Бабло

Глава 12. Кодеры

Офис «Нексуса» напоминал лабораторию безумного учёного. Голограммы рыночных данных висели в воздухе, как созвездия, нейросеть-ассистент проигрывала трейдинговые симуляторы, а на стене красовалась цитата, выжженная лазером: «Совершенный код не имеет автора — он дышит сам».

Пол, в наушниках с шумоподавлением, пялился в резюме кандидатов. Мэт стоял у окна, наблюдая, как дождь стекает по стеклу.

— Все они мусор, — Пол швырнул планшет в стену. Экран треснул, выведя на дисплее искажённое лицо программиста.

— Пишут о «страсти к инновациям», но их лучший проект — это чат-бот для заказа пиццы!

Мэт повернулся, медленно снимая перчатки. Его пальцы, покрытые шрамами от ожогов, легли на стекло.

— Вы ищете не программиста. Вы ищете алхимика, — сказал он. — Тот, кто превращает код в золото, должен иметь три качества:

Первое — это одержимость без фанатизма, чтобы видеть код во сне, но не сжечь серверную.

Второе — слепоту к морали, чтобы наши алгоритмы съели слабых, а не молились на них.

Ну и третье — это страх, но не перед нами, а перед собственным несовершенством.

Пол закатил глаза:

— Ты опять как будто цитируешь учебник по средневековым пыткам. Где мне найти такого? На конференции по этике?

Мэт достал из кармана флешку с гравировкой «Нексус».

— Мы его уже нашли, — сказал Мэт, вытаскивая резюме из папки. — Достойный претендент — Алексей Воронов.

На экране возникло лицо — тёмные волосы, очки в роговой оправе и шрам над бровью. Бывший крипто-хакер, взломавший ЦБ Швейцарии в девятнадцать лет. Последние 5 лет — тихий гений, пишущий код для теневых бирж.

— Почему он? — Пол увеличил раздел «Риски»: психоз, паранойя, аллергия на корпоративную культуру.

— Потому что он единственный, кто прошёл мой тест, — Мэт вставил флешку. Голограмма ожила, показав запись:

Первое испытание, или код под давлением. Алексей сидел в комнате с датчиками пульса. На экране — зашифрованный алгоритм «Нексуса» с таймером. Через четыре минуты он не только взломал защиту, но и добавил скрипт, выводящий на экран цитату Ницше: «Бог мёртв, и мы убили его».

Второе испытание, или этическая дилемма. Голограмма предложила выбор: украсть пятьсот миллионов у пенсионного фонда или позволить взорваться бирже в Лагосе. Алексей ввёл третий вариант — перенаправил взрыв на серверы конкурента.

Третье испытание, или игра в бога. Мэт дал ему доступ к прототипу корпоративной нейросети «Нексуса». Вместо тестовых команд Алексей научил нейросеть… писать хокку.

— Он не решает задачи. Он переписывает правила, — Мэт выдернул флешку. — И ненавидит себя за это. Идеально.

Пол задумался.

— Как нам создать команду мечты, если он ненавидит корпоративную культуру? Он изгой, волк-одиночка! Нам нужен человек, выращенный внутри корпоративной культуры, способный формировать вокруг себя команду.

Мэт достал из папки другое резюме:

— Вот ещё кандидат Джейк Тернер. Он настоящий гений с Гарвардским образованием. На столе появилась голограмма с его тестами:

Испытание первое — код под давлением. Комната Джейка напоминала стерильную лабораторию. Таймер — пять минут. Алгоритм «Нексуса» извивался на экране, как гремучая змея.

— Время — деньги, — пробормотал Джейк. Его пальцы затанцевали по клавиатуре, выводя строки кода с точностью метронома. Через три минуты защита пала. Чисто. Без ошибок.

— Робот, — хмыкнул Пол. — Даже не вспотел.

Мэт указал на пульсометр — семьдесят два удара. Ровно как у спящего.

Второе испытание, этическая дилемма. Голограмма-судья:

— Украсть пятьсот миллионов у пенсионеров или позволить умереть тысячам? Джейк улыбнулся, будто решал уравнение:

— Оптимизируем убытки. Украдём триста миллионов, подставим хедж-фонд «Глазго». Их страховка покроет потери.

— Эффективно, — кивнул Пол. — Без души.

Началось третье испытание, игра в бога. Джейк ввёл команду: оптимизация, инициализация, максимальные настройки.

«Нексус» проглотил данные и выплюнул график роста, захватывающий мир.

— Машина для машин, — Мэт стёр голограмму.

Следующим кандидатом был Иван Волков родом из российской глубинки. Он был тёмной лошадкой, и Мэт его сразу отбросил как кандидата, потому что не понимал, как его контролировать.

Первое испытание, или код под давлением.

Иван сидел в затемнённой комнате, освещённой только мерцанием экрана. Таймер: пять минут.

— Мля, — усмехнулся он и выдернул кабель из стены. Система зависла. Затем — взрыв цифрового смеха. На экране поплыли строки: «Бог умер. Давайте танцевать на руинах. — Ваш Иван».

— Он взломал через брешь в физическом слое, — Мэт выдавил улыбку. — Поэт хаоса.

Пол покривил взгляд и задумался.

Второе испытание — этическая дилемма. Голограмма-судья ещё не закончила вопрос, как Иван бросил в микрофон:

— Взрываем Лагос.

— Что?! — Пол вскочил.

— Вы сказали — этическая дилемма. Нет этики — нет проблемы. — Иван закурил, дым струйкой пополз в вентиляцию.

— А потом продаём лекарства выжившим. Двойная прибыль.

Третье испытание — игра в бога.

Иван шептал что-то на русском, его пальцы бились в конвульсиях. Алгоритм «Нексус» завизжал, превратившись в цифровую копию Пола.

— Привет, босс, — голограмма подмигнула. — Хочешь, я расскажу тебе, как Мэт слил вчера акции?

Мэт вырубил питание. Иван хохотал, стирая пепел с клавиатуры.

Пол смотрел на две голограммы. Джейк — идеальная машина. Иван — гений с интеллектом камикадзе.

— Кого берём? — спросил Мэт, поправляя перчатки.

— Того, кто сломает систему, чтобы мы её собрали, — Пол нажал кнопку. Голограмма Ивана плюнула пиксельной слюной и рассыпалась.

— Ошиблись кнопкой, — Мэт указал на Джейка.

Нам нужен такой человек, как Иван. Я посмотрел его резюме, и его проекты просто поражают по сложности и нестандартности подхода. Он на порядок превосходит всех остальных кандидатов.

— Как контролировать этого дикаря, что слез с русской печи и возомнил себя богом?! — возмущённо сказал Мэт.

— А вот над этим нам с тобой и предстоит подумать! — сказал Пол, поднимаясь со стула и подходя к окну.