Глава 41.

Глава 41.

Не цепь, а эхо: инструкция по выживанию в пост-божественной реальности

Зина проснулась от того, что потолок над её койкой медленно светился… в такт её дыханию.

— Ну вот, — пробормотала она. — Теперь и потолок с нами на одной волне. Осталось только, чтобы чайник начал мурлыкать по утрам, и я окончательно сдамся.

После встречи с Ритмичными кое-что изменилось — в первую очередь, в восприятии. Теперь вещи отзывались. Не голосами, не словами, а… настроениями. Артефакты дрожали, когда рядом кто-то лгал. Камни в саду слегка нагревались, если на них ступала Зина. Даже её скальпель — безымянный, видавший тридцать вскрытий и два налёта магических слизней — теперь мог… звать её по имени. Не вслух. Просто — ощущением нужды.

Кей вошёл без стука — и не потому что невоспитан, а потому что в их новом ритме двери начали реагировать на намерения.

— У нас гости, — сказал он. — Из Центрального Архива. С Реконструкторами.

— Они уже знают, что мы не поклоняемся больше Цепи?

— Знают. И именно поэтому хотят установить правила для “новой формы связи”.

Зина устало потёрла виски.

— Знаешь, Кей. Когда я попадала сюда, у меня был один чёткий навык: вскрытие и здравый скепсис. Теперь у меня в активе есть: личный Исток, живой артефакт, проснувшееся прошлое, выживший из Цепи бунт, и — внезапно — растущий международный интерес к моей персоне.

— Ещё ты научилась говорить с Лунами, — добавил Кей.

— И делать чай, который лечит моральную травму. Но это случайно получилось.

Реконструкторы прибыли ближе к обеду. Все до одного — в идеальных формах, с нашивками «Аудит Цепей» и выражением лиц, подходящим скорее к вскрытию бюджета, чем к встрече с новой формой жизни.

Главного звали Инт'Ра. Он был высоким, седым и с глазами цвета мокрого щебня.

— Мы рады, что в Академии сохраняется контроль над ситуацией, — начал он.

— Но мы обеспокоены неконтролируемым распространением Эха.

— Это потому, что оно — не продукт, а след, — спокойно сказала Зина.

— Оно не требует одобрения. Оно пробуждается, когда его слышат.

— Именно. И это опасно. Люди начинают “вспоминать себя” не в рамках прежней структуры. Это дестабилизирует регионы, особенно вблизи старых Истоков.

— Вы боитесь, — ответила она. — Потому что не можете установить инструкцию. А Эхо не живёт по бумаге. Оно… ждёт ответного звучания.

Инт'Ра поднял бровь.

— Тогда, может, вы предложите структуру? Как это… “звучание” должно передаваться?

Зина встала. Подошла к окну. За ним уже собирались Ритмичные. Среди них были дети, новые, рождённые после отклика Луны.

Они играли в молчаливую игру — касались друг друга ладонями, и между ними вспыхивали нити света.

— У меня нет структуры, — сказала она. — Но есть принцип:

“Кто говорит — не управляет. Кто слушает — даёт силу.”

— Эхо не вертикаль, — добавил Кей. — Оно сеть. Каждый, кто откликнулся, уже часть узора.

Инт'Ра молчал.

— А если кто-то исказит это?

Если начнёт строить на основе Эха… новую форму контроля?

Зина усмехнулась.

— Тогда Эхо просто уйдёт. Оно не бьётся в стены. Оно ищет открытые двери.

В этот момент один из Ритмичных вошёл в зал. Он был юн — почти подросток.

И его голос — не сказанный, а вложенный в пространство — произнёс:

«Мы слышим, что вы спорите.

Но мы пришли не спорить. Мы — пришли звучать.

Хотите — услышите. Не хотите — останетесь в тишине.

Но мы всё равно есть.»

Инт'Ра посмотрел на юного посланника.

Затем на Зину.

Затем… поклонился.

— Мы начнём слушать. С этого и начнём.

Когда они ушли, Зина села на ступени. Потёрла виски. Вздохнула.

— Ну вот и всё. Начали новую эру, Кей. Без войны. Без ударов. Просто — через отклик.

— А как ты себя чувствуешь, Великая Пробудившая?

— Устало. Голодно.

И очень хочется… домой.

Туда, где у меня есть кухня. И шкаф с нормальной одеждой. И чай. Без фиолетового света.

Кей рассмеялся.

— А знаешь, чего хочется мне?

— Чего?

— Чтобы ты наконец написала инструкцию по выживанию в новом мире, пока он не стал ещё страннее.

Зина улыбнулась.

— Хорошо.

Первый пункт:

Если потолок светится в ритме твоего дыхания — дыши красиво.

Загрузка...