесь найти козла отпущения? Мэри лишь жалкая пешка в вашей игре некомпетентности! Она действовала по вашему недосмотру, а может, и по вашему наущению, чтобы сорвать бал, который я так тщательно готовила!

— Ох, не может быть! — притворно ахнула Кларисса. — Герцогиня, вы бы не стали так низко падать? Хотя, отчаяние делает людей неразборчивыми. Боязнь не угодить Эррону, показаться нелепой на фоне нашей Беллы.

Их слова лились, как яд. Собравшиеся у дверей старшие слуги перешептывались, бросая на меня испуганные или осуждающие взгляды.

Публика была готова поверить красноречию Изабеллы и Клариссы.

В этот момент в дальний конец зала буквально втолкнули маленькую, перепуганную фигурку в простом платье служанки. Это была Мэри.

Лицо её было заплаканным, она дрожала как осиновый лист, едва держась на ногах. Два крепких слуги из охраны Годрика стояли по бокам.

— Нашли, герцогиня, — громко и жестко произнес Годрик, шагнув вперед. Его голос заставил всех замолчать. Он подошел к Мэри, его взгляд был как раскаленный добела металл. — Говори. Правду. Кто велел тебе испортить гобелены?

Мэри всхлипнула, ее глаза метались между мной, Изабеллой и грозной фигурой Годрика. Она открыла рот, но выдавила только:

— Я… я не хотела… Мне сказали… Герцогиня… она…

— Враньё! — грянул Годрик, и его крик заставил Мэри вздрогнуть и присесть на корточки. Он наклонился к ней, его лицо было страшным в своей холодной ярости. — Ты осмелишься обвинить герцогиню Ашборн в твоем подлом вредительстве? Глаза в глаза! Кто дал тебе ведро? Кто сказал, где лежат гобелены? Кто пообещал золото или угрожал? ГОВОРИ!

— Объясните, что за шум вы здесь подняли.

Голос прозвучал негромко, но с такой неоспоримой властью и ледяной силой, что все, включая Изабеллу, затаили дыхание, будто по команде. Он прорезал напряженный воздух зала, как клинок.

Все головы повернулись к входу.

В распахнутых дверях бального зала, залитый светом из высоких окон, стоял Эррон Ашборн.

Алые волосы, будто не тронутые дорожной пылью, ниспадали на плечи темного, строгого дорожного плаща. Его лицо было непроницаемой маской, но в глазах, цвета закатного золота, горел холодный, всевидящий огонь.

Он вошел не спеша, его тяжелые сапоги глухо стучали по паркету, отмеряя шаги в гробовой тишине. Его взгляд скользнул по испорченным гобеленам, по плачущей Мэри, по Годрику, застывшему в почтительном, но напряженном поклоне, по Изабелле и Клариссе, замершим с открытыми ртами, и, наконец, остановился на мне.