Глава 21.
Из всех дней для конца света — выбрали понедельник
Утро в Академии началось с землетрясения. Правда, никто не паниковал — это была третья попытка за неделю. Дежурные студенты привычно держали чашки, чтобы не расплескать кофе, преподаватели продолжали лекции с поправкой на сейсмическую лексику, а одна из башен просто сместилась на полметра влево и заявила, что так ей «фэншуйнее».
Зина, сидя на подоконнике и наблюдая, как одно из трёх солнц решило моргать (видимо, от переутомления), сделала глоток чая и сказала:
— Это определённо понедельник. Я его чувствую. Где-то между правым плечом и зоной, где скапливаются проклятья.
— Приятная зона, — заметил Кей, заправляя рубашку. — Я там обычно ношу запасную шпильку для взлома замков и маленькое зерно архаического сарказма.
Риэль вошёл, как всегда бесшумно. Сегодня он был в темной рубашке с вышивкой старших рун по вороту. В его взгляде читалось: «что-то случилось, и оно, возможно, уже за нами идёт».
— В Низинной Библиотеке — вспышка. Сработал барьер. Кто-то пытался проникнуть в раздел артефактов Эха.
Зина нахмурилась.
— Это не та библиотека, которая заперта на семь замков и дополнительную змею?
— Та самая, — кивнул он.
Кей уже надевал куртку.
— Ведём следствие?— Ведём, — согласилась Зина. — Но сперва — завтрак. Не хочу бороться с древним злом на голодный желудок. В прошлый раз у меня от этого началась язва в переносице.
**
Библиотека Эха была не просто библиотекой. Это было место, где магия собирала воспоминания о том, что никогда не происходило, но могло. Потенциальные варианты событий. Несбывшееся, забытое, вычеркнутое. Каждая книга здесь жила в напряжении: вдруг её снова захотят прочитать — и реальность чуть-чуть изменится.
Охранный круг был разорван изнутри.
— Кто-то не просто вошёл, — сказал Риэль, проводя ладонью по шраму в барьере. — Кто-то вызвал эту библиотеку.
— Как по подписке? — хмыкнула Зина. — «Получите один разрыв реальности в подарок за каждую пятую аномалию».
Кей остановился перед одной из полок. Книга, тонкая, с переплётом, пульсирующим в такт её дыханию, светилась.
— «Жрица Забвения» — прочёл он. — Я о ней слышал. Это одна из тех, кто держал Артефакт до тебя.
— И она закончила…?
— Плохо. Она перестала отличать реальность от искажений. Её собственный мир поглотил её. Считается, что она стала частью Артефакта. Его — голосом.
Зина протянула руку.
Книга — дрогнула.И… открылась сама.**
Она снова попала в Переход.
Мир, сложенный из мыслей. Из эмоций, таких громких, что звенели в ушах. Пейзаж менялся в зависимости от страха: то равнина, то пустыня, то зеркальный город.
— Добро пожаловать, — раздался голос.
Фигура в серебристом платье. Лицо — знакомое.
Слишком знакомое.— Ты… я?
— Та, кем ты могла бы стать. Та, кто не пошла вперёд. Та, кто испугалась.
Я — твой отголосок. И я здесь, потому что тебя пытаются переписать.— Кто?
— Та, что вышла из портала под Академией. Та, что была отвергнута Прототипом.
Непринятая.**
Зина вынырнула из иллюзии, хватая воздух, как после ныряния в кипяток.
— У нас проблема, — сказала она. — Кто-то пытается… подменить меня. Не просто убить. Заменить. Стереть.
— Кто? — резко спросил Риэль, подхватывая её.
— Не знаю. Но она уже в мире. И она может выглядеть, говорить, двигаться как я. Только… не я.
— И что будем делать? — спросил Кей.
Зина поднялась. В её глазах загорелось нечто знакомое всем, кто её знал:
неукротимое упрямство.— Мы найдём её. До того как она найдёт меня.
И я лично объясню, почему оригинал всегда лучше копии.**
Тем временем в Академии, в зеркальной галерее, одна из студентов в ужасе отшатнулась от своей отражённой тени.
Отражение… улыбнулось,
и сделало шаг наружу.