Бахмут

Глава 25 Гезлев (Козлов)

Через два дня под вечер в лагерь прибыл Саадет с докладом о готовности к проведению Дивана. Я как раз заканчивал написание «Наставления по разведке». Еще в прошлом году, после решения первоочередных проблем по организации жизни в этом мире, я поставил себе и своим товарищам глобальную задачу — перенести на бумагу максимум знаний, полученных в прошлой жизни. Вначале так, как получится — адаптировать и редактировать будем после, главное знания не потерять! Поэтому, практически в любой обстановке мы взяли за правило — ни дня без строчки, вспомнил — запиши. Больше всех, естественно, придется потрудиться Гному — на нем точные науки: физика, высшая математика, термех и за ними еще длиннющий список предметов, который Гном составил сам. На мне военные науки, а на Добром методички по стрельбе, рукопашному бою и другим способам умерщвления себе подобных.

После доклада Саадета Потемкин собрал нас с ханом в своей палатке обсудить тактику проведения завтрашнего заседания.

— Какие будут мысли по завтрашнему заседанию Девлет-бей? — спросил Потемкин хана.

— Думаю не стоит сразу требовать от беев безоговорочного согласия, чтобы не получить отторжения, как я уже говорил, согласия среди них нет, нужно донести до них преимущества моего решения и дать им это обдумать, все взвесить — спешка может только навредить, Григорий Александрович! — задумчиво ответил хан.

— Да, Григорий Александрович, поддержу хана! — вставил я свои «пять копеек», — Нам нужно показать беям свою силу и способность защитить Крым, а после подхода полков, взятия Козлова и, дай бог, претворения в жизнь нашего плана, у нас появятся козыри!

— Могу я узнать про сей план Иван Николаевич? — спросил хан.

— Хорошо Девлет-бей, давайте придерживаться такой позиции, а касательно плана, думаю, после Дивана еще раз все обсудим в вашем присутствии, может и вы что-нибудь предложите! — закончил совещание Потемкин, обращаясь к хану на вы. Все же воспитание не позволяло Потемкину, так как мне, обращаться к Девлет-Гирею на ты.

Заседание Дивана, в отличии от незадавшихся переговоров с Шахбазом, прошло без эксцессов. Девлет-Гирей, как нам рассказал потом Потемкин, грамотно изложил сложившуюся обстановку, привел множество аргументов в пользу своего решения и сказал беям пока обдумать сказанные слова, а как только подойдут наши войска и мы завершим взятие Крыма под контроль, он соберет их вновь.

Вначале мы думали, чтобы Потемкин тоже выступил перед беями, но потом отказались от этого мероприятия — официальных полномочий у него не было, а врать будущим союзникам он не захотел. Вечером того же дня, после возвращения в лагерь, вновь собрали военный совет, теперь уже в присутствии хана.

— Ну что ж господа, поздравляю всех присутствующих, считаю, что первый шаг к миру мы сегодня сделали удачно! — начал совет Потемкин, — Господин барон, огласите для Девлет-бея суть вашего плана по поимке турецкого флота!

После того, как я огласил план, Девлет-Гирей предложил вариант попадания информации в крепость Гезлева, заключающийся в том, что один из придворных, несогласный с переходом ханства под русскую руку, подслушал наш разговор, в котором затрагивался вопрос атаки Кафы, и решил предупредить турок.

— Предложение, в целом, рабочее, но есть несколько скользких моментов! — подумав полминуты высказал я сомнение, — Во-первых турки тогда узнают, что крымский хан перешел на нашу сторону, что пока, по моему мнению, нежелательно, а во-вторых надо либо, чтобы такой человек появился сам и искренне хотел перебежать к туркам, а мы должны подстроить все так, чтобы он узнал то, что необходимо, либо нужен твой человек хан, который будет знать о происходящем правду, что опасно, в первую очередь для него, ведь тогда он будет вынужден остаться у турок.

— Ну тогда может татарский отряд перехватил гонцов по дороге из Перекопа в наш лагерь! — предложил Потемкин.

— Хорошая идея ваше сиятельство! — поддержал я идею Потемкина, — Отряд этот будет из твоих гвардейцев Девлет-бей, старший как-раз ранен, будто в стычке с казаками, скажут, что ты с отрядами отходишь к Карасубазару, а им было ближе к Гезлеву, отдадут письмо коменданту и скажут туркам, что к Гезлеву идут русские войска, а сами поедут на соединение с тобой. А если в крепости знают о том, что произошло на Перекопе, пусть скажут, что ты обманул нас и сбежал.

На том и порешили! На следующий день в окрестности Гезлева направили отряд Енген-баши — немного, без жертв, пограбить округу и создать соответствующий информационный фон для внедрения дезинформации, а через день и отряд ханских гвардейцев выполнил свою задачу. По словам Хасан-бея, командира гвардейцев, комендант крепости Мехмет-бей никаких сомнений в подлинности депеши не высказал и, при отбытии, пожелал им удачи в борьбе с кафирами.

Через день, наконец, подошли пехотные полки, и можно было начинать операцию. После прибытия подкреплений, численность нашего отряда превысила двадцать две тысячи бойцов, в том числе около десяти тысяч регулярных войск — реальная сила. Отряд Енген-баши пока оставили в лагере, как мобильный резерв, в штурмах крепостей от калмыков толку мало, а разберемся с турками — отправим их к Румянцеву, в полевых сражениях, если таковые случатся, пригодятся. Елецкий пехотный полк с казачьим эскадроном остался в Ор-капу, такой же комплект ушел к Бахчисараю — контролировать столицу, Владимирский пехотный и Астраханский драгунский полки, обоз и батарея Гнома начали движение на восток, к Кафе, а я со своим эскадроном, Потемкин, Девлет-Гирей, Смоленский пехотный полк и две тысячи казаков двинулись покорять крепость Гезлев.

В пригороде Гезлева мы встретили множество ветряных мельниц, а сам город встретил нас пустынными кривыми улочками, в которых можно было реально заблудиться. Сразу вспомнился фильм «Бриллиантовая рука», хорошо, что у нас были проводники и мы, оставив пока смоленцев в пригороде, смогли небольшими группами просочиться к цитадели, оказавшейся брошенной, как и практически весь город, за исключением цыганского и армянского кварталов. Видимо, вначале калмыки, а потом и информация от ханских гвардейцев произвели на коменданта крепости и жителей города такое неизгладимое впечатление, что они не стали испытывать судьбу и сбежали, полностью повторив тактический маневр предшественника Мехмет-бея из 1731 года, когда при подходе армии фельдмаршала Миниха турецкий гарнизон погрузился на корабли и убыл в неизвестном направлении. Нашей добычей в крепости стали полсотни пушек.

Оставив пехотный полк с казачьим эскадроном гарнизоном в крепости и разослав гонцов по округе с вестью о том, что можно возвращаться в город, мы развернулись и рысями пошли вдогон за основными силами, двигающимися к Кафе, а командиру Смоленского пехотного полка и, по совместительству, коменданту крепости, была поставлена задача — внимательно следить за морем и при обнаружении турецкой эскадры немедленно отправить нам депешу.