Ален

Глава 21

Наше совместное появление практически не привлекло внимание, хотя некоторые дамы окидывали меня изучающим взглядом, точно сравнивая с собой, только я сегодня тоже блистала, как драгоценностями, так и счастливой улыбкой. Мы покружились по зале два танца, потом герцог подвел меня к Арлийским, которым я с удовольствием рассказала о предложении Арвиаля. Ален добавил:

— Сегодня объявим о помолвке.

Чета Арлийских с радостью поздравила нас с помолвкой, а Сесиль, улыбаясь, спросила:

— Я так понимаю, что Вы, Ваша Светлость, на законных основаниях хотите забрать Изабелль в свой дом. — Арвиаль улыбнулся:

— Да, но, как положено, после венчания. — Наверно, таких удивленных лиц не было за всю историю этого мира, чтобы Арвиаль и сделал по правилам?! — Венчание состоится в ближайшее время, торжество позже.

Арлийские понятливо закивали, я тихо вздохнула, с одной стороны его решение очень верное, с другой — как долго ждать? Ближайшее время — это когда? Лакей, подошедший откуда-то с боку тихо отозвал Арвиаля. Судя по лицу Алена и по ответам, частично долетавшим до нас, покидать залу ему не хотелось.

— Я сейчас немного занят, так и передай.

— Но, Ваша Светлость, ждать … (тут голос снизился до шепота)

— Почему именно сейчас?

— Так ведь … (косой взгляд на нас и опять шепот).

В итоге Арвиаль кивнул лакею, который тотчас ушел, трагично вздохнул и подошел к нас, терпеливо его дожидавшимся. Взял мою руку, поцеловав, сказал, извиняясь:

— Изабелль, пожалуйста, никуда не уходи, скоро заканчивается первая часть бала, я успею вернуться, — развернувшись, он ушел в сторону выхода из залы, я же осталась с четой Арлийских, с приклеенной улыбкой на губах и грызущим чувством нарастающей тревоги.

Прошло несколько танцев, и вот объявили время на традиционную «паузу». Сердце упало, Алена нет, значит, он отказался от меня, не захотел. Сердце категорически не хотело принять этот факт, слезы наворачивались на глазах, и я почти ничего не видела, да и до мозга долетали лишь обрывки отдельных предложений:

«Сочетаются браком граф Триаль с графиней Ордесс», «объявляют свою помолвку барон Портел и графиня Артиль», «объявляют о помолвке герцог Туар и герцогиня Анжу», и опять «объявляют о помолвке» и «сочетаются браком». А я все еще ждала и надеялась, что он придет, пока не объявили перерыв, пригласив участников бала на перекус и отдых.

Мне на плечо легла рука, я повернулась, это была Сесиль. Она успокаивающе меня погладила:

— Изабелль, оно просто задержался, перед началом второй части тоже можно сделать объявление, идем, перекусим. — Я, закусив губу, чтобы не расплакаться, мотнула головой, но герцогиня строго сказала. — Не дури, ты ждешь ребенка, тебе надо есть. Ты сказала Алену о ребенке?

— Нет, — мой голос был тих, но его было хорошо слышно, так как в зале осталось несколько человек, — я не хотела давить на него, хотела дать право выбора. — Сесиль покачала головой, не одобряя моего решения, но ничего не сказала, и, обняв за талию, повела в трапезную.

Ела я вяло, без особого желания, просто заморить червячка, зато после бокала сока меня поманил фаянсовый друг, надо было отдать ему излишки жидкости. Шепотом сказала герцогине о своей проблеме и вышла из-за стола. У двери спросила направление в нужное место, служанка рассказала куда идти, и я достаточно резво пошла.

Как оказалось, я не одна такая страждущая, еще несколько дам поправляли там свое физическое состояние, но пока я вышла, все до одной удалились. Полностью погруженная в думы, я пошла, как мне казалось, по направлению в трапезный зал, однако пройдя пару поворотов, поняла, что заблудилась. Метнулась в один коридор, немного по нему прошла, пока не уперлась в чьи-то покои, потом вернулась пошла в другой. Где-то в начале третьей сквозной комнаты кто-то мелькнул, и я кинулась туда, но уперлась в дверь покоев. За дверью слышались голоса и женский смех. Надеюсь, что мне здесь помогут, и тихо постучала, но мне никто не ответил. Что делать? Буду невежливой, и приоткрыла дверь.

Это была гостиная, обитая бежевой тканью с бардовыми розами, достаточно хорошо освещенная свечами. У каминной полки стоял Арвиаль, держа в руке бокал с вином, и весело смеялся на то, что говорила ему женщина в откровенном платье винного цвета. Лиф платья держался только на корсете, таком кокетливом и зазывающем, что больше напоминал наряд куртизанки. Женщина подошла к Арвиалю и потянулась к его лицу. У меня сжалось сердце. Он врал, просто бессовестно врал. Норийский был прав, ему нужна сариан, любая сариан, которая ему подходит, а о любви речи быть не может, так как ее нет, и не было, он просто промывал мне мозги. Вдруг взгляд Арвиаля упал на меня, улыбка исчезла с его лица, и он, видно прочитав мои эмоции по лицу, сказал, как мне показалось, в испуге:

— Изабелль, это не то, что ты думаешь!

Женщина удивленно обернулась ко мне и улыбка осветила ее лицо. Я шагнула назад, плотно прикрыла дверь и со всех ног бросилась бежать куда глядят глаза. Одна сквозная комната, вторая, третья… Свернула в сторону в другую анфиладу комнат, где-то позади послышался крик герцога:

— Изабелль! Изабелль!

Я горько улыбнулась: «Все, нет Изабелль, для Вас, Ваша Светлость, только баронесса де ла Барр», и продолжала двигаться, мое сознание находилось в шоке и никак не хотело реанимироваться. После некоторого блуждания по дворцу, я вышла на террасу, которая огибала небольшую часть дворца и выходила в большой, хорошо освещенный холл.

Вышла в холл, чем удивила лакеев, стоявших у входных дверей, очевидно, что выхода гостей из этой части дворца они не ожидали, однако любезно поклонились и предложили помощь. Помощь была кстати, потребовала карету герцога Арлийского. Один из лакеев исчез моментально, а другой указал мне на диванчик, чтобы я отдохнула. На мой вопрос, как далеко я нахожусь от тех дверей, через который меня впустили во дворец, оказалось на западной стороне, которой пользуются обычно живущие в этой стороне дворца. Качнув головой в благодарность за пояснение и поблагодарив вслух, застыла в ожидании кареты. Но ждала недолго, карета появилась через десять минут, и лакей проводил меня под ручку до самой кареты, распахнув дверку, помог усесться. Кучер был удивлен, но я сказала ему:

— В особняк герцога Арлийского, а затем приедешь обратно.

Как только я уселась, карета тронулась. Вот и все, теперь остается только вернуться в свои поместья, заниматься хозяйством и ждать малышку. Очнулась только у особняка Арлийских, куда привез меня кучер. Он открыл мне дверцу, помог спуститься. Как только я отошла от экипажа, он уселся на свое место и отправился обратно, а я пошла к дому, через полминуты меня уже провожали в мою комнату, а еще через десять я легла спать, отдав распоряжение разбудить в половине четвертого и предупредить моего кучера, что уезжаем рано утром. Посплю, все уложится в голове за ночь и ответ придет сам, а как там говорят, утро вечера мудренее. Так что спать!

Меня разбудит тихий шепот горничной:

— Ваша милость, завтрак готов, кучер снаряжает карету. Вам чем-нибудь помочь? — Я поднялась с кровати, и воспоминания нахлынули волной, ох, как же не хотелось об этом думать. Я посмотрела на горничную: бедная, выполняет все приказы придурочной гостьи (то бишь мои), не высыпается. Как ее зовут? Кажется Рози.

— Спасибо, Рози. Ведь тебя Рози зовут? — девушка согласно качнула головой. — Извини, что из-за меня ты не выспалась, благодарю, что помогаешь мне.

Девушка смущенно теребила фартук. Я прошла к трельяжу и, достав кошелек, вытащила золотой, протянув его девушке:

— Возьми, Рози, знаю, что сна это не заменит, зато что-нибудь купишь. — Горничная попыталась отказаться, но я впихнула ей золотой в карман передника. — Любая работа должна оплачиваться, знаю, что хозяева платят, но мне понравилось твое обслуживание, поэтому я даю тебе подарок. Да, считай это подарком. А теперь помоги мне волосы заплести, а пока буду завтракать, собери мои вещи.

Девушка занялась своими привычными делами, помогая мне уложить волосы, надеть дорожное платье. Завтрак, накрытый блестящей крышкой, стоял на маленьком столике. Открыла, каша на молоке, стакан морса, теплые гренки — все, как я люблю.

Позавтракав, написала записку Арлийским, которые, по словам Рози, не так давно вернулись с бала. Я извинялась перед герцогом и герцогиней за то, что заставила их волноваться, сообщала, что уезжаю в свое поместье, так как мне нужно подумать и привести в порядок свое душевное состояние, что всегда буду рада их видеть у себя в гостях.

Пусть это казалось со стороны бегством, но мне действительно было нужно подумать, размыслить и посмотреть на ситуацию со стороны. Возможно, я была в чем-то не права, что-то недопоняла, не разглядела. Ночь дала возможность немного утихнуть эмоциональной буре, однако для принятия решения нужно время. Именно так, все трезво взвесить, обдумать и не вестись на поводу эмоций, которые могут пагубно отразиться на моей жизни, или, еще хуже, жизни дочери. Поэтому отъезд в поместье просто необходим.

Через полчаса я сошла вниз, сонный лакей отнес в карету мой багаж, Рози отдала письмо для Арлийских, устно сообщив, что глубоко благодарна им за все, и села в карету. Понукание лошадей, экипаж качнулся и тронулся, стуча по мостовой колесами.

Несколькими часами ранее

Арвиаль шел, ругая про себя своих агентов и свой приказ — докладывать только ему, боялся, что добытая информация может попасть в руки сообщников барона. Лакей, которым являлся один из переодетых агентов, настоятельно попросил, что герцог самолично явился для получения информации. Оставалось мало времени до окончания первой части бала, и Белль не хотела его отпускать, но информацию получить было просто необходимо, поэтому он и шагал семимильными шагами к указанной комнате.

В комнате дожидалась одна из его шпионок, засевшая в элитном борделе. Невысокая брюнетка лет двадцати семи в броском платье и ярком макияже по-военному (это комично смотрелось со стороны — девица легкого поведения рапортует) доложила, что задержаны оба высокородных пособника барона, удалось из них вытрясти местоположение барона Орванна фон Лабор, находящегося все еще на территории королевства. Затем вытащила из лифа плотный квадрат, который сразу же развернула, это была достаточно подробная топографическая карта предместий Абберании, разыскала и показала на небольшое ветхое поместье старого бездетного графа, проживавшего постоянно здесь из-за плохого состояния здоровья. Дополнительно сообщила, что остальные мужчины семейства фон Лабор покинули королевство, а баронессы засели в своих поместьях под постоянным наблюдением.

Внимательно выслушав доклад агента, герцог велел:

— Снимайте осаду в публичном доме, пусть ребята прощупают поместье и зашлют туда нескольких агентов. — Потом он показал на карте. — Тут, тут и тут нужно поставить основной дозор, пусть не вмешиваются в разборки, они просто наблюдающие, и сразу же шлют сведения, если что-то там нечисто. И пришлите мне кого-нибудь из капитанов. Вам огромное спасибо за помощь, премия, разумеется, будет. — Женщина в нерешительности замерла, герцог насторожился. — Вы сказали мне не все, агент?

Она мотнула головой, точно отгоняя нерешительность, и твердо сообщила:

— Я ни в коем случае не лезу в Вашу личную жизнь, Ваша Светлость, но хотела бы доложить кое-что о баронессе де ла Барр. — Герцог застыл, что еще решила подкинуть ему Изабелль. — Точнее о ее родственниках.

Герцог выдохнул, хвала богам, что его суженая здесь пока ничем не отличилась.

— Говорите, что знаете, — сказал он спокойным голосом.

— Один из клиентов Киретты, ночной бабочки госпожи Клоди, как-то пришел пьяный, долго мучил девушку, не сумев так и произвести действо, хвастливо заявил, что скоро его обобранная его папашей кузина распрощается с последними штанами, так как ей будет предъявлен еще больший долг, чем был.

У Арвиаля заходили желваки и руки сжались в кулаки: твари поганые обобрали девчонку до нитки и еще собираются что-то устроить, надо сообщить Вивирелю, пусть накатает на них полный обвинительный акт, чтобы не только денег лишились, а дворянства, и все их потомство тоже. Эмоции меняясь внутри, но герцог ничего не высказал агенту, только спросил ровным голосом:

— Это все? — Женщина немного скривилась, но тут же поправила выражение лица:

— Ваша Светлость, разрешите мне не возвращаться к бумажной работе в архив, я хотела бы постоянно работать среди сотрудников разведки.

Герцог посмотрел на женщину с удивлением, и было почему: ведь агенты-шпионы и гибнут часто, и кидают их в самые не «фруктовые» места, обычно такую работу женщины избегают, да и родственники не все соглашаются. Поэтому с сомнением спросил:

— А Вы понимаете, что будете рисковать жизнью? И как Ваши родственники на это посмотрят? Женщин-агентов, работающих на подобных заданиях, раз-два и обчелся. Даже для этой работы, которую Вы выполняли, пришлось вытаскивать добровольцев из конторы, а Вы хотите на постоянную…

— Родители давно уже отчаялись выдать меня замуж, да и приданое не ахти какое. — Она махнула рукой, точно давно потеряла в этом смысл. — Не сочтите за дерзость, Ваша Светлость, но сидеть постоянно с бумагами я не люблю. Нет, это тоже, наверное, — при этом девушка сморщилась так, будто лимон съела, — увлекательно, но мне понравилось работать на улицах, с народом, так сказать.

Герцог улыбнулся, это хорошо, что есть такие пылающие энтузиазмом и жаждущие работы агенты, просто замечательно. Он подал бокал девушке, стоявшей прямо перед ним:

— Тогда выпьем за Ваше новое назначение, подадите мне завтра документы, и переведем Вас с архива в агентуру на постоянную работу.

Женщина радостно улыбнулась герцогу, привстала на цыпочки (из-за невысокого роста, она была герцогу по грудь, а герцог около двух метров) и протянула бокал, и они стукнулись. Именно в этот момент Арвиалю показалось, что кто-то будто сверлит его глазами, он поднял глаза: сквозь приоткрытую дверь на них смотрела Изабелль. Герцог видел ее ясно, так как свет свечей падал на эту приоткрытую полоску. По ее глазам и лицу Арвиаль понял, что девушка подумала совсем нехорошее, мельком взглянув на часы, висевшие прямо над дверью, осознал, что время перерыва прошло, а баронесса пошла искать его.

В это время ничего не понимающая женщина-агент повернулась со счастливым лицом и увидела Белль, герцог успел только сказать:

— Изабелль, это не то, что ты думаешь!

Но Белль сделала шаг назад и прикрыла дверь. Сердце упало в ноги. Боги, какой он дурак, какой дурак! Столько времени добиваться внимание этой девушки и так по-дурацки его потерять. Герцог отодвинул агента в сторону, сунув ей в руки свой бокал, бросился за баронессой:

— Изабелль! Изабелль!

Он пробежал одну за другой комнаты, потом одну анфиладу, вторую, но Белль уже нигде не было. Герцог бросился в пустую бальную залу, где отдыхали музыканты, оттуда в трапезную, взбудоражив Арлийских, Вивиреля и Лариалей. Все бросились искать Изабелль, потом присоединилась и дворцовая стража, только через полтора часа сообщили, что баронесса поехала домой.

Герцог, нахмурившись, ушел к вице-королю, сообщив последние сведения, поехал в особняк Арлийских, чтобы убедиться, что Белль приехала, хотя и так знал, что если бы она не появилась там, посланные вслед за ней агенты уже бы сообщили. У дома Арлийских агенты, дежурившие здесь и посланные вслед, доложили, что баронесса вошла в дом, легла отдыхать. Арвиаль поехал домой, чтобы переодеться и отдохнуть хоть пару часов, так как находился на ногах больше суток, практически не спал, если только в карете при переезде с одной части наблюдательного пункта в другой.

Карета, чуть покачиваясь, катилась по дороге, поднимая за собой шлейф пыли, город остался позади. Рассвет только начал намечаться, хотелось спать. Удобно устроившись на сиденье, хорошенько закуталась в плед, а ноги прикрыла стареньким одеяльцем, все-таки осень: это днем тепло, а ночь и утро холодные. Перед тем как окончательно отдать дань сну, чуть отодвинула занавеску, прикрывающую окно кареты, выглянула наружу: поднимался туман — вечный спутник осени этих краев. Плотно прикрыв окошко, удобней устроилась и вскоре задремала.

Беспокойство не покидало меня с самого отъезда из города, было чувство, что я что-то делаю неправильно, неверно, будто какой-то ошибочный шаг. И с каждым метром, пройденным вперед, это беспокойство только усиливалось, вмешиваясь даже в мою дрему, а через час я все-таки поднялась: интуиция била тревогу. Хотелось немедленно повернуть назад, я даже было собралась решительно стукнуть по передней стенке и сказать кучеру повернуть обратно в город, только меня опередили.

— Стоять! Стоять!!! Тпру! — карета резко дернулась, лошади замедлили бег и остановились.

— Госпожа, — послышался сдавленный крик кучера, звук удара и стон пострадавшего. Я приподнялась, чтобы открыть дверь и выйти, но меня опередили: дверь отворилась, и карету заглянул… Орванн фон Лабор. Я рвано выдохнула — вот же черт, попалась садисту в лапы, но ни единым движением не показала страх. Наоборот, нахмурив брови, спросила:

— По какому праву Вы останавливаете мою карету, барон? — Мужчина улыбнулся так нежно, щемящее, как любимому питомцу, которого долго искал и, наконец, нашел. Протянул руку, но я передумала выходить из кареты, и мотнула головой. Продолжая улыбаться, он сказал:

— Дорогая, давайте не будем испытывать терпение друг друга, и сделаем некую уступку, — щелкнул пальцами, и к карете подтащили Жардье, моего кучера. Пособник барона, огромный молодой мужик толкнул кучера на землю, потом его схватил за волосы, поднимая голову так, что обнажилась шея, и приставил к шее огромный тесак. Я сглотнула:

— Орванн, прошу Вас, Жардье не причем, отпустите кучера. Я немедленно покину экипаж, — и схватилась за руку барона, вновь поданную мне.

Когда вылезла, оправила платье, искоса бросив взгляд по сторонам, но туман плотно ложился кругом, и пока солнце полноценно не взойдет, туман не ляжет. Возле барона стояло несколько молодых мужиков, подобно тому, который сейчас держал кучера.

— Пойдемте, дорогая, Вам опасно для здоровья находиться в таком сыром месте, — и он потянул меня в сторону, но я дернулась, останавливая его.

— Орванн, прошу Вас, пусть Ваши люди отпустят моего кучера с экипажем. Пусть Жардье дальше едет в мое поместье с вещами, сейчас туман и куда мы отправимся, он не будет знать и видеть. Он простой человек и ровным счетом ничего не сможет сказать, кругом все как в молоке. Прошу Вас! — я сжала его руку, все еще держащую мою. Барон хмыкнул:

— Хорошо, его не тронут, а Вы спокойно последуете за мной в мою карету и не будете делать попыток сбежать.

— Я согласна, пусть Жардье садится и уезжает, а мы поедем так, чтобы он не видел.

— Госпожа, — дернулся было ко мне кучер, но я его сразу остановила.

— Жардье, немедленно садись на свое место и уезжай в поместье.

— Но госпожа, как же Вы?

— Жардье, немедленно! И не пререкайся. — Мне просто было необходимо сохранить жизнь кучеру, если сама глупо влипла, почему из-за моей глупости должен пострадать преданный человек. Подала вновь руку барону. — Проводите к Вашей карете, барон.

Орванн подхватил меня под локоть и повел к своей карете. Сейчас сделать попытку сбежать не получится — у них Жардье, побегу — они его убьют, а вот туда дальше постараюсь сбежать. Ох же я и дурра! Подумаешь, обидел Арвиаль, плюнуть и растереть, зачем я сорвалась и поехала в поместье, ведь меня предупреждали и неоднократно. Где мой здравый смысл, ошалел от гормонов, что ли?

Тем временем меня отвели к экипажу барона, в тумане услышала как отъезжает моя карета, и мы стояли, дожидаясь, пока шум кареты не стих. Барон что-то сказал своему кучеру и нырнул ко мне в экипаж, потом стукнул по стенке кареты, и она ту же минуту тронулась.

Орванн выглядел счастливым, будто выиграл лотерею, с удовольствием рассматривая меня. Я поежилась, невольно передергивая плечами, мне было противно его внимание и «липкий» взгляд. Но барон воспринял это по-своему, сразу же накинул на меня плед, а ноги укрыл медвежьей шкурой. Воспользовавшись этим, пересел ко мне, нахально обнимая меня за плечи. Я попробовала передернуть плечами, чтобы скинуть его руку с себя, но Орванн только сильнее сжал руку и прижал к себе, совершенно открыто целуя меня в висок, негромко сказал:

— Отдыхайте, дорогая, дорога предстоит долгая, — на мою попытку отодвинуться тоже отреагировал спокойно, потянув назад, заставил откинуться ему на грудь. — Изабелль, давайте мирно доедем до дома, а потом выскажем друг другу претензии.

Я сделала еще одно усилие избавиться от чересчур близкого присутствия барона, но добилась только того, что он меня нахально поцеловал в губы. Разорвав поцелуй, отвернулась от барона, уткнувшись ему в грудь, затихла, а он довольно посмеивался, прижимая к себе. Пусть смеется, сбегу!

Барон поглаживал меня по спине, уткнувшись в волосы, вдруг прошептал:

— Я поймал тебя, моя птичка! Я чувствовал тебя, моя сариан, еще в замке, с ума сходил от одного только твоего вида, а ты сбежала.

— Вы хотели меня продать! — глухо отозвалась я, пытаясь отодвинуться от него, но мне этого не позвалили сделать. Он чуть сжал меня:

— Я собирался забрать тебя и пройти брачный обряд в первом же Храме, а вместо тебя отослать другую, потом бы спрятал во втором замке, пока бы ты не родила ребенка. А если бы и после этого отец был бы против, то увез в Саприю, у меня там тоже есть дом и небольшое дело. Нам на жизнь и на все прочее хватило бы.

— А зачем посадил в подвал?

— А как по-другому убедить моих родственников?

— Зачем я Вам, только потому, что сариан? — Он вздохнул:

— Тебе этого не понять. Мужчина-киросан, встретив подходящую сариан, начинает сходить с ума от желания к ней, и пока она свободна, является желанной.

— Орванн, я не свободна, у меня есть мужчина. — Барон сильнее сжал меня:

— Я чувствую свободу на физическом уровне, вы еще не закрепили связь, а значит, я вполне могу считать тебя свободной.

«Ничего себе не закрепили, а ребенок? Это получается, пока я не буду жить с Арвиалем, то буду считаться для других киросанов свободной? И они будут ходить за мной косяком? Бр-р, вот этого мне не надо! А герцог, получатся, тоже чувствует неудовлетворенность?» — думала я, а потом спросила:

— А разве расстояние для сексуального желания киросана не препятствие? — Он вздохнул и совершенно искренне ответил:

— Другая женщина лишь ненадолго может заглушить голод плоти, но желание только возрастает.

— А почему тогда Вы пытались меня убить? — Орванн резко выдохнул и сжал меня в своих объятиях:

— Я пытался украсть тебя, а убить хотел этот придурок Сайрон. Хорошо, что он умер, иначе я бы его лично придушил, как и Жариса.

— Так его отравили. — Он хмыкнул, поцеловал в волосы:

— Милая, какой-то у нас разговор пустой. Тебе не стоит беспокоиться о всяких пустяках, я буду рядом постоянно и защищу тебя ото всех. Поспи, дорога далекая!

Я хотела было возразить, но от что-то стал шептать, а возле лица внезапно появился белый шелковый платок, которым он помахал. От него исходил слабый запах цветов, глаза мои закрылись, и я уснула.

— Ваша Светлость, проснитесь! — Арвиаль с трудом открыл глаза и уставился на слугу, который торопливо сказал. — Пришел агент, что-то хочет сообщить насчет баронессы де ла Барр, говорит очень срочно.

Герцог соскочил с постели в считанные секунды, в считанные минуты оделся и спустился в низ, пробежав по коридору и лестнице.

— Что с баронессой, говорите? — спросил он, еле сдерживая себя, стараясь спокойно говорить, а не орать. Агент вздрогнул от взгляда начальника:

— Баронесса выехала до рассвета, агенты последовали за ней на некотором расстоянии. Потом поднялся туман и на карету совершенно нападение. — Герцог сглотнул, сердце сжала мохнатая лапа страха, заставившая тяжело дышать и понизившая голос:

— Орванн де Лабор, — скорее не вопрос, а утверждение. Потом вскинулся и грозно спросил. — Почему мне не доложили, что баронесса выехала? Я же четко дал на этот случай инструкции: задержать баронессу и перенаправить ко мне.

Агент, видя изменение в лице непосредственного начальства, опустил глаза и доложил:

— Агенты, охранявшие особняк Арлийских, оказались под сонным зельем. Карету отследили случайно агенты, патрулировавшие городские улицы и сразу же послали вслед за ней наблюдателей, потом отыскали усыпленных агентов, а к этому времени вернулся один из посланных за каретой наблюдателей, сообщил о нападении, и меня послали к Вам.

— Там кто-то остался, чтобы проследить путь, разве нельзя было отбить баронессу? — Агент опустил голову ниже:

— Ваша Светлость, у них был один из одаренных и крепкие наемники. Всего наблюдать за баронессой выехали три человека, из них один вернулся, чтобы сообщить о нападении.

— Где сейчас агент?

— В конторе. — Арвиаль развернулся на каблуках и помчался к двери, кинув на ходу:

— Быстрее в контору.

На улице чуть рассвело, кучер привел оседланного коня (другой конь, агента, был привязан здесь же), герцог вскочил на коня и помчался к конторе сыска. Отдохнувший сытый конь несся очень быстро, и расстояние, покрываемое каретой за пятнадцать — двадцать минут, преодолел за семь минут, и, бросив повод коня в руки дежурного агента, буквально взлетел в свой кабинет. В комнате секретаря сидел тот самый агент из наблюдателей с еще один дежурным агентом. Арвиаль отрывисто кинул:

— Проходите в кабинет, — и прошел к себе.

Когда агент вошел и сел на предложенный стул, герцог сразу же стал задавать интересующие вопросы по похищению, делая по ходу пометки на листе, морща лоб. Оказалось, что у одного из оставшихся агентов есть отслеживающий парный кристалл, а второй ему отдали на руки, и мужчина протянул его герцогу.

Сердце сделало бешеный кульбит, а ноги сами понесли к карте королевства. Медленно проведя кристаллом над картой, Арвиаль засек то место, где кристалл засветился, и это ему не понравилось — заброшенное и практически разрушенное поместье, о котором уже докладывали. Так, теперь нужно максимально быстро передвинуться туда. Арвиаль позвал дежурного агента:

— Срочно передай в казармы, чтобы через десять минут был готов особый отряд для захвата барона. Вооружения должно быть достаточно, барон со сторонниками имеют преимущество и заложницу. Пусть к графу Валентайну отправят того агента, что приходил сообщать сведения мне, на его плечи переходит задача охранять вице-короля и его семью. Идите.

Арвиаль отправил агента-наблюдателя отдыхать, а сам быстро принялся готовиться к преследованию и возможному бою, вооружаясь и собирая все необходимое. Кто-то постучал.

— Войдите, — крикнул герцог, закрывая сейф с бумагами. На пороге стояла герцогиня Арлийская. Вот уж кого-кого ранним утром, но только не Сесиль он ожидал увидеть.

— Герцогиня? Доброе утро, что вы здесь делаете? — Она прошла и присела на стул.

— Я приехала с супругом, которого подняли по Вашему приказу. Изабелль действительно похитили?

— Да, поэтому я и поднял герцога Арлийского.

Сесиль соскочила и стала ходить по кабинету, заламывая руки, точно хотела что-то сказать, но никак не решалась. Арвиаль, видя сомнения и нерешительность Арлийской, задал прямой вопрос:

— Сесиль, Вы что-то знаете? Прошу Вас говорите, возможно, от этого будет зависеть жизнь Изабелль.

То, что он услышал, заставило его похолодеть и еще больше нервничать. — Сесиль остановилась прямо перед герцогом и, глядя прямо в глаза, сказала:

— Изабелль в тягости, — через небольшую паузу, добавила, — от Вас. Та ночь, под влиянием зелья, не прошла даром.

Теперь Арвиаль забегал по кабинету, схватившись за волосы:

— Как? Почему она ничего мне не сказала?

— Она не хотела, что Вы женились на ней только из чувства долга, тем более, что постоянно обвиняли ее во всевозможных грехах.

Герцог взял себя в руки, сейчас не до вопросов — Изабелль в беде. Повернувшись к Сесиль, серьезно сказал:

— Большое спасибо за информацию, Сесиль, но мне сейчас просто необходимо ехать.

Герцогиня встала со стула и согласно кивнула:

— Будьте осторожны и верните Изабелль с ребенком в целости и сохранности.

— Даже не сомневайтесь! — и вышел вперед герцогини. Секретарь уже сидел на месте, так что проводить герцогиню есть кому. Арвиаль сбежал вниз по лестнице. На улице его уже ждал отряд и Арлийский. Кивнув вместо приветствия, поправил небольшую сумку с кристаллом и другими нужными вещами, перекинутую через тело, вскочил на коня и погнал его в ту сторону, куда удалялась карета с его Изабелль.