Античная наркомафия - 9

12. Дискотека на Мосту Рамы

– Клин отбей! – командовали старшие расчётов носовых орудий, – Клин вынь! Камору отбей! Камору отодвинь! Камору вынь! Назад передай! Ствол пробань! Камору пробань! Перезаряди! Камору прими! Камору вложи! Подровняй! В ствол задвинь! Клин вставь! Клин подбей! Первое орудие заряжено! Второе орудие заряжено!

– Прицел пять! – распорядился канонир, – Цель – вон та расписная посудина в первом ряду! Оба орудия – наводи!

– С лохматой коровой на носу, – уточнил старший левого расчёта, обозвав таким манером нечто драконоподобное и по понятиям индусов наверняка устрашающее.

– Аттставить смех на позиции! Оба орудия – готовьсь!

– Первое орудие готово! Второе орудие готово!

– Огонь!

Когда противник уже взят в вилку – ему не позавидуешь. Особенно, когла он не обстрелянный, сбит с толку сюрпризом, непривычных ему наших действий абсолютно не понимает и даже не представляет, что его ожидает в самые ближайшие мгновения. Как раз в этом незавидном положении и находятся тамилы. И оно усугубляется с каждым залпом. Перелёт долбвнул где-то посреди их лодочного арьергарда и едва ли даже замечен этими основняками на судах посерьёзнее, недолёт взбил фонтаны по их курсу, грохот выстрелов приглушён расстоянием и куда больше напугал наших лоцманов и переводчиков, так что теперь – ага, новый сюрприз, оно ещё и взрывается. Как мы наслышаны, в Индии знают и петарды, и фейерверки, а значит, и порох какой-никакой им в принципе известен, но так и не пошло у них это дело дальше праздничной показухи. Ну, тем хуже для ротозеев. Левый снаряд, пронесясь над корпусом цели и едва не срубив ей мачту, попал в одно из их судов позади неё, что тоже неплохо, зато правый угодил в корпус тамильского флагмана, пробив обшивку и рванув внутри – представляю, как обосрались там те, кто не словил осколок! А следом за "Косаткой" даёт залп и пара носовых орудий "Тура", а за ним и "Вепря", и там тоже знают своё дело и канониры, и орудийные расчёты. А расчёты кормовых пар – здесь же, на подхвате у носовых, перезаряжают стрелянные каморы, да и каморы от их орудий тоже здесь – вот что значит станочная обработка, обеспечивающая полную одинаковость и взаимозаменяемость комплектации. Каморы от любой пушки подходят и к остальным, так что их переснаряжение идёт непрерывно, как и перезарядка самих орудий. Я упоминал в своё время о жалобах морских артиллеристов на отсутствие хорошей тренировки? Было дело, ну так с тех пор и воды утекло немало, и решив проблему расходников, мы их перед экспедицией на тренировку орудийных расчётов не жалели.

А у индусов ведь какая тактика на море? Да такая же примерно, как и на суше. Подойти на судах и лодках на уверенный перестрел из своих длинных бамбуковых луков, сгрудиться поплотнее, да подвергнуть противника плотному обстрелу, компенсируя этим его неприцельность. Проредить противника, короче, перед сближением на абордаж. Суда даже в первом ряду военные не все, да и отличаются они от транспортов обычных только мордами этими устрашающими, да большим количеством гребцов. В основном же купцы мобилизованные, кто добровольно, а кто и принудительно. На Востоке с этим просто. Кто же посмеет прогневить повелителя отказом? Правильно, дураков нет.

Я не упоминал ещё об ихних парусах? По конструкции он сам по себе прямой, да ещё и архаичного типа, с нижним реем, у фиников разве только совсем уж в захолустье далёком такой встретишь. У многих вообще не из ткани, а плетёные наподобие циновок. Но развёрнуты у них реи сикось-накось, и в результате получается эффект косой латины, которой ещё нет, но прототип исходный – вот он, давно уже индусам известен. Ага, если нас за скобки вынести, то и в этом впереди планеты всей. Могут галсировать при боковом ветре, но сейчас он для них попутный, а для синхальской флотилии – вмордувинд, тут уже и современные косые паруса практически бесполезны, только на вёслах можно двигаться, отчего и вывели синхалы только гребные военные суда, сразу же проиграв в численности. А вот с нами облом у тамилов вышел, да ещё какой! Форменный когнитивный диссонанс! Имея лишь по три весла на борт, мы с ними даже заморачиваться не стали, а полудизели свои запустили сразу же – ага, движемся без вёсел и с голыми мачтами, как так и надо, и дельфинов запряжённых и погоняемых тоже что-то не видно, гы-гы! Уже стрёмно, а тут ещё и эти гром-трубы наши не только дымом плюются, но ещё и чем-то смертоносным и жутко грохочущим, да суда ихние ломающим, да с такой дистанции, на которой их лукам делать ещё абсолютно нехрен. Это ли не конфуз?

Понятно, что наслыщаны о нас загодя, кто же без разведки-то начнёт военную операцию, но на Востоке ведь так всё приукрашивать горазды, что и делится услышанное не в наши стандартные три раза, а как бы не во все десять. Ожидали, конечно, необычные суда увидеть, но не до такой же степени. Где же это видано такое, чтобы против ветра без вёсел идти, да несерьёзными праздничными шутихами жертвы и разрушения причинять с немыслимой дистанции? Тем более, что и не могли их шпиены предупредить о том, чего не видели и сами. Синхалы – и те в охренении от наших сюрпризов. Мы же их никому не демонстрировали, пока необходимости не было. Теперь вот пришлось, и наверняка ведь благодарят кто Будду, кто индуистских богов, а кто и доиндуистских за то, что в тамилов, а не в них летят грохочущие и смертоносные гостинцы. Новые снаряды влетают в новые тамильские суда – не в свою цель, так в какую-то из следующих за ней, и редко какой из них впустую рванёт, а с учётом поражённых осколками и такой взрыв куража противнику не прибавляет. Тонет уже и несколько судов – какому-то волна пробоину захлестнула, у какого-то лопнула бечева, которой сшиты доски обшивки, и они разошлись. Я упоминал ведь, что у индусов в их судостроении металлический крепёж не прижился, и их морские суда – шитые? Для привычной им военно-морской тактики это нормально, но под нашим артобстрелом оборачивается ещё одним весьма неприятным сюрпризом. И утопающих же спасать боязно, потому как занявшееся этим судно сразу же само становится ещё лучшей мишенью, а его экипаж и десант – наиболее вероятными кандидатами не в покойники, так в новые утопающие. Правда, до спасительной суши и вплавь недалеко, если не ранен и не контужен, потому как происходит-то этот морской междусобойчик не в открытом море, а рядом с пресловутым Мостом Рамы, но один ведь хрен, разве для этого они поплыли на Тапробану? И ещё ни одна стрела не выпущена по нам – слишком далеко. Не бой даже, а форменный расстрел, игра в одни ворота.

В храбрости им не откажешь. Какое-то время, пока потери не слишком велики, они ещё рвутся вперёд, на сближение, дабы влепить нам наконец-то и свою ответку. Будь у нас классические "ядерные" дульнозарядки, при их численном превосходстве их шансы были бы весьма хороши. Я бы сказал, почти стопроцентные. Но тамилам катастрофически с нами не повезло – у наших казнозарядных пушек, нарезных и со сменными зарядными каморами, нет проблем ни с дальнобойностью, ни со скорострельностью. Может быть, их морской главнюк и спасся с тонущего флагмана, в такой свистопляске хрен уследишь, но и мы же не куда попало лупим, а выбиваем в первую очередь их военные корабли, из всех самые быстроходные и маневренные, с большим количеством гребцов. А на них же вояки собраны самые лучшие, самые опытные, самые стойкие, потеря которых для противника особенно чувствительна – цвет тамильской морской пехоты, скажем так. Вот его они как раз и теряют с каждым нашим новым залпом. Но – отчаянные сорвиголовы, налегают на вёсла в помощь парусам, стремясь поскорее сократить дистанцию, и кое-кто пытается уже и бить из луков навесом. Недолёт, конечно, всё ещё слишком далеко, но уже недолго, а в наши планы попадать под их обстрел как-то не входит. Мы же не тамилы, верно? Нас-то за что? И мы сосредотачиваем огонь всех шести носовых орудий на трёх последних пока ещё не повреждённых военных кораблях. Ага, один зарывается развороченным носом в волны, и его лучникам уже не до нас, у второго один снаряд разрывается в центре палубы, другой на корме – ага, резко вильнул, явно накрыли кормчего. Последний виляет плавно, отвернуть норовит с этого самоубийственного курса, но только ловит два снарядав бортом – раньше надо было за ум браться, а теперь послужите-ка наглядным примером, что такое хорошо, и что такое больно.

Повреждённые пытаются улепётывать, и их примеру разумно следуют обычные купеческие транспортники с десантом средней паршивости. Кто-то сворачивает на север, к Мосту Рамы, предпочитая выброситься на мель, кто-то галсирует аналогичным манером на юг, в открытое море. Для первых, кто сообразил – самое разумное решение, могут ещё успеть проскочить. Хуже всего тупо удирать от нас обратно на запад – для таких недавно попутный ветер вмордувиндом теперь оборачивается, против которого лавировать ихний прототип латины не заточен. Нам-то что, мы на моторном ходу. А за нами устремляются и синхальские военные корабли, почти точные копии расстрелянных нами тамильских. Кто за нами, а кто и к югу, беглецам наперехват, и тоже поднимают паруса для галсирования.

– Браконьерство это, конечно, – схохмил спецназер, оттягивая рычаг пружинной бортовой катапульты и укладывая в его ложку лимонку.

– А честная рыбалка – это с сетью и трезубцем? – поинтересовался Серёга.

– Или с луком, – добавил я, – Но таких рыбаков тут полно и без нас.

Поравнявшись с полузатопленным тамильским судном, мы забросили на него три лимонки и ещё три в гущу барахтающихся в волнах тамилов. Кому повезёт – быстрее сообразят, что ихнее судно – ни разу не крейсер "Варяг", и разумнее уж сдаться синхалам в надежде на выкуп, чем гарантированно пойти на корм акулам. Будут ли их брать в плен те синхалы или перебьют на хрен – то уже их дело, не наше. Они – местные, им виднее. А мы – так, выражаем просто своё неудовольствие по поводу помех, учинённых тамилами нашей торговле и дипломатии. Как ещё прикажете расценивать подобную выходку, явно превышающую пределы обычного пиратского озорства? Вряд ли она нацелена конкретно на нас, хрен успели бы так подготовиться, но это нас уже не гребёт. Напросились на наши звиздюли – получите сполна.

Вёсла у индийских кораблей под крутым углом к воде. С одной стороны, у них повыше борт, что и позволяет использовать вёсельный движитель на высокой океанской волне, но с другой – ниже эффективность гребка. Угол, принятый в Луже, порациональнее для гребли, хоть и тоже компромисс между её эффективностью и мореходностью корпуса на волнах. Здесь волны выше, и компромисс – вот такой выходит, малоэффективный. Но он у всех здесь такой, а на военных кораблях компенсируется количеством вёсел. Раз есть кого на эти вёсла посадить – почему бы и нет, за казённый-то счёт? А купчина, норовящий сэкономить на всех издержках, такого количества гребцов позволить себе не может, хоть и есть ему где пополнить запасы воды и жратвы. Поэтому торговый транспортник и уйти от военного корабля может разве только каким-то чудом. Но реальный мир несовершенен, и чудеса в нём случаются редко. Только самые первые из транспортников, рванувшихся в открытое море, успели проскочить, как мы и предполагали, а промедливших перехватили корабли синхалов. Карма! Преследуя пытающихся удрать против ветра, мы снарядов даже не тратим – много чести. Кого картечью вразумим, кого гранатой. Одному хватило и залпа из двух крепостных ружей.

Кто-то запоздало пытается свернуть к северу или к югу, кто-то не решается ни на то, ни на другое, и только бестолково мечется. С некоторых уже и тамильский десант сам в воду попрыгал, предпочитая добраться до мелководья вплавь, а там уж, как в карме его личной прописано, и всё больше и больше мобилизованных купцов ложатся в дрейф, сдаваясь на милость победителя. Судя по выкрикам синхалов, это неудачное вторжение из Пандьи, и каким отсеком спинного мозга думал ихний царёк, мобилизуя торгашей на эту авантюру, хрен его знает. Ведь купечество его морское теперь, можно сказать, финансово обескровлено. С кого он теперь налоги и пошлины звонкой монетой в свою казну соберёт? Удар по экономике – серьёзнейший, и не синхалы, а сам ведь себе на яйца наступил. Хоть и не без нашей помощи, но послал-то ведь их под наш удар кто? Пушкин или Лермонтов?

– Прицел два! – скомандовал канонир, – Цель – большой парус этого торгаша по курсу! Первое орудие – наводи!

– Первое орудие готово!

– Огонь!

Не успевшая толком разлететься из картуза картечь рвёт парус в клочья – хрен он теперь даже на мелководье выбросится. Парус-то из циновок, этого добра и у синхалов своего хватает, а сама посудина очень неплохая, и теперь кто-то из синхальских торгашей будет на ней зарабатывать доходы для себя и для синхальской казны. По справедливости если и не треть, то четверть этих трофеев нам причитаются, и это мы синхалам объявим, когда добыча делиться будет. Фактории же своя флотилия нужна? Вот из этих тамильских призов её на первое время и составим.

Но и купеческих судов не так уж много, а основная их масса – небольшие лодки всевозможных мелких торгашей, рыбаков и ловцов жемчуга, тоже практически ничем не отличающиеся от синхальских. Эту мелюзгу и ловить труднее, разбегается ведь, что твои тараканы. На доброй половине и десанта-то того тамильского человек по пять, не больше, и нахрена их мобилизовали, ума не приложу.

– Ветер верх река, господин, – подсказал Чендан, наш переводчик-тамил.

Млять, а ведь точно! Без нас ведь как могло выйти? Их военные корабли бьют и трофеят флотилию синхалов, десант с купеческих транспортников захватывает Талахори или хотя бы берёт его в осаду, а москитная флотилия вот из этих лодок, пользуясь всё ещё попутным муссоном, стремительно прорывается вверх по реке к столице. Хрен их знает, с какими шансами на успех, но в принципе-то могло ведь и прокатить. Но факир был пьян, фокус не получился, и теперь они улепётывают – в основном или к родным берегам, или к Мосту Рамы, где имеют хорошие шансы либо высадиться на сушу, либо вообще прямо на лодках вдоль него уйти. Мы им с нашей осадкой уж точно путь не преградим, синхалы на своих кораблях ближе к берегу подойдут, но тоже не вплотную, и многие беглецы, кого не подстрелят, смогут улизнуть на своих мелкосидящих челноках. Большинство именно так бы и сделало, да не всем вояки десанта позволяют, предпочитая высадку.

Мост Рамы этот пресловутый, на который они высаживаются, представляет из себя цепочку коралловых островков и рифов на полосе кораллового же мелковолья, почти полностью проходимого вброд. Большинство индусов свято уверены, будто мелководье – остатки рукотворной дамбы, якобы построенной обезьянами Ханумана для Рамы, дабы он мог переправиться на Цейлон и с кем-то там подраться, я так и не запомнил имени этого второго драчуна. Серёга говорит, что бред сивой кобылы, потому как ширина этой полосы поболе километра – какой идиот стал бы строить такую дамбу, когда для переправы трёх метров ширины хватило бы? Так что образование это, конечно, чисто природное, остаток былого перешейка, местами размытый штормами, местами наоборот, нагромождённый из коралловых обломков ими же. Глубина-то ведь средняя на всей этой мелководной полосе около метра, взрослому мужику по пояс, так что после любого серьёзного шторма может либо протока новая какой-то из островков на два разделить, либо новый перешеек между двумя соседними образоваться. У синхалов даже и карты точной этого Моста Рамы нет, потому как смысла в ней никакого – во-первых, устаревает слишком быстро, а во-вторых, не та глубина, чтобы эти протоки интересовали мореманов на серьёзных судах. Это лодка малая через большинство их проскользнёт, а если вылезти из неё и тащить за борта, то и через все остальные – что, кстати, и делает сейчас часть беглецов. Для нормального судна – индийского, конечно – меньше десятка подходящих, а для наших – три протоки только и есть, где наш лоцман взялся бы нас провести, да и то, только в прилив и только на спор.

Серёга говорит, что так и будет до конца пятнадцатого века, незадолго до того Васьки, который Гамский, когда после серии землетрясений образуется уже судоходный пролив, проходимый для больших европейских судов типа каракки или галеона. Лоцман и на нашу-то осадку ворчит и даже поодаль от мели то и дело требует обогнуть места, где по его мнению мы рискуем задеть килем камни или кораллы на дне. О том, чтобы ближе к островкам подойти, и речи не идёт. Его замечаний в адрес глупых корабелов, тратящих на корпус драгоценную бронзу, но не умеющих построить корпус правильно, Чендан перевёл нам уже достаточно. Тут же прозвучало и очередное, когда между нашими судами и краем этого мелководья уверенно прошёл на вёслах один из синхальских кораблей. Правильно, тримаран с двумя балансирами в глубоком киле не нуждается, а перешивать его один хрен каждый сезон, потому как ушатывает волнами и крепление балансиров, и сам корпус. Так это в Индийском океане приемлемо, где если не утоп в шторм, то до какого-нибудь берега так или иначе дотянешь. Попробовал бы он на своём хвалёном шитом индийском изделии атлантический шторм пережить где-нибудь посерёдке между Горгадами и Антилией! Как там в том анекдоте? Сколько до ближайшей земли? Две мили, сэр! В каком направлении? В вертикальном, сэр! Так что мы уж лучше на неправильных по индийским меркам судах поплаваем, зато на Атлантику рассчитанных. Как-никак, из самой Испании до Цейлона на них добрались. А кто-нибудь видел хоть одно индийское судно в Испании? То-то же!

Но с точки зрения удобства в тутошних водах синхал, конечно, прав. Вот опять приходится делать зигзаг, огибая рискованное по его мнению место. И это в то время, как синхальские корабли перехватывают последних не сумевших удрать или хотя бы сесть на мель тамильских купцов, а с некоторых лучники даже обстреливают тамилов на островках Моста. Кстати, что-то уж больно до хрена тамильских торгашей на мель повыбрасывалось – прямо что твои дельфины от косатки или матёрой большой белой. Им-то какой от этого толк, если один хрен уже завтра синхалы снимут их с мели и отбуксируют к себе? Но тут уж пожал плечами в недоумении и наш лоцман. Мало ли, на что они могут надеяться?

Ситуёвина прояснилась, когда мимо нас пронёсся на всех парусах и вёслах один из синхальских кораблей, ранее вырвавшихся вперёд – не иначе, как спешит в Талахори с каким-то важным донесением. С его борта только выкрикнули что-то, у нас никто толком и не расслышал, но ближайшие к нему синхалы как-то все разом загалдели и засуетились.

– Мост Рама идёт большой тамильский войско! – перевёл Чендан, разобравшись наконец в этом галдеже, – Талахори надо собрать синхпльский войско и отбиться!

Млять, дело серьёзнее, чем нам казалось! Тогда понятно, на что рассчитывают эти выбросившиеся на мель купчины. На кораблях у синхалов только легковооружённый десант, которому натиска настоящего сухопутного войска не сдержать, а значит, их скоро вызволят свои. Флотилия была только быстроходным авангардом тамильского вторжения, а его главные силы движутся собственным ходом по островкам и мелководью. Сколько-то их проредят синхальские лучники с кораблей, но и у тамилов луки не хуже, а стрелков из них наверняка гораздо больше. А нам же, млять, с нашей осадкой на прицельный выстрел к тем островкам и бродам между ними не подойти!

– Там дальше есть хороший место! – перевёл наш толмач слова опомнившегося лоцмана, – Близко подойди – хорошо стреляй!

По всей видимости, синхал имел в виду ближайший из тех трёх проливов, через которые взялся бы на спор провести даже наши глубокосидящие в воде суда. Только в пик прилива, конечно, но в данном случае это несущественно, потому как никто не собирается подобным экстримом баловаться, а нужен нам только подход к проливу, удобный для той якорной стоянки, с которой будут наилучшим образом простреливаться и спуски к броду, и сам брод. А если там ещё и не брод, а можно только вплавь перебираться, тогда и вовсе замечательно. Как там в том анекдоте про Чапая? Ага, сижу я за пулемётом, гы-гы! Что за войско там идёт, хрен его знает, но от простой разбойничьей банды синхалы так не бздели бы, а если серьёзное, так как раз судоходный по тутошним меркам пролив то самое место, где им переправа нужна – не дамба ханумановских обезьян, так хотя бы понтонный мост.

И вряд ли длинный, раз наш лоцман взялся бы нас там только в прилив через ту отмель провести – наверняка узенький фарватер, через который переправу организовать и по нынешним временам задача вполне сапёрная. Но зато и сорвать её там легко, если есть чем, а у нас как раз есть, нам бы только подойти на дистанцию эффективного огня. Ну, мы и двинулись на запад – ага, с голыми мачтами и без вёсел против ветра, у индусов глаза на лоб лезут, но синхалы это как-нибудь переживут, а для тамилов это не самая тяжкая из их сегодняшних проблем. Подходим к месту – млять, в натуре ведь серьёзное войско идёт – с конницей, со слонами. Если и не самого царька сопредельной Пандьи, то уж как минимум одного из евонных раджей, если не нескольких. Реальную-то численность хрен заценишь, потому как колонна растянулась, но авангард – ага, внушает. Небольшая часть – полсотни конных, десятка два слонопотамов и пара сотен пеших – уже прошла узкое место, но уж с этими-то синхалы справятся, а всем остальным мы сейчас растолкуем, что на Цейлоне им баловаться абсолютно нехрен, когда дома дел поважнее невпроворот.

Как мы и прикидывали, у них там понтонный мост оказался – где мелко, колья в дно вбиты, и к ним лодки привязаны, где глубоко – связаны просто между собой, общего настила нет, люди с лодки на лодку переступают, лошади вплавь, а элефантусы и вообще вброд, для них это не глубина. Как они обозные арбы переправлять собирались, которые тоже видны на подходе, хрен их знает, но кажется, несут там уже и доски для сооружения настила поверх своих лодок. А по ту сторону от нас ещё один параллельный мост такого же типа собирать начали. Если бы успели – ускорили бы переправу вдвое, но теперь-то уж не судьба. Заранее надо было силами флота переправы все эти строить, шума лишнего не поднимая, а теперь кто не успел, тот опоздал.

Первым делом мы смели картечью лучников, сгрудившихся было, дабы плотно обстрелять нас. Вот они, особенности длинного лука! Стрелять из него нормально можно только стоя, а неприцельность стрельбы только концентрацией стрелков компенсируется. Что они и честно попытались сделать и сделали бы, здорово осложнив нам жизнь, если бы не наша артиллерия. Но против лома нет приёма, если нет другого лома, а у них такового не оказалось. Вдобавок, перебздели от грохота лошади со слонопотамами, а кое-кого ещё и зацепило, и несколько этих живых танков заметались среди своих. Я ведь упоминал уже, что индийский слон, если в дурь попрёт, то похлеще африканского буянит? Вот как раз и забуянили несколько штук, конструктивному решению возникшей проблемы уж всяко не способствуя. Пока доблестные тамильские вояки спасались от обезумевших элефантусов, мы перенесли огонь на саму переправу. Сперва картечью по строителям, продолжавшим её укреплять, дабы поскорее осознали, что от работы кони дохнут. Затем, встав на четыре якоря, натянув канаты и уменьшив за счёт этого качку, мы занялись плодами их трудов – уже осколочно-фугасными снарядами. "Косатка" серединой, "Тур" началом, "Вепрь" – концом. Кто успел переправиться, побежали нагонять свой авангард, да и хрен с ними, а кто не успел – эти вляпались по полной программе. Хоть и били наши пушки конкретно по связанным лодкам, разбирая их на доски и щепки, до кучи досталось, конечно, и тем, чья злая карма привела их именно туда именно сейчас.

Пока разделывали оба понтонных моста, готовый и строящийся, отхлынувшие назад индусы кое-как разобрались в своём бардаке и решили предпринять попытку номер два, пока наши пушки переправой ихней заняты. Да только ведь не сообразили ни хрена, почему "Тур" с "Вепрем" не вровень с "Косаткой" встали, а несколько позади, а зря! Они ведь не просто субординацию соблюдают, а встали на свои места по типовому шаблону. И даже когда по тамилам ударили с бортовых вертлюг крепостные ружья, те не просекли ни хрена, что это – их последний шанс одуматься. А ведь многие могли бы ещё уцелеть…

– По настойчивым просьбам профсоюза тамильских военнослужащих из Пандьи – дискотека! – объявил спецназер, прищёлкивая снаряжённый патронами диск к ручному пулемёту и передёргивая его затвор.

– Ага, пулемётчик Ганс прокрутит два диска, – подтвердил я, делая то же самое со вторым, – Так, снимите-ка с вертлюг эти ружбайки, мы сейчас другие на них поставим, – наша бортовая вертлюга и пожёстче штатных сошек, и сам пулемёт на ней управляемее, не хуже станкового.

Ну, в пределах воздушного охдаждения ствола, конечно. Внешне наша ручная тарахтелка творение Льюиса напоминает, только легче и компактнее. Я ведь рассказывал о нашем винтовочном патроне с той же гильзой, что и револьверный? По современным-то меркам он на промежуточный тянет по мощи в лучшем случае, а фактически он мощный револьверный, но для античного мира больше и не нужно. Куда в нём реально применишь заведомо избыточный по мощи современный винтовочный патрон? Поэтому наш патрон слабее, по реальным потребностям, зато и калибр с револьверным унифицирован. Ну а по патрону и массогабарит кушающего его пулемёта. От патрона же этого пляшут и отличия внутри машинки. Полусвободный затвор томпсоновского типа в ствольной коробке такого же томпсоновского типоразмера. Был бы патрон ещё послабее, пистолетной мощи, убрали бы и клиновый замедлитель, и тогда был бы вообще простейший свободный затвор, но с нашим это рискованно. А фланцевая револьверная гильза диктует и наиболее удобный для неё дисковый магазин, как раз льюисовский, после чего и льюисовский кожух на ствол до кучи сам собой напрашивается – ага, для принудительного воздушного охлаждения. При стрельбе пороховые газы горячий воздух из кожуха вперёд гонят, а сзади на его место в кожух холодный засасывается. Льюис ведь неглупый был мужик.

Ох и задёргались же они под нашими очередями с вертлюг! Прямо как в натуре пляшут! Недолго, конечно, ну так какая дискотека, такие на ней и танцы. Потом въехали, что здесь им – не тут, побежали обратно за бугорками укрываться – последние очереди мы им вдогон уже влепили. Но это люди могут за бугорком приныкаться или хотя бы залечь, кто сообразил, а слонопотамам с их ростом это позатруднительнее. Из крепостных ружей с "Тура", покрупнокалибернее и помощнее винтовок попали по одному из них, и он впал в буйство, а стрелки, перезарядившись, проделали то же самое ещё с одним, так что скука тамилам не грозила и вне зоны пулемётного обстрела. Тем временем из крепостных ружей с "Вепря" такие же стрелки окончательно убедили последних из переправившихся, что им здесь делать абсолютно нехрен, зато оторвавшемуся вперёд авангарду без них ну никак не обойтись. Затем артиллеристы со всех трёх судов размочалили остатки обоих тамильских мостов окончательно, и суда, стравив канаты и выбрав по два якоря, развернулись носами к основной части тамильского войска, после чего снова зафиксировались на всех четырёх якорях. Противник, кажется, перевёл дух и организовывался для новой атаки, но теперь-то его ожидали шесть орудий, а на нашу палубу бойцы выкатили и станковый пулемёт. И не беда, что Серёга не горит желанием жать на гашетку – есть кому и без него.

Я ведь рассказывал, как балдел Бенат, начальник моей охраны, шмаляя даже из архаичного пулевого полибола? Ну, нравятся человеку технические новинки, заточенные под прореживание супостатов на войне. Надо ли объяснять, в каком кельтибер восторге от настоящего пулемёта, особенно станкового? А наш геолог ведь и не уклоняется от участия в общем деле, ему просто первые роли в таком деле претят, а вторым номером расчёта – нормально. Конечно, не бой выходит, а расстрел беззащитных, против нас всё равно, что безоружных, не солдата работа получается, а палача, и если мы от наших людей делать её требуем, то и сами должны пример им в этом подавать. Да и кому ещё кроме нас работать с этими машинками, даже в серию толком не запущенными? Десяток ручных, из которых в этой экспедиции два, да три станковых, из которых в экспедицию прихвачен один – вот пока и весь наш пулемётный парк. Не такие у нас ещё масштабы производства патронов, чтобы автоматическое оружие серийно производить. Вернёмся – займусь заодно и этими вопросами, а пока – чем богаты, тем и рады, как говорится.

Сама же машинка, будучи на той же томпсоновской основе и соответствующего массогабарита, скомпонована по образу и подобию классического максимки. Тоже лента и тоже водяной радиатор, охлаждающий ствол, пока вода не закипит. В нашем случае даже лучше, потому как и патрон послабже, не так греет, и ствол неподвижный, контачащий с водой получше за счёт оребрения. На седьмой ленте в двести пятьдесят патронов начинает кипеть вода в радиаторе нашего агрегата, а не на третьей, как у того максимки. Ну, если из них непрерывной очередью шмалять, останавливаясь только на смену ленты, а если как в реальном бою, на эффективный результат, то с перерывами выпустишь и больше. Наш и десяток лент выпустит, если противник не обкурен наркотой и не прёт безостановочно.

Храбрости этим потомственным кшатриям, конечно, не занимать. Они именно так и попёрли поначалу, пока трупов не стало слишком много, и через них ещё удавалось нормально перешагивать. Как махдисты, млять, под Омдурманом! И ведь захлестнули бы в конце концов, если бы людей хватило. Или, допустим, если бы был пошире фронт атаки. Но на узкую косу к неширокому броду бежать приходится густой толпой, по которой ни одна пуля не пропадает зря, а картечь выкашивает целые просеки. Ну и слонопотамы тоже куролесить начинают, когда свою порцию свинца схлопочут. Трижды они откатывались и снова атаковали. В третий раз – уже без элефантусов и без конницы, частью повыбитых, а частью выведенных из боя за бесполезностью. Дважды пытались наладить обстрел из-за укрытий навесом, но не хватило мощи бамбуковых луков. Зато наши артиллеристы умели стрелять и по-гаубичному, уменьшив заряды в каморах – полпачки пороху вместо целой пачки, и снаряд летит круче, взрываясь за укрытиями. Конечно, миномёты на такое дело были бы лучше, но чего нет, того нет, а за неимением гербовой нам не в падлу писать и на туалетной. Скорее всего, это их и сломило. Обоз с тыловой обслугой потянулся назад, уже не надеясь на переправу.

Последняя атака была актом отчаяния. Они и половины расстояния до брода не одолели, спотыкаясь об трупы и добавляя к ним свежие. Так и гибли безо всякой пользы, и нам с Володей даже дискотеку возобновлять не понадобилось – всех атакующих вполне успевали отстреливать артиллерия и станкач. Когда они дрогнули и побежали, только он и бил им вдогонку, а орудийные расчёты сразу же перенесли огонь вглубь – снарядами. Или из них кого осколок шальной завалит, добавив прыти, или из тыловой обслуги, на что она уж точно не подписывалась, или арбу какую обозную разнесёт вдребезги взрывом вместе с её грузом. В арбы, кстати, священные для индуистов зебу запряжены, гибель которых от тех же осколков тоже едва ли предусматривалась их планами. Ну и, конечно, внесли свой посильный вклад в сумятицу и уцелевшие элефантусы. Короче, обоз уже откровенно задал стрекача, а наши же ещё и подхлестнули тамильских тыловиков снарядами на предельную дальность. Вояки, возможно, ещё и собрались бы с силами, но без обоза – какая война? Ни новых стрел взамен растраченных, ни жратвы для подкрепления сил, ни воды, и хотя обоз можно еще в принципе и вернуть уцелевшей конницей, но сбежали все уцелевшие лодки. Как и из чего наводить новую переправу? А без неё – ради чего все эти смерти?

После недолгих раздумий, ускоряемых рвущимися среди них снарядами, за ум взялись и доблестные кшатрии. Оглядываются недовольно, оружием грозят, выкрикивают что-то яростное, но уже без куража, а явно для порядка, не переставая шагать туда, откуда пришли. Мы прекратили огонь – и снарядов у нас не бездонный склад, и храбрые всё-таки ребята, а таких убивать без необходимости, оставляя в живых всякую трусливую сволочь – тоже ведь как-то неправильно. Раз уходят – пусть уходят. Вроде бы, для новой попытки им резона никакого – без моста не переправишь обоз, а на себе много ли воды унесёшь? А без воды – правильно, и не туды, и не сюды. Солёная – вот она, в двух шагах, полно её, но нужна-то пресная, а впереди, даже если каким-то чудом переправишься, топать же ещё по островкам и бродам до Талахори добрый десяток километров под палящим солнцем и без единого источника пресной воды. Если и доплетёшься, то в каком состоянии? Только если оружие сложить, да сдаться синхалам за один только доступ к воде. Ну и смысл тогда?

– Тамильский войско больше не идёт, – подтвердил наши соображения Чендан, – Главный начальник приказал весь тамил пойти дом. Лодка нет, вода нет – Тамбапанни как дойди и захвати?

Хрен знает, сколько их там было всего, но у переправы они положили не одну сотню и не две, и ведь это были их лучшие бойцы, не перебздевшие идти в атаку на пушки и пулеиёты. Все такими быть не могут, и оставшиеся наверняка деморализованы по самое "не балуйся". С этим воинством попытку номер два предпринимать ни один вменяемый военачальник банально не рискнёт. Через год – может быть, особенно если ихняя разведка подтвердит полное отсутствие на Цейлоне страшных бронзовых людей, но уж точно не в ближайшую пару месяцев. А новое войско откуда наберёшь, когда ветераны такие ужасы об этой бойне рассказывают и своей родне участвовать в новой попытке категорически не советуют? Какой дурак пойдёт? Вот он, цвет войска Пандьи, валяется готовыми трупами и доходягами Которым, кстати, не мешало бы оказать последнюю милость…

При сортировке подранков нашлись десятка два не безнадёжных, которых наши табибы брались поставить на ноги. Млять, если бы только не этот их поголовный индуизм головного мозга! Ведь отборный же контингент! Не будь они настолько перезомбированы всей этой кастовой хренью, с удовольствием совместил бы их лечение с вербовкой к нам на службу. А так – придётся просто внятно объяснить им, чем наши порядки отличаются от ихних индийских, дабы въехали и дома рассказали родным и знакомым. Переврут при передаче, конечно, но глядишь, кто-то из менее зомбированных, но подходящих для нас, что-то и сообразит. Или хотя бы призадумаются, а позже уже и с новыми слухами сравнят и сопоставят. Задел на будущее, короче. И всё-таки – жаль, что эти не подходят.

– Некоторые ведь разорваны в клочья, – проговорил Серёга, – В первой атаке – понятно, ещё не знали ни хрена, но ко второй-то уже видели сами. И один хрен шли.

– Хреново для следующей жизни? – спросил спецназер, – Типа, родиться заново не смогут, если тушка не погребена честь по чести?

– Это вряд ли, – засомневался я, – Ходила у нас, конечно, такая байка. Но тогда индусы бздели бы выходить в море и вообще путешествовать, как те же гребиптяне сейчас бздят остаться без мумификации и погребения. Но индусы же этого так не бздят.

– Ну так англичане же в натуре сипаев из пушек расстреливали. Не просто же так столько пороху на это дело расходовали. Значит, видели в этом какой-то смысл?

– Да хрен их знает, какой они в этом видели смысл. Может, и сами повелись на чей-то досужий звиздёж.

– Расстрел из пушек для самых тяжких преступников применяли и сами индусы, – заметил геолог, – Англичане ничего не придумали, а просто переняли у них. Значит, сами индусы какой-то смысл в этом видели. Может, Чендан знает?

– Точно! Чендан, поди-ка сюда! – я указал толмачу на разорванные снарядами трупы, – Чем плохо, если тело убитого разорвано вот так, как у этих? В новую жизнь они не смогут родиться или что-то другое?

– Сам воин – ничем не плохо, господин, – ответил тамил, въехав в суть вопроса, – Воин храбрый, погиб бой, карма хорошо. Но вот такой – рука там, нога там, голова там – семья как правильно собери? Семья правильно не похорони – карма семья очень плохо.

– Так это значит, здесь в ближайшие дни следкет ожидать нашествия не войск, а похоронных команд? – прикинул я, – Семьи не вернувшихся из похода хрен ведь простят своим раджам, если те не дадут им возможности найти и похронить своих?

– Не простят, господин, – подтвердил Чендан, – Пока весь убитвй воин не найди и не похорони – какой война? Такой раджа потом воин себе где найдёт?

В общем, по всем видам выходило, что это тамильское нашествие цейлонские синхалы с помощью Будды и нашей успешно отразили. Ну, тот переправившийся отряд в пределах трёх сотен – это им на один зуб. И вторжение их основного сухопутного войска мы им сорвали, и десант с моря им тоже не удался. И продолжать военную активность в этих условиях Пандье весьма проблематично – тут как бы теперь ответное синхпльское вторжение самим не схлопотать, да ещё и перемирие их раджам и царьку нужно позарез сей секунд, иначе семьи убитых их не поймут-с. Короче, наши победили. Но шли-то ведь тамилы не за звиздюлями, верно? На что-то ведь рассчитывали, не приняв в расчёт нас? И ведь грамотно шли, не столь уж и малыми силами, да с хорошим тыловым обеспечением.

– Что-то не вытанцовывается ни хрена, – заценил спецназер, – Допустим, нас тут ни хрена нет. Флот синхальский они тогда, конечно, выносят на хрен и десантируются на берег возле Талахори. Дальше-то что? Весь десант с кораблей нужен под Талахори для его блокирования, и на столицу можно бросить только лёгкий десант на небольших лодках. У синхалов там и войска серьёзные под боком, и своя лодочная флотилия, и слонопотамы в товарных количествах. Эти-то здесь, конечно, переправились бы, но даже до Талахори им ещё топать и топать. Ну, дотопали бы к вечеру, допустим, так отдых же нужен после этого форсированного марша. И значит, лодочному десанту подмоги от них никакой. Синхалы тупо раскатывают его в блин. Что было бы дальше под Талахори, хрен его знает, но этим, которых синхалы уже, считай, помножили на ноль, от этого хоть раз легче? Много ты на такое дело добровольцев-смертничков найдёшь?

– Млять, в натуре! – прикинул я, – Ну, разве только отвлечь на себя синхальские войска, чтобы не помешали взятию Талахори? Даже если бы столько героев-добровольцев вдруг нашлось бы, это же практически невозобновимый ресурс. Бабы может и нарожают, если найдётся ещё от кого, но в строй же груднячков разве поставишь? Лет через двадцать только и восполнятся такие потери. И какой идиот пожертвует отборным контингентом на отвлекающую по сути дела операцию?

– И не факт ещё, что успели бы взять Талахори, – заметил Серёга.

– Тоже верно. Сухопутное войско, допустим, подойти успевает, но без осадных машин у них для штурма стен есть только слонопотамы, на которых стены рассчитаны. За день им Талахори не взять, за два тоже, а на третий день уже высока вероятность подхода синхальских войск.

– А ты уверен, что у них не было осадных машин? Юля, вроде бы, говорила, что какой-то из царьков Магадхи штурмовал какой-то из враждебных ему городов с помощью тяжёлых катапульт.

– Ага, был такой разговор, – припомнил я, – Так это же не греко-римские онагры с баллистами, дальнобойные и транспортабельные, а что-то наподобие тех средневековых требюше с грузом-противовесом. А он оправдывает себя только в крупном типоразмере, и дальнобойность у него ниже плинтуса – надо оборудовать позицию с защитой от обстрела со стен, потом собирать его, искать и свозить к нему здоровенные каменюки, которые есть хоть какой-то смысл из него метать. Это же всё требует и времени, и логистики. Греки же не просто так этим простеньким путём с требюше не пошли, а предпочли заморачиваться с сухожильными и волосяными торсионами.

– Ну, в Средние века он считался крутой осадной техникой, – напомнил Володя.

– За неимением лучшего. После кризиса Третьего века стало слишком накладно делать большие торсионы, и массовыми стали машины попроще, за Тёмные века торсион окончательно забросили и в Византии и разучились его делать, потом вообще забыли, так на Западе к тому времени давно уже не знали, да ещё и забыли. При такой деградации за вершину хайтека, естественно, вполне сошёл и требюше.

– А с чего ты взял, что у индусов именно средневековая классика с грузом, а не натяжной? – спросил геолог, – Ну, где люди по команде резко тянут за верёвки. Натяжной ведь, вроде, ещё раньше появился.

– Скорее всего, знают и тот, и этот. Но у натяжного же резкость боя не та. Надо, значит, ещё больший типоразмер и хренову тучу людей. А как эту хренову тучу укрыть от обстрела лучниками со стен? Представляешь этот объём осадных работ?

– Да, выигрыша времени, получается, никакого.

– То-то и оно. А силы у них – ну, не думаю, чтобы и это войско на Мосту Рамы, которому мы тут дискотеку устроили, было таким уж охренительным. Синхалы и больше собрали бы за неделю. А подкрепления из Пандьи каково при такой логистике присылать?

– Ну, снабжаться-то можно и морем. Флот же ихний господствовал бы без нас.

– Хорошо, жратву, сколько их войска на месте не добудут, подвозят для своих войск морем, боеприпасы для лучников морем, и лёгкую пехоту дополнительную – тоже морем. Реально, согласен. А конницу? А слонопотамов? Их же тоже больше нужно, чем у синхалов, и намного больше, иначе затяжную войну они выигрывают за счёт подножных ресурсов. А перебросить их в товарных количествах морем хрен выйдет. Только вот тут, по Мосту Рамы если собственным ходом их провести. Благо, на нас они не рассчитывали и дискотеки от нас на переправе не ожидали. Но вот регулярная переброска по нему мне представляется затруднительной. И броды эти на мелководье с коралловыми рытвинами, да колдогрёбинами, только ноги ломать, так что хрен особо разгонишься, и сами островки как-то не вдохновляют ни хрена.

– Пустыня посреди моря, – кивнул Серёга, – Прямо почти как наши Горгады, не те повлажнее, которые наши обживают, а те, которые попустыннее. Ты на ландшмфт этот глянь – убожество же. Ну, есть местами трава эта галофитная, есть кустики такие же, есть даже немного кокосовых пальм – Малху с приятелями здесь робинзонить понравилось бы больше, – мы со спецназером рассмеялись, – Но это если втроём робинзонить, а не войско проходящее поить. На сколько там народу хватит тех кокосов? Ну да, дожди ещё иногда льют, но грунт-то какой? Коралловый песок! Кончился дождь, и нет ни хрена этой воды. И колючки тут ещё эти грёбаные для полного счастья, – он указал на колючий кустарник.

– Осторожно, мужики, не поколите яйца! – схохмил Володя, и мы рассмеялись, припомнив этот бородатый анекдот про бабку в автобусе с гвоздями в кошёлке.

– В общем, на марше тут хрен разгонишься, – резюмировал я, – Тут дамба нужна нормальная с дорогой вроде римской, тогда было бы другое дело, но её тамилам некогда строить. Это же палево, сразу весь план вторжения насмарку. Значит, только плестись по песку и бродам с черепашьей скоростью. Воду, конечно, можно и на лодках подвозить, но лошадям со слонопотамами её до хрена нужно, на серьёзные силы хрен её навозишься на тех лодках. Так что не получается своевременной переброски серьёзных резервов и через этот грёбаный Мост Рамы. Даже без нашей дискотеки проблематично это выходит. И ведь не такие же эти тамильские раджи дураки, чтобы таких вещей не понимать. Наверняка же и изучали этот вопрос, и пробовали не раз. По всем видам выходит, что рассчитывали они только вот на эти силы, которые реально и послали. Или я чего-то недопонял?

– Против синхалов для их уверенного разгрома – явно недостаточно, – прикинул спецназер, – Даже флот им недолго со всех остальных гаваней новый собрать, так что и на море господство надолго не гарантировано. А на самом Цейлоне – ну, лошадей может и не набраться, но пехоты и слонопотамов со всех гарнизонов стянут, сколько понадобится.

– Ага, тут само буддийское отечество в опасности, – согласился геолог, – На всё остальное наплюют и всё оголят, но к столице войска стянут.

– То-то и оно, – кивнул я, – И этот лодочный десант, как я уже сказал. Отребье, которого не жаль, на верную гибель без заградотрядов хрен пошлёшь. А отборных – это только большая империя может себе позволить, которая со своей хреновой тучи народу и таких приавыкла набирать достаточно. А у раджи какого-нибудь мелкого только отребья до хрена, а таких у него с гулькин хрен, и расходовать таких попусту любого вменяемого раджу жаба задавит. И разумное объяснение наблюдаемым фактам представляется только одно – и десант по тамильским планам вовсе не на верную гибель готовился, и основному войску сильного противника не предусматривалось. А это значит что?

– Недостающие силы должны найтись на самом Цейлоне! – въехал Володя.

– В результате внутрисинхальской смуты, – закончил Серёга, – Которая должна случиться одновременно со вторжением тамилов из Пандьи. И скорее всего, в столице.

– Да, скорее всего, – согласился я, – Дворцовый переворот во главе с кем-то, кто рассчитывает на военную помощь из Пандьи, но имеет и свои силы, чтобы продержаться до подхода этой помощи.

– Или силы, или достаточно влияния, чтобы рассчитывать на нерешительность сопротивления перевороту, – уточнил геолог.

– Верхушка и вояки Талахори не могут участвовать в заговоре? – встревожился спецназер, – А то вернёмся в гавань, а там власть переменилась.

– Это вряд ли, – усомнился я, – Тогда и нас бы не просили поучаствовать, и боя бы этого на море не было, а был бы повальный саботаж на командном уровне. И ещё же подготовка нужна была – прощупать нижнее командное звено, убрать преданных царьку, заменить своими, согласными поддержать переворот. Где-то кто-то взбрыкнул бы, с ним произошёл бы несчастный случай, кого-то выгнали бы со службы по пустяковому поводу, до того не раз прощая прегрешения посерьёзнее – ну, как всегда бывает при подковёрной грызне между соперничающими кликами. Короче, по городу ползли бы слухи, и кое-что докатилось бы и до нас. Но ведь ни хрена же абсолютно. Так что вряд ли нам придётся и в Талахори дискотеку устраивать.

– Но диски я бы на всякий пожарный снарядил.

– Это – да, на всякий пожарный не помешает. Да и мало ли, какие новости будут из столицы. А какме-то ведь будут наверняка…

За дискотекой и последующей мародёркой мы слегка выбились из распорядка, пропустив обеденное время. Поэтому, дабы людей до возвращения в гавань голодными не держать, обедали пайковым рационом прямо на палубах. Отобедали сами, сменили вахту и караул, те тоже заканчивали уже, и тут нарисовались лва синхальских корабля. Новости пока отсутствовали, а успевший переправиться тамильский авангард они видели по пути и сами. Сказали, что к нему там прибиваются и спасшиеся с разбитой флотилии тамильские морпехи, так что где-то до пяти сотен их там набраться может. Но это уже не столь важно, поскольку у синхалов возле Талахори сил гораздо больше, и они свежие, а не вымотанные долгим маршем. Зато сами синхальские мореманы выпали в осадок, разглядев учинённое нами побоище. Их на разведку выслали разобраться, что там с этим тамильским войском, каковы его силы, и когда ожидать их подхода к острову Манар, где уже в самом спешном порядке подготавливают оборонительный рубеж, а тут, оказывается, обстановка в корне изменилась, и кроме того авангарда встречать на том рубеже больше некого. Ну, раз такие дела, то и – ага, пост сдал, пост принял. Пошумели тут немножко, и хватит.

Муссон на обратном пути был уже попутным, так что шли в порт под парусами, никого моторным ходом не шокируя. Ну, дельфинам-то, я подозреваю, похрен, а синхалы сюрпризов навидались достаточно и пущай радуются, что им их досталось поменьше, чем тамилам. Когда обгоняли тот переправившийся тамильский авангард, те перебздели не на шутку, но нам не хотелось больше тратить снарядов. Идут они явно без прежнего куража, наверняка томятся от жажды, так что когда упрутся в укрепления на Манаре, ни сил у них на атаку не будет, скорее всего, ни смысла в ней. Вряд ли и до стычки дело дойдёт, так что реально спорить можно только о двух вариантах – назад повернут или в плен попросятся, лишь бы только водой напоили вволю. Потом мы начали обгонять одно за другим наспех починенные синхалами трофейные тамильские суда – видимо, из числа выбросившихся на мель. Какие-то буксировались исправными, какие-то шли и сами.

Прошли и мимо нескольких чинящихся, охраняемых ещё двумя синхальскими кораблями. Предупредили мореманов о тамильском авангарде, встали тоже рядом с ними на якорь, дабы тамилы даже мысль о нападении из бестолковки выбросили, но и синхалов попросили поднажать с починкой, те посовещались о чём-то меж собой, бросили ремонт самого повреждённого из трофеев, сняли с него всё ценное, а корпус подожгли. Прочие-то оказались уже пригодными к перегонке или буксировке в Талахори, если не лихачить, так что надолго нас эта остановка не задержала. Правда, ещё разок по пути таким же манером остановиться пришлось, где ещё три повреждённых тамильских судна кое-как приводили в транспортабельное состояние. Самое проблемное взяли на буксир и дотащили до места, где чинилось ещё два, где и передали военному кораблю. Задерживаться там уже не стали, поскольку там ремонт уже заканчивался, и суда отплывали заведомо до подхода тамилов.

В гавани Талахори ещё не знали об устроенной нами на Мосту Рамы дискотеке, но о морском-то расстреле тамильской флотилии были, конечно, в курсе, и встречающие на лодках прямо-таки путь нам преградили. Пришлось даже в воздух из винтовки разок пальнуть, дабы хоть немного одумались и услыхали наконец нашего толмача, просившего их через мой матюгальник повременить с восторгом и благодарностями и дать нам проход к причалам. Дело ведь за всеми этими задержками к ужину уже шло, и если обед вышел у нас походным, то хотя бы ужин дай людям нормальный и не греши. Заслужили ведь? Ну, сказали местным, что могут расслабиться, на Манаре прикрытие вполне достаточное, а уж подробности – завтра услышат. Дайте же нам наконец отдохнуть от праведных трудов! Из столицы новости послушали бы, но раз их нет ещё и в Талахори, то завтра, всё завтра!

– Дядя Максим, зачем меня в море не взяли? – обиженно спросила за ужином Парима, которую на время операции поручили, естественно, хозяйке постоялого двора.

– Тебя ещё там только не хватало, – хмыкнул я, когда мы отсмеялись.

– Дядя Чендан у вас три дня, и его взяли, а я у вас давно, и меня не взяли! Мне было скучно, а с вами всегда интересно! – ага, скучно здесь шмакодявке с не говорящими по-турдетански индусками – признак-то хороший, но не для сегодняшней же ситуёвины.

– Парима, не нужно тебе было видеть и слыхать, что мы там вытворяли, – сказал я ей, – Обычно мы стараемся не хулиганить, но сегодня у нас это не получилось. Сегодня мы и хулиганили, и мусорили, и вообще были очень злыми и очень шумными.

– Я знаю, дядя Максим. Здесь тоже слышно было, – и мы снова рассмеялись.