Бахмут

Глава 33 Наживка

На второй день ожидания ответа великого визиря к Потемкину поступило обращение от австрийского посла графа фон Тальмана, в котором он предлагал провести встречу и обсудить вопросы подписания мирного договора с турками. Сам факт данного обращения возмутил меня до глубины души, о чем я и сказал Потемкину.

— Григорий Александрович, разъясните мне пожалуйста, это обычная дипломатическая практика или что-то из ряда вон выходящее?

— Австрия союзница Франции и они вместе были инициаторами турецкой агрессии, а теперь хотят вывести своих подопечных из-под удара и не допустить усиления позиций России на Балканах, а касательно обращения австрийца — наверняка будут угрозами навязывать свои посреднические услуги в переговорах! — улыбнулся Потемкин.

На следующее утро заявился австриец, который мне сразу не понравился. Неприятный тип — глаза бегают, черты лица заостренные, ну вылитая крыса. Ну да и бог с ним — нам с ним детей не крестить. Потемкин начал разговор с ним на французском, общепринятом в это время языке европейских дипломатов, поэтому я пока в разговоре участия не принимал, а только смотрел на собеседников и старался уловить интонации разговора. Закончив обмен любезностями, Потемкин предложил послу перейти на русский, объяснив ему, что я французским не владею, чем видимо сильно удивил австрийца.

— Позвольте полюбопытствовать граф, чем заинтересовал австрийскую сторону ход переговоров между Россией и Турцией? — начал разговор Потемкин.

— Австрию господа, как великую европейскую державу, не могут не интересовать любые вопросы войны и мира в Европе! — с апломбом заявил австриец.

— Уверен граф, что вопросы войны и мира между Россией и Турцией мы сможем разрешить без посторонней помощи! — вступил в диалог я.

— Наше участие в мирных переговорах это пожелание турецкой стороны, а с учетом взаимных обязательств мы не можем его игнорировать! — продолжил гнуть свою линию посол.

— Мы конечно учитываем вовлеченность австрийской стороны в процесс и со своей стороны можем только заверить вас, что интересам Вены на Балканах ничего не угрожает! — спокойно ответил Потемкин.

— Но Австрия, как союзница Турции, должна быть уверена, что ее интересы и интересы ее союзника на Балканах не будут ущемлены, и для выполнения данного условия мы готовы использовать все наши возможности! В Париже тоже поддерживают наши усилия по участию в переговорах и считают, что их игнорирование может привести к общеевропейской войне! — начал давить посол.

Пока посол с Потемкиным перебрасывались фразами я вспоминал как проходил первый раздел Речи Посполитой. В том мире война шла долго, больше четырех лет с разной интенсивностью, впрочем, как и большинство войн того времени, а по разделу договорились только к концу войны. Это можно попробовать использовать, подумал я.

— Подождите граф, не горячитесь, что вам до наших кавказских и крымских дел, а вот непосредственно на ваших границах есть вопрос, который несомненно должен вас заинтересовать! — закинул я наживку.

Фон Тальман заинтересованно посмотрел на меня.

— Я имею ввиду Речь Посполитую, ведь Вена и Берлин уже сносились по вопросу небольшого междусобойчика на польских землях, верно граф? — продолжил я блеф.

Граф хорошо умел держать «покерфейс», но на мгновение все же замешкался с ответом, потому как выбор вариантов был трудным — подтвердить мои слова, значит раскрыть свои карты, опровергнуть — принизить свою значимость, как переговорщика, или вообще пролететь мимо такого «куша».

— Определенная работа ведется всегда граф, а дипломатические сношения никогда не останавливаются! — начал вилять посол.

— Полноте граф, давайте сыграем открытыми картами! — пошел я ва-банк, — Я не дипломат, потому и французским не владею, я привык действовать силой оружия, а сейчас идеальный момент — централизованного государства на этих территориях уже де-факто нет, идет гражданская война, так почему же нам, просвещенным монархиям не принести на эту землю мир?

На лице посла отразилась усиленная работа полушарий мозга — такие шансы выпадают раз в жизни, а участие в таком деле может закинуть дипломата на самый верх.

— К тому же мы на многое не претендуем, только на разоренные восстанием гайдамаков и войной земли южнее линии Хотин-Винница-Киев, которые мы фактически контролируем! — начал я махать наживкой перед носом посла.

— Это очень серьезный вопрос граф! — начал говорить посол, но я бесцеремонно его перебил.

— Совершенно верно, этот вопрос намного серьезней, чем наши переговоры с Турцией в которых Балканский вопрос абсолютно не фигурирует, на этом поле для вас нет ничего интересного, к тому же мы не собираемся выдвигать неприемлемых для Турции условий и хотим разрешить ситуацию к обоюдному удовлетворению! — продолжил я дожимать посла, — Обдумайте наши предложения, ведь без согласия Петербурга ваше с Берлином предприятие рискует стать невыполнимым!

— Спасибо за содержательный разговор господа, прошу меня простить, у меня еще на сегодня назначена аудиенция у великого визиря! — закончил свой визит австриец.

— Ну что Григорий Александрович, как считаете, сумели мы отвлечь австрияка? — поинтересовался я у Потемкина после ухода посла.

— Мне уже следовало бы привыкнуть к вашим неожиданным ходам, но вы всегда найдете чем удивить Иван Николаевич, очень уж рисковую игру мы затеяли, вы так не считаете? — вздохнул Потемкин.

— Думаю Григорий Александрович, что Россия в данной ситуации ничем не рискует, а от такого куша ни Берлин, ни Вена не откажутся! Этот посол нам еще, конечно, попытается подгадить, но наживку он точно заглотил, а нам следует как можно скорее еще раз поговорить с великим визирем.