Античная наркомафия - 9

17. Ведды

– Бешеный слон! – перевёл нам Чендан возгласы веддов, когда их старший сам перевести их на корявый дравидский сообразил, пока давешняя служанка-переводчица из Тамманавы из ступора выходила, – Весь деревня сломал, два человек затоптал!

Сейчас не время разбираться, о настоящем бешенстве речь или о пресловутом мусте, когда сексуально озабоченный элефантус впадает в полный неадекват и мало чем от реально бешеного отличается. Я ведь упоминал уже, что у индийских слонопотамов это тяжёлый случай, да ещё и не приуроченный к какому-то конкретному сезону, а сугубо для каждого индивидуальный? Так что без разницы веддам, насовсем это безумие вот у этого конкретного ходячего стихийного бедствия или временно, потому как жертвам от этого ни разу не легче, их родне – тем более. Луки же у веддов слабые, шкуру элефантусу только в очень немногих местах продырявить способные, и попробуй ещё попади стрелой в такие места, когда он носится, что твой смерч. А без этого – хрен ли толку даже от сильного яда на стрелах? Он же в кровь попасть должен, чтобы подействовать, а иначе что он есть, что его нет. Мелкой дичи в джунглях полно, и оружие веддов заточено под охоту на неё, а не на толстокожую мегафауну. Какого хрена они этого бешеного слонопотама проворонили, а проворонив, не разбежались, бросив свои легковосстановимые халупы, это они и позже расскажут, а сейчас надо исходить из текущего расклада, по которому у нас с Володей два винчестера, многозарядных, но нашего стандартного калибра, ни разу не слонобойного. И кремнёвые винтовки нашей охраны, четыре штуки, того же калибра, и пара арбалетов ещё, тоже ну никак не противотанкового класса. Тут бы крепостное ружьё пригодилось, но кто же знал, что оно понадобится? А без заведомой надобности кто потащит такую тяжесть?

С другой стороны, валили ведь элефантусов и из винтарей армейских калибров, если в убойное место, а солдаты аглицкой Ост-Индской компании, начавшей завоевание Бенгалии ещё в восемнадцатом веке, были вооружены вообще фузеей, которая по огневой мощи едва ли превосходила охотничий двенадцатый калибр, да и точностью боя как-то не блистала. И ведь валили же при этом боевых слонов индийских раджей. Наш винтарь я бы где-то посерёдке между тем двенадцатым калибром и берданкой оценил. Там, конечно, и залпами палили, компенсируя невысокую точность попаданий их количеством, ну так и у нас не один ствол поскорострельнее тех фузей, а точность боя – уж всяко получше. И ещё понимать надо, что противотанковая огневая мощь настоящего слонобоя – это чтобы того слонопотама обездвижить на какое-то время при попадании из него в любую часть туши, дабы следующим выстрелом уже прицельно в убойное место его добить. Наши же пули из винтарей удару копья уж всяко не уступят, но только с безопасной дистанции, которая тем черномазым с копьями и не снилась. Переглянулись мы со спецназером, винчестеры наши в руках взвесили и обменялись понимающими кивками – работаем с тем, что есть.

Выдвигаемся мы с веддами к их многострадальному селению – ну, немного они преувеличили, не всю их деревню офонаревший элефантус к моменту их бегства разнёс, а только сейчас это дело заканчивал. Но понять их можно – двигается так, что с их слабыми луками тут однозначно ловить нехрен. Тут и нам в убойные места толком не прицелиться, так что одним залпом хрен обойдёмся. Даю знак нашей охране, чтобы не смели стрелять, а берегли заряды на крайняк и нас этим подстраховывали. С Володей переглядываемся, он по плечу себя рукой хлопает, я киваю – понял, работаем по верхним суставам конечностей хоботного, потому как в нижние уверенно тоже хрен попадёшь.

Ворочается, сволочь, круша туземные халабуды и топча их убогую утварь, тут и в плечевые-то суставы ему не враз ещё прицелишься, а промазать крайне нежелательно, потому как если попрёт буром на нас, хрен остановит его наш винтовочный калибр. И что, если успеет кого-то догнать? Млять, да подставляйся же наконец, психопат толстокожий! Будь очередная халупа покрепче, хрен его знает, сколько бы он ещё нас промурыжил, но именно поэтому ведды и не строятся прочно. Дравиды – из-за пиратов или цивилизаторов непрошенных типа синхалов, а ведды – вот из-за этих впадающих периодически в буйство слонопотамов. Наконец этот обвалил хлипкое строение и закружился, яростно топча всё, что в нём находилось. В какой-то момент даже боком к нам повернулся, но разве успеешь тут в ту заветную точку между глазом и ухом прицелиться? Ещё миг, и грёбаный дебошир уже к нам жопой, и мы снова переглядываемся – нет уверенности, что сквозь такой окорок дострелишь до бедренного сустава. Всё-таки не трёхлинейки ведь у нас в руках ни разу и не калаши, из которых черномазые браконьеры африканских хоботных промышляют. Кто же рассчитывал, что и нам на слона охотиться придётся? Ждём, пока продолжит поворот, а он, стервец, чем-то там заинтересовался, да так и встал к нам жопой.

– В нижние ему влепить, что ли? – предложил я спецназеру, имея в виду те, что у нас были бы лодыжечными, – Ты в левый, я в правый.

– Ага, давай, – согласился тот, – Млять, сука же ты грёбаная! – элефантус вдруг переступил, и его левая лодыжка скрылась, – Хрен с ним, оба в правую!

Так мы и сделали, всадив обе пули в одно место. Взревел, что твоя паровозная сирена, разворачивается, да только и мы ведь рычаги затворные сразу же передёрнули, да в оба плеча ему следующий залп. Как-то в прежней жизни мне доводилось где-то читать, будто бы если слонопотаму хоть на одной ноге сухожилия повредить, так он нагребнуться должен. Но этот то ли не читал той книжки, то ли привык всем прощать, кому что должен, то ли не зацепили мы ему сухожилий – короче, и не подумал он нагребнуться, а довольно шустро зашагал в нашу сторону. Ага, заметно прихрамывая, иначе галопом бы сейчас нас атаковал, и кому-то точно бы не поздоровилось! Ещё залп даём, снова в плечи – млять, от евонного рёва чуть ухи не заложило! Передёргиваем затворы, машем охране – типа, ноги в руки теперь отсель, ну и сами, ясный хрен, личным примером подтверждаем. И не все в кучу, а веером разбегаемся – ага, преследуя кого-то, кому-то другому, да подставит свою бочину. Мы же разве садисты? Подставил бы сразу – не страдал бы так сейчас. Но он не в курсе, что один хрен обречён, и смотрит на расклад иначе, чем и создаёт проблемы и себе, и нам. Пять тонн разъярённого и ревущего мяса, хромающего в твою сторону медленнее твоего бега, но быстрее твоего самого быстрого шага – это ведь немалая проблема, когда у тебя под ногами ни разу не мостовая, не шоссейная дорога и не беговая дорожка стадиона. Спотыкаться – дружески не рекомендуется.

– Млять, ну ты-то чего вытворяешь! – Володя ухватил подмышки и вздёрнул на ноги наплевавшую на рекомендации и неудачно приземлившуюся переводчицу.

– Бенат! Чендан! Хватайте и несите её отсюда на хрен! – спецназер с его таким же винчестером, как и у меня, нужен мне не отягощённым ушибшей коленку бабой, ведды же и так успели въехать, что их задача – просто следовать нашему примеру и не путаться у наших под ногами.

Пока они её уволакивали, мы влепили элефантусу ещё залп – в пястный сустав и в коленный. Ага, захромал сильнее, но продолжает переть за нами как танк! Ну, оно и к лучшему. Мы отходим к берегу лагуны, где уже не будут заслонять обзор и прицеливание деревья с кустами, да и разделывать тушу будет не в пример удобнее. Ведды, догадавшись о сути нашего замысла, начали нам подыгрывать – то один слегка приотстанет, дав слону немного подсократить дистанцию, то другой, поддерживая в слонопотаме азарт погони и швыряя в него палками или комьями земли, дабы раздразнить. Мы уже не стреляем, дабы дошёл до открытого берега, не свалившись где-нибудь в зарослях. Ведём, короче, к месту забоя и разделки. Идеальнее всего было бы к нашим пристаням его подвести под выстрел крепостного ружья с борта, но на пути туда дравидская деревня, которой такого счастья на хрен не нужно. Здесь все знают, что самая лучшая защита от бешеного слона – как можно большее от него расстояние. И для своих реалий – правы ведь абсолютно. Хреново, когда металл в таком дефиците.

Уже на берегу мы разбежались в обе стороны. Элефантус озадаченно встал на месте, водя башкой то туда, то сюда – обе группы примерно одинаковы по численности, и какую для преследования предпочесть? Со стороны Володи зашумели ведды, с нашей их соплеменники тоже загалдели и дали залп из луков. Только раздразнили, конечно, но нам это и требовалось – слонопотам начал оборачиваться в нашу сторону, и спецназер поднял свой винчестер в ожидании удобного момента. Дождался, шмальнул – слонопотам резко дёрнулся и взревел, начинает в его сторону разворачиваться, но его башка уже на мушке у меня, и свободный ход спуска уже выжат – ага, вот и та самая точка! Останавливаю выдох и плавно дожимаю, приклад бьёт в плечо, а слон вздрагивает, шатается, снова обернуться пытается в мою сторону, но уже подламываются передние ноги, и тут Володя целится и шмаляет снова. Рёв элефантуса уже не яростный, а страдальческий, подламывается и одна из задних ног, и вся туша заваливается набок. Затылок обращён в мою сторону, и вогнать пулю в его середину – даже не задача, а простейшее из тренировочных упражнений. Нет, как вернёмся домой, надо будет теперь обязательно и крупнокалиберными унитарными патронами озаботиться, посильнее и послабже, и крепостным ружьём под тот патрон, что посильнее, и штуцером-слонобоем под тот, что послабже. Откладывали это дело, потому как нет пока нужды в крупнокалиберном пулемёте, а значит, и в патроне для него, а оно в этой Индии вон как оборачивается.

А экземпляр – великолепнейший. Крупный матёрый самец, и хотя взвесить его возможности нет, но не удивился бы, если бы она на те почти предельные для индийского пять тонн потянула. Бивни – из таких, которых и африканский саванновый не постыдился бы. Даже жаль, что такой элитный экземпляр валить пришлось. Уже подтвердили ведды, что не бешенство, а тот самый муст, сексуальная озабоченность, когда шёл слонопотам по бабам, то бишь по слонихам, и свернул бы правильно, так и нашёл бы, и соперников всех наверняка разогнал бы, и не одну самку покрыл бы, распространяя свои элитные гены по местной слонопотамьей популяции. Ну вот какого, спрашивается, хрена понесло его не в гущу джунглей, где слоновые стада пасутся, а в сторону той деревни веддов? Заявился к ним ходячим стихийным бедствием, ну и напросился в результате на свинцовые пилюли, да ещё и в довольно мучительном режиме их приёма. Ну, будем надеяться, что есть ещё и не худшие его по статям, но поадекватнее в состоянии муста. Мяса – столько, что хватит и веддам, и нашим, и дравидам из ближайшей деревни. На бивни, конечно, наши с Володей притязания вполне законны, а коже наверняка дравилы себе на щиты применение найдут. Скорее всего, найдут полезное применение и костям скелета. Да и ведды, как переводчица нам перевела, тоже планы на них выстраивают. Ещё бы! Наконечники у копий костяные в основном, и не из всякой ещё кости хороший выйдет! Как бы не перессорились тут между собой из-за костяшек – ну, в смысле, ведды с дравидами, которые тоже железом обделены.

Пришлось нам, когда подтянулись и те, и эти, в свои руки распределение этой добычи взять. Нашего права на бивни никто и не подумал оспаривать, делёж мяса на три равные доли тоже признали справедливым, а кожу с костями мы распределили волевым решением – кожу две трети дравидам, которым она нужнее, но треть веддам, чтобы и они себя ущемлёнными не ощущали, а все крупные кости – пополам между ними. Хрен знает, как бы они поделили сами, но наш делёж их тоже устроил. В конце-то концов, кто завалил элефантуса? Вот как считаем справедливым сами, так и делим. И эта логика им понятна – сами охотятся регулярно. У охотников ведь как? Кто добыл дичь, тот и делит её по своему усмотрению, и будь ты хоть десять раз самый главный в группе, но это его добыча, и в её дележе главный – он, и что он тебе дал, тем и будь доволен. У нас-то, правда, делёжка шла между группами, но принцип тот же, а уж как кто внутри своей группы делить будет, мы в это уже не вмешиваемся. У веддов свои обычаи и свои авторитеты, у дравидов – свои. Им самим виднее, как у них принято по ихней племенной справедливости.

Серёга, пока мы со спецназером этим неожиданным для нас самих сафари были заняты, связался по рации с нашими на Маврикии. Наконец-то нормальный вышел у него сеанс связи, а то ведь то густо, то пусто. Из-за малых размеров судовой антенны нам и по длинным волнам доступный диапазон сильно подрезан, а из-за не особо высоких качества и мощи наших ламповых триодов – и по коротким тоже. Можем применять только волны, отражающиеся от тех или иных слоёв ионосферы, а это и от расстояния связи зависит, и от времени суток, и от погоды, и от электромагнитного фона, так что связь у нас выходит нестабильной. С судна, по крайней мере. На наземных-то радиостанциях и энергетические мощи, и антенны побольше, и аппаратура посерьёзнее, кроме ламповой есть и дуговая, так что и длинные волны доступны, и работа стабильнее, так что через Атлантику радиосвязь работает неплохо. На Маврикий, не планируя пока оставлять молодняк насовсем, дуговую аппаратуру завозить не стали, ограничившись ламповой судовой рацией, но там антенна стационарная, посерьёзнее судовой, так что с Капщиной связываются обычно нормально, а вот мы с Маврикием – как когда повезёт. Пробуем-то если и не каждый день, так через день, но сегодня – первый удачный сеанс за четыре дня.

Самое важное – Фабриций уже получил от отца "добро" на вторую экспедицию в Индию по весне и распорядился о начале её подготовки. От перевозки колонистов и их грузов на Капщину вторая индийская эскадра освобождается, и эти задачи возлагаются на вновь формируемую африканскую из безмоторных ещё судов прежнего типа, а индийская повезёт гарнизон и грузы для цейлонской базы. Хворь эта новая, которая то ли корь, то ли тот же брюшняк вместе с ней, в Испанию ещё не проникла, но в Средней Италии уже есть первые очаги, так что полным ходом проводится и подготовка к новому карантину жёстче прежнего, вплоть до виселицы за сам факт нарушения, пускай и без заноса заразы. С Кубы передали о возвращении разведки из окрестностей Гаваны, подтвердившей выход битума на поверхность, наметившей место для дочерней колонии и договорившейся с тамошним вождём местного племени об его выкупе, так что теперь готовится уже и основание новой колонии с полусотней человек для начала.

После обеда мы прогулялись к веддам, только теперь уже кратчайшим путём. И почти сразу же и убедились, что дикари-то они дикари, да только и дикари дикарям рознь. Как свернула тропа к речушке, за которой их селение, так мы думали, по камням её будем переходить, если не вброд, а там – мост между двумя фикусовыми деревьями из их корней и лиан сплетён – ага, живой, хрен сгниёт, и хрен сгрызут его термиты, пока живы оба этих дерева. А так – да, дикари дикарями, живут в неолите, даже не замахиваясь на переход из него в железный век, и жилища ихние общему уровню вполне под стать – почти шалаши.

Ну, наскоро восстановленные после того погрома, который этот слонопотам им учинил сексуально озабоченный. Позже они, возможно, и получше чего-нибудь соорудят, а пока – что смогли и успели, не слишком напрягаясь, потому как недосуг. Элефантус же этот не только халупы порушил, но и трёх человек затоптал. О двоих нам сказали раньше, а третий сгинул позже, когда сбёгшие уже нам на свои жизненные невзгоды жаловались. А всё отчего? Да от суеверий же дурацких, если уж начистоту. Я не раз уже упоминал, что одно из серьёзнейших преимуществ не ушибленных индуизмом туземцев – это отсутствие у них священной живности. По сравнению с синхалами и прочими индусами у веддов так оно и есть, и корова для них – просто корова, а обезьяна – просто обезьяна. Сесть себе на голову они не позволят ни той, ни этой. Но от тотемных суеверий не избавлены и ведды, и вот это племя западного побережья острова – наги – поклоняется королевской кобре. Ещё в Тамманаве наша переводчица предупреждала нас, что нельзя причинять вред этой змее, а то ведды осерчают. Теперь же, оказывается, у них с этим случай ещё тяжелее.

То-то мы гадали, какого хрена они слона проворонили, а проворонив, не удрали от него в лес и дали себя затоптать! Оказалось, и не проворонили, и разбежались вовремя все, кто мог и хотел. И эти трое – шаман и два его помощника – шесть раз сбежать успели бы, если бы имели право. Но в том-то и дело, что не имели, а должны были спасти гнездо священной для их племени королевской кобры, которое та соорудила прямо посреди этой поляны с их селением. Другие на их месте или выгнали бы её на хрен, раз уж убивать вера не велит, или селение перенесли бы – долго ли новые шалаши в другом месте соорудить, да пожитки немногочисленные туда перенести? Но для нагов, если священная змея среди них поселилась, так это признак благоволения духов предков. Как они с ней уживались, с учётом повышенной агрессивности самки при охране своего гнезда с кладкой яиц, это у них спрашивайте, если переводчика знакомого найдёте. Но факт остаётся фактом – жили они с ней, подкармливали её специально для этого пойманными змеями и ни о чём особо не тужили, а наоборот, соседние селения соплеменников им завидовали, пока не принесло на их головы этого слонопотама. Нормальный и сам-то не попёрся бы ни к человеческому жилью, ни к гнезду королевской кобры, у которой яда и на его тушу достаточно, но этот ведь был в неадеквате, а гнездо с яйцами растоптать успел бы вполне. Вот как раз за это самое гнездо с яйцами эти трое и сложили головы, отвлекая элефантуса на себя. Гнездо от него в итоге уберегли, но самим уберечься не судьба оказалась.

И ведь картина маслом, кто понимает! У них три человека погибли уж всяко не из худших в селении, горе по всем статьям, но горевать как положено они будут, когда от соседей ихний шаман для проведения погребальных обрядов явится, за которым они уже послали мальчишку-подростка, а пока шаман не прибыл, они радуются спасению змеиной кладки. Типа, не зря их герои жизни свои отдали – святыня спасена, а благоволение духов предков сохранено и приумножено. Блажен, кто верует, как говорится. Но, надо отдать им должное, обращаться со змеями они умеют мастерски. Змеюка – хоть бы хрен. Сидит на своей гнездовой куче, шипит только изредка, когда кто-то чересчур приблизится, но даже предупредительных бросков не делает. Да и шипит-то она на них скорее для порядка, чем всерьёз. Ну, это я веддов тутошних имею в виду, мы-то к ней не приближаемся – на хрен, на хрен! Тесно с ней только эти погибшие контачили, и как она в остальных отсутствие у них враждебных намерений распознаёт, хрен её знает, а нам экспериментировать с этим что-то не хочется. Мы же не за этим пришли, верно?

И понять-то их в принципе тоже можно. Размеры змеюки метра четыре для неё абсолютно нормальные, а бывают и поболе пяти. Охотится она главным образом на змей поменьше, включая тех же очковых кобр и прочих аспидов, от которых и исходит главная змеиная опасность в южноазиатских джунглях, а теплокровной добычей пренебрегает как правило. Серёга говорил, её и в зоопарках держат редко, потому как мало какую из них к питанию крысами приучить удаётся. Сама же она малоагрессивна, если охраны гнезда со своей кладкой не считать. Присядь на уровень её глаз, да от резких движений воздержись, дабы угрозы в тебе не усматривала, и скорее всего, через пару минут сама уползёт. А если и нарвёшься по неосторожности на ейный укус, так скорее всего, он предупредительным будет, без впрыскивания яда, который королевская кобра бережёт для случаев поважнее. В общем, если знать её повадки и иметь опыт мирного сосуществования с ней, то и не так она страшна, как кажется на первый взгляд. А тем, что существенно прореживает гораздо более опасных своей дурью и агрессивностью ядовитых змей, она ещё и реально полезна. Если, конечно, технику безопасности знаешь и соблюдаешь, но уж её-то наги изучают ещё с малолетства. Может в принципе в человеческое жильё заползти после линьки в поисках тепла и укрытия, но это больше капитальных строений касается, которые здесь никто не строит, да ещё и более современной обстановки, когда джунгли в основном уже сведены, и тем змеям тупо не хватает укромных нычек в оставшихся лесных массивах. В шалаше ведда ей делать нехрен, это для неё не нычка, дравиды тоже как-то на неё не жалуются, да и от синхалов жалоб на неё не припоминаем. Вот на очковых кобр – да, жалуются, за ними такое водится. Ну так где меньше водится их самих, там меньше на них и жалоб. Меньше же их там, где есть кому их проредить. Мангуст, кстати говоря, и на очковую кобру лишь от отчаяния нападёт, если матёрая, поскольку итог непредсказуем, так что не панацея и он от неё. У кошака шансов больше, но с теми кошаками у веддов напряжёнка, а королевские кобры – в шаговой доступности. Надо только поаккуратнее быть возле ихних гнёзд.

Собственно, мы и направились-то сейчас к веддам не только навестить их эдак по-соседски, но и змеиный вопрос с ними порешать. На площадке, намеченной под форт у входа в лагуну, тоже гнездо королевской кобры обнаружилось под охраной бдительной и сердитой мамаши. Технически-то башку ей отстрелить на хрен и с кладкой её радикально разделаться – говно вопрос, но это наши отношения с веддами осложнит однозначно, да и с дравидами тоже не улучшит, потому как за века они сдружились и перероднились между собой. Переводчица из Тамманавы посоветовала к веддам обратиться, типа помощи у них попросить с решением этой проблемы. Поговорили с дравидами, те её идею одобрили, и наметили вместе с ними официальный дружественный визит к веддам назавтра, а оно вон как обернулось – ага, спасибо бешеному слонопотаму. Правда, и услуга его слонопотамья вполне под стать медвежьей – контакт нам с ними ускорил, главного контактёра при этом лишив. Вопрос ведь с тотемной живностью по шаманской части, а шаман – того, в числе героически павших, и замена его новым – дело непростое и небыстрое. Это же не светский главнюк, на место которого все мужики селения в кадровом резерве по старшинству, это лицо духовное, через сложную процедуру посвящения должность занимающее, и далеко не всякий ещё в кандидаты на неё пригоден, а оба помощника покойного – тоже того, ему компанию в пути к праотцам составили. Млять, удружил хоботный сексуальный маньяк!

Так оно и оказалось. Вождь и в суть нашей проблемы прекрасно въехал, и наше желание решить её, не оскорбляя традиций его народа, по достоинству оценил, но сейчас он бессилен чем-то помочь. Придёт шаман от соседей, обязательно его попросит и в этом вопросе помочь друзьям-атлантам, но без шамана – никак нельзя. Только он может и дух самой змеи умилостивить, и духи предков, чтобы те не разгневались и не сочли выселение священной большой кобры святотатством. Он всё понимает, ценит и рад помочь нам, но тут надо дождаться шамана соседей и подождать, когда он выполнит погребальный обряд для погибших, души которых тоже ждать не могут. Разве для того они пожертвовали свои жизни, чтобы не получить от соплеменников всех почестей сполна и в положенный срок?

Пока ждали шамана, поговорили с вождём и стариками и о земных делах. Как в Тамманаве взаимодействие дравидов с лесными веддами налажено, здесь были давно уже наслышаны как от местных дравидов, так и от северных соплеменников напрямую. Такой порядок возражений у них не вызывал, а не устраивала веддов только синхальская власть, её поборы и те индобуддийские заморочки, которые она несла с собой и насаждала силой там, где их не принимали добровольно. Врученный вождю стальной нож пошёл по рукам, а когда сопровождавшие нас дравиды растолковали, чем железный ширпотреб атлантов от индийского отличается, веддская верхушка моментально оценила перспективу. Построгав ножом палку и сообразив, как изменится их жизнь с такими инструментами, которыми и их северные соплеменники не богаты, старейшины сами принялись убеждать вождя в том, что дело им предлагается стоящее. Да разве трудно заготовить нужную атлантам корицу с такими ножами, а нужную им древесину, пусть даже и самую твёрдую из всех, с такими топорами? Разве сравнишь их с каменными? И если за доступ к таким нужным в джунглях вещам не придётся поступаться вольностями привычной жизни, как требуют синхалы, то о чём тогда вообще разговор? Хвататься надо за предложенное обеими руками!

Естественно, им хотелось и нашего оружия. Заполучить наши громы и молнии они, конечно, не рассчитывали, да и побаивались их, повидав их действие. Ну и в осадок, само собой, выпали, когда я посетовал им на то, что слабоваты наши винтовки на слона, и если бы мы знали, что понадобится, то прихватили бы ручное оружие и посильнее этого. Вышли из ступора, покачали головами, полопотали меж собой – ага, впечатлились. Но и расстроились, когда мы сказали им, что в этот раз оставить в строящемся лагере солдат с нашим оружием мы не можем, поскольку специально для гарнизона бойцов не привезли, но гарнизон прибудет на следующий год, а пока вместо него будут только добровольцы из числа местных. Пока набираем из дравидов, включая и тамманавских, но если пожелают и ведды, отберём подходящих и из их числа. Отобранные получат кое-что из нашего оружия уже теперь, а когда прибудет новая экспедиция с гарнизоном, то и их тоже экипируют уже полностью, как и наших солдат. Сейчас мы этого сделать не можем, поскольку заранее не знали и нужного количества не привезли. Поэтому пока – чем богаты. Наконечниками для стрел и дротиков, например, поделиться можем. Луки у них, правда, слабенькие, и против слона даже думать о них смешно, но эта проблема – решаемая…

Обсудить её мы с ними не успели, поскольку заявился наконец приглашённый ими от соседей шаман. Какие уж тут обсуждения насущных дел, когда погибшие герои в мир духов должным образом не препровождены? Тем более, что вместе с самим шаманом и его помощниками пришла и значительная часть его деревни. Ну как тут ударишь в грязь лицом перед соседями? Барабанщики заколотили дубинками в пустотелое бревно, мужики закружились в ритуальной пляске, выкрикивая что-то священное в такт и потрясая луками и каменными топориками, бабы заголосили какую-то жалобную песню, да и сам вождь со стариками как-то мгновенно переключился с делового настроя на скорбь по усопшим. Ну и шаман, конечно, провёл обряд настолько добросовестно, что умаялся, бедный. Павших на носилках унесли куда-то хоронить, пришлось ждать, когда вернутся, шаман вычухался, мы только хотели о нашем вопросе напомнить, но тут оказалось, что и это ещё не всё, для ублажения духов пирушка ещё требуется, для которой как раз жарится на углях мясо того элефантуса, а от шамана снова обряд ритуальный требуется. И снова он ухайдакался.

За всё это время мы сами успели так проголодаться, что даже Серёга не ворчал по поводу жёсткости слонового шашлыка, а трескал его не хуже веддов. Выпивка, правда, так себе, средней паршивости. Вроде бы, и такого же типа фруктовое вино, как и у тех же синхалов с дравидами, но не умеют ведды делать его такого же качества. Видимо, как был архаичный рецепт, так и остался не облагороженным цивилизацией. Но и это пошло под плотную закусь не так уж и хреново, да и чего только не выпьешь ради дипломатичесеого протокола! Хвала богам, напиваться в стельку означенный протокол не требовал, так что мы особо и не усердствовали. Так, продегустировали, да уважение продемонстрировали, и достаточно. К сожалению, шаман назюзюкался с тем же усердием, с которым и обряд свой проводил, так что к концу пирушки пребывал в невменяемом состоянии, и вождь селения только руками развёл – типа, сами же видите, какой он, теперь уже – только завтра. Канал космического сверхсознания, короче, у святого человека открылся, и пока не закроется, не кантовать его, а при пожаре выносить в первую очередь.

Светская элита, впрочем, тоже приняла на грудь изрядно. Хоть и быстро у них настрой меняется, начали пирушку за упокой, а заканчивали уже за здравие, уже и плясать принялись весело, а хрен ли толку, когда хоть и не храпят, но огуречный рассол тут явно напрашивается? Ведь пособие по вязанию – оно только для тех, кто вяжет. Поэтому и дела обсуждать с ними смысла уже не было. Поглядели на пляску ихних баб, выпили с вождём и стариками ещё по маленькой на посошок, да и откланялись. С одной стороны, молодцы, пить умеют и алкогольный удар держат уж всяко лучше американских гойкомитичей, но с другой – да упасут меня боги от пуританского ханжества, я уж двадцать лет, как античный человек, но культуры пития веддам не хватает явно, честное рабовладельческое.

Как и у всех народов, бабы у них – разные. Когда только зарулили к веддам в их селение, они в основном ныкались, как и всегда при чужаках, которых видят впервые, но в ходе пирушки и пригляделись к нашим, и увидели, что нормально заморские пришельцы себя ведут, свою репутацию по слухам вполне оправдывая, так что бздеть перестали. Да и деваться-то куда было? Есть чужаки, нет чужаков, а обычая ведь никто не отменял, души погибших надо достойно в загробный мир проводить, и их ритуальная пляска тоже входит в число положенных по обычаю обрядов, которые вынь, да положь, и не гребёт, что это у чужаков на глазах делать приходится. Боязно, не боязно, а изволь исполнить положенное. Ну и знают ведь о нашем участии в справедливом возмездии за ихних погибших, а заодно наслышаны уже и о деле, по которому мы к ним заявились – ага, с полным уважением к их вере и обычаям. Ну и в ходе пирушки, вроде бы, эксцессов никаких – соседи напились и шумели побольше чужаков, когда уже за здравие новая пляска шла. Ну так и чего тогда бздеть? И на них поглядели, и себя показали, всё как у людей.

Пьяное дело – оно, конечно, рисковое. И отваги добавляет, и любопытство это бабье извечное обостряет, и тормоза отключает напрочь, а если выпито достаточно, но не чересчур, то и основной инстинкт зашкаливает – ага, пьяная баба звизде не хозяйка. Если бы задались такой целью, так не одна бы дала без возражений. Но во-первых, протрезвеют ведь опосля, и хрен ведь знает, какие у них обычаи. Есть дикари, у которых с этим просто, а есть такие, у которых строже, чем в античном мире, и нахрена нам проблемы на ровном месте? Для того ли контакт с ними налаживаем, чтобы испортить всё дело сразу же? Так что и сами держались, и за бойцами следили, чтобы никто лишнего себе не позволил. Как разберёмся, что у них с этим делом принято, тогда уж и виднее будет, а пока – на хрен, на хрен. Тише едешь – дальше будешь. Ну и во-вторых, это под градусом-то все красавицами кажутся, так что адекватно заценивать их завтра будем, на трезвые головы.

Пока же зацениваем их улетучившуюся боязливость и признаки расположения к нашим, вплоть до явных намёков на готовность познакомиться поближе, да потеснее. Не без влияния алкоголя, это понятно, так что делим эффект на три как минимум, но начало так или иначе положено. А девки веддов тоже нужны, чьи угодно нужны, если окажутся подходяшими, потому как в дальних колониях бабы из метрополии всегда в дефиците, так что достойная замена им для колонистов необходима позарез. В идеале – даже избыток.

Шлюх-то бордельных и в синхальской части острова навербуется достаточно, а тутошние нужны прежде всего "не из таких". Сколько-то из Тамманавы подходящих сюда слиняет, сколько-то дравидок местных, но не будут лишними и подходящие веддки. Тут и во внутренних районах острова присматривать и отбирать предстоит, прибрежных хрен на все наши потребности хватит, но уж сколько найдётся этих ходячих аномалий в шаговом доступе – надо прихомячивать первым делом. Вряд ли эти, уже сейчас прыгающие в глаза, правильные скромнее держатся, и их не враз разглядишь и оценишь, но эти – своего рода индикатор наличия желающих. Эти оторвы просто первыми удочки закидывают, пока не решились ещё другие, и конкуренция невелика, но на уме-то аналогичный финт ушами у многих, просто другие поосторожнее и повдумчивее. Вот из их числа, понимающих, что не всё в жизни металлическими блестяшками определяется, и подвох подозревающих. На блестящее падких дурочек нам не надо, надо поумнее.

Но характерно, что наслышаны уже о наших предпочтениях, и даже эти оторвы просекают, что стати свои, как они есть, надо в лучшем виде показать, а не украшениями незамысловатыми обильно обвешиваться, которые и ведды умеют делать из подручных материалов. Ну, что поняли из сообщений сарафанного радио, то и приняли к сведению, ну и демонстрируют товар лицом с учётом понятого – ага, как знают и понимают. Когда через мост ихний живой обратно шли, так некоторые купание в заводи демонстрировали – умора, млять! Это же обогнать нас нужно было параллельными тропинками, дабы "как бы невзначай" ихняя показуха выглядела.

Шоу повторилось, кстати говоря, и на следующий день, когда мальчишка ведд передал нам приглашение от вождя и старейшин продолжить культурное мероприятие. В смысле, пирушку, а то не всё, типа выпили и съели, что намечалось, и без нашей помощи ну никак не обойтись. Ну, это, конечно, чисто дипломатический обоснуй. Ведды – мужики в основном крепенькие, и жрать им есть куда, но раз приглашают, то наверняка причина на то имеется, а то и не одна. На мосту убедились в первой – ага, состав конкурсанток не весь прежний, а где-то наполовину сменившийся. Кое-кого из заменённых увидели потом в селении с фингалом под глазом. Видимо, не бесхозными были, но под градусом об этом вчера запамятовали, и им напомнили наиболее доходчивым способом. Ну, бывает. Зато к нашим ни у кого никаких претензий.

Народу ещё больше собралось, чем вчера, хотя тоже прежний вчерашний состав был не весь. Часть вчерашних соседей отсутствовала, зато пришли ведды и из двух других близлежащих деревень. И из всех, кстати, привели девок близкого к выданью возраста. И дравиды-то из сопровождавших нас удивились – не в обычае, сказали, у веддов приводить на подобные мероприятия баб с девками, а наша переводчица из Тамманавы рассмеялась и сказала, что приводят – да, обычно на другие, но тут случай особый, поскольку упустить бронзовых людей никто не хочет. И вожди из тех деревень пришли, и старики, и шаманы. Ну, официально-то они пришли ради посвящения нового шамана для этой деревни взамен погибшего, но заодно и на атлантов поглядеть, и себя им показать, и пообщаться с ними, и на наличие невест для холостых как бы невзначай намекнуть, а то прослышали, что скоро домой уплывут, а так, глядишь, может и передумает кто. Мы лежмя легли от смеха, когда местный вождь именно так нам все эти резоны и объяснил – в шутливой форме, но нашу реакцию внимательно отслеживая.

Пока готовился обряд посвящения нового шамана, а бабы хлопотали и стряпали для новой пирушки, поговорили и о нашем деле. Утром, проспавшись и опохмелившись, шаман вчерашних гостей уже посетил со своими помощниками нашу стройплощадку, где форт намечен, да гнездо той королевской кобры осмотрел. Надо, он сказал, потерпеть ещё немного, змеёныши уже на днях вылупиться из яиц должны, и незадолго до этого момента змея-мамаша всегда сама уползает. Никто из стариков не помнит такого случая, чтобы не уползла. Когда змея-мамаша уползёт, надо веддам сказать, они понаблюдают за гнездом, и когда вылупятся змеёныши, аккуратно их поймают и унесут, чтобы отпустить их в другом месте. Гнездо священной змеи – хороший признак, на плохом месте она не угнездится. И если с ней и её выводком обойтись хорошо, духи будут потом милостивы к поселившимся на этом месте людям. На этом мы с вождём и порешили к обоюдному удовольствию.

Конечно, все эти политесы с дикарскими суевериями напрягают. Но по мне, так лучше уж культ этой кобры-переростка, чем заморочки ушибленных на голову индусов с охреневшими от вседозволенности макаками. Им ведь только покажи слабину, тут же на голову сядут и хрен добровольно с неё слезут – ага, скажи ещё спасибо, если хотя бы тебе на неё же и не насрут. У змей, как и у прочих рептилий, инстинкты попримитивнее, и на то, чтобы нагло пользоваться выгодными им человеческими суевериями, им не хватит их мозговых извилин. Тоже морока, но и на десятую долю не такая, как при этом индуизме головного мозга. Один раз потерпеть можно – это ведь не всё время, как с обезьянами. Так зато отношения с веддами в лучшем виде складываются, и это не на один раз, а насовсем, если наши сами их сдуру не испортят.

Поговорили и с вождями гостей. Те уже в общих чертах были наслышаны о тех отношениях, которые мы устанавливаем с этим селением, и им тоже хотелось участвовать в альянсе на таких же условиях. И не только им – вожди не скрывали, что говорят с нами и по просьбе соседей, так что фактически речь идёт обо всех веддских общинах племени нагов, обитающих в радиусе трёх дней пути по лесным тропам – ну, оценивая территорию в грубом приближении, скажем так. Всё это предстояло ещё уточнить генерал-гауляйтеру, который должен был прибыть со следующей экспедицией, да и неизвестно ещё, признает ли Муташива такой размах наших притязаний, о котором с ним договорённости не было, так что обещать их дальним соседям мы не могли ничего, но на заметку взяли, поскольку ситуёвина ведь складывалась шикарнейшая. В считанные годы Тарквинии могли получить независимый от индусов местный источник пряностей, не тратя больше на их закупку на синхальских рынках своих драгметаллов. Корицу – хоть сейчас, поскольку дикорастущая, имбирь уже через год, перец – через пару-тройку лет, если нас качество дикорастущего не устроит. Звонкая монета теперь требовалась в основном только на жемчуг, на самоцветы, да на шёлк. Подходящих для нас людей мы могли теперь высматривать и вербовать к себе повсюду во всей ближайшей округе. И наконец, вожди намекнули на контакт с какими-то яккхами, живущими на востоке в глубине острова. Пока – без подробностей.

А потом местный вождь аккуратно свернул разговор на вчерашнюю тему – что мы там говорили про решаемость проблемы слабеньких луков у веддских охотников? Ага, проникся! Правильно, это на мелкого индийского оленя, который около метра в холке, не нужен ни аглицкий лонгбоу, ни его индийский бамбуковый аналог, но на слонопотама и их хрен хватит. Актуальность же слонопотамьей проблемы ему напоминать не нужно.

Меж собой мы эту проблему обсуждали за вчерашним обедом сразу после того случая с буйным элефантусом. Она ведь и для нашей базы актуальна, не для одних только веддов. Разве сдержит легкомысленная лагерная ограда бешеного слонопотама? И кстати, индийского, а не североафриканского вроде ганнибаловских. Был случай в ту войну под Нолой, когда Циклоп атаковал своими слонами римский военный лагерь с периметром не чета нашему, так один хрен проломили в нескольких местах сходу. Но там у легионеров не было недостатка в пилумах, которыми они и забросали живые танки Ганнибала, а чем забрасывать слонопотама немногочисленным и слабовооружённым сипаям Мани, пока не прибудет вторая экспедиция? Вопрос ведь именно в этом, а не в той нынешней ситуации, когда мы ещё здесь со всем нашим огнестрелом. Сейчас – да, навёл крепостное ружьё с борта любого из наших судов, да и завалил толстокожего. Или хотя бы подранил так, что вторым выстрелом только добить останется. Можно и из пушки осколочно-фугасным, и гранатой из бортовой пружинной катапульты, и из пулемёта щедрой очередью, не жалея патронов. Совсем уж на крайняк – из винтовок, как мы это и сделали. Но всё это – только при наличии означенного огнестрела и умеющих с ним обращаться людей. А оставить их здесь мы не можем, доверить огнестрел туземцам – тем более. И значит, надо обеспечить Мани и его сипаев таким противослоновым оружием, которое можно доверить туземцам, не боясь его расползания. Что-то вроде того же античного скорпиона или аналогичного ему по мощи тяжёлого станкового арбалета.

Почему станкового? Опять же, из-за острой нехватки железа. Те наконечники для дротиков, которые мы сможем сипаям Мани оставить, они себе на длинные древки пик насадят, потому как по одному только на руки и получат. Нет у нас столько, чтобы по несколько штук каждому дать. Поэтому с нормальными стальными наконечниками у них будут только пики, а дротики – туземные, с наконечниками из кости или твёрдого дерева. По десятку наконечников для стрел дадим лучникам, но хрен ли это за боекомплект такой из десятка штук? Основная же масса стрел будет тоже туземной с наконечниками из тех же материалов, а то и вовсе из бамбуковой щепки. Ну, амазонские гойкомитичи и такой стрелой тапира добывают, но у них и стрела, что твой дротик, и лук, что твой лонгбоу, да и тот тапир – ещё ни разу не индийский слон. Из веддского лука – нехрен и мечтать, а из длинного – хрен попадут, да и тоже не хватит мощи. На слонопотама именно мощь нужна, дабы хватило её метнуть дротик такого веса, который и с хреновым наконечником этого слонопотама завалит. Ручной арбалет тут ни по мощи не прокатит, ни по размерам дуги, которая будет деревянной, а значит, примерно с тот лонгбоу, только в разы потуже его. И как такой агрегат сделаешь ручным? Да и не нужно это по большому счёту. У нас лагерь не просто огорожен, но и сторожевыми вышками снабжён, и вот как раз на тех вышках те станковые арбалеты и напрашиваются. У веддов, кстати, тоже сторожевые вышки есть на деревьях – как раз для своевременного обнаружения опасностей, включая и элефантусов этих бешеных. Если на нашей базе агрегаты неплохо себя покажут, можно будет и их ими оснастить, дабы не были против слонопотамов беззащитны, но при этом и браконьерить их почём зря тоже не могли. Тяжёлый стационарный арбалет – как раз то, что нужно.

Сперва мы хотели масштабировать до станкового крепостного типоразмера наш штатный арбалет с классическим средневековым "орехом", но сообразили потом и сами, что в деревянном исполнении механизм получается ломким и не очень-то для туземных кадров ремонтопригодным. Им и копировать-то его будет нелегко, а нам до отплытия не осилить больше одного. Тут попроще конструкция нужна, да покондовее, в которой при добротном исполнении нечему будет ломаться. И тогда нам невольно вспомнились наши первые арбалеты, самодельные, изготовленные нами в первые же дни нашего попадания с помощью пилки, топорика, мультитула и складных ножей. Я ведь рассказывал, как мы их тогда делали? Не было там у нас никакого "ореха", а были только упор для тетивы в виде уступа, да штырь в отверстии, подаваемый вверх спусковым рычагом и срывающий при этом с упора тетиву. И если в ручном типоразмере у нас эта конструкция работала тогда в лучшем виде, с хрена ли ей в станковом типоразмере не работать?

Самым проблемным в этой работе для нас тогда было отверстия пробуравить в деревяшках под штырь, под ось рычага, да под крепления дуги к ложе. Не было ведь у нас ни дрели, ни свёрл, и мне тогда пришлось импровизировать, затачивая под сверло насадку крестообразную для отвёртки из комплекта моего мультитула. Теперь же, когда у нас есть нормальный инструмент, а не походно-туристический, включая коловороты со свёрлами, вся работа становится тривиальной рутиной. Сделаем один агрегат, покажем сипаям, как такие вещи делаются, поруководим изготовлением второго уже ихними руками, оставим Мани пару запасных комплектов инструмента, и пущай дальше руководит вооружением сипайского гарнизона вверенной ему базы и местных союзников лёгкой противотанковой артиллерией уже без нас. Такую конструкцию, да с нашим инструментом – вполне осилят, запчасти и расходники к ней – тем более.

Так мы и объяснили вождю заинтересовавший его вопрос, не грузя его мелкими технологическими тонкостями. Показали арбалет одного из наших бойцов, средневековую классику, растолковали, что можно сделать грубятину попроще и полностью деревянной, без единой металлической детали, и ничто не мешает сделать её такого размера, чтобы она метала тяжёлые копья вместо лёгких стрел. На днях одну такую сделаем для нашей базы, а по её образцу местные служащие базы под руководством Мани смогут сделать ещё.

Потом шло посвящение нового шамана, в которые за неимением своих кадров решили поверстать лучшего из помощников соседского. Три шамана устроили кандидату экзамен по теории вероучения, оказавшейся довольно сложной. Несколько минут нам ещё могла что-то перевести наша переводчица из Тамманавы, сперва сразу на синхальский, с которого нам переводил Мани, потом на дравидский, когда уже не могла подобрать слова по-синхальски, так что пришлось подключаться и Чендану. Но затем она призналась, что дальше – хоть и понимает слова, смысл фраз от неё уже ускользает. Где-то пару минут мы ещё пытались что-то выяснить через наводящие вопросы, но упёрлись в конце концов в глухую стену. Местный дравид, владевший веддским языком, тоже помочь ничем не мог. Сказал, что ведды не посвящают чужих людей в подробности своего вероучения. Верят в духов всех живых существ, верят в существование самой главной большой кобры, именно её духу и поклоняются, других больших кобр почитают как её родню. Верят в то, что от главной большой кобры происходят прародители их народа, но в прямом биологическом смысле или в мистическом через переселение душ, не знал и сам дравид. Вроде бы, нет у них признаков веры в реинкарнации, но точно – кто знает? Ведды не рассказывают таких подробностей чужакам.

Затем мы переключились на обсуждение брачно-семейных обычаев веддов. Нас ведь Юлька уверяла, что у них чуть ли не матриархат должен быть. Ну да, счёт родства и в самом деле матрилинейный у них в качестве основного принят, и после заключения брака муж переселяется в селение жены, но ни о какой власти баб нет и речи. Есть, конечно, их влияние на мнение мужей на правах пресловутых "ночных кукушек", в данном случае не вразнобой, а более согласованное, поскольку обусловлено более тесными родственными связями, но и только. Правят общиной вождь и старейшины, выбирают вождя взрослые охотники, они же и мнения свои высказывают при обсуждении тех или иных вопросов, а уж в какой степени на их мнения повлияли мнения их жён – остаётся семейными тайнами. Да и фингалы у нескольких легкомысленных бабёнок на матриархат как-то не намекают.

Вопрос этот между тем принципиально важен в отношении тех девок, которых предстояло отобрать для наших колонистов. Ведь замуж за бугор – это именно за бугор в буквальном почти смысле, то бишь однозначно на вывоз. Там не будет рядом ни родоков, ни бабьей родни, которой можно на мужа нажаловаться, если вертеть им в соответствии со своими хотелками не получается. Патриархат там у нас во всех смыслах, и если сама в своей правоте мужа не убедила – выполняй его решение и не шипи тут, ты же ни разу не королевская кобра, так что прения окончены, и вопрос закрыт. У турдетанского колониста может быть только турдетанская семья, и этим всё сказано. То же самое касается в полной мере и нашей здешней базы. Нет пока-что турдетанских солдат из-за моря – ничего, есть сипаи вместо них, служат и живут на базе, которая и есть их поселение. Вышедшая замуж за сипая – переселяется к нему и приноравливается к принятым на базе порядкам, и этого никто не скрывает, так что пущай настраиваются на это сразу. Обо всём предупреждаем заранее, ничего не скрываем, что непонятно – спрашивайте.

Собственно, и такой вариант для прибрежных веддов не в диковинку. Давно уж с дравидами соседствуют и контачат, и если дравид веддку в жёны берёт, то к себе уводит, семья живёт в дравидской деревне по дравидским обычаям. Гораздо больше ихних вождей и старейшин удивило другое – то, что мы намерены отбирать только из числа изъявивших желание добровольно и никакой принудиловки не допустим. Саму девку спросим каждую, по своей ли воле вызвалась или заставляют, и если заставляют, то хрен отберём. Это где же такое видано? Может, атланты и у себя за морем собираются девок спрашивать, за кого они хотят замуж, а за кого нет? Судя по их ухмылкам, этот вопрос они сами считали чисто риторическим и выпали в осадок, когда мы подтвердили, что именно так и намерены это дело организовать. В смысле, выбирать-то, конечно, будут колонисты, но право на отказ у девки будет, если выбравший её окажется ей самой не по вкусу. Сколько раз? Да сколько придётся. Если никто не понравится, всем откажет. Будут и другие неженатые колонисты, есть и другие колонии, какие проблемы?

Даже дравид этот, помогавший нам с переводом, удивился. Он и сам на веддке женат, и её родители против воли заставили за него замуж идти, но ведь притёрлись же, и отличная семья получилась. Ну да, не у всех так получается, ну так стараться же надо, а не капризничать. Мало ли, что там девке может не понравиться? Что она в жизни понимает? Разве старшим не лучше знать, что ей нужно для семейного счастья? Млять, саму Юльку бы сейчас сюда – ага, послушала бы из первых рук, какой у них тут матриархат!

Пока мы проясняли эти вопросы, закончился теоретический экзамен кандидата в шаманы – кажется, успешно, судя по восторженным возгласам местных. Но предстояли ещё практические испытания, в основном тайные в священном гроте племени, но первое – прямо здесь, на глазах у всех. Хрен знает, как контачили вот с этой тутошней королевской коброй покойные прежний шаман с помощниками, но они-то с ней контачили постоянно, и она им была знакома, и они ей, а этот-то ведь из другой деревни, ни он ейного норова не знает ни хрена, ни она его! А задание – взять эту змеюку в руки! А она же не просто мимо ползла, она же гнездо своё с кладкой охраняет! Куда там до такого аттракциона хвалёным заклинателям змей! И факт остаётся фактом – он это сделал. Не сразу, не резко, медленно приближался и что-то монотонно говорил речитативом, затем коснулся и аккуратно взял её в руки. А старик-шаман мелкой пацанве что-то тихонько говорит – объясняет, что ли?

У синхалов мы, кстати, этих ихних заклинателей змей штук пять наблюдали, не меньше, но ни один из них с королевской коброй не работал, а все с обычными очковыми. Может, очковая агрессивнее считается и оттого опаснее, а может, просто из-за размеров с ней работать удобнее – тут я не копенгаген и судить не берусь. Но змея, у которой хватит яда и на слона, да ещё и защищающая свой будущий выводок от кого ни попадя – не хрен, знаете ли, собачий, и человек, рискующий взять её такую в руки, пускай даже и знающий наверняка существующую технику безопасности – моё почтение, как говорится.

Потом его наставники-коллеги увели его к гроту для окончательных испытаний в чём-то таком, о чём не положено знать не посвящённым, а в деревне началась наконец та самая пирушка, на которую нас по официозной версии и пригласили. Нужно ли объяснять, почему наш первый тост был за здоровье и профессионализм нового шамана именно этой веддской деревни? Судя по усмешке переводчицы из Тамманавы и понимающим кивкам местных дравидов, очередная пляска с хороводом, состоящим исключительно из девок на выданье со всех четырёх селений, обычным явлением у веддов не была и почти наверняка затеяна в качестве эдаких импровизированных смотрин. Мы уже не стали смущать вождей вопросом, все ли участницы демонстрируют себя добровольно. Конечно, хрен они кого из них спросили, а согнали в приказном порядке всех, чьи стати были сочтены достойными внимания бронзовых людей из-за моря. Ладно, с этим мы ещё разберёмся. Надо отдать им должное, наш вкус по части бабьей внешности они изучили неплохо, а ведь мы не столько ещё выпили, чтобы любая красавицей показалась.

Да, чуть не забыл. И у тутошних веддов рост тоже для античной Индии вполне нормальный. Откуда взялись современные коротышки, хрен их знает. Спросили вождя, он со стариками переговорил – да, говорят, есть одно племя в восточной части острова, в нём люди в самом деле малорослые. Перевели нам это дело, так Серёга и вспомнил, что только на востоке современного Цейлона ведды и сохранились как народ, наверняка потомки племени коротышек и есть. А эти, значит, предки тех, кому предстоит ассимилироваться с пришлым населением. В принципе у нас против этой перспективы возражений никаких, а все разногласия с ней – только в некоторых частностях…