2018: Северный ветер. Том 3

Глава 28

Переговоры с хорасанцами затянулись почти на неделю.

Правда с имперской стороной они особо не пререкались, а грызлись исключительно между собой, что усугублялось подходом новых кланов. Близ Садзевара снова собралось почти двадцать тысяч копий, но варвары вели себя на удивление мирно и к бою не готовились, во всяком случае, открыто. И это они ещё не знали, что один из драконов вместе со своей всадницей Летицией всё ещё находился на расстоянии получаса лёта от города. Но зрелище выжженных полей и наскоро сооружённых погребальных курганов явно направляло мысли северян в нужное русло.

Сводный имперско-гефарский отряд засел в нескольких укреплённых домах за городскими стенами и все эти дни в основном ели и пили за счёт местных. Ну, во всяком случае, со стороны казалось, что воины именно такой праздности и предаются. Что они втихаря укрепляли выделенные им дома и скрытно минировали подходы — было уже не столь очевидно.

Афина и Эрин с небольшой делегацией большую часть этого времени провели в местном Доме Старейшин, наблюдая за непрерывными препирательствами варваров.

Что придётся платить за набег — они уже вполне осознали и приняли. Показательная порка оказалась вполне действенной, так что теперь весь вопрос сводился к тому — кто и сколько будет платить.

Понятно, что не денег — какие с Хорасана деньги-то? Да и прочие ценности…

Нет, выкуп Афина назначила, но, учитывая масштаб — весьма и весьма символический. Больше для того, чтобы отправившихся с ней в поход воинов наградить, а по меркам государства — так, ерунда.

Да и кто деньгами-то наказывает? Как считают варвары — деньгами откупается только слабый. Хотя, если самим приходится откупаться, то в ход немедленно идут двойные стандарты и принято считать, что откупиться в случае поражения — это дёшево отделаться.

Афина обо всём этом была прекрасно осведомлена — даром, что ли, среди северян выросла? Про Эрин и вовсе говорить нечего — та знала едва ли не всё и обо всём.

Так что контрибуцию с Хорасана требовали с фантазией.

Во-первых, всё-таки деньги или иные ценности — сто тысяч имперских статеров. Цифра была чудовищная, но Афина дала понять, что готова поторговаться и дать рассрочку, однако совсем прощать долг — не намерена. Так что хорасанцы грызлись, определяя кому из кланов, сколько и чем платить, но контрибуция всё равно была слишком велика.

Тогда принцесса выставила второе условие — ей нужны солдаты и вассалы. Вассалам полагалось существенное послабление в выплате дани, а за счёт солдатского жалования уменьшалась и общая сумма контрибуции. Но для этого мало было просто числиться и показательно клясться в верности, рассчитывая на то, что до римских богов высоко, а до Империи — далеко. Афина уже получила предварительную информацию, какие людские потери понёс Восточный Предел за последний год, и больше золота была заинтересована в восстановлении численности населения.

Эрин шепнула на ушко, что селить варваров на своей территории — мысль довольно рискованная… Если их не ассимилировать.

Принцесса это замечание учла и просто отдавать землю чужакам не собиралась.

Расчёт был прост — в самом Хорасане единства нет и в помине, а основной риск от мигрантов — сохранение своей общины и клана в имперских землях. Другое дело, если эту систему поломать, например, расселяя северян не кланами, а смешанно. Кто-то в процессе, конечно, передерётся, зато остальные волей-неволей будут вынуждены найти общий язык. А языком этим будет — имперский.

Нет, формально уорг Афина запрещать даже и не собиралась, тем более, что на нём и так разговаривало приличное число людей и нелюдей. Но если всё обучение в школах идёт на унилингве, всё делопроизводство идёт на унилингве, в армии используется унилингва, то поколение-два и получатся уже не дикие варвары, а просто немного дикие имперцы. Тот же Южный Предел примерно так и ломали, и в итоге вольница всех этих князьков и вождей стала считать себя большими имперцами, чем жители коренных провинций.

Материал для работы был, откровенно говоря, так себе. Но для правителей не бывает плохих кадров и ресурсов — каждый на что-то да годился.

Принцесса пыталась действовать в духе федералов. Раз уж завоевать Хорасан и удержать силой не получается — слишком велика территория, слишком большое население — значит, надо вырвать корни возможной вражды и привязать к себе. Ещё желательно — повязать кровью. Нет ничего лучше для дружбы, пусть и кратковременной, чем добрая драка с общим врагом. Конечно, от сражений Афина уже порядком устала, но что поделать, если надо…

Спустя неделю варвары наконец пришли к соглашению — кто, что и сколько платит, кто выделяет часть своих людей в вассалы и солдаты. И на кого из числа не прибывших на совет пойти войной ради добычи, пленных, ну и просто потому, что повод подвернулся.

Принцесса поначалу заартачилась, когда речь зашла о покрытии рекрутской повинности за счёт рабов, хотя и только для вида. Рабы-северяне в качестве мигрантов её более чем устраивали — всегда можно повысить их лояльность, просто дав свободу. Или оставить в рабстве самых непримиримых и буйных, но дать вольную их детям, предварительно вырвав их из привычной среды. И просто-напросто перемешать рабов разных кланов в одном поселении, чтобы ни за кем не было доминирования.

Однако активно убеждающие непреклонную Афину хорасанцы этого не знали, так что, когда принцесса нехотя согласилась с поставками рабов, посчитали это небольшой, но всё-таки победой.

На общем фоне подсуетилась и делегация альдераманцев, вовремя вставив часть своих условий.

Попросили всякую мелочь — пару племён в данники, немного земли с лесом и чуть-чуть дани. Формально альдераманцы были не с имперцами, так что их требования были как бы отдельными и не входящими в общий перечень, вот они и вели переговоры отдельно. И послали бы их куда подальше, но пять тысяч бойцов всё ещё стояли под стенами Садзевара. Да, диких вокруг было в несколько раз больше, но то были десятки разных кланов, которые вряд ли бы договорились о совместной атаке. Ну и отношения между Империей и Альдераманом для них оставались загадкой — то ли союзники, то ли нет, но рисковать лишний раз всё-таки не решились.

Однако, всё когда-нибудь кончается — и хорошее, и плохое. Кончились и переговоры, со всем их криком, ором, руганью, спорами и драками. С оружием в Дом Старейшин не пускали, но оные старейшины и на кулаках неплохо «дискутировали». Правда, драки всё равно довольно быстро сошли на нет, после того как Эрин принесла кулёк жареных орехов, и они с Афиной принялись их громко грызть, вслух обсуждая достоинства того или иного «бойца».

Старейшинам быть простыми «бойцами» не понравилось, так что драки они прекратили.

В итоге окончание переговоров было решено отметить пиром, и даже хорасанцы выглядели вполне довольными. После первой-то демонстрации силы они вполне уверились в том, что принцесса и апостол явились на север карать и жечь направо и налево, а так контрибуция вышла вполне сносной и даже в чём-то выгодной.

Во всяком случае многие с энтузиазмом восприняли условие об отправке не менее чем десяти тысяч бойцов на дальний юг. И если они там себя хорошо проявят в боях, то и размер общей контрибуции сократится, и даже заплатят, причём в первую очередь оружием.

Опрометчивое заявление и ещё более опрометчивое намерение, но Афина уже не видела в этом ничего страшного. Старого оружия в арсеналах для ополчения хватает, а куда его девать нынче? Можно продавать и дарить, всё одно легионы надо перевооружать на магострелы…

Поход на Хорасан был в общем-то больше отработкой тактики с новым оружием, чем чисто карательной операцией, потому как только сейчас федералы передали нормальное количество единиц магострелов. Но поход выдался даже каким-то чересчур быстрым, так что все тонкости Афина изучить не успела.

Хотя одно она поняла твёрдо — при таком вооружении когорта вполне заменяет пару легионов.

Пир решили организовать всё в том же Доме Старейшин, благо что здание было каменным и монументальным даже по имперским меркам — умели же строить когда-то. Не хорасанцы, нет — те, бесчисленные государства, что расплодились на границах рушащейся Второй Империи… И в которых хватало выходцев из Новорима.

Тот же Дом Старейшин Садзевара явно был построен с оглядкой на Сенат — центральная площадка для выступлений, зал, балконы, колонны… Разве что скамьи не каменные, а деревянные, но и в настоящем Сенате сейчас такие же — что ж поделать, если государственные мужи теперь не очень настроены сидеть на голом мраморе.

Хорасанцы очистили зал, натащили столов и скамей, наготовили еды, достали эль, медовуху и даже жутко дефицитное на севере вино… В общем пир закатили неплохой. С учётом того, что сидеть приходилось бок о бок с вчерашними врагами — даже отличный.

Впрочем, Афина подумала, что это было в том числе и потому, как именно они обставили карательный удар.

Драконы обычным людям казались скорее чем-то вроде гнева богов или стихийного бедствия, а магострелы бьют далеко — если не знаешь, то даже не поймешь кто именно и что именно убивает. Вот и получилось, что вроде как отряд принцессы появился и кто-то из хорасанцев просто умер, хех. Сам по себе, ага.

Но винить-то и правда было особо и некого — быть может, имперцы и явились злом для северян, но злом безликим и каким-то даже особо не кровожадным. Так что особой враждебности не случилось — всё по канонам людей в зелёном. Одно дело, когда ты сталкиваешься с врагом лицом к лицу, и совсем другое, когда прилетающая невесть откуда смерть — отдельно, а чужие воины — отдельно.

В общем, народа собралось прилично. Пара сотен хорасанцев, полсотни альдераманцев и со стороны имперцев десятка два человек. Приглашали всех, но Афина заявила, что нечего дружине расслабляться и своё они получат, но позже, а сейчас пусть сидят и сохраняют бдительность, раз уж не удалось толком повоевать.

Однако причина была не только и не столько в этом.

— Господа!..

Пир ещё не начался, все только расселись за столами и болтали в ожидании отмашки на начало праздника, а сделать это должен был самый старший и уважаемый из присутствующих.

То есть некая Эрин Меркурий.

— Я тут решила для начала сказать пару слов… — произнесла апостол, вставая со своего стула с высокой резной спинкой и выбираясь из-за стола, не забыв прихватить кубок с медовухой.

Имперцев рассадили вперемешку с альдераманцами и хорасанцами, хотя и не сильно редко. Гаста сидела между могучего телосложения орком и не менее здоровым северянином, около Афины был тот самый улыбчивый глава посольства в Гефару — Анатолий Халефдан и один из старейшин Хорасана. Мергьорн по-свойски болтал о чём-то с соседом-альдераманцем, трибун Никер вёл степенную беседу с каким-то орком на его же родном наречии…

Непривычно было только почти полное отсутствие дружинниц Афины, хотя в поход их отправилось почти полсотни. Сама принцесса, Гаста да ещё пара крепких дружинниц — вот и всё.

— Так что… Прошу вашего внимания!

Имперцы, услышав эти слова, моментально подобрались, а их улыбки стали слегка натужными.

— Не могу сказать, что здесь собрались только лишь добрые друзья, ведь это будет наглым враньём, — заявила Эрин, степенно расхаживая среди столов с кубком в руках. — А, как вы знаете — я никогда не вру. И именно поэтому хоть я и не могу считать всех присутствующих здесь своими друзьями, но уж партнёрами назвать не побоюсь.

Будь сейчас в зале кто-то из федералов, то они бы, скорее всего, усмехнулись с этого слова, но и их отчего-то тоже не было видно. Хотя опять же — с Афиной их выдвинулось не меньше полусотни. Связисты, стрелки, операторы тяжёлого оружия, санитары, сапёры — то есть все боевые маги, кто мог потребоваться при штурме укреплённого города.

Но сегодня все они остались в местах размещения основных сил имперского отряда за границей крепостных стен Садзевара.

— Между нами хватало и хватает разногласий, но, полагаю, что мы их успешно решили, — продолжила Эрин. — Ну, или вот-вот решим. Ведь к чему копить проблемы, верно? Проблемы для того и существуют, чтобы их решать. И я всеми руками за то, чтобы решать их мирно, не обнажая оружия и не проливая крови.

Довольно неожиданное заявление для известной последовательницы богини тьмы, смерти, войны, мести, ну и прочих вещей, для которых совсем не нужно доставать оружие и лить кровь.

Впрочем, пир всегда был традиционно священной вещью, неотделимой от законов гостеприимства, так что никого с оружием и в доспехах сюда не пускали. Даже принцесса сменила свою любимый доспех на простой чёрный камзол, на котором из всех украшений был только пурпурный бант на груди. На фоне серебряных ожерелий с висящими на них гривнами, массивных золотых колец, крупных грубо огранённых камней и роскошных звериных шкур хорасанцев, Афина смотрелась едва ли не беднее прислуживающих в зале северянок.

— Жалко только, что не всегда получается решить всё миром, — вздохнула апостол. — Ну, в самом-то деле — какой мир может быть с предателями, лжецами и лицемерами? Есть же такие отбросы, что протягивают одну руку, а вторую держат за спиной, скрывая кинжал. Да ещё и отравленный как правило. Совершенно не терплю таких. Это же даже хуже, чем дикие звери — те хотя бы просто животные. А тут — и вроде как люди, а на самом деле — ни разу. Честь? Верность слову? Правда? Пфф, это не про них…

На этих словах северяне как-то перестали веселиться. Одно дело, если такое говорит обычный человек, и совсем другое, когда о таком заводит речь полубогиня. А то и сама богиня Смерти во плоти. С этой пересмешницы и не такое провернуть станется!

На что же Эрин намекала сейчас? Или не намекала? Или говорила прямым текстом?

Вроде бы все договоры подписаны, по рукам ударили, и ничего неясного не осталось… Не зря же говорят, что это слову северянина можно верить, а вот слову вождя северян — никогда. Имперцы об этом хоть и знают, но часто забывают, веря в силу написанного. А её святейшество? Та, что древнее самого времени, никогда и ничего так просто не говорит…

— Что, загрустили? — хитро прищурилась Эрин. — Помрачнели? Призадумались? А, да бросьте!.. Здесь же таких гадёнышей ведь нет? Ведь нет же? Тогда — к чему унывать? Эй, музыканты! А изобразите-как что-нибудь такое лёгонькое и весёлое на фоне, пока я говорю. Как говорится, чтобы душа развернулась… потом свернулась… и ещё место под эль осталось… Ну, вы меня поняли.

Сидящие на одном из балконов музыканты её святейшество то ли не слишком поняли, то ли изначально были полными бездарями, но мелодия, что они начали выводить в пол-тона, ни особым весельем, ни лёгкостью не отличалась — уж больно они фальшивили. Видят боги, ну как будто только сегодня инструменты в руки взяли… Даже странно, что таких неучей на большой пир пригласили — им бы и в последнем стойбище вместо медных монеток скорее по шее бы надавали. Но, может, зато аэды знатные — для аэда же не уметь хорошо играть простительно, главное, чтобы стих умел сложить хорошо. А уж такими ватагами они точно никогда обычно не выступают — всё больше одиночками или парами.

— А вообще я вот что скажу, — произнесла Эрин подходя чуть ближе к колоннам, что поддерживали балкон и дружелюбно подмигивая одному из стоящих охранников, которые единственные были при оружии в зале. — Мы же тут не просто так. Не в смысле — в Зале Старейшин, а вообще на севере. Думаете, я просто так участвую в каких-то там заварушках? Ну уж нет! Я участвую только в интересных, потрясающе интересных вещах. Ну, и в великих вещах, конечно же. Величие, знаете ли — мой второе имя… Никогда не лгущая — третье, а четвёртое… Ну, пусть будет прозорливость. И знаете, что я прозреваю?

А прозревала Эрин, да и не только Эрин, многое.

И обилие хорасанцев, и так кстати появившихся альдераманцев, и их тайные встречи между собой, и общую покладистость северян…

И вооружённую охрану, и подавляющее численное превосходство варваров в этом зале, и крепких парней, что вырядились музыкантами и заняли удобное для обстрела место.

— Грядут перемены, — с улыбкой обвела взглядом всех собравшихся в зале чёрная жрица. — Великие перемены! Не только Север изменится, но именно Северу пришло время меняться. Сбывается обещанное, древние слова обретают жизнь, и каждому воздастся по делам его. А что же мы — простые люди, как я и вы? Нам остаётся только выбирать сторону — нам остаётся только выбирать между правдой и ложью, славой и бесчестьем, добром и злом…

Сидящий рядом с принцессой Анатолий Халефдан иронично хмыкнул, глядя на апостола, и непроизвольно побарабанил по столу пальцами, ощущая тяжесть спрятанного в рукаве стилета. На мгновение скосил взгляд в сторону своего кубка с вином… И замер.

Из-под манжета камзола Афины виднелся краешек тончайшей серебристой кольчуги.

Анатолий медленно поднял глаза и встретился с холодным взглядом принцессы. Девушка улыбалась, но её улыбка будто бы замёрзла, а серые глаза были холодны — намного холоднее долгой северной зимы.

— И я говорю вам! — громко воскликнула Эрин, поднимая кубок выше. — Время пришло! Так выпьем же!.. Кстати, это ведь не просто хорошая, а отличная медовуха? Иной я сегодня отмечать даже не желаю!

Апостол сделала внушительный глоток, причмокнула…

— И правда отличная выпивка… Но вы действительно думали, что сможете свалить меня таким никчёмным ядом?

…и выплеснула медовуху в лицо стоящему рядом хорасанцу. Выхватила из ножен на его поясе короткий меч и вонзила северянину в живот.

Халефдан дёрнулся за кинжалом, но Афина схватила со стола серебряную тарелку, ребром перебила горло альдераманцу, заставив его с хрипом завалиться назад. Принцесса вскочила на ноги и выхватила из-за пазухи подаренный ей федералами пистолет.

— Смерть предателям! — звенящий от восторга голос Эрин раскатился по залу. — Смерть! Смерть! СМЕРТЬ!

И в Зале Старейшин начался бой.