Бахмут

Глава 19 Куда податься?

Через сутки подошли казаки Кутейникова и Гном со своими, собрали штук тридцать плотов и начали переправу пушек и обоза. Здесь малая глубина брода сыграла с нами злую шутку, по грязи телеги, естественно, пройти не могли, а плотам не хватало глубины, поэтому переправу на плотах организовали в том месте, где мы ранее переправлялись ночью.

Места в предмостном укреплении для всех стало мало и казакам пришлось разворачиваться на месте лагеря татар.

Посовещавшись с Ефимом Дмитриевичем, решили послать сильную группу фуражиров вглубь полуострова — если проблема с питанием людей, с учетом трофейного стада, немного отошла на задний план, то по фуражу проблема начинала вставать в полный рост — север Крымского полуострова место, с точки зрения выпаса животных, не самое гостеприимное. Да и вообще — мы пришли сюда сеять смерть и разрушения, значит надо начинать.

Тысяча казаков и все гусары, кроме моей роты, пройдут тридцать верст на юг до Салгира[65], а там разделятся на две равные группы — одна пойдет вниз по течению, другая к реке Биюк-карасу, дальше действовать по обстановке, в большие селения не соваться. На все, про все — четверо суток.

Оставшихся четыреста с лишним человек при 25 пушках для обороны переправы было более чем достаточно. Я на грабеж не поехал, казаки и гусары сами прекрасно разберутся, а мне это неинтересно, мне стратегию надо продумывать.

Потемкин, как человек академического склада ума, весьма серьезно готовился к походу на Крым, поэтому запасся в Петербурге современными описаниями Крыма вообще и перекопских укреплений, в частности, принадлежащими перу различных иностранных путешественников и торговцев, посещавших Крым и пересекавших их.

По самым свежим имеющимся описаниям, датированным 1762 годом, укрепления представляют собой ров, глубиной 10–15 метров и вал высотой до пяти метров, протянувшиеся на всю ширину восьмикилометрового перешейка. Основу обороны вала составляют три крепости. Две из них находятся на концах вала, соответственно — Ферх-Кермен на берегу Каркинитского залива и Фатих-Кермен — на берегу Сиваша, а также центральная крепость Ор-Капу, стоящая чуть ближе к Сивашу, в которой, собственно, и находятся ворота в Крым. Кроме того, вдоль вала имелись башни, подвергшиеся разрушению во время похода фельдмаршала Миниха и частично восстановленные впоследствии, здесь источники расходились в оценке их количества.

Ор-Капу представляет собой пятиугольную крепость облицованную камнем, с двадцатью квадратными башнями и высотой стен до 15 метров. Крепость имеет мощные железные ворота, на стенах стоят пушки, внутри крепости есть мечеть основателя крепости Сахиб-Герей хана из династии Чингизидов, амбары, оружейный склад и колодцы. Гарнизон крепости обычно составляет не менее пятисот турецких солдат и отряд Ор-бея.

Да, не доверяют турки своим вассалам, раз присматривают за ключами от Крыма. Должность Ор-бея, резиденция которого находилась в Ор-капу, считалась в ханстве четвертой по старшинству, сразу после нуреддина. Он отвечал за сохранность границ ханства и осуществлял надзор за ордами ногайцев, обитавших в степи, вне Крыма. На эту должность назначались обычно Ширинские беи, за близость к династии Гереев.

Шел третий день ожидания подхода основных сил — лагерь жил обычной жизнью всех военных лагерей, дымились костры, ржали лошади, кто-то занимался починкой обмундирования, кто-то правил саблю, когда на противоположной стороне пролива показалась колонна Астраханского драгунского полка, я в это время, со своей ротой и казаками, возвращался из двухсуточного разведрейда.

После переправы астраханцев и калмыков (которых оказалось около 10-ти тысяч), Потемкин собрал военный совет.

Перед началом совета Потемкин поздравил меня, — Позвольте, господин барон, выразить восхищение блестящими действиями вашего деташемента[66] по захвату переправы!

— Благодарю ваше сиятельство! Татары не ждали нападения и караульную службу несли скверно, это было несложно. — ответил я.

— Ну полноте господин барон, не скромничайте, — с улыбкой сказал Потемкин и начал совет, — Какие будут мысли по поводу предстоящих действий господа?

— Позвольте вопрос ваше сиятельство! — взял я слово и после утвердительного кивка Потемкина, спросил, — Имеются ли свежие сведения о действиях первой и второй армий?

— Да, четыре дня назад прибыл гонец с депешей от генерал-аншефа Румянцева, его высокопревосходительство сообщает, что вторая армия начала движение вниз по Днепру, частью сил переправившись на правый берег, для прикрытия Елисаветградской провинции, первая же армия, не имея осадной артиллерии, не смогла взять Хотин измором, ввиду исчерпания собственных магазинов[67], и отошла обратно за Днестр с целью ожидания главных сил султана и принятия генерального сражения, и желает от нас содействия, — ответил Потемкин и, посмотрев на нас с Кутейниковым, спросил, — А у вас какие новости господа?

Кутейников ответил, — Дозоры никого не встречали, а отряды фуражиров должны вернуться завтра-послезавтра, более новых сведений о противнике не имеется.

Полковник Ласси взял слово, — Раз хан находится на Днепре, полагаю разумным двинуться в центр Крыма, к Белой мечети, разорим ставку калги, пополним магазины, и уйти оттуда возможно в любом направлении.

Что ж, разумно, — поддержал его Потемкин, — А вы что скажете господин барон?

— Мы только вернулись из разведки ваше сиятельство, осмотрелись в районе Перекопа, Ор-Капу живет спокойной жизнью, ворота открыты, через них на север проходят небольшие группы татар, видимо, для присоединения к орде — ответил я.

Двигались к Перекопу мы вдали от дорог, через лабиринт соленых озер, покрывающих весь север Крымского полуострова. В нашем мире, насколько я знаю, часть озер убили токсичными отходами различных предприятий, здесь же был нетронутый уголок цивилизации, по берегам гнездились во множестве птицы и росли заросли всевозможных кустарников.

Ор-Капу мы увидели едва выйдя на перешеек — красные черепичные крыши башен было видно невооруженным взглядом километров с десяти. Крепость «внушала» — доминирование над окружающей степью было полным. Крепкий орешек!

Я продолжил, — Предложу другой план. Отряд уважаемого Енген-баши пойдет через Белую мечеть к Карасубазару, неся с собой разорение и распространяя при любой возможности слухи, что за ним идет еще более сильный отряд для захвата Кафы[68] и освобождения невольников, захваченных зимой в Елисаветградской провинции. На такую наживку хан должен клюнуть. Остальным силам в это время двигаться к Перекопу. Я возьму свою роту, пару сотен казаков и пару сотен калмыков, для правдоподобности, переоденемся в татарскую одежду и попробуем захватить крепость изнутри, притворившись отрядом, двигающимся для присоединения к орде. Ближайшие к крепости башни, после похода фельдмаршала Миниха, не восстановили, с этой стороны опасности нет. После захвата крепости мы с казаками переодеваемся и изображаем турецкий гарнизон, калмыки же пройдут через ворота дальше изображая татарский отряд и уйдут недалеко в степь, а ночью вернутся. Если удастся взять живым Ор-бея, сможем получить сведения о силе орды, собранной на Днепре. Остальным силам ждать в начале перешейка, в стороне от дороги, места там укромные имеются. Мы в крепости пропускаем гонцов на выезд, как ни в чем не бывало, и ждем орду. При приближении орды полки выдвигаются к крепости. Далее действуем сообразно обстановке.

— А ежели вся орда в Крым пойдет? — спросил Кутейников, — У Девлет-Гирея может быть до шестидесяти тысяч человек!

— Возможно, — ответил я, — Тем лучше, застанем их врасплох, может хана получится в плен взять!

— Рисковый вы человек господин барон! — воскликнул Потемкин, — Я тоже лихое дело уважаю. Что, до силы татар, супротив крепости им предложить нечего будет, ров и вал можно только пехотой преодолеть, перейдут в Крым через Сиваш, дабы атаковать с тыла — встретим их в каре, под прикрытием пушек, по исчерпанию огненного припаса сможем выйти из Крыма через ворота и уйти в степь, а Енген-баша уйдет с добычей через Чонгар. Да и фейерверки у господина барона знатные, говорят несколькими выстрелами весь отряд татар разогнали! План имеет все основания для успеха, какие еще будут предложения господа? — обвел он взглядом палатку.

— Хороший план ваше сиятельство, хороший ясырь[69] возьмем! — поддержал меня Енген-баша.

— Сей план я утверждаю, только я с вами пойду господин барон, а то вы так в одиночку весь Крым захватите! Вы господин полковник, — обратился Потемкин к Ласси, — примете командование отрядом, за дело господа! — закончил он совет.

На следующий день вернулись отряды фуражиров, изрядно пополнившие наши магазины фуражом и продовольствием, но с водой уже намечались проблемы, следовало немедля приступать к действиям.

Дозоры докладывали, что движения татар к Чонгару не замечено — видимо, в ставке хана пока не посчитали наш рейд достаточным раздражителем, чтобы ослушаться приказа султана и развернуть орду, да и большого смысла идти сюда татарам нет, весь Сиваш не перекроешь, небольшой отряд все равно уйдет, а Белая мечеть и Бахчисарай наверняка прикрыты. Ну ничего, посмотрим как вы дальше запляшете.

От Чонгара до Перекопа, примерно, километров сто, до Белой мечети чуть дальше, но калмыки налегке, без обоза и пушек, за день дойдут, а нам сто километров — на неделю, поэтому мы выйдем раньше, предварительно срыв вал и уничтожив турецкие пушки.

Лето уже вступило в свои права и жара стояла неимоверная, над степью поднималось марево, создавая причудливые иллюзии. Запасы воды подходили к концу, а озера вокруг были, как назло, соленые, и ни одного колодца или ручья. В полдень второго июня, на четвертый день пути, дозорные казаки притащили пленного татарина и доложили, что верстах в восьми от нас село Ушун — это видимо современный Ишунь, через который идет дорога от Перекопа к Белой мечети, значит нам осталось пройти всего двадцать-двадцать пять километров.

Но самой важной информацией, полученной от пленного татарина, было то, что километрах в десяти на юг от дороги находятся верховья реки Чатырлык, текущей далее в Каркинитский залив. Вода!

Пополнив запасы воды, повернули с дороги на север и продолжили движение между озерами, там, где мы проходили ранее с разведкой. Луна была полная, небо чистое и к полуночи мы дошли до места, где планировали оставить полки.

С первыми лучами солнца экипировались в татарские шмотки, которых у нас, после взятия лагеря Бешлей-аги, в богатые одежды которого я облачился, было предостаточно, и двинулись к крепости. Потемкин от командования отрядом отказался, сказав, что план мой — мне и командовать, а он едет в баталии поучаствовать. Гном тоже рвался в бой, но нет — таким инженером я рисковать не могу. Ну, с богом!