Ангел

144

(1 декабря 12:01) Автострада «Кёнбу».

Пляшет спидометр, дрожа красной стрелкой, упавшей за границу делений. Отрываю взгляд от разметки дороги, ставшей единой полосой на такой огромной скорости и стараюсь меньше залипать в размытость обочины. Мигалки полицейских машин отвлекают, сверкая красно-синими огнями.

Бросаю корпус влево, слетая на соседнюю полосу. Мчащийся впереди седан мелькнул задним бампером, пролетающим в каких-то сантиметрах. Исчезнувшее за спиной авто настойчиво визжит звуковым сигналом. Очередной нырок на соседнюю полосу, огибая автобус, везущий прилипших к окнам туристов, а теперь уход обратно, прямо под высокую глыбу, еле успевая уклониться от медлительной колымаги, застрявшей помехой на крайней левой.

Не обращаю внимание на догоняющее гудение серебристого лайнера и танцую по полосам, балансируя на острие атаки. Нарушаю все мыслимые правила дорожного движения! Утратив способность себя остановить…

Двигатель грохочет внизу, почти разрывая глушители, а газ выжат до упора, словно рукоятку заклинило. Обороты дальше вваливать некуда и они уперлись в четвёртую передачу, тарабаня в потолок коробки уже несколько минут. Все эти долгие минуты показались часами битвы за собственную жизнь с налетающей смертью.

Капюшон хлопает позади, холодный ветер, настойчиво срывающий с мотоцикла, заставляет гнуть спину к пылающему жаром радиатору. Над рулём остались верные Фарэры и копна чёрных волос, которые колотит в тёмные стёкла и почти вырывает холодным ветром. Замёрзший лоб я уже давно не чувствую, но продолжаю гнать Харей на все деньги. Живу! Сейчас, как никогда…

Проблесковые маячки полицейских снова привлекают к себе внимание. Яркие огни мигнули на высоких столбах и пролетели красно-синими вспышками, разбавляя бурый пейзаж.

Так делать нельзя! Намекают мигалки. Слишком опасно!

Невероятное усилие и я отпускаю газ, распрямив судорожно сжатый кулак. Дрожащая от сопротивления налетающего воздуха ладошка обхватывает передний тормоз, совсем не чувствуя ледышками кончиков пальцев. Прижатый хром рычага добавил жизни пляшущему спидометру и я вижу краем глаза возврат стрелки к пересечению насечек делений.

Таймаут! Убеждаю себя. Завязываем шустрить…

Капитально подмерзшую ногу дергает прострелами глушителя, отмечая сброс верхней передачи. Харлею явно не по нраву выжатый на постоянку газ, ведь таким способом легко спалить двигатель с воздушным охлаждением и угробить стального друга.

Прыгаю на крайнюю правую, вклиниваюсь в самый медленный автомобильный поток. Крутой поворот автострады ведёт дальше, ныряя под пешеходную эстакаду вдалеке, но я ухожу ещё правее, съезжая к зоне кемпинга.

Крутанувшись по асфальту широкой площадки, Харлей остановился. Мотоцикл занял сразу несколько парковочных мест. Переднее колесо нависло над изображением стоянки для инвалидов. Выдвинутый боковой упор скребёт сталью по жёлтой краске рисунка второй коляски.

Всё ещё живу. Данное себе слово нерушимо! Хотя как-то близко… Снова слишком близко к краю.

Прячу дрожащие ладошки в подмышках и жмусь в пылающий бензобак. Внизу трещат остывающие трубы глушителя, согревая правую ногу. Коленки нещадно подморозило ветром. Теперь ясно почему байкеры таскают чужую кожу — простая тряпка не способна защитить кожу собственную.

— Ксо… — Как-то совсем не радужно… Скорее морозно!

Удивительные деления на спидометре. Всего-то сто двадцать… Миль! Твою ж… Волосы на затылке снова приподнимает, а по тушке бегают мурашки от рекордов за двести, на байке, не предназначенном для таких скоростей, в толстовке и без шлема…

— Ха-ха… — хрипло смеюсь, закрыв глаза. Реально? В натуре! Едрить… Откат колотит тушку, после перенасыщения адреналином.

Похоже, приехали. Не дотянет Харлей до Сеула… Дело не в размере бензобака, запасе хода или заметности громкого выхлопа мотоцикла. Дальнейшую поездку оборвет отчаянное желание жить на полную…

Я буду танцевать до упаду и продолжу вваливать, выжимая всё без остатка. Расшибусь в лепёшку на очередном нырке, уходя от столкновения, когда идущие впереди не оставят свободной полосы. Или свалюсь на скоростях за двести и до столицы доедут только ушки да рожки.

Спокойно ехать не дадут отбитые мозги!

Возможно, Джорджио получит свой Харлей обратно уже сегодня. Приподнимаю голову и всматриваюсь в высокий столб, несущий на себе пучок камер видеонаблюдения. Электронные глаза отлично видят транспорт, нагло занимающий места для инвалидов.

Предусмотрительные корейцы подобное нарушение просто так не оставят и эвакуируют нарушителя. Итальянец заберёт мотоцикл со штраф-стоянки в Янгсане, до которого не получилось доехать всего несколько километров. Наверняка Джорджио даже штраф не заплатит, прикрывшись заявлением об угоне.

Ласково поглаживаю изгибы остывающего бензобака. Спасибо тебе, Харлей. Ты классный и своих в обиду не даёшь. Но здесь наши пути расходятся. Живи долго.

(Тем временем) Пусан.

— Ещё раз, заявление на имя?

— Моё имя Джованни Джорджио… Но все зовут меня Джорджио.

— Джорджио-сси, у вас есть предположения, кто мог угнать мотоцикл?

— Нет, кёнчайгван-ним…

— Совсем не укажите отличительных примет преступника?

— … Сложно сказать… Нет, не припомню.

— Хорошо! Не беспокойтесь, настолько приметный транспорт отыщем быстро…

Итальянец закончил разговор с офицером и выходит из полицейского участка. Двухэтажное здание напротив семейного кафе и ему потребовалось лишь перейти через дорогу, для составления заявления.

Джорджио замер у пешеходного перехода, видя красный сигнал светофора. Итальянец кривит лицо и не понимает зачем солгал представителям власти. Возможно, его гложет совесть, от того, что не разглядел в необычной девушке соотечественницу. Лишь настоящая итальянка способна исполнить трогательную песню, которая до сих пор играет на струнах души темпераментного итальянца!

Джорджио нахмурился. В то же время он чувствует себя глупцом. Наглая девчонка избежит ответственности, раскатывая на его любимом байке! Обычно итальянец проезжает данный перекрёсток на своём железном коне, спеша закупить продукты для кафе, а теперь стоит, пешеходом на обочине…

Визжат тормоза и в фургон, ожидающий разрешающего сигнала, впечатывает мусоровоз. Сильный удар сцепляет бампера крупных автомобилей! Раздирающий лязг металла привлекает внимание испуганных пешеходов.

— И вся жизнь, это бесконечное вращение без причины… — тянет едва слышно Джорджио.

Плотный водитель выпрыгнул из кабины и схватился за голову, осматривая мятую задницу фургона. Из мусоровоза вывалился рабочий, его шатает от сотрясения. Плотный водитель подбегает и трясет обидчика за грудки, чередуя претензии и громкую ругань матом.

— Нет ничего лучше, чем хранить молчание и думать о лучшем… — тихо поёт Джорджио на обочине.

Наблюдающий редкое событие итальянец подобрел лицом. Сегодня он вполне мог ожидать разрешающий сигнал светофора, остановившись между большегрузами. А свернуть на однополосной дороге некуда… Вся наша жизнь абсолютно непредсказуема и в конечном итоге мелкая неприятность вполне может обернуться совсем другой стороной.

— И всё происходит из ничего и ничего не остаётся без тебя… — продолжает негромко напевать Джорджио.

Песню, запавшую в душу, жизнь преподносит редко, а железо куется легко.

(Тем временем) Автострада «Кёнбу».

Зона кемпинга осталась за спиной. Подхожу к пешеходному мосту, уходящему в сторону городка Янгсан. Там наверняка должна быть железка, уже ставшая привычной. Широкий мост над автострадой удивляет столпотворением прохожих, которые набились у поручней плотной группой. Громко переговариваясь, они смотрят куда-то вниз, в сторону пролетающего транспорта. Многие остановились на лестнице, все уставились за ограждение с сеткой.

Работаю плечом, освобождая себе место среди зрителей и пропускаю пальцы в крупные ячейки, заглядывая выше бетонной границы. Злой рык заставляет отшатнуться назад!

Что за ерунда? Фига себе… Снова смотрю вниз и не верю происходящему под эстакадой.

Огромный зверь с чёрными полосами на белом меху мечется по узкому бетонному мешку. Изумрудный взгляд грозно смотрит вверх. Дикий зверь снова громогласно рыкнул и грациозно изогнулся.

Бенгальский тигр прыгает на почти отвесную стену, скребя огромными когтями по бетону, но соскальзывает назад, не достигнув ячеистой сетки. Ярость прыжка заставила отпрыгнуть в стороны заголосившую публику. Хищный зверь грациозно выгнулся, поднялся на крупные лапы и снова заметался по замкнутому пространству.

Расширив глаза, я смотрю на невинное существо, в одиночестве противостоящее всему миру…

— Опа, нежданчик… — вырвалось тихо.

— Я не твой оппа… — смутился парень рядом, краснея щеками.

Ну это-то понятно, я тоже наблюдаю очкарика в коричневом пальто впервые. Всякие «оппы» и даром не нужны!

— Тигры водятся разве здесь? — глупый вопрос удержать не получилось.

— Больше полувека как нет! — уверенно воскликнул парень. — Наша семья проезжала мимо, когда эта зверюга выпрыгнула прямо на дорогу!

— Хо… — неверяще хмыкнув, пожимаю плечами. Что за чушь?

— Правду говорю! Смотри, оттуда вылезла! — просунутый в ячейку палец указал на проход между бетонными блоками, делящими десять полос автострады поровну. — Уже долго внизу бесится! Скоро прыгнет на один из проезжающих автомобилей, — запальчиво объясняет парень, — тогда на ошмётки размажет!

Пальцы уцепились за ячеистую сетку. Тянусь ввысь, упираясь носками кед.

— Йа! Чего творишь! — выкрикнул парень и схватил за ногу: — Мичин!

Толкаюсь подошвой от макушки кровожадной «оппы» и лезу выше, переваливаясь через круглую трубу по верху ограждения. Быстрый спуск по внешней стороне много времени не занимает. Носки кед скребут шершавый бетон, пока я удерживаю сетку.

— Арривидерчи! — ухмыляюсь в распахнутые от ужаса глаза парня.

Охи и ахи звучат сверху, а кеды скрипят по крутому наклону. Мягко приземлившись, я подгибаю коленки, погасив высоту прыжка.

Никакой дороги назад! Ловушку дождевого коллектора окружили бетонные стены. Полоса автострады мелькает автомобилями справа.

— Р-ра-а-у-р! — рычит близкий зверь, оскалив страшную пасть.

Дикому хищнику не по нраву покушение на личное пространство и он показывает клыки. Зубья каких-то слишком внушительных размеров! Да и сам тигр вблизи гораздо больше! Полосатый выше метра в холке, вид настолько опасен, что создает ощущение нависающей пасти, готовой сразу разодрать.

Ч-что теперь… Раньше надо было думать! Мозги набекрень…

Осторожно поднимаю дрожащую ладошку. Мне страшно и коленки мотыляет… Панику нельзя показывать! Изумрудные глаза расширяет готовность порвать лёгкую добычу. Всё пропало…

— Спокойно. Мы с тобой одной крови…

Звенящие кольца стягивают Фарэры. Сглотнув ком горле, я смотрю в оскал звериной морды с топорщащимися усами. Необычная фраза заставила присмиреть дикого зверя, но всё очень плохо. Краем глаза вижу приближение фуры по автостраде. Акустический удар от большегруза будет громким и опять раззадорит тигра, приведя его в бешенство. Зверь совсем потеряет контроль!

Грузовик достигает пешеходного моста, водитель увидел толпящихся людей и приветствует зрителей, тревожа округу трубным сигналом. Мощный звук оглушительный даже на мосту и его повторяет следующая фура, проносясь сразу за первой.

Дикий зверь застыл в бетонном мешке. Крупный тигр уселся на задние лапы, высоко подняв грозную голову. Тонкая фигурка в тёмной толстовке обнимает хищника, повиснув на мощной шее, словно пытаясь невесомым тельцем задержать несравнимо более тяжёлого зверя. Зрители наверху замерли в изумлении, не веря своим глазам.

Жмусь к мягкой шерсти, запустив пальцы в нежный подшерсток. Мускусный запах щекочет нос, сквозь плотно зажмуренные ресницы. Подшерсток на шее тигра немного влажный. Похоже, за всё время, проведенное в бетонном мешке, тигр устал и почти выбился из сил. Ему тоже очень страшно.

Ослабив хватку, я понемногу открываю глаза. Мокрый язык мазнул по лицу, царапнув тысячей иголок, влажный нос хрипло чихнул и ткнулся в лоб. Раздались выкрики сверху и раздражающий гомон… Слишком шумно, нужно выбираться.

— Потанцуем по автостраде вместе… — тихо предлагаю, смотря в изумрудные глаза, — я веду, ты следуешь…

Тигр согласно ткнулся влажным носом в лоб. Не выпуская из захвата мощную шею, я поднимаюсь на дрожащие коленки. Пять полос вытянулись вдаль, там далёкий поворот, за которым скрылись подъезжающие автомобили…

Но ждать очередное появление страшных фур нельзя. Сейчас или никогда! Нужно прорываться, пока тигр спокойно подчиняется.

Двинулись потихонечку. Замерев на второй полосе, жду пролетающие на огромной скорости автомобили, которые не успевают затормозить, возникая из-за поворота и отчаянно сигналят. Большая кошка стоит рядом на удивление смирно, поджав хвост между ног. Кинься тигр в сторону, нам обоим не жить.

Третья полоса. Летящие по бокам автомобили и сопутствующее везение, что никто не вильнул и не перестроился, снеся живые помехи посреди дороги.

Четвёртая. Пролетающая на расстоянии вытянутой руки смерть практически размазалась быстрым движением. Со зверем пришлось делиться спокойствием и его не хватает, колотя тушку от страха.

Крайняя пятая. Бег на полусогнутых, навстречу опасности, резкий уход в проём между бетонными блоками, пока смерть снова разминулась, проносясь мимо и визжа из широкого прохода.

Хватаю горящие коленки и хрипло дышу, стараясь успокоить бешено молотящее сердце. Тигр выпущен на свободу и ходит вокруг. Большая кошка потерлась боками и отошла в тень у стены, улегшись на бок. Не понимаю что творю и на сгибающихся ногах тащусь следом, неловко разворачиваюсь, почти падая спиной на мягкий бок тяжело дышащего зверя. Тигр совсем не против. Крупная голова фыркнула и устроилась на коленках. Заводное мурлыканье ласкает слух, массируя спину.

Живём. Мы справились…

Минуты текут незаметно, хочу просто сидеть, смотря в пустоту. Напротив мелькают быстрые автомобили. Запрудившие далёкую обочину зрители тыкают телефонами и вытянутыми в нашу сторону руками. Мне всё равно, внутри пустота выжатого лимона.

Крайне восхитительные приключения! По моему так.

— Ядрёна вошь! Эй… Слышишь меня? — спрашивает усатый мужичок, возникая из темноты туннеля.

— Как же это будет… — не дождавшись ответа, говорит невысокий европеец. Он разводит руки в стороны и выкрикивает: — Манка-панага! — затем быстро добавляет, — Ё!

Кавабанга! Етить… Рассматриваю рыжие усы с проседью и лысую черепушку. Какой колоритный персонаж нарисовался! Похож на пузатого гномика, только кирки недостаёт или пивной кружки… Все гномы любят пиво. Наверное.

— Уот таки джинсы щимят… ка? — радует невнятным заклятием гномик.

Что ему там прищемило? На каком языке говорит этот остолоп?! С тигром общается? Может, дрессировщик? Непохож он на укротителя зверей! Больше на забулдыгу из тёмного туннеля.

Зверь поднял тяжелую голову и лениво зевнул. Глазищи зыркнули в сторону гномика, затем крупная голова снова устроилась на коленках. Ничего не понимаю. Или у меня совсем «крыша» поехала…

— Девочка, ты не бойся, Кеша хороший тигр!

Агась… Значит тигра зовут Кеша и гномик его знает. Хоть что-то вменяемое. Всё же гномики, они долбанутые, назвать бенгальского тигра именем попугайчика… Кешечка, ути-пути! Половинку оленя жрать будешь? Или целиком? Конечно, целиком, зверюга.

Запустив пальцы в загривок, ласково почесываю мягкий подшерсток тигра. Утробное мурлыканье заметно усилилось, приятно массируя расслабленную спину. Ка-а-айф!

— Девочка, ты не бойся… — продолжает успокаивать гномик и переходит на личности: — Конченэ… Ну! Скажи… Ты же конченэ?

Зашибись, едрить. Сам он конченый! Обзываться зачем? Похоже, нужно срочно подзаправиться, а то голод начинает жечь пламя злобы. Пора заканчивать этот балаган.

— Нет, не боюсь, — задумчиво отвечаю гномику, — ведь страх убивает разум. Страх есть малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречу свой страх и приму его. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня. И когда он пройдет через меня, я обращу свой внутренний взор на его путь и там, где был страх, не останется ничего. Останусь лишь я.

Гномик икнул и уставился, словно откопал огромный алмаз или бриллиантовую кирку. Гномик-тугодум. Что-то у него лицо слишком окривело и усы необычно топорщатся.

— Ты чего, на нашем разговариваешь? — обидчиво поинтересовался гномик. — Почему не используешь местную тарабарщину?

Почему он не добавил: «Так нечестно»? Молча смотрю на гномика. И чего ему сказать? Перейти на местный? Так он же ни в зуб ногой…

— Девочка, ты не бойся… — снова завёл свою шарманку гномик. — Посиди тихонько, а я скоро вернусь!

Резко кивнув лысиной, невысокая фигура развернулась и скрылась в темноте туннеля. Гномик исчез, но обещал вернуться.

Шиза то какая… нажористая…

«Мигалки на палке»