Аномальная жертва

Глава 4

Спать легли далеко не сразу. Выкидывать трупы яроков в бойницы Чахотка запретил, опасаясь повторного нападения всей стаи, так что пришлось таскать их на нижний этаж. Эти летающие животные имели очень крепкий стадный инстинкт, разрешая друг другу охотиться в одиночку только за блестящими предметами. Там у них была честная конкуренция.

Мы с Хореей дежурили под утро, но так как все легли поздно, дежурство наше получилось в середине отдыха.

Сидели спиной друг к другу недалеко от входа в спальню, и на второй час такого бдения я почувствовал, что ещё немного — и усну. Надо было всё же заняться доспехами, как и собирался.

Только хотел встать, пройтись, как Хорея, поерзав немного, прошептала едва слышно:

— Демон, скажи, ты сегодня будешь?

Мысленно прокрутив её фразу в голове, понял, что ничего не понял.

— Чего «буду»? — Повернулся я к ней. Ответа сразу не дождался, так что всё же поднялся на ноги.

Покрутил головой, разминая шею, потом качнул телом туда-сюда. Хорея в это время обернулась и молча рассматривала меня. Чего она там хотела увидеть в окружающем полумраке, я не знал, но молчал, разминая затекшее за время сидения тело.

— Ты сегодня будешь… — Она сглотнула, словно проглатывая какую-то фразу, и явно поменяла её на другую. — Будешь пользоваться нашим договором?

Доделал разминку пояса, размышляя над её словами. Крутил их и так и эдак, но всё равно не понял.

— Напомни, про который договор ты говоришь. — Садиться больше не буду, а то усну. Что-то устал я, в последнее время постоянно какие-то напряжные вещи случаются. Так-то я высыпаюсь всегда быстро, однако и устаю в последнее время сильнее, чем обычно. В походе весь день в напряжении проводишь, это не по Невскому гулять.

— Ты спас Малыша, теперь я твоя женщина. — Уже не шёпотом, а тихим голосом удивила она меня. — Ты после дежурства будешь?

Вот честно-пречестно, но никакого договора я не помнил. И это с учётом того, что в последний год моя память стала чуть ли не идеальной.

Конечно, где-то глубоко в душе её слова мне понравились. Мне действительно не помешала бы женщина, а то молодой растущий организм уже высказывал по утрам претензии на эту тему. Да и Хорея не уродина, пусть я и не особо люблю коротковолосых. Но тут, как говориться, выбор как в армии. Хочешь — ешь, не хочешь — не ешь. Вот и всё меню.

Только вот мне совершенно не нравилось слово «договор».

Когда-то, ещё в прошлой жизни на земле, ко мне обратилась одна знакомая. Просила помочь в одном деле, обещая «не обидеть». Дело оказалось не сложное, так что я ожидал за него скромную оплату, никак не ожидая, что девушка собралась «расплатиться натурой».

Я был молод и глуп, потому согласился, о чём впоследствии очень жалел. Ни раньше, ни позже ТАК отвратительно я не проводил ночь с симпатичной девушкой.

Нет, она мне ни в чём не отказывала. Она просто вела себя, как кукла. Молчала, разрешала вертеть себя как угодно, не показывая ни грамма эмоций. А когда я предъявил претензию, ещё и скривилась, заявив, что «улыбка в прайс не входит». Да ещё и с таким видом, словно не расплачивалась за работу, а одолжение делала.

Этот урок я запомнил, и с тех пор фраза про «расплату натурой» у меня вызывала не улыбку или энтузиазм, а только глухое раздражение.

— Забудь. — Бросил я резко Хорее. — Ты мне ничего не должна.

Когда история повторялась и какая-то девушка внезапно заявляла, что денег у неё нет, но она согласна «на другой вариант», я тоже произносил это слово. И всегда прокатывало. Девушки всегда легко прощают свои долги.

В этот раз я заработал очень внимательный взгляд, с которым меня рассматривали с минуту, но ответа на моё заявление я так и не дождался. Хорея отвернулась и глубоко вздохнула. Так и не понял, с облегчением или с разочарованием.

— Ты не знаешь, что вообще делает перчатка милосердия? — Всё же решил я первым нарушить молчание, переводя разговор на другую тему.

— Знаю. — Кивнула она, оживившись. — Так ты её всё же забрал у Сатидо? Я так и думала.

Нет, я не кивал и вообще никак не подтверждал её выводы. Но тут действительно не надо быть детективом, чтобы догадаться.

— И всё-таки? — Последние преображения этого куска кожи меня реально напрягали. Узоры на перчатке активировались и частенько находились в движении. Цветок из пяти лепестков очень часто распускался и снова сжимался, привлекая моё внимание радужными цветами. Складывалось ощущение, что он что-то ждёт или ищет.

Я даже подумывал снять перчатку, но если она была не на руке, сокрытие не работало. Кто-нибудь увидит и возникнет конфликт.

— Могу точно сказать, что перчатка — это часть очень сильного составного артефакта. Божественного артефакта.

Не удивила, хотя я бы скорее сказал, что тут поработало воплощение. Божественной энергии в перчатке не было, но кто сказал, что её не мог сделать сын бога?

— И какой бог тут отметился? — Спросил я, поощряя рассказ.

— Когда-то давно один из богов решил воплотиться в человека. — Ну что я говорил? Точно, воплощение это было, а не бог. — Звали его Коджа, и он остался в памяти, как Коджа Вежливый. Раньше, в незапамятные времена боги часто воплощались в людей. Вот этот бывший бог Коджа и создал перчатку, а с ней и ещё несколько вещей. Создал, пока был богом, конечно, простому воплощению такое не под силу.

Да? А почему тогда в перчатке нет ни капли радужного тумана? Ладно, это частности. Так сильно я ещё не разбираюсь в артефактах работы богов.

— И что делала эта перчатка? — Хорея замолчала, и я понял, что она ждёт вопросов. — И почему такое странное название?

— Потому что тот, кто владеет перчаткой, дарит милосердную смерть. — Она посмотрела на меня, словно ожидая, что я переспрошу. Только вот я и сам могу делать такие паузы в рассказах. Меня на такое не поймёшь. — Или милосердно дарует жизнь.

Не зря мне казалось, что у местных с понятием «милосердия» не всё хорошо. Вот и ещё одно доказательство моей теории.

— Получается, она может и лечить, и убивать?

— Да. — Кивнула Хорея, но потом замотал головой. — Но не так. Она может лечить и убивать только привязанных к ней. Посвящённых.

— Значит, чтобы кого-то вылечить или убить, надо сначала этого человека привязать к этой перчатке? Я правильно понял?

Интересно, а не легче кого-то просто прибить, не устраивая различных шоу с привязкой?

— Правильно. Всего может быть пять посвящённых. Перчатка может лечить того, на ком надета, или любого из них. — Снова впечатляющая пауза, быстрый взгляд на меня. — Но без силы бога, лечить она может только за счёт другого посвящённого.

Интересно девки пляшут. Что-то действительно странный артефакт. И непонятно, почему боссы городов так хотели её заполучить.

— Так, поправь меня, если что-то не так. — Постарался упорядочить в голове информацию, которую сейчас получил. — Обладатель перчатки посвящает пятерых человек, а потом может их лечить за счёт друг друга. Одного ранили, его можно вылечить, но тогда будет ранен другой. Я правильно понял?

— Правильно. — Улыбнулась она, намекая, что это ещё не всё, а есть какой-то нюанс, который по-русски называется «подвох».

— Не вижу в этом смысла, честно говоря. — Сознался я, наконец. — Перекидывать между своими людьми раны — бессмысленное занятие.

— Да, смысла в этом мало, хотя если один из них сидит в укрытии с амулетом лечения, то он всё же есть. — Не согласилась со мной Хорея. — Тем более что перекидывать можно не только раны. Можно перекидывать смерть.

Ага, понятно. Или непонятно.

— Не понял, поясни.

— Если кто-то из посвящённых умер, то владелец перчатки может его оживить за счёт жизни другого. — Нравоучительно выдала она информацию. — А сам вообще умрёт только тогда, когда все пятеро посвящённых будут мертвы. Свои жизни они отдают по очереди, желания их не спрашивают. Если посвященным сделать какого-нибудь раба, то у всех твоих людей будет шанс возродиться. А потом можно провести ещё один ритуал, и привязать на освободившееся место нового раба. И так сколько угодно раз.

А вот это уже читерство. Получается, посвятив пятерых людей, владелец перчатки получает пять дополнительных жизней. Прямо, как в какой-то игре. Правда, вместо хозяина умирают его рабы, только для местных это вообще ничего не значит. Подумаешь, вещь сломалась. Новую куплю.

Но я же помню, что Сатидо умер от одного удара. Я надеюсь, что умер.

Или нет?

Точно умер, я же перчатку снял с его мёртвого тела. А без перчатки он воскреснуть не мог.

Ха! А ведь перед его убийством я прошёлся по его соратникам. Похоже, Сатидо не посвящал никого из рабов, он сделал это со своими людьми. Именно среди убитых мной и были те пятеро, кто должен был теоретически спасти Великому жизнь.

Вот это мне повезло! Если бы он посвятил своих жён или рабов, то мне пришлось бы его пять раз убивать. Точнее, шесть, у него же ещё и своя жизнь есть.

— Но эта перчатка была частью общего артефакта. — Продолжала меня удивлять Хорея. — И полностью могла раскрыть свои возможности с Пальцем Возмездия.

— Название звучит пафосно и зловеще. — Сознался я. — А он был для чего?

— Палец с перчаткой могли сделать любого посвящённого практически бессмертным. Бог казнил пальцем своих врагов, и их сила попадала в перчатку. И эту силу можно было использовать для лечения. Даже убитого можно было воскресить, правда, если после смерти прошло совсем немного времени, и сущность ещё рядом с телом. Сам бывший бог и его посвящённые были практически бессмертными, если перед этим пальцем было убито много врагов.

— Представляю лица тех, с кем они встречались на поле боя. Их убивают, а они воскрешаются. — Немного нервно хихикнул я. Не хотелось бы как-то встретиться с таким противником. — Он же наверняка убивал всех подряд, чтобы запас жизней увеличить.

— Да. — Хорея кивнула, потом тоже встала и потянулась. — Из-за этого Коджа постоянно вёл войны. Сначала он стал королём Изуми, потом захватил остальные королевства и основал свою империю. Правда, просуществовала она недолго.

Не удивлён. История учит, что все империи, в конце концов, рушатся.

— И зачем ему были нужны эти завоевания? По мне дак, если ты запас большое количество жизней, то ты практически бессмертный. Сиди себе, наслаждайся жизнью, а не бегай на войну. Война это же лишняя головная боль.

— Так он же был воплощением. — Удивлённо посмотрела она на меня. После чего тоже начала разминать тело, делая упражнения. Раньше я за ней не замечал, чтобы она любила зарядку. — Он создал свой культ и хотел набрать верующих для того, что стать богом. Несколько других воплощений и их детей хотели ему в этом помешать, но он их всех убил, а сущности затянул в Палец. — Она, по моему примеру, сделала несколько наклонов в стороны, а потом легко достала руками до пола. — Они только усилили его. Победу над Коджей Вежливым принёс только демон Астакот.

— Если перчатку этот Вежливый потерял, значит, богом он всё же не стал. — Сделал я вывод. Сев на пол, стал наблюдать, как девушка движется. У неё очень красивое тело, сразу видно, что тренировками не пренебрегает. — И умер от старости.

Даже воплощения не проживут пять тысяч лет, если у них кончились батарейки. Энергия, в смысле.

— А вот это точно никому не известно. — Тут Хорея остановилась, словно вспоминая. — В последней битве Коджа потерял руку, на которой была одна из перчаток. Рана не смертельная, но рассказывали, что ему ещё и голову раскроили.

— Кто рассказывал?

— Ну… — Тут она замерла, прекратив упражнения, смутилась и явно соврала, слегка отвернувшись от меня. — В летописях это есть.

— Так если он был без перчатки, а ему проломили голову, то он должен был умереть. — Наталину никто даже ранить не может, пока у неё есть божественная энергия. А у этого, похоже, она всё же закончилась. Иначе руку бы не потерял.

— Любой бы на его месте умер. — Кивнула Хорея. — Но сила пальца его спасла, и Коджа смог сбежать с поля боя. Убить его так и не смогли, хотя без одной перчатки, он не смог воскрешать своих посвящённых, и их всех убили.

— Так перчаток было две? — Решил я уточнить вопрос, который тут же всколыхнул память.

— Да, две. — Кивнула она, в полумраке не заметив мой вспыхнувший интерес. В это время она начала совершать задницей круговые движения. Смотрелось это крайне привлекательно, так что моё тело, бывшее с женщиной достаточно давно, тут же отреагировало. — Только вместе перчатки могли возрождать мёртвых посвящённых за счёт силы Пальца, а по отдельности только за счёт друг друга. Но это тоже очень сильная и нужная возможность.

Мне нужна вторая перчатка. Сейчас я уверен, что именно её я видел на джентльмене, у которого позаимствовал трость. И у меня нет сомнений, куда, в конечном счете, делся пропавший бывший бог.

Он умер в своём храме, который впоследствии затопило. И не был он никаким музыкантом. Теперь понятно, почему меня смущал набор инструментов, который я видел в его храме. Это же инструменты для боевого оркестра! Барабаны, дудки. Даже струнные инструменты где-то рядом лежали.

Так что браслет Изуми — вещь бога-завоевателя, а не музыканта, как все думают до сих пор. Вот почему сейчас никто не проводит параллель между богом-музыкантом и Коджей Вежливым. Да и я тоже бы не догадался, если бы лично не видел пару к этой вот Перчатке Милосердия на одном стильном скелете.

И я невольно бросил взгляд на браслет Изуми. Думается мне, у самого бога вполне могла заваляться похожая цацка, и с её помощью он и свалил с поля боя. Ткнул на три точки, и вот ты уже в своём храме. Левое запястье было скрыто рукавом, надо его тоже осмотреть.

Меня защитил от воды амулет принцессы, а бог вполне мог и утонуть, если перенёсся в уже затонувший храм, а энергии на другое перемещение больше не было. Сел на свой подводный трон и медленно умирал, постепенно тянув жизнь из своего пальца.

Надо вернуться и найти этот Палец. Помнится, все кости у скелета были на месте, так что найти, который из его пальцев является частью артефакта вполне можно. Надо будет ещё проверить на наличие других нужных вещей. В частности, вторую перчатку точно забрать.

— А какие-то ещё у этого бога артефакты были? — Вернуться в подводный храм и забрать всё, что там есть. Вообще всё! Обязательно!

— Говорят, что все артефакты пропали вместе с ним. — Пожала Хорея плечами, после чего начала крутить головой, разминая шею. — Полный доспех, который смог пробить только божественный меч-артефакт другого воплощения. Сапоги ветра, что позволяли ходить по воде. Ещё шлем, говорят, был какой-то необычный, в нём он видел очень далеко, но это не точно. Прошло слишком много лет, даже архимаги так долго не живут.

— А воплощения? — Шлем, кстати, точно пропал, видел я, что от него осталось.

Ну, это не страшно. Подзорную трубу я и сам сделаю.

— Так Коджа был одним из последних воплощений. После его поражения, боги надолго перестали спускаться на землю, боясь окончательной смерти. А потом научились посвящать аватары. Смерть аватара не убивает бога.

— И что потом было с его империей? — Интересно, откуда она всё это знает? Пять тысяч лет, а рассказывает так, словно сама всё видела. Вряд ли в летописях прочла, как утверждает. Больше похоже на то, что слышала от непосредственного участника событий. Слишком много нюансов и фактов, которые должны были потеряться в веках. — Когда главный злодей пропал.

— Империя Изуми, оставшись без лидера, сначала сопротивлялась освободительной армии, но потом надежда, что Коджа Вежливый вернётся, растаяла. Император так и не вернулся, хотя война длилась ещё двадцать лет.

Да, странно, что бывший бог не вернулся. Рука у него была на месте, точно помню, значит, отрастить её он успел. И почему тогда не вернулся на войну? Неужели действительно энергия в телепорте внезапно закончилась? Вот это он неудачник!

Прямо, как я.

— А при чем тут Астакот? — Вначале разговора она упоминала этого демона, как участника событий.

— Так остановить будущего тёмного бога смог только Астакот. Именно он начал освободительную войну и ранил в битве Коджу. — Начала она объяснять мне с интонацией, словно несмышленышу. — Астакот решил спасти людей от власти жестокого императора. Он собрал огромное войско, победил, и благодарные люди выбрали императором его.

— Мне говорили, что Астакот — это демон. Это он отравил земли своим проклятьем, за что его и убили. Точнее, изгнали. — Возразил я. Именно это было хорошо известно любому магу в Империи Меноран. — Аномалия — прямая работа демона Астакота.

Если бы не я, ту же Наталину вполне могли бы победить низшие демоны даже при наличии у неё силы. Она сама это говорила, а тут противником Кодже как раз демон и выступал. Так что всё не так и однозначно. Возможно, Вежливый был ещё при силе, когда ему руку отрубили, вот и сохранился скелет пять тысяч лет.

— Ты наслушался глупой пропаганды. — Покачала головой Хорея с грустью в голосе. Разминаться она закончила и присела рядом со мной, глядя в глаза. — Аномалия — последствия нападения на Астакота глупыми фанатиками из Ордена Отрицающих. Они решили, что спаситель нескольких королевств не достоин жить в нашем мире и попытались изгнать его. Но что-то напутали с ритуалом, в результате чего и возникла аномалия.

— Так они его изгнали или нет? — Помнится, леди Таиселла говорила, что люди изгнали демона Астакота их нашего мира. И я не ошибаюсь, она именно так и сказала, в последнее время на память не жалуюсь.

— Ха! — Презрительно воскликнула Хорея на мои слова, откинувшись спиной на стенку. — Эти тупые фанатики даже этого сделать не смогли. Астакот так велик, что они не смогли справиться с его силой. Ритуал был проведён с ошибкой, так что до сих пор существует возможность его отменить. Великий освободитель вернётся, а аномалия исчезнет! — Глядя на эту «девушку с горящим взором», понял, что наблюдаю истинную фанатичку. Похоже, несмотря на пять тысяч лет, в этом мире до сих пор есть ненормальные, жалеющие что «доброго демона прогнали».

— А ты откуда это знаешь? — Что-то больно уж она осведомлённая для простого мага из провинциального города.

Хорея немного смутилась, фанатичный блеск в её глазах слегка погас. Она огляделась в полумраке, явно желая потянуть время, и пытаясь придумать, что бы соврать.

— Не хочешь, не говори. — Перебил я девушку, не желая слушать очередную сказку. — Это не важно.

— Нет, это важно. — Тряхнула она головой. — Ты должен знать, что я планирую попасть в центральный храм Астакота и отменить ритуал.

— Зачем? — Честно говоря, глобальность данного заявления дошла не сразу.

— Этому миру давно нужен спаситель, а его держат взаперти. Или ты из тех, кто считает, что аномалия — это благо?

— Нет, я так не считаю. — Только вот и демона вызволять — полная глупость, по мне дак. Демоны — враги людей. Людские души — это для них основное средство для развития и роста, так что в добрых демонов я не верю от слова совсем. Даже если демоны и показывают сначала свою доброту, в конечном счёте, это ничего не значит.

К примеру, люди добрые по отношению к хрюшке. Добрые всё лето, но эта доброта не помешает хозяину зарезать свинью по осени. Факт в том, что мы для демонов — еда, и это не исправить никакими проповедями фанатиков.

Лучше завершить ритуал, да действительно отправить демона к себе домой, нечего ему делать среди людей. Думаю, аномалия после этого точно так же пропадёт.

— А ты знаешь, что нужно сделать, чтобы отменить ритуал? — Мне почему-то кажется, что там не всё так просто. — Это не опасно?

— Знаю. — Кивнула она уверенно, очень меня удивив, и вызвав волну подозрительности. — Да, это опасно. В результате я умру. И не только я. Но ради будущего многих людей я готова на эту жертву.

Спорить с фанатиками бесполезно. Это её твёрдое заявление прекратило наш разговор на эту тему. Ну и утвердило в мысли, что мне лично в храме Астакота точно делать нечего.

Мы надолго замолчали.

— Скажи, Демон, а чем ты мог бы заинтересовать бога?

Вопрос из разряда философских, так что я решил не развивать бесполезную полемику.

— Не знаю. — Разговаривать больше не хотелось. Хотелось подумать и разобрать прошедший день, во время которого произошло ещё кое-какое событие, о котором я сейчас как раз вспомнил.

Когда мы стаскивали трупы местных сорок, Лиад Щепка не использовал перчатки, как все остальные. Его руки были окутаны магией ветра, которая не позволяла крови убитых летающих животных прикасаться к коже.

Конечно, на первый взгляд можно было подумать, что это артефакт такой. У каждого из искателей артефактов было не меньше десятка, и я ещё не все видел, уверен, что бОльшая часть имеет сокрытие в ауре.

Да, кто-то мог решить, что это артефакт.

Но только не я! Уж принципы действия артефактных заклинаний я изучил прекрасно. Среди них нет динамических щитов, которые могли бы двигаться вместе с человеком. Все щиты имеют жёсткую структуру, а вот аурный щит — это признак сильного мага.

Видов аурных щитов великое множество, каждый зависит от ауры конкретного человека. А вот совершенно одинаковая структура, причём до мелких деталей — это считается чем-то невозможным. Не бывает людей с одинаковой аурой. Тем более, разного пола.

Когда я встретился с Хореей в переулке и ударил своей тростью, то голова моя была занята различными мыслями, которые помешали мне заметить эту особенность. А именно то, что я уже видел эту структуру когда-то, всего-то год назад. Готов поклясться, что маг-мозголом, которого я прибил в комнате, имел точно такую же сетку у себя на теле. Маг воды, а Хорея — маг ветра.

Два человека, два разных мага разной стихии, между которыми сотни километров, если не тысячи, а структура щита у них один в один. Такого просто не может быть!

А теперь ещё и Лиад демонстрирует точно такую же сетку на своих руках, что снова вызывает кучу вопросов. На которые ответов у меня нет. Есть несколько предположений, но опять же, они возможны при некоторых допущениях.

Особенно в свете того, что магов, кроме Хореи, в отряде нет. Точнее, считается, что нет.

Что-то мне подсказывает, что маги в отряде есть, и не один. Особенно, если вспомнить о вспышках огненной магии во время боя с яроками. Жаль, не удалось увидеть, кто её применял, но сейчас это и не важно.

Меня взяли, как мага, утверждая, что только поэтому я им нужен. Узнав же, что я не маг, а чернокнижник, никто не возмутился. Потому как магов и так хватает!

Похоже, это всё же был предлог, чтобы захватить к себе пророка. Когда меня спрашивали про будущую засаду, никто не удивился вопросу. И даже моё туманное «вполне возможно» вызвало всеобщую озабоченность.

Какая-то непонятная хрень вокруг творится, но теперь я не буду опустошать свой резерв, если понадобится кого-то срочно лечить. Лучше иметь запас на случай непредвиденных ситуаций. Конечно, во сне я совершенно беззащитен, но тут ничего не поделать.

Нужен напарник, которому бы я мог доверить спину, да где ж его найти посреди пустоши? Остаётся только начать готовится ко всяким непредвиденным обстоятельствам, а именно сделать нужные амулеты.

Опыт создания амулета внутри тела напрямую из каналов мне сначала понравился, но после всё же разочаровал. При условии наличия времени на подготовку, это очень неплохой вариант, но вот когда надо действовать быстро, то рисовать структуру времени нет.

А если нарисовать заранее, то поддерживать её внутри тела бесконечно долго не получается, даже если его не запитывать. Во время сна все каналы внутри тела теряются. Утром их надо обновлять, а иногда и днём можно обнаружить, что каналы слетели. Те же амулеты лечения были бы недоступны, если бы я их не взломал с помощью металлических вставок, когда переделывал.

Один только амулет принцессы всегда на страже, но там система авторизации по другому принципу построена. Он скопирован с помощью моей маны, так что изначально принадлежит мне.

Амулет на скорость хорошо бы иметь на постоянной основе. Можно придумать какой-нибудь внешний аналог, а не зашивать в себя железо или кость. И я ещё слышал про амулет на силу, но пока что его не встречал. Узор, который я изучил на косточке после первого покушения, оказался стандартным у всех людей Сатидо Великого.

А вот после «битвы с демоном» в теле одного из воинов я нашёл ещё один вариант амулета.

Он тоже был на основе магии смерти, (тут ничего необычного), но вот то, для чего он был предназначен, вызвало небольшой диссонанс. Это была печать вытяжки, но не такой, какую накладывают на ключевые узлы ритуалов, это оказалась незнакомая мне тогда структура, пусть принцип и назначение её я понял.

То, что усиленного внутренней пластинкой воина можно победить, вытянув у него маны из амулета, смог догадаться не только я. И в тот раз я нашёл как раз «антиамулет».

По сути, активировав такую печать, можно вытягивать ману из врагов, достаточно приложить руку к телу. Сам рисунок был не очень сложным, к тому же, я и сам отлично вытягиваю ману.

Если бы не один нюанс. Точно такая же печать была частью заклинания на Перчатке Милосердия, которую я снял с мёртвого Сатидо, что наводило на мысли. Она тоже вытягивает, но не ману, а жизнь. И очень оригинальным способом.

Вспомнил, как познакомился с этим антимагом после активации свойства Перчатки Милосердия. Тогда активировалась печать, которую я сам сделал. Сделал, но активировать, вообще-то, не собирался. Это был именно последний довод.

«Последним доводом» я назвал печать на агрессивность. Она сложнее печати страха, имеет пару уровней, и систему постоянной подпитки.

В этом мире её используют специальные отряды берсеркеров. Они не маги, но всё равно очень опасны. Чтобы не поубивать друг друга, эти воины имеют амулеты, позволяющие выпадать из зоны внимания другого «активированного».

Такая вот пятёрка воинов, которая не ведает страха и усталости, могла без потерь со своей стороны разнести отряд из десяти-пятнадцати воинов. А при наличии амулетов лечения, становилась практически непобедимой. Отряд си-шеньцев, напавший на принцессу и убивший Белианда, как раз имел такие «амулеты берсеркеров». Схему я помнил, но нельзя было забывать и про личную безопасность.

Самое неприятное, что если от заклинания я могу ещё как-то защититься, впитав структуру, то вот сделать печать «невидимости для берсеркера» я не мог, хотя и помнил схему. Слишком там сложная структура, такое на коленке не сварганить. Нужна парочка магов уровня так четвёртого, чтобы наложить две части заклинания на заготовку, там как раз две стихии используется. Такое я лет через триста только смогу сделать. В лучшем случае.

Когда под заклинание берсеркера попало большинство народа на поляне, понял, что пора валить, чтобы не попасть под раздачу и «не заразиться». Мой простенький амулет подпитывающуюся печать обезвредить однозначно не сможет, а самому впитывать это облако — только время терять и подставляться.

Первым на активированное заклинание отреагировал воин, который до этого организовывал нападение на моего демона. Стоял он совсем недалеко от печати, и впустил в себя агрессию, даже не сопротивляясь, словно только этого и ждал. С воплем радости он с легкостью снёс голову ближайшему человеку, а после издал такое рычание, что на него обернулись все на поляне.

А я же бросился вокруг поляны. Если не потороплюсь — пострадают невинные. Девочки-рабыни в начале тусовки все убежали в дальний угол, к повозкам. Руки им никто не развязывал, но вот ноги у всех были свободными.

Заклинание сейчас будет разрастаться, как снежный ком, вполне могло достичь и их.

Вот оно! Началось.

С каждой смертью возле печати, рисунок агрессии наливался черной маной, покрывая всё большую площадь. Все воины сходу влетали в него, а потом включались в эту битву «все против всех».

Эх, надо было поставить ограничитель, что ли. Как его делать, не знаю, но можно было бы что-то сообразить. Мысль, что печать активировать не придётся, не дала мне хорошенько продумать все варианты. В следующий раз буду умнее.

Звон оружия и крики заставили ещё сильнее ускориться.

— Все в лес! — Выскочил я возле повозок. Рабыни с любопытством смотрели в сторону дерущихся, не осознавая опасности. — Быстрее, пока вас тут не перебили.

— Ты кто такой? — Загон и повозки охраняла парочка воинов, да хозяин каравана был тут. Им не досталось ни страха, ни агрессии. Они стояли и смотрели на развернувшуюся битву, а я своим появлением их только развлёк. — Чего тут командуешь?

Несколько девочек дёрнулись после моего крика, намечая желание убежать, но после слов караванщика, замерли на месте.

Ясно, человек жить не хочет.

Удал тростью снизу, и клинок врубился в плечо ближайшему охраннику. Он, услышав слова хозяина каравана, хотел мне сделать что-то нехорошее, даже нож достал, наивный. Достал, но теперь выронил.

Крик раненого и моё второе движение совпали. Кончик лезвия врезался в шею караванщика, вызвав только хрип. Я не хотел его убивать, помня, что тогда на три секунды останусь без действующей правой руки, но эта сволочь так неудачно дернула головой, что удар получился смертельным.

Пока пережидал онемение, второй охранник за это время успел развернуться ко мне. Оружие он давно держал в руке, а когда атаковал, показал, что я снова столкнулся с ускоренным бойцом. Пора и мне включиться.

Получив прямой удар, на рефлексах почти ушёл, одновременно становясь быстрым. Мой противник не блистал техничностью, а скоростью мы теперь сравнялись. Успели обменяться парой ударов, пока я намечал способ убийства противника. Хотелось его убить так, чтобы самому стопроцентно не подставиться.

Только вот я забыл учесть то, что оказался почти спиной к основной битве. Скорее всего, в меня кто-то выстрелил, и сработал амулет против стрел. Выстрел был случайным, стрелок так и не появился возле меня, оставшись неизвестным героем. Земля ему стекловатой!

В спину прилетел удар, заставив меня замереть на месте, чем и воспользовался мой противник. Он ударил боковым, (правда, не пробив мою белую защиту, но синяк оставил), подскочил вплотную и с предвкушающей улыбкой приставил ладонь к моей груди.

Рука парня засветилась тёмным светом, и я увидел, как из меня утекает мана. Перехватить утечку я не успел, парень уже отпрыгнул, широко улыбаясь. Противник решил, что уже победил.

Если бы моя скорость была обусловлена амулетом, то сейчас я бы стал совершенно беспомощным. Уже потом я понял, что это отличный способ обезвреживания и магов и тех, у кого зашиты амулеты. В общем, есть способы и мага победить, если захотеть.

Слегка лениво, явно красуясь, противник нанёс добивающий удар. Он даже картинно размахнуться успел, чего никогда нельзя делать при фехтовании один на один. Этим и предоставил мне достаточно времени, чтобы уйти с линии атаки и покончить с ним рубящим ударом снизу вверх. Трость не подвела, и я выиграл это противостояние.

— Чего встали? — Снова рявкнул я на рабынь, впечатлённых быстрой расправой с их охраной. — Я же сказал, все в лес! Пробегаете деревья и ждёте меня там. — Сделал страшное лицо и заорал. — Быстро, а то всех убью!

Вот теперь меня послушались. Вся толпа малолеток рванула к деревьям, и что характерно, бежали они молча. Не кучно, правда, так что потом явно придётся их всех собирать по всему перелеску. Ну и ладно, зато живы останутся.

Я же повернулся к дерущимся, чтобы увидеть, как печать агрессии уже накрыла всю поляну и почти добралась до меня.

В центре возвышался всё тот же воин. Его лицо исказила гримаса злобы, он был покрыт кровью и кишками с головы до ног, но вот усталости в нём заметно не было. Противники для него уже закончились, за что я ему искренне благодарен. Не нужно будет самостоятельно добивать выживших. Только вот он снова зарычал, осмотрелся и увидел меня.

Эх, и чего я вылез из-за камней так рано? Надо было подождать, пока он самоубьётся, что ли…

Как-то не готов я сейчас встречаться с этим зверем. Таких монстров нужно убивать издалека, желательно не приближаясь на опасное расстояние. От одного-двух ударов он не умрёт, а вот если я попаду ему под удар, можно сразу гроб заказывать.

Воин в очередной раз зарычал и ринулся в мою сторону.

А я что, я ничего. Смело пустился бежать. Драться лоб в лоб с этим зверем я не собирался. Во всяком случае, на его условиях.

Играли в салочки мы минут пять. Берсеркер орал на весь перелесок, махал своей большой железкой, а я старался не попасть под раздачу, виляя среди деревьев. Часть деревьев успела пострадать, их тяжёлый меч смахивал одним ударом. В какой-то момент мы встретили двух воинов, выскочивших из какого-то укрытия, но берсеркер их быстро зарубил, даже не замедлившись.

Про тех, кто должен был находиться в дозоре, я вспомнил только сейчас. Двоих я убил сам, а вторая пара только что умерла. Получается, бегущий за мной остался последним противником. Надеюсь.

Сильно углубляться в лес я побоялся. Где-то там бродили убежавшие рабыни, и если мы на них выскочим, то это может плохо закончиться для девочек. Так что мы крутились, не удаляясь от поляны, а я временами поглядывал, развеялось заклинание или нет.

И вот в голове воина заклинание наконец ослабло, и он уже не так резво за мной гонялся, а рычать перестал совсем. Сил для битвы он потратил много, так что, вернувшись к поляне, я решил ещё раз проверить способность к вытяжке жизни. Неожиданно развернувшись, резанул преследователя лезвием трости, а потом, отскочив, пожелал ему смерти. С первого раза не получилось, нужно было настроиться, но потом всё же мой противник рухнул.

А я устало сел рядом с ним. Не люблю я бегать. А когда был большим и сильным, вообще ненавидел это дело.

Отдышался, и пошёл собирать разбежавшихся рабынь. До сих пор не знаю, всех ли удалось собрать, но я старался.

Вот так и закончился тот эпичный «вызов демона», после которого вся команда Чахотки поверила в моё умение демонолога-чернокнижника.

На следующий день мы отправились назад. Наш табор добрался до города через два дня, и за это время я устал больше, чем за время моей эпической битвы. Девочки-рабыни оказались очень уж живыми и любопытными, а дело ещё и осложнялось похотью моих спутников. Они почему-то считали, что я просто обязан с ними бесплатно поделиться девочками, чтобы «отметить своё приобретение». Постоянные подкаты в стиле «мне вон та понравилась, но она отказывает, потому что ты запретил» вызывали у меня глухое рычание и желание перебить всех своих спутников.

Особенно Джавар сильно доставал меня. Его горячий темперамент не давал ему спокойно пройти мимо такого количества неоприходованных женщин. Но когда я предложил ему заплатить за удовольствие, (среди моей новой собственности были и давно работающие девочки), он на меня искренне обиделся. Он жаждал халявы, а тут с него, такого красивого, денег требуют.

Когда показался город, идти внутрь я не стал, отправив девочек самостоятельно добираться до своих мамаш. То, что они — собственность демона Насреддина все рабыни запомнили, самого демона они видели, так что тут всё нормально. Эта байка даст им защиту на год-два, а потом или я вернусь, или пусть сами решают свою судьбу. Я сделал для них всё, что мог.