Баловень судьбы

11 «Ой, мороз, мороз…»

Мы поднялись в отведенную мне комнату. Забыв о запрете, я закурил, чтобы снять напряжение. Принцесса недовольно поморщилась и отошла к окну.

— А ты не так безобиден, — сказала она.

— Мои акции растут? — спросил я.

— Что? — не поняла принцесса.

— Я ваш Защитник, работа у меня такая.

— Так ему и надо! Как я его ненавижу, как я его ненавижу! — принцесса забегала по комнате, разгоняя мой сигаретный дым.

Я отошел к бойнице, присел на подоконник, чтобы не травить ее.

— Вы опять выпускаете изо рта эту гадость?

Я пожал плечами — это не вопрос, а констатация факта.

— Мне надо подготовиться к завтрашнему бою, — ответил я.

Принцесса замерла.

— Вы верите, что сможете одолеть барона Ворлока? — с надеждой спросила она.

— Разумеется! — браво ответил я, стараясь, чтобы голос предательски не дрогнул, вспоминая пунцовое от ярости лицо барона с глазами убийцы-маньяка.

В комнату вошли Звездочет и рыцарь Оутли-Шумахер. На лице капитана играла веселая улыбка.

— Иди, съешь лимон, — заметил я ему.

— Зачем?

— Чтобы лицо не треснуло от улыбки.

— Нет, здорово! — капитан хлопнул в ладони. — Как ты его ловко уделал!

— Я хочу сказать, — подал голос Звездочет, — что звезды располагают в вашу пользу. Правда — это очень странно? — Звездочет хмыкнул. — Но звезды не лгут.

— Действительно — странно, — ответил я, пожимая плечами. — я сам могу предсказать завтрашний исход поединка, кстати, в какое время он начнется?

— Рано утром, — ответил капитан.

— А что с Ворлоком? — спросил я.

— Он уснул, — ответил Звездочет.

— Храп на весь замок! — хохотнул капитан.

— Великолепнее здоровье! — согласился я с капитаном. — Сегодня он не будет страдать от бессонницы. А что будет в случае моей победы? — я игриво посмотрел на принцессу. Принцесса оглянулась на Звездочета.

— А что ты хочешь? — нежно проворковала она.

— Ну, как герой, я бы хотел что-нибудь существенное.

— Например?

Я ничего не мог прочитать в ее изумрудных глазах, она пробовала купить меня блеском жемчужных зубов.

Иногда мне приходили мысли, что пора остепениться, начать серьезную семейную жизнь, завести детишек, лучше мальчиков… Я глубоко затянулся, вспомнил мельком дары своей цивилизации. Что делать, если кончатся сигареты? Не осесть же в этой дыре навсегда? А почему бы и нет? Здесь не так уж и плохо.

— Так, как описывается в легенде об Эрике-Солнышко? — ответил я.

Принцесса закусила нижнюю губу, Звездочет нахмурился — видимо, капитан рассказал мне о моем легендарном предшественнике слишком много.

— А что там описывается? — тихо просила принцесса.

— Король отдает руку своей дочери Защитнику и полцарства в придачу, — я смело посмотрел в глаза принцессы.

Ответить она не успела — в это время в мою комнату влетели король, маршал, Василиск и дюжина стражников.

— Я велю отрубить вам голову! — с порога заявил король, тыча в меня пальцем, который, как дворник от машины, мелькал перед моим носом.

— Все эти ваши пьяные выходки! — король от возмущения топнул ногой, Василиск тихонько взвыл — он стоял стишком близко и удар пришелся по его ступне…

— Вы ответите! — прошипел Василиск мне.

Василиск повернулся к королю:

— Ваше величество, прикажите позвать палача.

Король, казалось, хотел расплавить меня, как стойкого оловянного солдатика, своим взглядом. Он пыхтел и сопел, подыскивая для меня слова.

— Встать! — рявкнул король.

Я покорно принял стойку смирно. Король обошел вокруг меня, как заправский сержант в учебке, обмеривая взглядом.

— Оскорбить гостя в присутствии короля! — с пафосом произнес король.

— Я сам гость, — скромно заметил я.

— Молчать!

— Велите позвать палача, ваше величество, — масляные глазки графа Василиска улыбнулись мне.

— Папочка, — принцесса обняла короля за плечи, — ведь он — мой Защитник.

— Это все и портит, золотко мое! Его голова давно бы обозревала окрестности замка с вершины пики!

— Прости его, папочка, ведь это мой человек! — не голос, а чистый мед.

Король улыбнулся и чмокнул принцессу в щечку:

— Иди спать, солнышко мое. Я сам как-нибудь разберусь с этим делом.

Его колючие глаза вновь уставились на меня. Я нервно переминался с ноги на ногу.

— Ваши прогнозы?! — король ткнул пальцем в грудь Звездочету.

— Я… — замялся Звездочет, — не… знаю, но… может быть так…что…

— Не мямлите — я внимательно слушаю.

— Странно, но звезды… я не нашел ошибки…они располагаю в его пользу, — Звездочет кивнул на меня.

Я облегченно вздохнул.

— Хорошо, — кивнул король. — Ваши прогнозы?! — он ткнул в рыцаря Оутли-Шумахера.

Тот виновато развел руками.

— Не знаю, ваше величество, как там звезды, но барон Ворлок с ним шутить не будет, надо обладать счастливой звездой. Я бы так сказал: быть Баловнем судьбы! — Оутли смущенно улыбнулся и отошел в сторону.

— Хорошо, что будем делать? — настаивал Василиск.

— Да отстаньте вы со своим палачом, еще успеете! — отмахнулся король.

— Отпустите меня домой, — скромно попросил я.

— Домой хочешь?! — усмехнулся король.

— Хочу.

— Да какой из тебя Защитник?! — согласился король кивая головой, его корона съехала на уши, принцесса поспешила поправить.

— Какой есть.

— Может все-таки позвать палача? — елейным голосом снова предложил Василиск.

Король вздохнул:

— Тогда вы, Василиск, будете завтра утром сражаться с бароном?

Василиск поспешил спрятаться за спину тучного маршала. Король повернулся к рыцарю Оутли-Шумахеру.

— Что будет, то будет! — объявил он свое королевское решение.

Все, кроме меня, облегченно вздохнули.

— Капитан, возле дверей поставьте стражу! — распорядился король.

— Папа, а может попробовать вызвать еще одного? — спросила принцесса. Вдруг новый будет лучше?

Мне стало горько от такого черного недоверия, я попытался не сутулиться и расправил плечи. Король вопросительно посмотрел на Звездочета, тот только развел руками.

— Ваше величество, это просто невозможно! — Звездочет посмотрел на меня. — Он именно тот, которого послали вам небеса, другого больше нет.

— Ладно-ладно! — король прервал Звездочета.

— Спасибочки, — я поклонился Звездочету — весь этот разговор стал меня раздражать и я, наконец, возмутился: — А не пошли бы вы все?! Завтра у меня тяжелый день, мне надо отдохнуть.

Мне было больно, я чувствовал себя преданным и покинутым. Никто не верил в мои возможности, как Защитника, ко мне относились, как к умершему сто лет назад дедушке. «Господи, — подумал я, — как они мне все надоели, эти короли и графы, даже принцессы, сегодняшний день был богат на события, разве не имею я право устать и остаться наедине с самим собой?! У меня еще есть последние сигареты».

А в комнате повисла недобрая тишина, такая тишина обычно бывает перед бурей, кто может позволить себе выставить короля из комнаты? Король (его лицо было малиновым, потом пунцовым, как спелый помидор) наконец, он спустил пар.

— Вот такой наглости… — прошипел он, не в силах продолжать, у него было туго со словарным запасом.

Я цинично улыбнулся, пробуя скопировать оскал бенгальского тигра:

— Спасибо всем за доверие, а теперь будет лучше, если вы все оставите меня в покое. Я хочу спать.

— Палач! — взвизгнул король.

— Позвать его? — вынырнул из-за спины Грюндика граф Василиск.

— Вы сумасшедший! — принцесса покрутила пальцем у виска. — Папочка, он, кажется, перегрелся сегодня на солнце и сам не знает, что говорит.

— Да это просто нервный срыв! — кинулся мне на помощь капитан.

— Я не знаю, — король с сомнением посмотрел на меня. — У него действительно завтра трудный день. Палач отрубит голову послезавтра! — решил король.

— Если будет что рубить, — добавил Грюндик.

— Пусть отдыхает, — король махнул в мою сторону рукой, — пойдем спать.

Принцесса прижалась к своему папочке в съехавшей на затылок короне, словно кубанке заправского казака, и увела его из комнаты, напоследок стрельнув в меня изумрудным пламенем своих глаз. Из коридора донесся голос короля:

— А стражу все-таки выставьте.

Вслед за королем быстро потянулись все остальные, остался только капитан. По-моему, мы с ним начали испытывать друг к другу дружеские чувства.

— Граф, вы в своем уме, говорить королю такое?

— Что?

— Король приходит и уходит всегда сам.

— А-а. Я смертник, мне можно все, — я достал сигарету и чиркнул спичкой по стене, в руках у меня появилось маленькое слабое пламя, я прикурил, с чувством превосходства заметив благоговейный взгляд капитана, у них еще не изобрели спички.

— Хочешь курить? — задал я провокационный вопрос.

— Дай — попробую, — неуверенно и боязливо согласился капитан.

— На — затянись, — я протянул ему свой бычок, — возьми дым в рот и скажи, втягивая в себя слова — «А-а-ах — мама идет!»

Рыцарь Оутли-Шумахер, наверняка, пожалел о столь опрометчивом поступке. Он сделал все так, как я ему сказал.

— Мама идет… — он не договорил, его лицо стало зеленым, потом по нему поползли, как блуждающие огоньки на болоте, лиловые пятна, он стал трястись от кашля и, шатаясь, бросился вон из комнаты.

Сквозь кашель я разобрал слова — меня отправили… После этого случая он почему-то зауважал меня еще больше — наверное, ему казалось величайшим подвигом втягивать в себя это ядовитое зелье.

Вернулся он минут через десять с большим кувшином вина и двумя бокалами.

— Закуришь? — улыбаясь, поинтересовался я.

— Нет, нет! — поспешно отказался капитан, пятясь в сторону. — Давай лучше выпьем?

— Давай, — согласился я.

Мы расположились на огромной, как аэродром, кровати, за дверьми топотали два стражника.

После первого кувшина мы, теперь уже вместе, отправились в столовую за вторым. Там мы и остались, я великодушно разрешил присоединиться к нам и двум моим стражникам — беднягам, ходившим до этого вокруг да около и давящимся слюной, иначе они могли проглотить собственные кадыки. На четверых, как и положено, появился новый кувшин с вином, все-таки приятная вещь — малиновое вино.

— Давай споем? — предложил я.

Капитан икнул:

— Ик, давай.

— О чем будем петь? — спросил я.

— Балладу… ик…о походе, ик… ик… ик… на Тянь-Шуань.

— Нет, я такой не знаю.

— Тогда о чем? Ик, ик.

— О чем? — спросил я у солдат.

— Не знаем, — хором ответили они, — о чем пожелает ваша честь.

— Ой, Мороз моро-о-з! — заорал я что было сил. — Не-ее-е моро-оо-озь меня-аа-а, не-ее-е моро-оо-озь меня-аа-а, моего коня-аа-а! А теперь все вместе.

Капитан и солдаты подхватили:

— Не моо-розь меня-аа-а, моего-оо-о коня-аа-а!!!

Где-то на улице тревожно залаяли собаки и с перепугу заголосил в сарае петух, на лестнице послышался шум и на пороге появились заспанные рожи шалопаев — Напа, Виста и Покера. Они растерянно разглядывали нас, протирая сонные глаза.

— Что — уже утро? — растерянно спросил Нап.

— Гуляем? — поинтересовался Вист.

— Шумим? — предположил Нап.

— Присаживайтесь, — пожевал я губами и махнул рукой, показывая на стол и полупустые кувшины с вином.

— Ур-ра-а!!! — гаркнули шалопаи и вмиг наполнили кубки вином.

Спустя некоторое время в длинных темных накидках в столовую пробрались Муза и Лили.

— Вы так шумите! — улыбаясь, пожурили они нас. — Можно присоединиться к вашей компании?

— Конечно!!! — проорало сразу несколько пьяных глоток.

Двое стражников прикатили из подвала новую бочку с вином и мы, так сказать, попали на новый виток гонки-борьбы с Бахусом. Дальнейшее я помню плохо — смутными отрывками, полными густого винного тумана.

Кажется, я пытался им спеть что-то на английском, стуча ручками ножей по столу, остальная компания стучала импровизированными тарелками — своей кружкой о кружку соседа. Подвыпившие барышни танцевали на столе, увлеченные рок-н-роллом, после того, как я продемонстрировал несколько па нового для них жанра. На столе над нами мелькали симпатичные ножки и всем было очень весело. Муза и Лили пели:

— Мы танцуем буги-вуги, мы танцуем буги-вуги, мы танцуем буги-вуги каждый день!!!

Пока кто-то не крикнул, кажется, это был я:

— Шухер!!! Нас почикали!!!

В комнату влетела куча стражников, возглавляемая королем и принцессой, а с ними еще один, очень большой и страшный человек, на голове алый колпак с прорезями для глаз и рта, а в руках огромный обоюдоострый топор. Веселья как не бывало, наступила кладбищенская тишина, хмель остался, но все пытались принять умный и трезвый вид. Муза и Лили сконфуженно спрыгнули со стола в объятия моих стражников, те едва их удержали, Вист, Нап и Покер упали под стол и затаились, капитан стал по стойке смирно. Откуда-то издалека доносился голос короля, я его плохо различал сквозь белую пелену выпитого вина.

— Я велю отрубить ему голову сейчас, на месте, здесь, сию минуту!

Я улыбался и, покачиваясь, приветливо махал рукой человеку с топором. Капитан, не выдержав, сел и отхлебнув вина, затянул песню:

— Ой, мороз, моро-оо-оз!!!

— И ему! — взвизгнул король.

Принцесса пыталась успокоить разбушевавшегося папашу. Король увидел мою охрану:

— Им тоже! — из обессиленных рук стражников выпали Муза и Лили. Всем! — проревел король. — Он споил весь мой двор! Уберите их вон!

— А нам все равно, а нам все равно! — запел я.

Под столом замычали шалопаи, Муза и Лили всхлипнули на полу.

— Танцуют все! — крикнул я и схватился за стол, чтобы устоять.

— Палач!

Принцесса, повиснув на хилых плечах короля, что-то объясняла ему. Мне уже было все равно, меня еще сильнее накренило, стол качнулся вместе со мной и с криком:

— А-а-а, мать вашу! — я потянул за собой стол и посуду на пол.