Алгол

Глава девятнадцатая

Свет, исходящий от многочисленных лампад, взволнованным морем переливался по потолку храма. Храм не блещет богатством. Здесь нет расписных потолков, икон или позолоты. Алдона открыто не запрещает, но посвященные чувствуют, что внешний блеск не отражает внутренней сути веры. Аскетизм, как визитная карточка говорит, что важен только свет. Свет в мире, свет в душе каждого, никак иначе. Язычки пламени в лампадах не были белыми в отличие от истинного света. Истинный свет в храме исходил лишь из статуи Алдоны. Красивая, стройная женщина в легкой тунике, с обнаженной грудью. Ее тело было совершенно, скульптор не упустил ни одной мельчайшей детали. Правда, имени скульптора никто не знал. В летописях хранились записи, что каменные изваяния появились во всех храмах в одночасье. Тут среди слуг богини ходили разнотолки, а тревожить саму Алдону по таким пустякам никто не решался. Не каждый имел необходимый ранг посвящения, чтобы призвать Богиню. Те, кто удостоился чести призывать Алдону, не докучали богине по пустякам. Сегодня, человек, стоявший в центре храма, собирался духом, чтобы отбросить последние сомнения.

Медленные шаги в сторону статуи. Шорох рясы не слышен на каменном полу. Звук мягких сандалий остается под рясой, не нарушая тишины храма. Посвященный будто плывет по мраморному полу. Он тут один, никто не должен присутствовать при ритуале. Были случаи, когда слишком любопытные испытывали на себе гнев несущей свет, но эти времена канули в лету. Глупцам не место рядом с Богиней.

Подняться по ступеням к самой статуе. Места на постаменте нет, приходится стоять на несколько ступеней ниже источника света, источника веры. Все сделано так, чтобы проситель всегда был ниже богини. Это не ее прихоть, так решили первые слуги госпожи. Мантур считал, что они правы. Даже с его уровнем посвящения, кто он такой, чтобы стать с ней на один уровень. Да, он приближен, но любая ошибка может отбросить его к подножью ступеней. Сегодня он боялся именно этого. Оставалось надеяться лишь на благоразумие светлой, на ее благосклонность.

Ладони Мантура сближаются, заставляя энергию света вливаться в небольшой шар. Минута накачки и энергия из шара направляется к статуе, окутывая ее, заставляя засветиться ярче. Мысленный посыл к Богине с просьбой почтить его своим вниманием. Все, как она учила. Седьмой призыв Алдоны, а он волнуется, будто в первый раз.

Контур света вокруг каменного изваяния дрогнул. Многих пугала оживающая статуя, но не Мантура. Он видел глубже, чем непосвященные. Сейчас потоки света соткутся в настоящее тело, она выйдет к нему, чтобы вершить свой суд.

— Рада тебя видеть Мантур, — раздался в голове священника приятный женский голос. — Ты взволнован, что стряслось? — голос Богини полон участия, она переживает за него.

О, Алдона. Она переживает, за такое ничтожество, как он. А он вынужден огорчать ее неприятными известиями. Душа Мантура просто кричала от раздираемой его боли.

— Прости нас, о светлоликая, — он уже стоял на коленях, а теперь пытался поцеловать ее ноги. Он знал, какое блаженство охватывает тело после прикосновения к первозданному свету.

— Чтобы простить, я должна узнать, что произошло. Поднимись и расскажи все по порядку, — хрупкие руки, сотканные светом, коснулись плеч в сутане, наполняя тело священника божественным теплом.

Мантур поднялся, стоя на ступень ниже Ее. Получалось, что он смотрит ей в глаза на одном уровне, впервые за долгие годы. Священник поежился, представляя, как будет лететь по ступеням вниз, от Ее пощечины. Внутренне поежившись, он решил сделать первый шаг, а там Она рассудит.

— Ко мне с покаянием прибыл настоятель храма из Дирдана.

— Я помню его, эльф, Виналион, — голос богини льется, как музыка.

— Да, он. Он просить простить его подопечных за малодушие. Но они выполнили все в точности, как приказал твой посланник.

— Мой посланник? — в голосе богини удивление.

— Но, после того, что они рассказали ни у кого не осталось сомнений. Он им так и сказал, как он будет смотреть в твои глаза?

— Подожди. У меня много слуг, которые несут истину света населению Алгола. У каждого из них есть свое задание. Чтобы понять о ком идет речь, расскажи мне все по порядку.

Мантур набрал в грудь воздуха и принялся рассказывать. Он знал эту историю до мельчайших подробностей. Внутри ордена было проведено тщательное расследование. Показания участников были проверены по нескольку раз, только после этого он решился просить у богини прощения. Рассказ затянулся, но он не упустил ничего.

— Где воины, которые общались с ним?

— Они здесь. Неужели это не твой посланник? — решился спросить Мантур.

— Посланник мой, только он не должен был раскрывать себя ни перед кем. Это должна быть тайная проверка.

— Мы так и поняли. Мы в твоей власти. Во всех отделениях идут проверки на силу веры каждого из твоих слуг. Подозрительные личности задержаны, до твоего суда.

— Отпустить всех.

— Как?

— Ты думаешь, они не осознали? Цель проверки не искоренить орден, а указать на слабые места. Кто еще знает о происшествии?

— Наши братья в Дирдане и я. Виналион прибыл ко мне с покаянием. У них нет возможности призывать тебя, поэтому они прибыли в Каргантар.

— У них будет возможность призывать меня. У меня для посланника есть другое задание, но он не выходит на связь.

— Как он мог ослушаться? — ужаснулся священник.

— Он волен поступать, как сочтет нужным, пока не проверит всех. Он пока ничего не нарушил. Но у меня для него появилось более важное задание. Его придется отыскать.

— Неужели он не призывает тебя в ежедневных молитвах?

— Конспирация, никто не должен понять, что он мой посланник, поэтому найти его будет не просто.

— Но ведь он одаряет божественным светом, неужели в тот миг он не касается тебя?

— Ты ведь тоже одаряешь прихожан светом, но при этом не призываешь меня каждый раз.

— Я проверял, воины говорят, что свет, которым одарил твой посланник, не чета моему. Он одарял их Божественным светом, какой чувствую я, прикасаясь к тебе.

— Я позволила ему многое, но иногда он выходит за рамки дозволенного, — если внешне Алдона не изменилась, то в ее голосе чувствовалось волнение. — Я чувствую, когда он показывает свои способности посторонним.

— Значит, два месяца он никак себя не проявлял? — сообразил священник.

— Возможно он вышел на след предателей. Может, ему пришлось затаиться или притвориться предателем. Нам остается лишь ждать, пока он не вычислит всех слуг тьмы среди нас.

— Так как нам его искать? Если сообщить о твоем посланнике всем твоим слугам, предатели тоже насторожатся и его могут уничтожить, — Мантур не на шутку встревожился.

— Нужно будет объявить, что появились шутники, выдающие себя за моих посланцев. Любые проявления света от незнакомцев нужно фиксировать.

— Но, пока мы призовем тебя, пока сообщим, он скроется. Или нам следует его задержать?

— Ни в коем случае. Он не должен знать, что его ищут, ведь он может в этот момент идти по следу врагов. Не стоит его отвлекать от задания. Как бы это сформулировать? Моего посланника нужно незаметно привести ко мне. Точнее я сама к нему приду, только мне нужно знать, где он. Поэтому всем посвященным слугам ордена я выдам амулеты. Нажав на амулет, вы призовете меня, но я не появлюсь, а только пойму, где видели моего посланника. Кроме тебя никто не будет знать о настоящей цели задания.

— Да моя госпожа.

Мантур в душе ликовал. Мало того, что богиня на него не гневается, так он окажется единственным посвященным в истинную суть происходящего. Это честь, о которой, он совсем недавно даже мечтать не смел.

— А теперь приведи ко мне тех воинов, что встречались с моим посланником, — распорядилась Алдона.

После допроса пятерки воинов, Богиня бесследно растворилась на ступенях храма. Это всего лишь визуализация для верующих, чтобы не ослабить их духовных порывов. На деле хранителям нет необходимости в таких эффектах. Коллективному разуму хранителей было над чем призадуматься, но даже сейчас следовало помнить о своей пастве.

Сомнений не осталось, к ним прислали проверку. Через открытый до сих пор проход во внешний мир, сюда просочился некто. Из правдивых рассказов воинов получалось, что пришелец оперирует их энергией не хуже самих хранителей. Однако, он всячески наставлял воинов на служение свету — отвлекающий маневр? Почему не прикоснулся к их разуму, не обменялся информацией? Неужели во внешнем мире затевается новая игра? Игра против тех, кто много столетий пытается перестроить этот мир под себя. Невероятно, хранителям во внешнем мире такое просто не должно прийти в сознание. Там покой и умиротворение, там целое мироздание, которое нужно удерживать в равновесии. Зачем им затевать непонятную игру?

Пришельца нужно найти как можно быстрее. Плохо, что без сильного всплеска энергии его невозможно засечь. Это все равно, что определить какой предмет пахнет дымом на пожарище. Половина Алгола покрыта пеленой энергии света, в этом фоне отследить слабые колебания невозможно. Сам Алгол постоянно сопротивляется изменениям, хаотические всплески происходят повсюду. Пришелец, судя по всему, прекрасно понимает, как оставаться в тени. В и без того напряженную обстановку на Алголе, добавился раздражающий фактор. А ведь он может нарушить то хрупкое равновесие, которого удалось достичь. Или он проводит разведку, чтобы вернуться с докладом? Нет, отсюда ему не уйти. Выход через проход надежно перекрыт. Хоть в этом они с тенями солидарны.

И ведь никакой зацепки. Как он проник в тело? За последнее время пытался вырваться по связке миров только молодой эргл, который исчез. Посланник света в теле эргла? Нет, только не это. Эрглы даже с их мутацией верные дети Алгола. Там нет места свету или тени. Хотя, возможны отклонения, может сказались новые мутации? Непременно стоит разузнать все про этого эргла. Направления поиска определились, теперь остается только ждать результата. Все слуги света во всех городах будут сообщать о тех, кто пользуется особой магией. Никуда он от них не денется. Разум хранителей замер в ожидании, время для них ничего не значит, они умеют ждать.

— Мы ни на миг не опережаем поисковые отряды владыки, — Странир мерил нервными шагами пещеру, не обращая внимания на сообщника. Он словно погрузился в себя, разговаривая вслух.

— Может нужно больше денег? Чтобы информацию первыми доставили нам? Нет, информации то нет, ни у кого нет. Этот птенец словно сквозь землю провалился. У тебя есть идеи? — Странир остановился вопросительно глядя на Хоритара.

— Мы испробовали все, что могли. У меня нет предположений, куда он мог подеваться. За это время его уже должны были найти. Если только он не ушел слишком далеко.

— Вдали отсюда он потеряет силы, из него высосут все соки, он не сможет пользоваться магией. Его любой эльф победит.

— А с чего ты решил, что ему нужна наша магия? Ведь ты сам натолкнул меня на мысль, что проклятый ветер его изменил. Теперь я просто уверен в этом. Он пользуется какой-то другой магией, недоступной нам. Сидит вдали отсюда и возвращаться не собирается. Хорошо хоть не знает, кто на него покушение организовал.

— Мы пообещали награду всем, кто путешествует в свободные земли. Будь он там, его бы давно притащили к нам, замотанного в сеть.

— Может он уничтожил загонщиков? — возразил Хоритар.

— Нет. Никто за последних полгода не пропадал без вести. Нападения разбойников это другое, там орудуют группы.

— У меня есть предложение, Странир. Давай оставим все как есть. Неважно, кто первым его отыщет, он все равно попадет в мои руки. Чем больше мы суетимся, тем больше привлекаем внимание владыки.

— Мы это уже обсуждали, скажем, что хотели быть первыми, чтобы доказать верность. Никто ведь не знает, почему мы так суетимся.

— Так не надо суетиться. Лакир попадет ко мне, дальше я разберусь. Всегда можно сказать, что он сбежал, а самим покопаться в его мозгах.

— Будь по твоему Хоритар. Объявлю о дополнительной награде еще раз и ложусь на дно. Интересно, как долго совет будет поддерживать санкции против эльфов? Все ведь думают, что они причастны.

— Так они на самом деле причастны, — пожал плечами Хоритар.

— Нашими стараниями.

— Твоими.

— Хорошо, моими, зато больше не браконьерничают.

— Браконьерам смерть на месте давно могли объявить, зачем проход на темную сторону перекрывать? Мы ведь понимаем, что чем больше гадости будут таскать с одной стороны на другую, тем лучше для нас.

— Какая нам разница, люди таскают или эти выблядки? Результат-то один.

— Не скажи, участившиеся нападения, сразу после санкций, меня более чем заинтересовали.

— Ты думаешь, это дело рук эльфов?

— Неуверен, но какая-то связь прослеживается. Никто за разбойниками не стоит, это проверенный факт, но нападения участились сразу после санкций — почему?

— Хоритар, если бы я знал ответ на этот вопрос, я бы тебе обязательно сказал. Если даже ты, ученый эргл, не можешь разобраться, куда уж такому середнячку, как я.

— Не прибедняйся и не распыляйся передо мной в комплиментах, мы давно друг друга знаем. Не пора ли нам на малый совет? Инларон всех собирает.

— Да. Тебе же нужно время, чтобы незаметно отсюда улететь. Тогда встретимся на совете.

Странир смотрел, как тело мудрого эргла исчезает в проеме пещеры. В чем-то он не хотел соглашаться с Хоритаром, но, похоже, у них не осталось выбора. За прошедших полгода никаких вестей о проклятом птенце. Он будто в воду канул. Смешно получилось, в воду, эргл и вода понятия несовместимые. Значит, туда он и канул.

Малый совет собирался в небольшой пещере рядом с главным залом. На малый совет собирались только старейшины, поэтому обстановка здесь была соответствующе. Стол и все стулья стояли на возвышении, чтобы крылья сидящих за столом эрглов не упирались в пол. Для удобства сбоку у каждого кресла были вытесаны две ступеньки, чтобы удобнее занять свое место. Сейчас члены малого совета рассаживались на своих местах. Инларон вернулся с большого совета и вскоре собирается поделиться информацией с ними.

— Уверен, что на этот раз совет Инларона не поддержал, — заговорил Тарнил, который занял место за столом раньше всех.

— С чего такая уверенность? — поправляя крылья, подхватил тему Данвалон.

— А с того, что это у нас лесная нечисть как мусор в глазу, а в других местах о них особо не задумываются. Корзинки с новорожденными в лес относят и все. Какое дело эрглам с островов, что над океаном, до эльфов? Или тем, чьи острова над полюсами, или тем, кто над пустыней? Они эльфов видят, только когда нарожают, да побыстрее от них избавляются. Караваны с эльфами границу там не пересекают, что им до наших проблем?

— Все ты правильно говоришь, только раз им до эльфов нет никакого дела, с чего им голосовать за снятие запретов?

— Аааа, вот тут ты неправ, — покачал указательным пальцем Тарнил. — Выблядки. Всему виной они. Не все отказываются от детишек безвозвратно. Некоторые умудряются поддерживать отношения. Дошли до меня слухи, что эльфы плачутся своим родителям, а те за них переживают. Поговаривают, что не забесплатно все это происходит, только не пойман не вор. Так что конец санкциям, попомни мои слова.

— Думаешь, браконьеры опять смогут, как раньше наглеть?

— Насчет браконьеров не скажу. Тут скорее запрет останется. Ведь все понимают, что истребление истинных животных это плохо. Другое дело проход через границу.

— А типа он этим эльфам так нужен. Пусть сидят на своих сторонах и вообще носа из леса не высовывают.

— Да ты братец давно в городах не был. Там эльфов полно, особенно в приграничных.

— Всегда говорил, что люди мелкие бесхребетные твари. Это додуматься, эльфам позволить в своих городах обосноваться. Слабаки, — махнул рукой Данвалон.

— И опять ты неправ. Не слабаки они, просто добренькие слишком. А еще магов среди них мало, а эльфы какие ни есть, а маги. Некоторые, правда, одно название, а не маги, перворожденные особенно, но все же.

— Так люди могли выгнать этих слабаков из своих городов.

— Ну да, а эльфы их из леса попрут. Дрова, где будешь брать? Раньше мы магией людям помогали, а сейчас в свободных землях к кому за помощью идти?

— Да понимаю я все, спорю с тобой для поддержания беседы. Давно поговаривают, что санкции снимут. Про проход уж точно. Лакир сам виноват, что полез в воронку, вот крыша у него и того, — перейдя на шепот, добавил Данвалон. — Бегает как полоумный где-то в лесах или в пустыне, а нам тут нервотрепка.

— Какая нервотрепка?

— Усиленные патрули, прочесывание местности, типа сам не знаешь. Хорошо за полгода поутихло немного, а вначале вообще завал. Не успеешь из наряда вернуться, как тебя на поиски направляют.

— Только не плачь, — усмехнулся Тарнил.

— Тебе хорошо, ты в администрации прохлаждаешься, а вот попробовал бы вернуться в строй.

— Стар я уже для службы, — вздохнул Тарнил. Тут он не кривил душой. Седьмой век накладывает отпечаток на все. Как бы хорошо ты не выглядел, возраст берет свое.

Никчемная болтовня могла продолжаться еще долго, но в малый зал заседаний вошел Инларон. Шаги были тихие, но скрежет металлических наконечников заставил всех обернуться.

Чтобы кончики крыльев не терлись об пол, на них пристраивали металлические шипы. В бою они служили оружием, повседневно защищали крылья при ходьбе. Еще такие наконечники подтверждали, что перед тобой сильный эргл в возрасте. Сейчас все в зале слушали, как металл трется о камень, ожидая пока владыка займет свое место. У многих из присутствующих концы крыльев и шипы на сгибах тоже были с металлическими наконечниками, но это не меняло положения Инларона — он владыка.

— Приветствую вас, мои верные товарищи, — заговорил Инларон, обводя всех взглядом. — Я день летел с заседания совета и у меня было время подумать над его решением. Как мы и предвидели, запрет на пересечение границы снимают через две недели. Вопрос по браконьерам остался без изменений. Хоть тут мне удалось обосновать необходимость.

— По эльфам вопрос продавили те, кто не граничит с лесом? — перебил владыку Тарнил. На малом совете такие вольности допускались. Тут не было так много официальной показухи, скорее встреча приближенных к владыке эрглов. Иногда, даже полезно поговорить в непринужденной обстановке.

— Они. Им плевать на этот запрет. Пошли на поводу у детишек или получили взятку. Хотя нет. Те, под чьими островами нет караванных путей, тоже недовольны. Их содержание оплачивается из общей казны, а поступления туда упали. Это и есть главная причина единодушия. Никто так и не может объяснить, отчего усилилась активность разбойников на всех караванных путях. Представьте, даже на противоположной стороне Алгола начались нападения. С задержкой, но начались.

— Все правильно, Инларон. С самого начала было понятно, что санкции вызовут недовольство. Только никто не мог предположить появления разбойников. Количество караванов уменьшилось, что заставляет нас нести убытки. Можно поднять пошлину за пересечение наших территорий, но это не даст нужного эффекта в долгосрочной перспективе. Вопрос в другом, что если после снятия запрета банды никуда не денутся?

— Ты хочешь сказать, что за бандами не стоят эльфы?

— За полгода не смогли найти ни одного доказательства. Скольким ты проводил ират, Хоритар? — спросил Тарнил.

— Не меньше дюжины. Никакого следа, указывающего, что им платили эльфы. Ни у одного, даже у командиров ничего в памяти. Да, контакты с эльфами были, причем у всех, но на этом все.

— Вот, ключевая фраза, контакты с эльфами у всех! — поднял указательный палец вверх Инларон. — Уверен, что тут не обошлось без эльфов. Только они были заинтересованы в нападениях.

— Ты, Инларон, конечно, прав. Все чувствуют, что эльфы причастны, только ни у кого нет доказательств. Так же и с Лакиром, все концы обрублены.

— Поиски Лакира прекратить, — выдавил из себя роковую фразу Инларон.

Владыка понимал, что тем самым признает свое поражение. Не слабость, тут ни у кого нет сомнений, именно поражение. Обстоятельства сложились так, что продолжать поиски нет смысла. Искать Лакира эрглы не перестанут, только проводить поиск будут не столь интенсивно. На Алголе не осталось места, где бы не знали про пропавшего эргла. Как только Лакир объявится, о нем сообщат.

— Мы не прекратим поиски, только откажемся от дополнительных отрядов. Снижаем интенсивность. А еще, я, пока летел, придумал, как поступить с эльфами.

— Не стоит нарушать решения совета, — напомнил Данвалон.

— Разве я сказал о нарушении? Все в рамках закона, за исключением одной мелочи, — Инларон выдержал паузу. — Для эльфов мы будем проводить усиленный досмотр.

— Они начнут жаловаться.

— Пусть. Они причастны к похищению моего сына, мы в своем праве. Но, нужно оставить лазейку. Хоритар, у тебя есть какие щипцы или телескоп, чтобы им в задницы заглядывать?

— Владыка ты не шутишь? — на лице ученого эргла изумление и испуг.

— Какие шутки, когда речь идет о задницах эльфов? — улыбнулся владыка. Остальные немного расслабились, понимая, что это такая шутка, но владыка вернул их к реальности:

— Я не шучу. Усиленный досмотр, долгий и унизительный для каждого эльфа. Но, от него можно откупиться за серебрушку.

— Пойдут в обход наших земель, — возразил Тарнил. — Потеряем больше, чем поимеем.

— Не пойдут. Я договорюсь с соседями по всей границе леса. Не нравится, пусть круг по пустыне или горам делают. Мы потратились на поиски, казну нужно пополнять. А еще это не даст эльфам расслабиться. Посмотрим, как будут обстоять дела с разбойниками. Если они повсюду пропадут, а на нашем участке нет — вот и аргумент для совета. Эльфам сложно будет комментировать такую активность банд.

— А как же наш облик неподкупных стражей Алгола?

— Мы не будем ничего нарушать. Проверяем всех, только за отдельную плату досмотр эльфа станет обычным.

— А ведь может сработать. Мне нравится идея отследить, как изменится ситуация с разбойниками, — согласился Данвалон. После чего началось вольное обсуждение предстоящих изменений.

— Последний вопрос, — через несколько минут, когда активность споров стала спадать, заговорил владыка. — Нет ли информации о Лакире?

Тишина, наступившая в пещере, была лучшим ответом. Инларон понял, что изменений по-прежнему нет. Ожидаемо.

— Мне не дает покоя та история со снятой меткой, — высказался он через пару секунд.

— Прошло полгода и никаких следов. Тот наемник как в воду канул. Да, про воду, он плавал в озере. Плавал! При всем уважении, эрглы не плавают — никто. И его трогал за лицо дежурный у ворот. Лицо было настоящим. Это не мог быть Лакир.

— Хоритар, ты можешь перенести мою магическую метку на другое тело? — спросил владыка.

— Нет. Без изменения структуры это невозможно.

— Тогда как тот наемник перенес метку?

— При чем тут Лакир? — спросил Хоритар.

— Не знаю, предчувствие. Сам факт переноса метки бросает нам вызов.

— Тот наемник был избранником светлой богини, это не Лакир, точно.

— Ладно, я за любую возможность цепляюсь. Жив и то хорошо.

— Не расстраивайся, устроим остроухим веселую жизнь, — пообещал Данвалон.

Дальше разговор перешел в бурные обсуждения предстоящих реформ. Идея Инларона пришлась эрглам по душе. О Лакире больше не говорили, понимая, что перспектив в деле нет.