Бабло

Глава 8. Риски

Пол на крыльях ветра забежал в кабинет деда. Кабинет пахнул временем — смесью полированного красного дерева, воска для книжных переплётов и горьковатого дыма от сигар, осевшего в шторах за полвека. Солнечный луч, пробившийся сквозь витраж с изображением биржевых графиков девятнадцатого века, дрожал на столешнице, где лежали реликвии: серебряный пресс для писем, потёртый томик «Капитала» Маркса с закладкой из облигации царской России и фотография Уолл-стрит. Над всем этим царили часы с маятником — тяжёлые, бронзовые; их тиканье звучало как приговор: «Торопись. Но не спеши».

Пол, двадцатипятилетний ураган в кроссовках и мятой футболке, впился пальцами в спинку кресла. Его взгляд метался между часами и дедом, который, не поднимая головы, выводил пером цифры в гроссбухе — будто век алгоритмов так и не наступил.

— Дед, я открываю фонд «Нексус». Ты же понимаешь… — Голос Пола сорвался на высокой ноте, выдав нетерпение. Он схватил со стола миниатюрный макет маятника Фуко и заставил его вращаться, словно пытаясь ускорить само время.

Старик отложил перо, поправив пенсне. Его руки, покрытые картой прожитых лет, легли на стол, как якоря:

— В мои двадцать пять лет я торговал зерном, а не иллюзиями. — Глаза, серые как пепел кризисов, уставились на внука. — Твой «Нексус»… Это что, храм для слепых жрецов?

На стене, между портретами Рокфеллера и Сороса, висел меч самурая — подлинник эпохи Эдо. Дед встал, проведя пальцем по клинку:

— Знаешь, почему он пережил века? Потому что его ковали сто дней, а ломали за секунду. Твой «Нексус»… — Он повернулся, и тень от меча рассекла Пола пополам. — Ты ковал его сто часов.

— Я стану капитаном! Мы возьмём курс на мир больших денег — алгоритмы, нейросети, дата-центры…

— Капитан? — дед хмыкнул, снимая очки. — Ты будешь пиратом с дипломом MBA. Хедж-фонд — это не яхта, внучек. Это подводная лодка, где большую часть времени избегаешь штормов, а лишь в десяти случаях из ста атакуешь тихо. Но сначала скажи мне: зачем тебе это?

Пол вскочил, ткнув пальцем в воздух, будто рисуя схемы невидимого алгоритма:

— Мы наберём лучших специалистов в области машинного обучения и создадим самую крутую нейросеть на планете для анализа данных. После этого построим огромный дата-центр и… мы заработаем миллиард, скупим всех конкурентов, уберём бюрократические преграды и построим идеальный мир. Я буду управлять всем этим, дед!

— Заработаешь миллиард? — дед поставил бокал хереса на карту Индонезии, оставив влажное кольцо. — Не так давно фонд, управляемый нобелевскими гениями, потерял миллиарды за месяц. Они думали, что умнее всех.

Пол замер, глотая воздух. За окном пролетела чайка; её крик на секунду отвлёк внимание Пола.

— Значит, всё дело в контроле рисков?

— В их укрощении, — дед разжал ладонь. Монета упала на стол, зазвенев как колокол. — Твой фонд — это замок из песка. Риски — волны. Хеджирование — стена, но чтобы её построить, нужны три кирпича.

Он загнул пальцы, каждый жест отточен годами:

— Первое: стратегия. Ты будешь Соросом, ломающим банки, или Далио, плетущим паутину?

— Второе: капитал. Бери один процент своих денег. Проиграешь — станешь мудрее.

— Третье: команда. У Одинокого волка на Уолл-стрит больше шансов стать фаршем.

Пол листал сайт финансового регулятора на планшете; синий свет дрожал на его лице:

— А как всё сделать… правильно?

Дед поднял дукат, поднеся к свету. На ребре монеты виднелась царапина — шрам от чьей-то давней жадности:

— В семнадцатом веке голландцы регистрировали компании при свечах. Тебе проще: выбери остров в Карибском море, найми юриста, который знает разницу между ETF и NFT, и заплати за лицензию.

— И всё? — Глаза Пола вспыхнули, как экран терминала.

— Нет. Теперь самое главное — риск-менеджмент.

— Первое: никогда не рискуй больше двух процентов на одну сделку. Даже если ангелы шепчут, что биткоин взлетит.

— Второе: корреляции. Если нефть растёт, а авиакомпании падают — купи оба актива. Один покроет потери другого.

— Третье: стресс-тесты. Представь, что завтра Китай запретит айфоны. Что ты будешь делать?

Пол схватил ручку, записывая на полях карты:

— Мы разработаем совершенную нейросеть, которая будет не просто анализировать рынки, а моделировать миллионы людских решений в реальном времени. Большие данные, лучшие программисты планеты, аналитики от бога и самые современные технологии анализа данных и психологии человека…

— Кто будет платить миллионы за электричество? — дед откинулся в кресле, тень от его лица легла на глобус. — Начни с малого: длинные-короткие позиции, арбитраж волатильности, дивидендные стратегии.

— А если клиенты спросят о гарантиях?

— Скажи им правду: «Можете потерять всё. Но если повезёт — станете богами». Не так давно даже фонд Рея Далио тонул, а он писал книжки о волнах.

Пол захлопнул планшет. За окном грянул гром; первые капли дождя забарабанили по стеклу.

— А как тогда пережить этот шторм?

Дед вырвал лист из чековой книжки, заполнил его с точностью автомата:

— Вот мой совет: не вкладывай в фонд ни цента своих денег. Купи золото, закопай под яблоней. Когда всё рухнет — выкопай и начни сначала.

— Ты серьёзно? — Пол засмеялся, но смех застрял в горле, когда увидел лицо деда.

Тот встал, поправляя часы с лунным циферблатом:

— Абсолютно. Деньги — это навоз! Сегодня их нет, а завтра их воз. Навоз — лучшее удобрение для яблонь… — он взглянул в сад, где ветер гнул деревья, — …поэтому они переживают все кризисы.

Пол вышел из кабинета, сжимая в руках папку с документами фонда. В висках пульсировало: «Триста процентов за квартал» — цифры бились о стены черепа, как птицы в стекло. Голос Линь Шэн Луна шептал: «Тигр не прыгает, пока ветер не склонит траву», но в груди бушевал пожар, выжигающий терпение. Он видел, как алгоритмы «Нексуса» пожирают рынки в реальном времени, а дедовские часы всё тикали: «Торопись. Но не спеши».