Алгол

Глава третья

Магические светильники освещали зал слабым светом, создавая зловещую атмосферу. Зловещей здешняя обстановка могла показаться лишь обычному человеку. Для эрглов с их магическим зрением переплетения сложных заклинаний были словно произведение искусства. Частичка структуры сложнейшего заклинания удерживающего барьер не могла не вызывать восхищения. Матовый камень, пропускающий свет, плиты пропитанные магией, трон главы клана, для эрглов место было сокровенным.

Инларон с высоты своего трона смотрел, как двое эрглов выходят на середину зала, чтобы опуститься перед ним на колено. Их крылья еще недостаточно длинные, чтобы с тихим шорохом касаться плит на полу. Пара синхронно опускается на правое колено, распрямляя правое крыло, прижатое к полу. Символ подчинения эрглов, мол, можешь сломать мое крыло я в твоей власти. Правая рука посетителей прижата к груди в знак преданности, все как предписывает этикет. Только правителя сейчас волнует совсем другой вопрос. Нельзя, нельзя выказывать нетерпения.

— Встаньте, — раздается в зале тихий голос, усиленный магией. Следует тихий шорох крыльев и посетители поднимаются с колена. — Вам удалось узнать, как он прошел мимо постов? — голос правителя строг.

— Да владыка неба, — Малиран кидает быстрый взгляд в сторону Эронза, прежде чем ответить. Заминка совсем небольшая и ее никто не замечает.

— Он сам сознался или пришлось применить ират? — ничто в голосе правителя не выдает волнения.

— Ират.

— Тем лучше. Ни у кого не возникнет подозрений, что Лакир мог соврать. Что вы выяснили? — уточнять, что именно интересует владыку, не имело смысла. Задание было предельно ясным с самого начала. Правитель даже не поинтересовался, жив ли его сын, нельзя. Советники по левую руку от трона сидели, словно каменные изваяния, но Инларон знал, что каждый его шаг будет рассмотрен со всей тщательностью и оценен.

— Мы провели ират, владыка, — начал рассказывать Малиран. — У Лакира в сознании изрядная мешанина образов и нам пришлось потратить почти весь резерв, чтобы добраться до истины. Из того, что нам удалось собрать по крупицам, он сумел использовать брешь в действиях охранников и проскочить незамеченным. Образы подтверждают, что у него не было сообщников среди стражей потока, — еле заметный взгляд в сторону Эронза. Напарник стоит с невозмутимым видом, словно не замечая действий Малирана.

— В чем именно заключается прокол нашей системы охраны? Ведь долгие годы никто не мог проникнуть к потоку незаметно. Расслабились? Забыли, как службу нести, а если прорыв? — голос правителя наливался металлом, скрывая волнение за судьбу сына.

— В сознании Лакира есть прорехи. Он частично потерял память. В основном он помнит яркие события своей жизни, причем отдаленные события. Нам не удалось выяснить, он сам решился нарушить устав или его кто-то подтолкнул к принятию решения.

— Плохо, нужно было погружаться глубже.

— Мы использовали почти весь резерв. У него действительно проблемы с памятью. Большего нам выяснить не удалось.

— Значит, кто-то другой должен провести ират повторно, — жестко потребовал правитель, скрывая истинную цель требования.

— Воля ваша, но позвольте напомнить, что мы с Эронзом лучшие специалисты по ирату.

Ни один мускул не дрогнул на лице Инларона, даже сердце не изменило ритма. Если только самую малость, но это можно списать на гнев. Лакир жив, он получит сполна, но сын жив.

— Эронз, ты можешь подтвердить слова Малирана?

— Да правитель. Я не видел следов сговора в памяти Лакира. Как именно он проник к потоку, остается загадкой. Могу с полной уверенностью подтвердить, что у Лакира провалы в памяти. Я не уверен, что он сможет стать полноценным эрглом в будущем.

— Почему так произошло с его памятью?

— Наверное, Хоритар сможет вам ответить на этот вопрос после детального исследования. Лакир единственный, кто смог за долгие годы вернуться назад из потока. Никто не знает, что происходит там.

— Сколько он пробыл там и что успел разглядеть?

— В его памяти о потоке нет никаких воспоминаний. Возможно, они специально стирают память. Чудо, что он сумел вырваться. По нашим расчетам он не мог там пробыть более часа. Мы сопоставили время, когда его видели последний раз на острове, путь до потока и время ожидания прорехи в охране.

— Прореха в охране. И ведь надо же, он выбрал время, когда наш род нес охрану потока. Именно на наш род теперь ляжет пятно позора. Элы, — обратился правитель к советникам. — Вы все слышали. Приказываю найти слабое место в нашей охране. Всех, кто дежурил в тот день освободить из-под стражи. На службу не возвращать, наказание для проштрафившихся придумаем позже. На совет кланов подготовьте предложение по несению охраны сборным отрядом из представителей как минимум трех кланов. Есть другие предложения? — Инларон пристально смотрел на советников. Советники молчали и он вернулся к дознавателям.

— Вы хорошо поработали. Объявляю вам свою благодарность и предоставляю две недели отдыха на восстановление после ирата.

— Честь служить клану, — хором отрапортовали эрглы, прижимая кулак к груди. Две недели отдыха это неслыханная роскошь. На восстановление хватает двух дней, они мечтали о пяти, а тут две недели. Иначе как щедростью за найденную информацию это нельзя было назвать.

На самом деле Инларон щедрым жестом дал лучшим менталистам две недели отдыха, за то, что сумели сохранить жизнь сыну. Легкий взмах руки позволяет посетителям уйти.

Провалы в памяти Лакира вполне могут быть следствием их воздействия, но тут никак не проверить. Скандал из клана вышел наружу, когда забили тревогу из-за вывалившегося из потока эргла. Придется каяться на совете кланов и вносить предложение о совместном патрулировании. Право первыми встретить врага с мечами в руках придется разделить на несколько кланов. Ничего, им и раньше не сильно везло. Его дело предложить, а дальше пусть собачатся. Он таким образом загладит прокол. Не факт, что предложение поддержат. Скорее назначат инспекции из других кланов, но пока будут торговаться, о причине споров подзабудут.

— Спасибо, — протянул руку Эронзу Малиран, когда они отошли от покоев владыки на десяток шагов.

— Брось, я все понимаю. У меня тоже есть друзья и дальние родственники.

Говорить вслух о ком идет речь, не было необходимости. Лакир чудом выжил, а они ничего не смогли обнаружить в его сознании. Впервые в их практике они ничего не смогли разглядеть. Сплошная каша непонятных образов без четких очертаний. Такая мешанина в сознании умалишенных встречается, но Лакир с ними нормально разговаривал. Конечно он странный и вопросы у него странные, но с таким сознанием удивляться не чему. Подвергать риску смерти ни в чем неповинных эрглов было слишком жестоко. Разгон получат, урок остальным будет. Раз никто из сознания Лакира ничего вытащить не сможет, можно немного приврать. Ложь во благо, даже грехом назвать нельзя. Тем более что возможно так оно и было. Всех кто в тот день был на посту, допрашивали. Ират не применяли, но следили при помощи заклинаний. Сообщников выявить не удалось. Значит, их версию можно считать верной. Чудо, что Лакир смог выжить, хотя, с такой кашей, что ему терять?

— Забыли навсегда?

— Да, никому никогда. Повторяем, ну ты понял, — Эронз не стал говорить вслух понятных им вещей. Разговор могли услышать или подслушать. Лишний раз лучше не рисковать. Впереди заслуженный отдых, а это дело нужно обмыть. — Полетели?

Хоть они порядком истощили свой резерв, на полет к ближайшему трактиру запаса хватит. Две фигуры падают с выступа вниз, чтобы расправив кожистые крылья взмыть выше, подхваченные потоком ветра.

Ират, приходит воспоминание о странном слове. Раз я проснулся, значит, все для меня закончилось благоприятно. Прямо, как я предполагал. В сознании кристальная чистота, самочувствие хорошее. Хочется есть. Даже не так, хочу жрать. Интересно, меня кормили? Нет, вот оно заклинание подпитки моего организма. Лишь бы не кормить. С другой стороны я валялся в отключке, понять их можно.

Сажусь на кровати. Легкое головокружение наличествует, куда же без него. На пару месяцев болтанка мне обеспечена. Нужно попробовать двигаться. Если не небольшое головокружение, мое состояние можно считать приемлемым. Тело досталось неплохое. Рост под метр восемьдесят, жилистый, с широкой грудной клеткой. Хотя, все эрглы такие, это, наверное, конституция из-за крыльев такая. До настоящих крыльев мне еще лет двадцать осталось, а как магические? Действительно, могу ли я летать?

Озадачившись вопросом, я даже отжиматься прекратил. С физподготовкой у Лакира все в порядке, как с полетом? В сознании ничего не отзывалось на мысли о полете, жаль. Жинара появится, расспрошу, как летать. Пока пойду, попрошу еды у охранника. Охраняет вход, будто я свалить отсюда собираюсь. Вообще, нужно по острову прогуляться. Интересно, климат здесь, какой? Теплое море и пальмы да еще крылья — мечта.

Выхожу из комнаты, чтобы тут же попасть в объятья колючего ветра. На улице реально холодно, хотя светит солнце. Твою же за ногу. Завороженный зрелищем я забыл про охранника. Вдалеке перед моим взглядом торчит заснеженная горная вершина. Торчит из плотного слоя облаков. Это надо же, как высоко эрглы забрались. А чего я удивляюсь. Они ведь летают, а я мыслю как пешеход. Со скалы головой вниз кирдык и полетел, а с земли пока крылышками намашешься. Из-за облаков я не видел моря внизу. Интересно впереди соседний остров или вторая вершина на нашем?

— Тебе нельзя выходить, — подает голос охранник.

— Я еды хотел попросить, если не запрещено.

— Не запрещено.

— И Жинару позови если можно.

— Она сейчас на занятиях, освободится, сразу сюда прилетит, — усмехнулся охранник.

— Эта вершина на нашем острове или на соседнем?

— На соседнем.

— Море здесь теплое?

— Как где, — охранник посмотрел на меня, как на идиота.

— Ты не удивляйся, у меня провалы в памяти, спрашиваю иногда всякую ерунду. Искупаться хочу, а какое море не помню.

— Искупаться? — в голосе удивление, возмущение, брезгливость. — Эрглы не купаются. Тебя в потоке здорово приложило, раз купаться решил.

— Не знаю, вот пришла дурацкая мысль. А почему мы не купаемся?

— Соленая вода забирает магию из наших крыльев. Потом несколько дней восстанавливаться надо, чтобы летать можно было.

— А дождь?

— Где ты соленый дождь видел?

— Значит, противник может побрызгать на наши крылья соленой водой и мы упадем камнем вниз?

— Ты точно чокнутый. Во-первых, я говорил, что мы не купаемся. Во-вторых, я не говорил, что эрглы боятся воды. Соленая вода, когда окутывает наше тело плотной массой как-то вытягивает магию. Пресная вода тоже, но намного медленнее. В любом случае ощущения неприятные. Небольшие количества воды нам не страшны и твой способ не сработает. К тому же мы постоянно держим вокруг тела тонкую магическую прослойку, отталкивающую воду и холод. Раз ты даже это забыл, тебе лечиться надо.

Действительно вокруг эргла была тонкая магическая сетка, обволакивающая тело. Крыльев у него еще не было, молодой. Раз поставили охранять, старше меня, хоть и без крыльев. Пытаюсь вызвать воспоминание о постоянной прослойке и она создается без труда. Сразу становится теплее. Охранник опять усмехается, видя мои действия. В его глазах я реальный придурок. Зато теперь я понимаю, почему эрглы живут так высоко, холод им не страшен.

— Я могу тут погулять недалеко?

— Нет. Приказ тебя не выпускать, так что лучше иди обратно. Я и так с тобой заболтался, — охранник демонстративно положил ладонь на рукоять меча.

— Ухожу, только про еду не забудь.

— Не забуду.

Уже входя в помещение, вижу, как охранник по магической связи отдает распоряжение насчет еды для арестанта. Воспоминания о еде эрглов никак не проявились. Дурень, нужно было крылья распахнуть, пока был на улице. Нет, нельзя. Охранник мог решить, что я собираюсь улететь. Интересно, как крылья раскрыть? Если кожистые крылья у старших не достигают пола, их вполне можно раскрыть в моей камере.

Тянусь сознанием к магическому сгустку между лопаток. Да, он есть, но как летать не понимаю. Изъявляю желание раскрыть крылья. Нехотя, словно со скрипом призрачные крылья распахиваются за моей спиною. Я их вижу магическим зрением, я их чувствую и все. Никакого понятия, как ими пользоваться в полете. Пока для меня крылья — бесполезная хрень. Жинара придет, попрошу ее научить меня летать. Хоть пару взмахов, чтобы над полом приподняться. Реально не понимаю, как летать. Крылья слишком тонкие, чтобы поднять мое тело в воздух, и никаких подсказок нет.

Молодой эргл принес еду. Два глиняных горшочка и кувшин с напитком. Напиток оказался квасом. В одном горшочке был наваристый суп с мясом во втором каша. Все было вкусным и вполне съедобным. Выскреб содержимое подчистую, лишь тогда почувствовал, что наелся. Чтобы не терять зря времени взялся за воспоминания Лакира. Магию эрглов мне больше негде изучать, пока. Лежать на кровати мне надоело, поэтому копался в воспоминаниях, прохаживаясь по камере. Извиняюсь, комнате. Семь шагов в одну сторону, разворот и все повторяется. Постепенно привыкаю к своему шаткому состоянию.

Настолько увлекся извлекаемыми из памяти знаниями, что пропустил момент, когда ко мне пришла Жинара.

— Я так боялась, — сестра повисла у меня на груди, крепко обняв.

— Чего боялась?

— Ират. Ты же мог умереть.

— Такая сволочь как я так просто не сдохнет.

— Не такая ты и сволочь, но глупость совершил очень большую. Даже не представляю, чем все для тебя закончится.

— А ты сама как думаешь?

— Даже не знаю. Хорошо, что ират показал, что ты ни с кем не был в сговоре.

— Откуда ты знаешь, что показал ират?

— Про тебя сейчас только ленивый не говорит. Ират показал, что ты сам пробрался к потоку, обманув охрану. Теперь мнения разделились. Половина считает тебя сволочью, подставившую весь род. Вторая половина считает, что ты молодец и ткнул носом старших, чтобы не расслаблялись на ответственном посту.

— Кого из них больше?

— Примерно поровну.

Это плохо. Теперь не угадаешь кто из эрглов на моей стороне. Хреново жить, когда не знаешь рядом враг или друг. С годами многое забудется, но первое время придется держать ухо востро.

— Как твое самочувствие. Ты спокойно ходишь после ирата.

— Хожу, а как должно быть?

— Раз выжил, несколько дней в коме, потом долгое восстановление.

— Меня иратом не пронять.

— Заметно. Как в остальном, как память?

— Да есть тут один вопросец.

— Какой?

— Как крыльями пользоваться?

— Не поняла?

— Как летать?

— Эээээ, ааа. Я не могу объяснить. Это понятно само по себе. Как только крылья появляются все ясно.

— У меня они появились, но я не могу даже над полом взлететь. Не понимаю, как пользоваться крыльями.

Жинара задумалась, глядя куда-то на стену позади меня. Смешно было смотреть, как она морщит лоб, собирая на гладкой коже пару морщин.

— Не морщи лоб, тебе не идет.

— А, да, хорошо. Ты как бы должен как птенец полететь. Думаю только так ты почувствуешь крылья.

— Как птенец, это как?

— Со скалы вниз и распахиваешь крылья.

— Если не справлюсь?

— Справишься. В крайнем случае, магией левитируешь на землю.

— Пойдем, попробуем, — я тут же хватаюсь за идею. Выпросил у хранителя крылья, а летать не могу, непорядок.

— Стой. Во-первых, ты под охраной. Во-вторых, всем молодым эрглам запрещено летать. Даже на занятия нас строем летать заставляют под присмотром старших.

— Вас-то за что?

— Вдруг у тебя с кем-то еще сговор был? Всех по очереди допрашивают под магическим наблюдением. За это тебе еще придется отдуваться перед студентами. Прикинь, у всех небо отобрали. За небо тебе достанется больше чем от отца. Он хоть строгий, но справедливый.

— Что-то он не торопится меня навестить.

— Конечно. Негоже главе клана проявлять слабость. Хоть ты и сын, но клан для него важнее.

— А мама? — спросил наугад. Образ матери в сознании отсутствовал.

— Сядь, — Жинара потянула меня за руку рядом с собою на кровать. — Ты действительно ничего не помнишь? Я никому не скажу. Ты притворяешься, чтобы кого-то не выдать?

— Нет, Жинара, я не притворяюсь. Смысл притворяться после ирата?

— Да, после ирата изображать дурака смысла нет. Ты точно не помнишь?

— Тебе сколько раз повторять — точно. Я не помню именно очевидных вещей, помню все сложное и зазубренное. Я боюсь разговаривать с посторонними, засмеют. Вся надежда на тебя. У меня ближе тебя никого нет, я точно помню.

— Наши матери на вдовьих островах, — Жинара взяла меня за руку, поглаживая ладошку. — Твоя на темном, моя на светлом.

— У нас разные матери?

— Конечно.

— Давай по порядку, что такое вдовьи острова и чем черный отличается от белого.

— Да, сложновато будет. Не черный и белый, а темный и светлый. Я начну с самого начала. Раньше наш мир был одним целым и все в нем жили счастливо в мире и согласии. Не было ни светлых, ни темных, ни серых эрглов. Когда случился прорыв в наш мир пришли боги темные и светлые. Каждый пытался подмять наш мир под себя. Поскольку мы в небе, оказались первыми на их пути. Боги пытались подчинить себе всех без разбора. На кого-то из нас воздействовали светлые, на кого-то темные, потом опять светлые и темные. Неразбериха была страшная. Но эрглы не зря считаются высшими существами, мы сумели выжить, став серыми. Серые мы потому, что в нас частица светлых богов и частица темных богов. Именно эта мутация позволяет нам противостоять богам, даря иммунитет. Но не все стали серыми. Кто-то попал лишь под воздействие одного из богов, с ними беда. Они оказались подконтрольны своим богам. Постепенно темные и светлые умирали или сходили с ума без своих богов. Серые эрглы объединились и стали противостоять чужакам. Боги между собой тоже дрались за право господства над миром. Серые эрглы в итоге стали между богами как кость в горле. Мы сумели разделить мир на две половины, заняв для себя нейтральную полосу. Никаких воспоминаний не появилось? — посмотрела на меня Жинара.

— Нет.

— Жаль. В общем, богов такое положение отчасти устраивает и они лишь изредка испытывают барьер на прочность. Все бы ничего, но у эрглов стали рождаться девочки светлые и темные. Иногда серые, а иногда подконтрольные богам, но они могут рожать нормальных, серых детей. Большинство детей серые и лишь немногие девочки с привязкой к своему богу. Мальчики всегда рождаются серыми. Много эрглов гибнет во время прорыва и мы не можем упустить шанс, получить нормальное потомство. Чтобы женщины не сходили с ума под влиянием своих богов, их поселили на двух островах. Светлый остров находится на границе темных земель, а темный, наоборот, на границе светлых. Таким образом можно уменьшить влияние богов. Острова прикрыты дополнительными щитами, чтобы сохранять стабильность среди обитателей. Именно там женщины рожают детей. Времена полноценных семей канули в прошлое. Никто не запрещает жить парам, но сложно рожать детей, когда завтра идти в бой.

— Наши женщины идут в бой?

— Конечно. Мы сражаемся не хуже мужчин. Не понимаю, как ты мог забыть.

— Так вот и мог. Значит, матери нас родили, а дальше нас забрали и воспитывал уже отец?

— Да.

— Мы их хоть навещаем?

— Нет. Мы с матерьми до трех лет, дальше в клан отца. Пробовали оставлять детей с ними, но они пытаются их воспитывать под влиянием своих богов. Когда обретем настоящие крылья мы с ними встретимся, если захотим.

— Отец их навещает?

— Да, иногда.

— Иногда, чтобы зачать ребенка?

— Отец иногда навещает женщин просто, чтобы поддержать. Ты чем-то недоволен?

— Да нет, понять пытаюсь.

— Я вроде доходчиво объяснила. Надеюсь, у тебя меньше будет вопросов.

— Конечно, ты очень помогла. Я не мог предположить, что наш народ столько претерпел. Твой рассказ для меня словно откровение.

— Я не застала прорыв, но сто сорок семь лет назад две трети эрглов погибли, защищая Алгол. В двух кланах осталось по три эргла. Сегодня этих кланов больше нет. Понимаешь, совсем нет, — Жинара сжала мою руку, ее голос дрожал.

— Прости меня, я не ведаю, что говорю, — прижимаю голову девушки к своей груди. Она не плачет, она воин, но я седьмым чувством ощущаю ее горечь и боль. Дурак, меряю все своими земными мерками. Кто я такой, чтобы к ним со своим уставом соваться. Нужно быть, как все, не выделяться. Сложно, очень сложно, когда слышишь такое. Настроение упало куда-то ниже плинтуса. Мне нужно было скинуть возникшее моральное напряжение.

— Давай полетаем? Научишь? — приходит шальная идея.

— Нет. Нельзя.

— Под нами пропасть?

— Конечно. Мы всегда селимся над пропастью, чтобы удобнее было взлетать.

Каждый мужчина имеет право на безрассудный поступок. Не знаю, что на меня нашло, но я хотел разрядить обстановку. Разговор давил на психику, хотелось разрядки.

Подхватываю Жинару на руки и бегу к выходу.

— Ты что, Лакир, — ее кулачок стучит по моей груди.

Охранник растерянно смотрит, как я с девушкой на руках выбегаю наружу и кидаюсь с обрыва в пропасть. Безумству храбрых поем мы песню, это не про меня. О своей глупости я подумал лишь, когда камнем полетел в пропасть. Позади что-то кричал охранник, с широко распахнутыми глазами Жинара отталкивается от меня руками и выпадает из моего поля зрения. Я должен лететь, только не знаю как. Наверное, нужно раскрыть крылья. Повторяю то, что делал до этого. Крылья безвольными тряпками распахиваются за моей спиной и все. Никаких предположений как летать в сознании не появляется. Зато земля внизу приближается очень быстро. Из облаков я вылетел и вижу землю очень отчетливо. Не вижу скалы за своей спиной, но она меня не беспокоит. Пробую махать крыльями, но в них нет каркаса, никакого. Паника накатывает со скоростью приближающейся земли. Блядь, я заклинания левитации из магии эрглов не помню. Если воспользуюсь магией хранителей, меня порежут на лоскуты как врага народа, а магию эрглов не помню.

Лакир помогай, ты же летун! Тянусь в сознании к памяти эргла. Отключаюсь от мира с надеждой на чудо. Инстинкты, где твои инстинкты, птенец? Мне страшно, ветер шумит в ушах, я всего лишь птенец не умеющий летать. Мне страшно, это мой первый полет я должен летать. Словно кровь от ударов сердца, магия, пульсируя, течет в мои крылья. Магия незнакомая, не похожая ни на что — родовая магия эрглов. Знание приходит вместе с магией, с ощущением полета, с чувством неба. Жесткие крылья меняют угол наклона и мое тело взметается ввысь, подталкиваемое магией. Мое тело несется ввысь. Я подставляю лицо встречному ветру, я ловлю его с наслаждением. Меня переполняют эмоции, эмоции птенца, обретшего крылья. Я упиваюсь полетом.

— Жинара, я летаю! Я понял, как! — кричу от счастья и открываю глаза.

Жинара справа от меня. На лице эрглы испуганное выражение она показывает мне руками, что нужно лететь вверх. Глупышка, я и так лечу вверх. Меня переполняет счастье полета. Где-то рядом должна быть скала, но я вижу лишь чистый горизонт. Я же прыгнул со скалы, где она? Делаю оборот вокруг своей оси, что за чудеса происходят. Смутная тревога закрадывается в сознание. Жинара толкает меня в сторону, сбивая скорость полета. Что с ней? Поднимаю взгляд вверх и в последний момент успеваю заметить поблизости каменную глыбу. Что за фигня, скалы не было, откуда? Останавливаюсь, чтобы осмотреться. Остров висит в небе! Нет никакого моря, эрглы живут на летающих островах. Твою мать, я даже не подозревал.

— Быстро назад, — кричит мне в ухо Жинара.

Я не против. Слишком много адреналина в крови. Тоску просто снесло. Я могу летать, я эргл, это особое знание ни с чем несравнимое. Я живу на летающих островах — круто.

Мое тело несется вверх, нужно найти скалу, с которой я прыгнул вниз. Взгляд шарит по проносящемуся мимо камню, когда мои крылья сковывает мертвая хватка.

— Доставьте нарушителя в камеру, — раздается строгий голос справа от меня.

— Я только попробовал, как пользоваться крыльями, — пытаюсь все объяснить.

— Шутник. Отключите его, чтобы не умничал.

Чувствую, как заклинание окутывает сознание. Почти провалившись в сон неразборчивое ворчание:

— Летать он учится……..