Артефактор из Миссури

Глава 13

Яркое солнце освещало улицу, и прохожие с улыбками смотрели как я крутил педали и щурился, когда длинные с рыжинкой волосы взлетали из-под шляпки Саманты и щекотали мне лицо. Так же как когда-то я возил на раме велосипеда Сьюзи, я вез свою подружку в сторону реки, по кругу протекавшей от нашей фермы и врезавшейся в городские постройки с северной стороны. Длинный деревянный мост пересекал довольно широкую в этом месте реку, и доски, уложенные поперек продольных балок, отдавали свои неровности через руль и создавали невольное трение наших тел, отчего настроение поднималось просто так, волнуя кровь не хуже крепкого вина. За речкой построек не было и мы, прокатившись с километр по наезженной колее вдоль прибрежных деревьев, съехали при первой же возможности к песчаному под небольшим обрывом берегу.

— Как здесь красиво! Жалко я купальник не догадалась взять. — Саманта соскочила с жесткой перекладины, тайком потерла свою занемевшую часть тела и дождавшись, когда я припаркую у ствола клена нашего «коня», приняла соответствующую своему ожиданию позу, приготовившись к общению со своим «принцем». Я посмеялся про себя такой непосредственности и расстелив свою легкую куртку на край обрывчика предложил садиться поворачивающейся за мной как флюгер легкомысленной головушкой подружке, пристраиваясь рядом на сухой песчаник.

— Как школа? Перестала прогуливать занятия?

— Перестала… А ты сильно по мне скучал? — Саманта прихватив руками куртку придвинулась ко мне вплотную и сняв шляпку прислонила к моему плечу свою головку под густой копешкой отливающих медью волос. Затем взяла двумя руками мою руку и положила себе на талию, зафиксировав на приятном изгибе бедра.

Я решил, что это действие не может засчитываться за объятия, прикидывая в уме какие тут возрастные ограничения на более тесные контакты разнополых индивидуумов. В обычной литературе об этом не упоминалось, а до уголовного кодекса у меня не дошли руки. Моему телу через два месяца исполняется шестнадцать, а Саманте должно быть и того меньше. Поэтому я все еще был полон решимости соблюдать свой возрастной целибат в отношении несовершеннолетних.

Совсем уйти от проявления своей симпатии к влюбленной девушке мне все же не удалось, так как та потребовала доказательств моей искренности и пришлось ее пару раз слегка поцеловать в подставленные губки, после чего девушка замирала с закрытыми глазами и дышала через раз переживая свой первый в жизни поцелуй. Потом последовал часовой поток девичьих словоизлияний о том, что меня любят с самой первой нашей встречи, что я чурбан, долгие месяцы не обращавший на нее внимание и что теперь я просто обязан устраивать свидания как минимум два раза в неделю. Я со всем соглашался, как делал это в еще в своей прошлой жизни и наслаждался теплом и энергией бьющей от юной девушки, только-только переступившей порог созревания.

После вполне невинного свидания сдал счастливую девушку маменьке и покатил домой ни о чем не думая и пребывая в счастливом равновесии с собой, окружающей природой и вселенским мирозданием, не поленившимся закинуть мое сознание на эту неплохую для жизни планету. На следующий день проснувшись и совершив положенный моцион решил, что пора сделать что-нибудь полезное для своей семьи. Еще в первый день я сдал в семейную кассу десятикилограммовый ящик с золотом, отчего отец впал в состояние шока и долго не мог поверить, что оно настоящее. Но когда все же его разум осознал действительность, он под новым углом посмотрел на своего стремительно повзрослевшего сына и сделал для себя определенные выводы. И знаете… Похоже, я потеснил Джона на пьедестале старшинства в нашей семейной иерархии, хе-хе…

Предоставленный самому себе, так как Милли была занята кормлением цыплят, я прошелся по цеху пастеризации готовой продукции и вспомнил жалобы отца на затратность этого не сложного в общем процесса. Энергия в любом мире была самым ценным ресурсом. Я смотрел на огонь горелок под большим металлическим кубом, а в голове уже рождалась идея холодной пастеризации с помощью облучения энергией маны измененной определенными артефактами. В моем мире они использовались для создания объемного поля, в котором свежие продукты долго не портились. Но если это поле усилить, да еще направить его от стенок внутрь, то все микроорганизмы должны быть уничтожены в течении нескольких минут.

— Смотри папа. На стенках установлены четыре энергоизлучателя, — изготовление большого жестяного куба, преобразователя электроэнергии в ману и артефактов излучателей заняло в общей сложности неделю, во время которой я всего один раз съездил на свидание с Самантой, а в данный момент проводил перед отцом презентацию своего «изобретения». — Здесь трансформатор, рубильник и таймер. Надо только провести испытания, но думаю, что десяти минут на этот объем должно хватить. На дверце установлен предохранитель. Пока ее не закроешь — работать не будет. Так что, сможешь избавиться от своей кочегарки и вечной жары.

— И где ты такое увидел сын? — Генри был не сказать, что ошеломлен, но мой водяной насос бесперебойно работал все это время, пережив уже два бензиновых двигателя подававших воду от реки, и его вера в мои технически развитые мозги давала ему надежду, что эта невероятная технология все же сработает.

— Нигде. Сам придумал. Не вздумай светить этим агрегатом перед чужими. Вопросов получишь — больше, чем ответов! А с ними и проблем на свою голову.

— Понятно… — Отец посмотрел на меня и улыбнулся. — Если бы сам не держал тебя на руках с еще не отрезанной пуповиной, то давно бы решил, что тебя подменили. Твоя голова работает совсем по-другому!

— Конечно, папа! Вспомни как я чуть не умер от опухоли, пожиравшей мои мозги. Видно им пришлось так напрячься, что они перешли на новый уровень мышления и теперь выдают идеи не похожие на другие. Может когда-нибудь потом запатентуем, а пока давай делать деньги и богатеть, чтобы ни одна сволочь не смогла у нас отнять потом и кровью нажитое добро. Кстати… Тебе должен прийти чек от Гарри. Там будет примерно три с половиной тысячи долларов. Обналичишь и снимешь мне тысячу на расходы. Возможно, скоро надо будет съездить кое-куда.

— Хе-х! — Отец оторвал взгляд от моего творения, обещавшего существенно сократить время производственного цикла на единицу продукции, и глянул на меня с удивлением. — Надеюсь, не на Аляску опять⁈

— Не! Хочу в большой город съездить. Посмотрю, что там к чему. Как люди живут, где работают…

— Ну, что ж… Съезди Мэт. Тебе у нас скучно. Я же понимаю!

Чек за золото с письмом от Гарри пришел через два дня. Я в крайний раз сходил на свидание с Самантой и отбив три атаки влюбленной девушки, решившей перейти от невинных поцелуев к более тесному общению, решил трусливо сбежать подальше от соблазна.

Сборы были недолгие. Взял с собой обязательную пару амулетов — на защиту и лечение, набор штемпелей стандартных рун, сменную одежду, деньги и хорошее настроение от предвкушения нового и неизведанного. Утром попрощавшись с родными — в обед уже сидел в вагоне поезда до Сент Луиса.

Гарри нашел для меня работу в столице штата Огайо городе Цинциннати, находящегося через два штата от нас. До столицы штата Иллинойс было всего около двухсот километров, которые поезд проходил примерно за три часа. Деньги у меня лежали во внутреннем кармане моей любимой куртки, а остальные вещи уместились в небольшом чемоданчике, который я закинул на багажную полку над головой. Вагон был плацкартный без купейных перегородок, но с мягкими сиденьями. Народу не сказать, что было много, но был. Ехали деловые коммивояжеры, пара семей с шумными детьми, молодежь вроде меня и бедолаги с тоскливыми глазами и в потертой одежде, ищущие заработка кочуя из штата в штат. Мне было их искренне жалко, глядя на их обветренные лица и мозолистые руки. Они скромно отводили глаза от решивших перекусить соседей и лишь дымили в открытое окно видимо потратив весь свой капитал на железнодорожный билет. Мэт порывался помочь монетой то одному, то другому, а Великий Артефактор внутри спокойно рассуждал о цикличности любого природного процесса, в котором любая засуха рано или поздно оборвется дождями. Кризис неизбежно закончится, слабые даже не умрут, а остальные закалятся и стиснув зубы будут дальше прогрызать себе дорогу в лучшую жизнь, расталкивая локтями конкурентов. Таков закон капитализма — жесткий и суровый как к чужим, так и к своим.

У меня в чемодане лежала целая коробка от мамочки с пирожками и бутербродами, но постеснялся есть на глазах у голодных «бродяг». Я лишь купил у симпатичной разносчицы бутылочку Колы и выпил ее, радуясь плотному домашнему завтраку. На вокзал Сент Луиса прибыли уже к вечеру и я купив билет до Луисвила, поспешил в привокзальную забегаловку, чтобы набить свой сморщившийся желудок едой. Мой поезд отправлялся только в семь утра, поэтому я, устроив багаж в камере хранения, не спешил, тщательно пережевывая большой стейк из говядины и закусывая его жаренной картошкой вперемежку со свежими овощами. Народ заходил, уходил, за окном ресторанчика зажглись фонари, и я умиротворенный едой и видом в основном хорошо одетых путешественников, решил потратить свободное время и поглазеть на большой город. Во время своего путешествия на Аляску я уже кое-что повидал, но все как-то проездом и под присмотром старшего патрона. Поэтому пошел пешком просто прямо по центральной улице, ярко освещенной фонарями и с большим количеством людей, в основном спешащих с работы домой. Сразу бросалось в глаза разное отношение городских к своей одежде. Джентльмены были практически все в пиджачных парах, с фетровыми или соломенными шляпами на головах, а женщины поголовно одеты во все светлое, пышное и волнующее на открытых по южному плечах и соревновались между собой в вычурности шляпок самых разнообразных форм и размеров. Автомобилей тоже было довольно много среди которых мелькали раскрашенные желтым такси.

Я шагал и шагал, ощущая себя сторонним наблюдателем в каменном муравейники, где местные жители сновали по своим протоптанным тропинкам, совершая ежедневно одни и те же действия, удивляясь их безропотному смирению со своей судьбой и отсутствию у большинства воли вырваться из этого замкнутого круга.

Моя философия об организации жизненного цикла людского мегаполиса, вполне подтвердилась, когда я пару раз свернув на улицах оказался в менее оживленном месте на краю какого-то парка, в котором нашел «паразитов» — неизменных спутников любого большого животного или колонии насекомых. Не пройдя и ста метров, я услышал в глубине этого зеленого массива непонятный звук, немного похожий на мяуканье кошки. Кошка и кошка… Но пройдя еще несколько шагов я остановился и понукаемый инстинктивным желанием охотника глянул внутренним зрением Артефактора в сторону густых кустов. Метрах в двадцати от почти безлюдной улицы я увидел четыре энергетических силуэта расположившихся прямо на земле для тесного общения. Три мужских окружили горизонтально распростертую и отчаянно трепыхающуюся женскую особь и явно собирались совершить с ней действие сексуального характера, о чем недвусмысленно говорила центральная мужская фигура, пытающаяся устроится между мелькающими в воздухе коленками.

Поправив на шее защитный амулет, я ломанулся прямо сквозь кусты, боясь не успеть до совершения явного насилия. Голый зад лежащего на жертве мужчины вихлялся из стороны в сторону от рывков жертвы, которую держали за руки и голову еще два подельника, одобрительно поддерживая своего товарища, никак не могущего «оседлать» строптивую кобылку.

— Ты чо, Боб! Совсем сноровку потерял! А то давая я покажу — как надо!

— Наверное целка попалась! — Вторил второй из группы поддержки, — вот и трепыхается! Расслабься дуреха! Получишь удовольствие, ха-ха!

Ничего заранее не придумав о тактике действия, подхватил насильника за спущенные штаны и воротник рубашки, приподнял и под треск рвущейся под руками материи отбросил в куст цветущего шиповника. Хорошо я подкачался на рубке льда!

— Ай, мама! — Голозадому что-то не понравилось, и я уставился на оторопевшую троицу, включившую в себя и жертву, на время забывшую о сопротивлении и раскинувшись передо мной во всем своем «великолепии».

— Ик! Тебе чего надо! — Ожил самый сообразительный и вставая во весь рост полез рукой в карман.

Я с размаху пробил ногой обутой в добротный ботинок в голову самого туго соображающего, все еще сжимавшего свои руки на руке и лице жертвы и не останавливаясь продолжил движение, жестко зарядив правой по челюсти не успевшего отклониться шустрого. В битве костей выиграл мой кулак, а челюсть любителя беззащитных девушек громко хрустнула и улетела вместе со своим хозяином в красивом полете спиной назад. Обернулся на топот ног за колючим кустом и порадовался за спортивную подготовку самого умного, который мгновенно оценил ситуацию и выбрал очень верное решение.

— Мэм… С вами все в порядке?

— Пока еще мисс! — Раздался после всхлипа дрожащий голос. Девушка за время короткой баталии пришла в себя и сидела на земли сдвинув голые ноги и пытаясь стянуть разорванный подол платья. — Сволочи, подонки! Я… я их засужу! Я на них жалобу в полиции подам!

— Вы их знаете?

— Да кто их не знает! Самые отпетые негодяи и бездельники в районе! — Девушка встала, придерживая рукой подол платья, а второй стягивая разорванный ворот на груди, которую я мельком успел оценить как «очень милая», как и лицо под взъерошенной прической с выразительными карими глазами. — Житья мне и не дают! И другим тоже…

— Может возьмем с них компенсацию? — Я с сомнением посмотрел на весьма скромное облачение лежащих без сознания насильников.

— У них нет ни гроша. Видно же, что успели пропить все что смогли добыть за день. И я вовсе не уверена, что они эти деньги заработали. Спасибо тебе… И как я в таком виде до дома дойду⁈

— Вот, — я накинул на плечи девушки поспешно снятую куртку, — продевайте рукава, застегнем и будет не видно… — я с интересом проводил взглядом открывшийся в процессе одевания розовый кружок со спящим соском на задорно приподнятой грудке, и наткнулся на заинтересованный девичий взгляд оживший под длинными ресничками, темным контуром подчеркивавших изящные обводы пары симпатичных глаз.

— А ты оказывается — совсем молоденький! Хи-хи! А я сначала со страху подумала, что ты великан! Пошли, мой спаситель!

Спасенная вцепилась в мою руку и дрожа от адреналинового отходняка пошла, тесно пристыковавшись к моему боку. Выйдя из зарослей махнула головой влево по улице и дробно застучала каблучками на открытых туфельках.

— Вот наше общежитие. — Показала она на длинное пятиэтажное кирпичное строение в ста метрах от последнего уличного фонаря. — Это наша фабрика построила для своих работников.

Я глянул на расцвеченный оконными пятнами фасад с уродливыми металлическими лестницами на своем теле и в очередной раз подивился людской безропотности в подчинении придуманных другими правилам. Работай по двенадцать часов, получай гроши, на которые можно купить только самое необходимое, а не хочешь — на твое место тут же можно найти десяток других, готовых занять «тепленькое местечко».

— Тебя как хоть зовут, спаситель? — Девушка поежилась под курткой и оглянулась, на проходившую мимо пару. — Мэт… А меня Джулия! Я наполовину итальянка, а мама из Голландии. Пошли, я тебя со своими соседками познакомлю. Мы в комнате вчетвером живем.

— Вероника, Эстель! Я гостя привела! Вы одеты надеюсь! — Джулия, не дожидаясь ответа подтолкнула меня в спину, и я прошел за занавеску тамбура огороженными двумя шкафами — немая сцена!

Три девушки в разной степени одетости, замерли кто где стоял, а виновница этого безобразия выглянула из-за моего плеча и, смешливо фыркнув как молодая кобылка, сказала:

— Девочки — это Мэт. Я сейчас быстро переоденусь, а вы постарайтесь его не съесть за это время. И не вздумайте вешаться ему на шею!

Картинка мигнула и все пришло в движение. Девушки бросились приводить себя в порядок, закидывать кое-какие детали одежды под подушки и в тумбочки, а затем выстроились напротив меня выпятив свои достоинства и поправляя прически.

— Леонсия, Эстель, ВерОника, — представились по очереди на разные голоса, протягивая для пожатия руки и строя разноцветные глазки. В смысле, у каждой были глаза отличные от соседки, а не два разных глаза у одной особи.

— Я Мэт. Еду из Миссури в Огайо.

— Так ты фермер, Мэт? — Глубоким и волнующим голосом промурлыкала Эстель обладавшая весьма впечатляющим бюстом, а девушки прыснули, видимо отлично зная как их подруга воздействует на мужчин.

— Что? Это так заметно?

— О-о… Конечно нет! Присаживайся Мэт… — Эстель подвинула в мою сторону стул изогнувшись как кошка, а подружки быстро приземлились на кровать с противоположной стороны, используемую вместо стульев из-за недостатка в комнате места.

— Чая нет, колы тоже… Хочешь сухарики? — Эстель села на второй имевшийся в наличии стул и облокотившись предъявила во всей красе свое главное достоинство, уютно устроившееся двумя спелым плодами в вырезе домашнего ситцевого халатика.

— Нет, спасибо. Я недавно ужинал.

— Поужинал… и сразу познакомился с нашей Джульеттой⁈ — Молодые работницы опять прыснули, обстреливая меня шальными глазами.

— Не сразу… Лучше пусть она сама расскажет. А где вы работаете?

— На фабрике. Где же еще! Лео и Верона в цеху окраски, а я с Джулией в ткацком цеху. Эй, Джулька! Ты там решила себе платье на ходу перекроить⁈ — Эстель видимо была в этом маленьком коллективе негласным лидером и по совместительству главным переговорщиком, воздействуя своим волнующим голосом на определенные струны моей души и части тела, хе-хе…

— Вот она я! — Джулия явилась из-за ширмы в новом платье, подчеркивавшем ее стройную фигурку и смутившись от общего внимания присела на краешек кровати. — О чем разговор? — Произнесла, оглядывая своих товарок.

— О тебе, дорогая! Ты где умудрилась подцепить этого мужественного путешественника⁈ — Хи-хи! — Синхронно выдала пара на кровати, получая изысканное удовольствие от нашей беседы.

— В парке… Гуляла…

— И?

— Гуляла, гуляла…

— И нагуляла! Ха-ха-ха!

Я тем временем успел немного подумать и озвучил свои мысли:

— Леди. Если у вас еще остались силы после трудового дня, приглашаю вас по случаю нашего знакомства на праздничный ужин в ближайшую забегаловку!

— В ближайшую не надо! А в «Дастинг фиш» — будет самое то! Правда, девочки⁈ — Мгновенно сориентировалась Эстель и первой бросилась переодеваться, скидывая на ходу халатик. Я вежливо отвернулся от интересной картины и встретился с глазами виновато улыбнувшейся виновницы «торжества»

— Ты не должен на нас тратиться!

— Должен! Меня так отец учил. Спас девушку — накорми ее! А потом… Кхе-кхе… В общем, это только для мальчиков.

Джулия мило рассмеялась, зарумянившись щечками с еще детскими ямочками и пока остальные одевались кратко рассказала о своем житье-бытье. В принципе ничего нового для меня, но факт того, что такие симпатичные молодые девушки отдают свои лучшие годы за какие-то фантики — никак не укладывался в моей голове.