Бахмут

Глава 2 Пара хороших новостей

Полная темнота и тишина. Тело сковало до полной неподвижности, не было возможности сделать даже вдох-выдох.

Мысли лихорадочно метались в тщетной попытке объяснить произошедшее, в голову накатила тяжесть и дурнота, но через десяток ударов сердца скованность пропала и я, едва не упав от неожиданности, закашлялся.

Рядом раздался голос Гнома, который был в своем репертуаре, задавая сразу несколько вопросов, — Кто здесь? Что за хрень творится?

— Это Викинг, Гном ты в норме? — спросил я.

— Если не считать, что я охреневший от этой непонятки, то в норме!

— Добрый, ты здесь? — снова спросил я, внутренне напрягшись в ожидании ответа.

— Норма Командир! — ответил Добрый и у меня словно от души отлегло. Учитывая, что я сирота, Добрый был единственным близким мне человеком на свете и я относился к нему как к младшему брату.

— Никому не шевелиться, сейчас будет свет. — сказал я, доставая из разгрузки фонарь. Фонарь не включился.

— Облом, фонарь сдох, Гном у тебя фонарь живой? — спросил я.

— Тоже облом Командир, сейчас зажигалку запалю! — ответил Гном.

— Подожди. — сказал я, — Давай ночники проверим.

ПНВ и ночные прицелы не работали, как и гарнитура. Вся электроника сдохла. Плохой симптом.

После проверки Гном зажег зажигалку и неровный свет от нее выхватил кусок стены, не-то пещеры, не-то шахты, и вопросов от этого меньше не стало.

— Так, спокойно! — сказал я, беря себя в руки, понимая, чего от меня ждут мои бойцы, и спокойным голосом начал отдавать указания, — С места не сходить, Гном сделай факел из шомпола и ИПП (индивидуальный перевязочный пакет).

Когда вокруг нас немного посветлело, я продолжил, — Осмотреться вокруг ног на предмет растяжек и другого взрывоопасного дерьма. Осмотреть себя на предмет ранений. Доклад!

— Гном чисто, цел.

— Добрый чисто, норма.

Осмотревшись по сторонам, я понял, что находимся мы совершенно точно не в том месте, в котором произошел взрыв. Это была старая пещера, не имеющая ничего общего с огромным залом подземного комплекса, в котором мы осматривали трофеи.

У тупиковой стены пещеры лежала вповалку гора ящиков и различной укупорки от оружия и боеприпасов, похожих на те, что мы осматривали, но место точно было не то.

— Командир, я, кажется, повторяюсь, но можно спрошу еще раз, что за хрень здесь творится? — сказал Гном.

Да, хорошо бойцу, когда рядом есть командир, который все знает, либо с умным видом скажет, — Так надо! В этот момент мне отчаянно захотелось на место Гнома, и чтобы рядом был командир, который быстренько все разложит по полочкам и скажет, что так задумано и через полчаса обед, а потом личное время.

— Так, отставить очковать, во всей этой херне точно есть пара положительных моментов. — ответил я, — Во-первых, мы живы и вроде здоровы! — начал я.

— Ага. — перебил меня Гном, — Или лежим в коллективной коме и друг другу снимся. Добрый, ты у нас любитель литературы на эзотерические темы, что скажешь, бывает такая коллективная кома?

— Может и бывает, только сдается мне, что это не наш случай. — ответил Добрый и спросил у меня, — Командир, а какой второй положительный момент?

— Надо выбираться отсюда, но дорогу выбирать не надо, типа стоят три богатыря, а перед ними камешек со словами «Направо пойдешь и так далее…», в таких случаях богатыри всегда в полную жопу попадают. — ответил я, посмотрел на часы, автоматически отметив время, и скомандовав, — С богом, я первым, Добрый замыкает, режим тишины, — сделал первый шаг в неизвестность.

Движение в полной тишине, при неровно пляшущем огоньке импровизированного факела продолжалось уже двадцать две минуты. На факелы уже истратили три ИПП и их запас подходил к концу.

На протяжении всего пути пещера практически не менялась, видимого уклона, наскальных рисунков, следов человеческой деятельности, сырости, вообще ничего, за что мог зацепиться взгляд не наблюдалось.

Еще через три минуты я различил впереди шум непонятной пока природы, подал сигнал «Стоп» для остальных, а сам продолжил медленно продвигаться по освещенному участку коридора.

Пройдя метров двадцать, до границы света от факела Гнома, я стал отчетливей различать звуки, идущие спереди. Сделав еще пару шагов и выйдя за границу света, я закрыл глаза, привыкая к темноте. Открыв глаза и внимательно посмотрев вперед, я с облегчением различил микроскопический источник света.

Все-таки, для обычного человека нахождение в темноте в замкнутом подземном пространстве противоестественно и никакая потенциальная опасность впереди не перевесит его желания выйти на свет божий.

Аккуратно вернувшись назад, я обрисовал парням ситуацию и мы, потушив факел, начали движение вдоль стен пещеры, в полной темноте.

Очень скоро наши глаза адаптировались и того света, что виднелся впереди, нам уже было достаточно, чтобы спокойно двигаться вперед. К этому времени мы уже различали человеческие голоса, звучащие впереди.

Метров через семьдесят мы увидели, что пещеру перегораживает завал из камней, не доходящий до потолка пещеры сантиметров тридцать.

Достигнув завала, мы остановились и начали слушать. Прослушивание пяти минут разговора начало ввергать меня в ступор, говорят вроде по-русски, но половина слов непонятна.

Жестом дав команду двинутся обратно, начал отходить от завала. Метрах в тридцати от завала, за небольшим уступом на стене пещеры, решил остановиться и обсудить услышанное.

Как всегда, первым говорил самый молодой — Гном.

— Командир, с языком какая-то лажа, похож одновременно на старославянский и как будто гопота базар трет, — сказал Гном.

Гном у нас человек парадокс. Рост метр с кепкой, чернявый, с немного восточными чертами лица, что логично, так как в миру он — Ким Ростислав Альбертович, балабол, не пропускающий на словах не одной юбки, прирожденный математик и инженер, бывший студент факультета ракетной техники Бауманки. На пятом курсе хотел открыть какой-то космический стартап, а для накопления первоначального капитала с приятелем запустил лохотрон среди студентов, за что и получил трешку за мошенничество. Отсидев два года, с началом Второй черноморской войны подписал контракт с ЧВК, попал в мою группу и воевал отлично.

Нахватавшись блатных закидонов, Гном пребывал в бою в двух ипостасях, идеального тактического и баллистического компьютера, когда в интересах выполнения боевой задачи группы решал расчетные задачи, и отморозка штурмовика, лезущего с криком «Порву как тузик тряпку!» первым в каждую жопу, ну и в обычном разговоре иногда проскакивали отголоски фени.

— Согласен, командир, — как всегда кратко, резюмировал «Добрый».

— Ладно, раз нихрена непонятно, продолжаем разведку, Гном, скидывай снарягу и наверх на цыпочках, мы внизу. — закончил я.

Гном скользнул по камням наверх, а нам оставалось только ждать.

Через двадцать пять минут Гном спустился с завала и стал докладывать.

— Короче так, посреди зала горит костер, вокруг костра девять человек, выглядят как слет сумасшедших реконструкторов эпохи феодализма, восемь однотипных, заросших, базарят как ушкуйники из фильма про Степку Разина, девятый другой: чистый, бритый, одет прилично, разговаривает как образованный. У «Чистого» какие-то тёрки с этими гопниками, спорили походу по вопросу оплаты за выполненную работу. Заказал он им завалить какого-то купца. Гопники его прикопали, а этот хрен что-то с баблом мутит. Потом «Чистый» свалил, обещал завтра прийти и порешать все вопросы, а гопники стали жрать и бухать.

Несмотря на эту информацию, вопросов все равно было больше, чем ответов.

— То, что они бухают это отлично, спать будут крепко. Слушаем, ждем, когда утихомирятся. — махнул я рукой, — Сами пока передохнем, Гном первый на фишке, Добрый за ним, по тридцать минут, — сказал я и с облегчением присел к стене пещеры. Все-таки накопившаяся за последнее время усталость, чертовщина, произошедшая с нами, и неизвестность, маячившая впереди, сделали свое дело и мозг резко потребовал перезагрузки. Я закрыл глаза, расслабился, и через мгновение меня тронул за плечо Добрый.

— Командир, подъем, смена! — сказал Добрый, — Вроде утихомирились минут десять назад.

— Хорошо, давай отдыхай, выждем еще полчаса для верности!

Добрый привалился к стене и мгновенно вырубился, гениальный человек, может спать в любом положении, засыпает и просыпается за мгновения, будто и не спал. Прямо, как умная колонка «Алиса», вроде не работает, а понадобилась, только позови, — Добрый завали вон тех «бармалеев», а он тебе «Пожалуйста», «готово Командир».

Через полчаса, разбудив бойцов, и убедившись, что все гопники дрыхнут без задних ног, еще раз проговорили порядок работы. Гном пролазит через дыру по одному их пеленает, если кто проснется, работает ножом «наглушняк», я страхую с «Валом» через дыру, а Добрый отдыхает.

Гном хоть и выглядит как пацан, в рукопашной схватке противник серьезный, у него хоть и нет спецподготовки и огромного опыта умерщвления подобных себе различными способами, как у нас с Добрым, но у него за плечами увлечение восточными единоборствами и жесткая школа мест не столь отдаленных, помноженные на природную наглость и недооценку со стороны противника, о которой он обычно даже не успевает пожалеть.

— Ну с богом! Поехали! — махнул я рукой и полез по камням вслед за Гномом.

Гном, налегке, без разгрузки и броника, протёк между валунов как пятнистая ящерица, не потревожив не один камешек, я двигался медленнее и осторожнее, остерегаясь поднять шум, столкнув вниз какой-нибудь камень, все-таки разница в весе у нас существенная. Но все прошло тихо. Гном, еще раз осмотрев пещеру и удостоверившись, что клиенты спят, скользнул в дыру.

Я через мгновение, пристроив ствол «Вала» на предплечье правой руки, осмотрел зал через целик.

Костер почти прогорел, но остатки исходившего от него его света еще позволяли уверенно работать по целям.

Гном отработал восьмерых гопников за пять с половиной минут. Зажать рот с одновременным ударом рукояткой ножа по голове, пластиковую стяжку на руки за спиной, кляп в рот. Учитывая количество различного тряпья вокруг них, с кляпами проблем не было.

Ну что, хорошее начало, будем продолжать. Я, подозвав Доброго и передав ему «Вал», полез в дыру. Там, где Гном проскочил не замедляясь, я еле пролез, выдохнув из себя весь воздух и вспоминая как Винни-Пух застрял в норе у кролика.

Добрый передал нам через дыру броники с разгрузками, два «Вала» и шлемы и остался один по ту сторону завала в ожидании его разбора. Экипировавшись и проверив еще раз пленников, мы пошли зачищать оставшуюся часть пещеры.

Зачистка прошла без эксцессов, больше в пещере никого не было, света было достаточно, а метров через пятьдесят обнаружился выход, заросший кустарником, который видимо хорошо маскировал вход в пещеру от посторонних.

Осмотрев, насколько это возможно, через кустарник окрестности и никого не обнаружив, мы пошли назад.

Ладно, первый этап прошел успешно, теперь нужно освободить Доброго, допросить пленников и наконец разобраться во всей этой хрени.

— Гном! Подкинь дров в костер, контроль пленных, — сказал я, и после того, как оживший огонь разогнал сумерки в пещере, еще раз осмотрелся.

Увидев на стене, воткнутый в трещину, кривой факел, поджог его и полез по камням к Доброму. По дороге, подняв голову к потолку, увидел, что при обвале в потолке пещеры образовалось небольшое отверстие, через которое видимо и выходил дым от костра.

— Добрый, ты как? Соскучился, давай выбираться, — сказал я, и посветил в дыру.

— Ну вот, только решил отдохнуть, а тут опять работать. — притворно проворчал Добрый, — Ладно, давай выбираться!

Учитывая, что шума можно было уже не бояться, мы с Добрым быстро скинули вниз десяток каменюк и освободили проход, способный пропустить даже Доброго и даже с его любимым пулеметом.

Отправив Доброго контролировать вход в пещеру, я сказал Гному, — Буди первого!

Похлестав ближнего к себе пленника по щекам, Гном потянул его за шкирку и поставил на колени.

Пленник был худым, заросшим и одет был, будто собрался на сбор реконструкторов деревенского быта крестьян в России времен Екатерины Второй. Непонятного цвета длинная рубаха, подпоясанная веревкой, широкие штаны и лапти с обмотками.

Мужик начал приходить в себя и вращать глазами. Увидев меня в полной экипировке, в шлеме с откинутыми наверх очками ночного видения, он затрясся, замычал и попытался вырваться из цепких рук Гнома.

Поняв, что мужика сейчас хватит кондратий, я снял шлем и успокаивающе сказал, — Мужик, тихо, не дергайся и будет все нормально! Ты меня понимаешь? Если понимаешь, кивни один раз!

Мужик кивнул, и я продолжил, — Сейчас тебе освободят рот, только ты не ори, а то мы тут в пещере оглохнем. Будешь орать, я тебе язык отрежу. Мне тут есть ещё с кем поговорить! Если понял кивни один раз!

Мужик еще раз кивнул, и я дал знак Гному вынуть кляп.

Надо сказать, что с кляпом Гном не мелочился и засунул мужику в рот, наверное, половину, непонятного покроя, шапки из грубой холстины.

Дав мужику продышаться, я сказал, — Я буду спрашивать, ты отвечать! Один вопрос, один ответ! Понял?

Мужик опять кивнул.

— Уже можно говорить, — продолжил я и начал допрос:

— Фамилия, имя, отчество?

— Так это, Архип я, Петров сын, а фамилию не знаю!

— Где мы находимся?

— Так под уездным городом Бахмут, Новороссийская губерния!

— В России?

— Господь с тобой, мил человек, конечно, где ж нам еще быть?

— Кто правит страной?

— Так матушка Ампиратрица Екатерина!

— А год сейчас какой знаешь?

— Тысяча семьсот шестьдесят осьмый от Рождества Христова!

— Кляп, — сказал я Гному, кивнув на мужика, — Отойдем!

Подозвав Доброго, мы присели в стороне от пленных, и я начал разговор.

— Итак господа, что мы имеем на данный момент: подрыв б/к в шахте был, но мы целы и ни единой царапины; сейчас мы точно не в той шахте, которую зачищали; электроника не работает; граждане, которых мы повязали, одеты по моде минимум двухсотлетней давности, и говорят также; ну и на дессерт показания «гопника». Ничего не упустил?

— Как всегда, расклад полный Командир! — констатировал Гном.

— Что ж, анализ имеющейся информации, позволяет сделать только один адекватный вывод. Мы в полной жопе, а жопа эта называется «мы в другом мире», и неважно, как это конкретно произошло: «перенос в прошлое», «параллельный мир» или еще какая-нибудь заумная херня. Это ты Гном на досуге придумаешь, чтобы нас с Добрым успокоить, у тебя башка умная, ты ведь космос собирался покорять, — выдохнул я и продолжил, — Но, как всегда, есть пара неплохих новостей:

— Первая, еще раз напомню, мы живы, здоровы, «снаряга» почти в норме, там в пещере походу лежит часть того арсенала, который мы осматривали;

— Вторая, мы в укромном месте, у нас есть источники информации, местная одежда, наверняка небольшой запас пищи и воды, возможно найдется местная валюта и самое главное, ушедший отсюда и обещавший прийти завтра весьма интересный человек.

Замолчав, давая товарищам пару минут уложить информацию в головах, я понял, что мое сознание будто разделилось на две неравные части: маленькую, которая охренела, забилась в угол и думает, что этого не может быть, потому что не может быть никогда и сейчас я проснусь, и основную, защищенную от переживаний и сомнений всем моим жизненным опытом, подготовкой и чувством ответственности за личный состав, спокойно и деловито раскладывающую поступающую информацию по полочкам, анализирующую и уже выстраивающую стратегию нашего выживания и возвышения в этом, пока чужом для нас мире.

— Итак парни, исходные данные в целом ясны! Конечно, для нормального плана действий этого мало, но для выработки общей стратегии достаточно — начал я мозговой штурм.

— Если на дворе 1768 год, то в нашей истории скоро должна начаться очередная русско-турецкая война, если мне не изменяет память закончится она в 1773 или 1774 году. Румянцев при Кагуле разобьет турок в пух и прах, при Чесме наши потопят их флот, проявит себя еще достаточно молодой Суворов, Крымское ханство выйдет из-под опеки Османской империи и по результатам войны Россия заберет у Польши Правобережную украину. Да еще крестьянское восстание Емельяна Пугачева под конец войны начнется! — вспомнив уроки военной истории в военном училище, продолжил я.

— Дальше, как сказал гопник, мы в Бахмутском уезде Новороссийской губернии. Административно-территориальное деление Российской империи того, или этого, времени я детально не помню, но это точно не на Кубани, а название Бахмут кроме как на Донбассе не слышал ни разу!

— Командир! — Гном поднял руку, — У меня тут теория появилась!

— Быстро ты!

Гном вскочил и отчаянно жестикулируя руками начал объяснять, — Мы в Бахмуте спустились в шахту, которая лет двести назад могла быть просто пещерой, и при взрыве арсенала попали под выброс большого количества энергии, мы ведь даже на знаем сколько там этого дерьма было, в момент взрыва только мы втроём стояли у дальней стены зала, которая, помнишь, начала светиться северным сиянием и стала похожа на большую воронку. Предположим, эта воронка, это тоннель между разными ветками одного мира, или разными мирами, неважно, и мы под воздействием энергии взрыва, вместо того чтобы размазаться по стене, переместились в тоже место в другом мире. То есть, это тот же донбасский Бахмут, в другом времени или измерении.

— Если так, то земля пухом мужикам! — подал голос Добрый, перекрестился и продолжил, — А как же ящики, Гном?

— А что ящики, часть ящиков была между нами и эпицентром взрыва, они видимо нас защитили от осколков и частично переместились с нами! — ответил Гном.

— Да земля пухом! — перекрестился я, — Эта пещера ведь теперь наша общая братская могила, по крайней мере для тех кто остался в том мире, — сказал я, а сам подумал — по нам с Добрым слезы лить некому, семьями мы обзавестись не успели, я родителей не помню, погибли в автокатастрофе и меня воспитывала бабушка, умершая когда я учился в училище, родители Доброго — добряк дядя Миша, на фоне которого Добрый со своими размерами смотрелся школьником и хохотушка тетя Таня, всегда баловавшая нас вкуснейшей выпечкой, когда мы выбирались с Добрым на недельку к нему домой в Нижний Тагил, погибли два года назад, при взрыве бытового газа в соседней квартире, со старшей сестрой Добрый не контачил, она вышла замуж и свалила куда-то в Европу. А вот у Гнома остались родители в Подмосковье, им не позавидуешь, даже на могилку к сыну не сходить.

— Ладно, прорвемся! А теория нормальная, красавчик Гном, на полном серьезе. — продолжил я, — Значит с военно-политической обстановкой и географией разобрались. Теперь кратко попробую сформулировать систему координат этого мира и конкретно этих территорий, в которой нам предстоит действовать:

— сословное разделение, а значит дворянин хозяин жизни, холоп ничто;

— казаки здесь пока имеют определенную вольницу;

— южнее этих территорий Дикое поле, а значит работает право сильного, можешь забрать, забери, можешь убить, убей!

Сделав паузу, я продолжил, — Как говорил один умный человек, время перемен, это время возможностей, и у нас здесь, мне думается, отличные перспективы, и я даже не говорю о том, что можно разбогатеть, купить пару деревенек с холопами и почивать на лаврах. Была, кажется, старая песня в тему, типа «пусть мир прогнется под нас». Так вот это нам подходит!

— Ха, Командир! Так это пи. ор картавый Макар, который к сионистам съеба…ся с началом Второй черноморской, поет! — встрепенулся Гном.

— С характеристикой полностью согласен, но это не суть, главное слова правильные! Прогнем этот мир! — закончил я.