Аул

Из родословной-шежере

Мужа Зухры принесли мертвым с охоты, когда они были на летовке. Мир цвел, ветер пах медом и кумысом, они были бесстыдно молоды, кто-то качал на руках первых детей, а этот красивый темнокудрый егет погиб.

Алтынсэс издали смотрела на подругу, склонившуюся над мужем. Сквозь вставшие в глазах слезы видела только черное и белое, алое и зеленое. Чувствовала, как о колени бьется высокая трава, как взлетает платок за спиной. Понимала, что не помочь никак, ничем, никогда.

В тот час в груди Алтынсэс поселился гнев: почему среди них нет лекаря, знахаря, травника, который бы помог? Который знал бы, как остановить кровь? Как зашептать боль? Отваром какой травы напоить рыдающих женщин?

Она с надеждой смотрела на пожилых, с надеждой — на молодых мужчин, но никто не бросился к погибшему юноше, никто его не спас. Ее ровесница стала вдовой, потому что у них не было ведуна.

В тот же вечер, когда на кочевье еще не бросили голосить, Алтынсэс обошла старух и задала свои первые вопросы. Запоминала: при болезнях живота пьют отвар белой травы лабазника, при головных болях — отвар крапивы с крупными листьями, при больных суставах — кипятят березовую кору…

На следующий день, забыв про приличье, не послушав мужа, она направила коня с кочевья. Она была богата, она была молода, у нее пока не было детей — учиться ей. Перво-наперво направила коня в Аксаит, где жила старуха-травница, которую считали ведьмой-албасты.

Потом в жизни Алтынсэс было много дорог.

Она говорила с повитухами, костоправами и травниками из аулов от Ика до Ая. Она искала настоящих святых — аулий. Не чуралась гадалок. Больше того, ходила с толмачом к женщине-фельдшеру из большого русского села. Та училась в Казани и долго и азартно рассказывала Алтынсэс о тифе и воспалении легких, о детских и женских болезнях.

Она узнала, что многие хвори приходят из-за страха. Она научилась жечь бумагу и топить воск, чтобы узнать его причину. Она прогоняла зубных червей с помощью белены, она ставила пиявок и выпускала дурную кровь, она предсказывала скорую смерть по биению пульса. Она заговаривала болезни специальными словами и молитвами и выдувала их особым дыханием.

Особенно билась за младенцев. Мазала их лбы порохом, привозила амулеты со словами из Корана, «продавала» детей соседям, относила их в многодетные семьи, чтобы не углядели шайтаны.

Ее дом всегда был полон удивительных склянок и горшков: чистотел и сливочное масло, медвежье сало, томленые в печи травы. Кажется, сама живая и мертвая вода.

Кто-то звал Алтынсэс безбожицей, кто-то благодарно кланялся до самой ее смерти, а у ее мужа сводило скулы от того, что к его нарядной жене шли пускать кровь и обсуждать гнойники. Но попробовал бы он остановить Алтынсэс!

Бились о колени травы одного кочевья за другим. Яркий платок прикрывал седину. Ее ровесницы качали на руках первых внуков.

В то лето на крепыша Касима, который вздумал играть в охоту и один ушел в лес, напал отбившийся от стаи волк. Когда мальчика принесли в ее белую юрту, Алтынсэс промыла и перевязала раны, наложила липовые лубки, а самое главное — прогнала ужас из его сердца. Пусть вырастет батыром!

Мир цвел, ветер пах медом и кумысом, над степью летел тысячелетний заговор против страха: