Сибирский эндшпиль

46

Генерал-майор Протворнов ошеломленно смотрел на них из-за своего огромного стола в штаб-квартире внутренней безопасности в Тургеневе. В первые секунды его суровое грубое лицо вообще выглядело так, как будто он получил удар. Потом он заморгал и поднял руку к глазам.

— Связь?

Он выговорил это слово медленным хриплым голосом, почти по слогам, словно шаг за шагом преодолевая свое неверие.

— Связь с американской разведкой из Замка? Но как?

Его глаза поблекли, как будто он уже видел себя разжалованным, осужденным и стоящим у стенки.

Ускаев — тот самый светловолосый сероглазый майор, которого Пола последний раз видела с Протворновым в госпитале, подтянул поближе блокнот.

— Опишите способ вашей связи. Как вы это делали?

Ольга, сидевшая рядом с Полой, вздохнула.

— В нашем распоряжении находится микросхема, запрограммированная таким образом, чтобы вставлять закодированный текст в заполнители, группы случайных чисел в основном канале связи с Землей, — ответила она усталым голосом. — Этой схемой подменяют стандартную микросхему в кодирующем процессоре исходящих сообщений.

— Как вы проникали в Центр Связи?

— Я не проникала. У меня был помощник.

— Имя?

Ольга заколебалась, но встретилась с жестким взглядом Ускаева. Конечно, снявши голову, по волосам не плачут.

— Андрей Оговой, инженер из Центра Связи.

Ускаев быстро что-то записал.

— Продолжайте, — сказал Протворнов.

Ольга принялась рассказывать о своем канале связи с наземной станцией в Сохотске, о технике маскировки зашифрованных ответов в статистических данных. Этот канал шел дальше, в американскую военно-разведывательную сеть, но она не знала — а она действительно не знала — как связь работает дальше.

— Вы говорите, что этот человек в Сохотске вел связь лично с вами еще до того, как начались все контакты с американцами? — спросил Протворнов, когда она закончила.

— Да.

— И этот человек наладил связь с американцами, а потом передавал им ваши сообщения. Кто же этот человек, обладающий такими экстраординарными способностями?

— Имя? — спросил Ускаев, подняв ручку.

Пола неподвижно смотрела вперед, она услышала глубокий вздох Ольги.

— Профессор Игорь Дьяшкин. Директор наземного Центра связи в Замке.

Пола не смогла удержаться и широко раскрыла глаза. Протворнов и Ускаев обменялись взглядами, ничего хорошего не предвещавшими.

Протворнов упер глаза в стол, всем своим видом говоря, что теперь его не удивит даже падение неба на Землю.

— Итак, у вас был канал связи с профессором. А как вы наладили контакт с американцами?

— Мы не налаживали, — ответила Ольга. — Они сами связались с нами. Протворнов недоверчиво вскинул глаза.

Этого следовало ожидать. Пола собралась с духом.

— Я не журналист Пасифик Ньюс Сервис. Мой товарищ и я прибыли сюда по заданию американской военной разведки. И наши сами связались с нами. К нам пришло сообщение от них.

Она покосилась на Ускаева, и кивнула, не дожидаясь вопроса

— Брайс, Пола М., младший лейтенант ВВС США, личный номер АО20188813, временно приписана к Разведывательному Управлению Министерства Обороны.

— А ваш коллега? — поинтересовался Протворнов.

— Я знаю его только как Льюиса Эрншоу. Он работник РУМО. Это все, что мне известно.

Протворнов кивнул, закончив с этими формальностями, и потер руки.

— Итак, вы говорите, что РУМО связалось с вами здесь, используя связь через профессора Дьяшкина. Но как они могли узнать об его связи?

— Я не знаю.

— Вы же не думаете, что мы в это поверим, — усмехнулся Протворнов.

— Она говорит правду, — вмешалась Ольга. — Мы обе ученые. Мы не знаем, что за интриги разыгрываете вы. Но все это неважно по сравнению с тем делом, из-за которого мы пришли сюда и признались вам обо всем.

Она сделала паузу, ожидая, пока ее слова дойдут до них. Протворнов кивнул и Ольга продолжила:

— Судя по тем сообщениям, которые мы получаем, Запад подозревает, что Советский Союз хочет нанести первый удар. Мы считаем, что существует большая вероятность того, что Запад нанесет превентивный удар первым. Предотвратить такую катастрофу — это задача чрезвычайной важности, перевешивающая все остальные соображения. Поэтому мы так откровенны. Мы думаем, что это можно предотвратить, но нам необходима ваша помощь.

Протворнов остолбенел.

— Мы… первый удар? Превентивная атака? Но это же смешно. Все наше руководство здесь, практически в отпуске. Завтра "Валентина Терешкова" будет объявлена открытой для иностранных наблюдателей. Корабль, везущий сюда первых представителей всех стран, и Штатов тоже, в эту самую минуту летит сюда. Будут торжества, спортивный праздник, амнистия… Почему мы должны нанести удар именно в этот момент? Они что там внизу, с ума посходили?

Ольга закивала головой.

— Я знаю, я знаю, это звучит сумасшедше. Но по иронии судьбы именно то, о чем вы говорили, и родило озабоченность. Это недоразумение, и оно не должно привести к неприятностям. Но эта проблема порождена дезинформацией, и ее можно исправить, предоставив правильную информацию. Вот почему мы хотим, чтобы вы нам помогли.

Ускаев отложил ручку и с огорошенным видом слушал. Протворнов облизал губы, и коротко кивнул, не меняя выражения.

— Объясните, что вы хотите от нас.

Ольга рассказала ему об разведывательных вылазках заключенных из-под Замка, чтобы проверить предполагаемые места расположения оружия. Кадык Протворнова судорожно дергался, пока одно откровение следовало за другим, но он не перебивал.

— Но по тону ответа американцы явно не удовлетворены негативными результатами, — закончила Ольга. — Они, очевидно, думают, что эти данные специально подброшенная дезинформация, чтобы сбить их с толку.

Она рассказала и о последнем сообщении американцев с просьбой подтвердить действительное местонахождение советских лидеров на борту "Терешковой", добавив, что это говорит о том, что американцы считают советские телепередачи записанными несколько месяцев назад. И если Запад считает так, то единственное решение, к которому они придут — Советский Союз собирается нанести удар.

— Единственный способ уменьшить риск этого — это убедить их в том, что они ошибаются. Пола согласна говорить со своими людьми в прямом соединении с американской коммуникационной сетью. Если ее увидят здесь, вместе с прибывшими лидерами, ведущей прямой диалог с Вашингтоном, то все сомнения будут рассеяны. Вы можете сделать это?

Густые брови Протворнова сошлись вместе.

— Вы просите об таком — и в столь короткое время… Это потребует согласования на высочайшем уровне. И сейчас все наши руководители заняты…

— Это дело государственной важности, — настаивала Ольга. — Мы знаем существующий порядок. Но мы пожертвовали всем. А вы?

Генерал почти минуту, не мигая, смотрел в стол. Наконец он широко оперся руками о край стола и поднялся.

— Ждите здесь, — приказал он, выходя.

Ускаев принялся просматривать свои записи и вводить их в терминал, стоящий у стола. Пола и Ольга ожидали в молчании. В дверь постучали, вошла женщина в форме, положила какие-то бумаги в ящик у двери, взяла из другого ящика еще стопку и вышла. Пола думала обо всех усилиях, изобретательности, о лишениях и усилиях, которые пришлось приложить, чтобы протянуть из "частного" канала Ольги с "Иваном" — профессором Дьяшкиным, связь к Фоледе, о секретной мастерской под Замком, об разведывательной операции Эрншоу. Теперь у нее была минута спокойно подумать, и она ужаснулась: сколько же будет потеряно из-за того, что они с Ольгой выдали сегодня. Но если они окажутся правы, то иначе все это было бы потеряно. Она постаралась не думать о том, что будет, если они ошибаются… Нет, это невозможно. Они не могут ошибаться. Она была убеждена той убежденностью, которая приходит со знанием — если они ошиблись, то они потеряют все.

Протворнов вернулся двадцать минут спустя, с капитаном и четырьмя вооруженными охранниками. Все, включая и Ускаева, спустились на лифте вниз, и прошли по бесконечному ряду подземных коридоров в Административный корпус. Тут они спустились еще ниже, охрана привела их сквозь еще один коридор к дверям. За ними оказался конференц-зал, где их ждали двое. Первый был чуть старше тридцати, невысокий, с густыми черными волосами и широкими бровями. Протворнов представил его, как товарища Кириллихова, из ЦК партии. Второй был постарше, лысеющий, одутловатый и бледный. Его звали Сепелян, он был из советского министерства обороны. Им принесли чай. Протворнов объяснил, что в Тургеневе поддерживается постоянный канал связи с Москвой, и сейчас там собираются нужные люди.

Шаг за шагом, уже более подробно, две женщины снова повторили свою историю. Кириллихов казался очень удивленным сомнениями Запада в том, что советское руководство действительно приезжает на "Терешкову" — он сам прилетел с Земли меньше двенадцати часов назад. Протворнов мрачно слушал, как Ольга еще раз рассказала о переговорах заключенных в Замке с американской военной разведкой в Вашингтоне, а Пола — о том, как заключенные копаются под всей колонией, как кролики в норах. Она перечислила все расположения, которые они проверили, и кратко повторила все то, что отправила в Вашингтон.

— Вряд ли это можно назвать шпионажем, — вмешалась Ольга. — Она просто подтвердила то, о чем само советское правительство твердило в течение нескольких лет.

— Да, мы примем это во внимание, — согласился Кириллихов, кивая. Он перевел взгляд на Полу.

— Вы говорили, что у вас есть причины считать, что Вашингтон сомневается в ваших сообщениях?

— Судя по тону ответов, да. Вероятно, из-за моего положения.

— Как специалиста поддержки, а не профессионального агента, добавила Ольга.

— Ага.

Сепелян долго собирался с мыслями, внимательно изучая свои ногти.

— А почему они больше поверят вам, если мы соединим вас с Землей? Вас могли перевербовать, подвергнуть промыванию мозгов. Они ведь думают, что мы все еще занимаемся такими вещами, а? Или кто-то за камерой навел на вас пистолет. После того, что вы рассказали нам, как их будет убедить?

Наступило недолгое молчание. Протворнов пожал плечами.

— А что мы можем еще?

— Да, по крайней мере, это хоть что-то, — согласился Кириллихов. Сепелян подвинулся к столу.

— Я думаю об этом втором агенте, который прилетел вместе с вами, этом…

— Льюис Эрншоу, — подсказал Ускаев.

— Да, этом мистере Эрншоу. Вы говорите, что он профессионал, да? Опытный. Ему доверяют. Если бы мы уговорили его тоже появиться на экране и подтвердить ваш рассказ, может быть это сработало бы? Те, кто его знают, его босс, может быть… Они поверят своему собственному человеку?

— Я много раз допрашивал его, — возразил Протворнов. — Да, он профессионал. Его невозможно запугать или переубедить. Вы ничего от него не добьетесь, ничего. Если бы он был моим человеком, я бы поверил бы ему. Не сомневаюсь, я бы ему поверил.

— И что, его не возьмешь даже промыванием мозгов? — недоверчиво поинтересовался Кириллихов. Протворнов уверенно кивнул:

— Его? Никогда.

— А если на него тоже навести пистолет?

— Он скажет вам спустить курок и пошлет подальше. Нет, он не пойдет на компромисс.

Русским понравилась эта идея с Эрншоу, но они заметили, что Пола, откинувшись на спинку стула, качает головой.

— Что-то не так? — поинтересовался Протворнов.

Пола безнадежно вздохнула.

— Я просто не могу себе представить, что он согласится на это… Вы должны понять его: упрямый, упорный, с неизменными взглядами. Он даже не представляет, что его образу мыслей может быть какая-то альтернатива.

Она развела руками.

— Он ненавидит все, что касается советской системы. Генерал сказал правильно — он не пойдет на компромисс. Для него это дело принципа, он никогда не согласится на телепередачу, секретную или открытую, никогда не будет добровольно сотрудничать с русскими. Он такой. Вам лучше и не думать об этом.

Протворнов скривился.

— По здравом рассуждении, я вынужден признать, что она права. Это действительно не в его духе.

— Это была просто мысль, — ответил Сепелян.

— Жаль, — пробормотал Кириллихов.

Наступило молчание. Тут Ольга, которая молча о чем-то думала, подняла голову:

— Я не знаю… может быть, у нас есть один способ убедить его сделать это.

Она покосилась на Полу.

— Или у тебя.

— Но как?

— Их лазер, — сказала Ольга. — Разве они не об нем думали с самого начала? Ты говорила, что он уже работает. Пусть он не согласится на прямую телетрансляцию со станции, но ведь он может сделать это и сам, через свою собственную линию связи. Может быть, его можно убедить сделать это?

Протворнов был до смерти перепуган.

— Лазер? Какой еще лазер? Что вы несете?

Тогда они рассказали ему и о лазере Эрншоу, который он собирался использовать для связи с Землей. Протворнов окаменел. Двое из Москвы смотрели на него, как представители центральной конторы банка — на управляющего филиалом, который раздает на улице банкноты.

Если Эрншоу будет считать, что действует самостоятельно, то возможно, его можно будет убедить отправить с "Терешковой" свое подтверждение тому, что он видел собственными глазами, продолжала Ольга. Все, что нужно будет от Протворнова — это чтобы его охрана не мешала.

Пола подумала, что это стоит попробовать, но она указала и на все еще остающуюся проблему. Связь может работать только тогда, когда человек на другом конце слушает. Чтобы сигнал лазера дошел по назначению, на Земле должны были ожидать его, знать частоту сигнала и используемый код. И кроме того, учитывая, какая ничтожная часть сигнала может достигнуть Земли, для его приема может потребоваться более сложное оборудование, чем обычно.

Ольга тоже понимала это.

— Но я ведь знаю и то, что ты помогла им с электроникой. Ты сможешь назвать рабочую частоту сигнала и что там нужно еще, чтобы на Земле знали, как настроить приемник?

— Да — и это не очень сложно. А что ты предлагаешь?

— Мы используем существующий канал через Сохотск, чтобы переправить ту информацию американцам, — ответила Ольга. — Мы сейчас в Тургеневе. Мы можем отправить ее немедленно. Ты скажешь Эрншоу, что это твоя идея, что ты сделала это самостоятельно, надеясь, что он согласится. А мы будем надеяться, что за это время американцы найдут способ приема его сигналов. Это займет… может быть, день?

— Нет, значительно меньше, если использовать экстренные меры, согласилась Пола. — Но это если говорить о прохождении сигнала через коммуникационную сеть. А я даже не знаю, как они смогут принять сигнал лазера.

— В этом мы можем только надеяться на них. Но как только они приготовятся к приему, то все, что останется Эрншоу — это забраться в такое место, где он сможет сам убедиться в том, что происходит, и направить лазер на крышу. С охраной не будет никаких проблем — только не стоит ему об этом говорить.

— А он будет знать о том, что сигнал прошел? — спросил Сепелян. — Это устройство может принимать сигналы?

— Да, — ответила Пола. — Ответный сигнал пройдет обратно, по тому же пути, но в обратном направлении.

— Вместе с солнечным светом? А сигнал не потеряется на его фоне?

— Нет, мы подобрали рабочую частоту, совпадающую с одной из полос поглощения в солнечном спектре. И не забывайте, что на Земле они смогут использовать гораздо более мощный лазер.

Сепелян согласно кивнул ей, словно говоря: все в порядке, я не возражаю. Все посмотрели друг на друга. Да, все нужное уже было сказано.

— Ну что ж, — подытожил Протворнов, — мы решили попробовать эту идею. Я предлагаю немедленно отправить лейтенанта Брайс обратно в Замок, чтобы она немедленно связалась с мистером Эрншоу и объяснила ему сложившуюся ситуацию. Товарищ Ошкадова сейчас пойдет в Центр Связи и отправит через канал в Сохотске сообщение для американцев. Лейтенант Брайс, прежде чем уходить, запишите для нее все детали.

— Хорошо, — согласилась Ольга.

Протворнов вопрошающе посмотрел на Кириллихова с Сепеляном. Они удовлетворенно кивнули в ответ.

— Тогда я пойду, проверю, что делается в Москве, — сказал Кириллихов, поднимаясь с кресла. Он неожиданно подарил Протворнову уничтожающий взгляд.

— А когда я вернусь, мы побеседуем с вами о Замке и об эффективности его охраны. Любопытства ради, вы никогда не бывали на соляных копях в Сибири, генерал?