Сибирский эндшпиль

15

Дорогу чинили, она была усыпана кучами гравия, и на встречной полосе в движении образовался просвет. Сзади на дорогу выезжал маленький фургончик, загородивший дорогу черному шевроле КГБ. Полиции рядом не было.

— Смотри! — бросил Фоледа. Он резко нажал на газ, когда по встречной полосе мимо проехала машина, затормозил и крутанул руль, заставив машину юзом развернуться на сто восемьдесят градусов. Потом он сбросил газ, чтобы не потерять управления, и аккуратно выехал на встречную полосу, не обращая внимания на возмущенные гудки водителей сзади. Проезжая мимо беспомощно глядящих на него агентов, он добродушно помахал им рукой.

— Бернар, ради Бога, что ты вытворяешь? — воскликнула остолбеневшая Барбара.

— Поддерживаю форму. Приятно чувствовать, что ты еще можешь сделать такое. — Фоледа показал рукой назад. — Кроме того, они мне давным-давно надоели. Куда ни поедешь — эти шпики тащатся за тобой.

— Ты с Майрой так же ездишь?

— Ты, наверное будешь удивлена, но это именно она показала мне такой трюк.

— Ты знаешь, нет. А что, это правда?

— Да. Когда она была еще ребенком, ее брат делал такие номера для кино.

— А разве тебе не показывали такое на спецобучении?

— Показывали. Но у Майры это получается лучше.

Они срезали угол через автостоянку у магазина, и поехали по параллельной улице.

— Ты уверен, что мы успеваем? — спросила Барбара, взглянув на часы.

— Мы приедем быстрее, чем если бы ехали по той дороге, судя по тому, как ее расковыряли. Это еще одна дорога в Лэнгли. — Они ехали в штаб-квартиру ЦРУ. Человек по имени Роберт Литерлэнд позвонил и сказал, не вдаваясь в детали, что у ЦРУ есть кое-что, чем может заинтересоваться Фоледа. Так как туда же направлялся и Джеральд Керн, Фоледа решил, что это связано с "Терешковой".

— Кстати, перед тем, как вспомнить молодые годы, ты что-то рассказывал…

— Ах да, про Лью Мак-Кейна и эту даму из ВВС. Когда я говорил с Дядей Филом и Волстом, у меня сложилось такое впечатление что Советы и Штаты играют друг с другом в кошки-мышки. Нам потребовалось достаточно много времени даже для того, чтобы объявить, что пропали два человека. Мы хотим связаться с ними, а пока Советы не разрешат это, наши люди вынуждены говорить о них, используя их вымышленные имена. Но Советы отказывают нам в этом. Они хотят их настоящие имена, должности, и наше признание в том, что это было официальное задание и мы провалились.

— Но они не собираются объявить об этом публично?

— Пока еще нет. Они могут позволить себе придержать это про запас. А сейчас мы даже не знаем, что происходит с нашими людьми. Мы даже не знаем точно, где они находятся.

Барбара вздохнула и посмотрела в окно, на бесконечный ряд ухоженных, старомодных деревянных домиков с крытыми крылечками, ярко окрашенными ставнями и газонами, прячущимися за живой изгородью из густого кустарника.

— Без сомнения, Лью позаботится о себе. — сказала она, помолчав. — Я беспокоюсь об этой женщине из ВВС, Брайс. Не лучший путь к славе, ведь все, что она хотела — это быть ученым.

Фоледа хмыкнул, неодобрительно или с симпатией — трудно сказать. Барбара повернулась к нему.

— Что она за человек? Что ты узнал, когда говорил с полковником Рэймондом в Хэнском?

— Кое-что узнал. Она из семьи с военными традициями, в основном флот. Родилась в Такоме, штат Вашингтон, отец был инженером на ядерных подводных лодках, мать росла на базах флота от Шотландии до Японии, и привыкла к отсутствию мужчин дома. Рэймонд считает, что именно поэтому Пола такая упрямая.

— Упрямая? В этой ситуации это не так уж и плохо.

— Может быть. А может быть, нет. Рэймонд и я не пришли к одному мнению. Она отличный ученый, но ее стремление защитить науку граничит с фанатизмом. Этическая чистота науки, объективность, честность и тому подобное.

— А-га. Итак?

— Поэтому она с пренебрежением относится к политике и к причинам, из-за которых необходимо заниматься подобного рода работой. Рэймонд говорит, что иногда с ней трудно работать даже на одной стороне фронта. Другими словами, ей не нравится подчиняться людям, которые уступают ей в интеллектуальном смысле. И это, может быть, хорошо. Но если ее будут допрашивать люди такого же склада, то это может ударить по ней самой. Будем надеяться, что это не причинит ей особого вреда.

Новость ЦРУ была — известный русский ученый, руководитель крупного исследовательского центра по проблемам связи хочет перебежать. Он связался на научной конференции в Японии с американцем Мелвином Боуэрсом, а Боуэрс сообщил об этом в посольство США в Токио. Сейчас Боуэрс дома, в Штатах.

Фоледа откинулся на спинку кресла и с отсутствующим видом постучал ногтями по зубам. Перед ними висела огромная карта Советского Союза. Подумав, он спросил:

— Так где, вы говорите, это место?

Джеральд Керн нажал несколько кнопок на маленьком пульте управления, встроенном в стол. К удивлению Фоледы, этим утром он держал себя в руках, а не расхаживал все время по кабинету. На карте световая указка показала на точку в районе Вилюйских гор, в безлюдной части Сибири между реками Лена и Оленек. На одном из вспомогательных экранов рядом с основным появилась увеличенная фотография со спутника, группа зданий, окруженных оградой, какие-то сооружения, и вокруг — лес радиоантенн. С одной стороны за оградой были видны монотонные ряды жилых зданий, с другой стороны между оградой и лежащей недалеко цепью холмов не было ничего, кроме случайных деревьев и кустарника.

— Это Сохотск. Расположен на Центральном Сибирском Плато в двухстах милях к юго-западу от города Жиганска. Это важный узел в советской военной стратегической сети связи, одна из основных станций космической связи.

Литерлэнд, крепко сложенный ЦРУшник лет тридцати, с длинными, до ворота рубашки, светлыми волосами и широкими прямыми плечами футбольного защитника, свободно откинулся в кресле, его поза контрастировала с напряженной прямой фигурой Керна. Он поднял руку:

— Мы подозреваем, что там происходит что-то еще: что-то очень большое и очень секретное. Вот почему Таксист может быть особенно полезен. — на вечном секретном жаргоне, на котором говорят разведчики, "Таксист" был псевдоним для профессора Дьяшкина.

— А это ближайший город — в двухстах милях? — спросил Фоледа.

— Нет, в десяти милях к северу есть маленький промышленный городок, Нижний Залесский. — ответил Керн. — Около пяти тысяч человек. Но он не имеет отношения к Сохотску. Его построили для рабочих строящегося горнообогатительного комбината, Сохотск отделен от него горами.

— А далеко от Сохотска до этого комбината?

— Шесть — десять миль, по-моему. — сказал Керн, глянув на Литерлэнда. Тот кивком подтвердил его слова.

— За горами. — повторил Фоледа.

— Да. — Керн выглядел растерянным. — А это важно?

Фоледа пожал плечами.

— Откуда мне знать? Я пытаюсь составить общую картину. — он покосился на Барбару. — У тебя еще есть вопросы, Барб?

Та заглянула в свои бумаги.

— С Боуэрсом все в порядке? — Да, как насчет этого профессора Боуэрса из Калифорнии? Можно спать спокойно?

Литерлэнд кивнул.

— Первоклассное досье. Он имеет допуск к правительственным работам высшей степени секретности, уже шестой год. Уравновешенный, женат, никаких личных проблем, никаких проблем в семье. Сейчас мы проверяем все, что могло измениться со дня его последней проверки.

— А если нам потребуется поговорить с ним?

— В настоящий момент он здесь, на расстоянии пятнадцати минут езды.

Фоледа удовлетворенно кивнул. Он посмотрел сначала на Керна, потом на Барбару, словно ожидая дальнейших вопросов или комментариев, потом повернулся к Литерлэнду.

— О'кей. Итак, Роберт, что ты можешь сказать нам о товарище профессоре Игоре Лукиче Дьяшкине, он же "Таксист"?

Литерлэнд вызвал из базы данных досье. На столе перед каждым лежал плоский настольный экран, на котором появилась надпись:

ТАКСИСТ: КРАТКИЙ ЛИЧНОСТНЫЙ ПРОФИЛЬ

В левом верхнем углу была фотография мужчины около пятидесяти лет, с молодым лицом, прямые губы, открытый взгляд, обычная стрижка с пробором. Под фотографией были данные о росте, весе и другая личная статистика. Через пару секунд синтезированный голос начал читать биографию Дьяшкина, а в нижней части экрана поползли строки читаемого текста.

Родился 6 апреля 1964 года, Тула, СССР

Отец: Антон Константинович, 1935 г.р., Ленинград, инженер-технолог

Мать: Наталья Павловна, ур. Сибирова, 1939 г.р., Одесса, служащая

1973 Переехал с семьей в Орел.

1979 Вступил в комсомол.

1982 Поступил в Харьковский Университет. Окончил университет в 1987, инженер электронной промышленности.

1987–1994 Служба в Военно-Морском Флоте: два года аспирантуры в Военно-Морском Техническом Институте, Ленинград, год службы на станции спутникового слежения, два года службы на Тихоокеанском флоте, войска связи, Владивосток. Уволен в запас в звании младшего лейтенанта.

1994 Военно-Морская Подводно-Исследовательская Лаборатория, Севастополь. Работа над обеспечением связи с подводными лодками. В 1996 защитил докторскую диссертацию по системам связи.

2003 Женился на Анне Николаевне Пенковой, администратор в агентстве Аэрофлота. В 2011 году брак расторгнут.

2005 Профессор радиофизики, Московский Государственный Университет. Постоянный консультант Министерства Космических Наук по стратегическим военным сетям связи Главнокомандования.

2010 Член Академии Наук СССР.

2015 Исполнительный директор центра в Сохотске.

Когда голос умолк, Фоледа некоторое время продолжал изучать текст. Потом он поднял глаза и посмотрел на стену с экранами.

— Выглядит солидно. У нас есть какие-нибудь концы, почему он хочет перебежать?

— Мы не знаем. — откровенно ответил Литерлэнд. — Вроде бы у него репутация бабника — кажется, он и развелся из-за того, что чересчур много трахался с посторонними. Это, конечно, могло рассердить кого-нибудь из начальства, но это вряд ли причина. Это придется выяснять, когда мы будем с ним говорить.

— Да, действительно. — вмешалась Барбара, которая словно ждала, пока они доберутся до этого. — Как вы собираетесь сделать это? Где он сейчас?

— Дома, в Сибири, насколько мы знаем. — ответил Литерлэнд.

— Ну и как мы будем с ним разговаривать?

— Это было в папке, которую он передал Мелвину Боуэрсу в Японии. пояснил Керн. — В ней был код, который он предлагает, чтобы связаться с нами напрямую, через систему АНБ.

— Ты хочешь сказать, прямо через нашу коммуникационную сеть? уточнила Барбара. — Никаких пакетов, которые должны подбирать ребята из нашего посольства в Москве?

— Он в трех тысячах миль от Москвы. И кроме того, зачем использовать эти мелодраматические методы? Там в его распоряжении, может быть, самое сложное коммуникационное оборудование в мире, стоимостью не один миллиард рублей.

— О'кей… И как он собирается его использовать? — Фоледа почувствовал себя неуютно.

— Он в состоянии передать нам что угодно, потому что русские каналы связи постоянно прослушиваются АНБ. И поскольку мы знаем, что за код он использует, мы просто будем вылавливать все, что адресовано нам.

— А отвечать мы будем так же? — спросила Барбара.

— Конечно. А что?

— У него серьезный код? — поинтересовался Фоледа.

— Детский. Он профессор, а не шпион.

— То есть их дешифровщики прочтут его.

— Конечно, они выловят его. — согласился Керн. — Но даже если они знают, что мы передаем, то это еще не значит, что они поймут, что это значит. Кроме того, они не знают и не могут узнать, кому это предназначено.

фоледа выглядел совсем неуютно.

— Еще одна техническая штучка. Такое уже было. Сначала у нас был надежный путь передачи файла "Апельсин" на Землю с "Русалки". Файла мы не получили, а "Волшебник" попал на Лубянку. Потом мы послали наверх двух наших людей, чтобы забрать оттуда этот файл. Мы снабдили их не техникой чудом века. Файла у нас все еще нет, наши люди не вернулись, и в этот раз мы даже не знаем, где они. А теперь вы хотите, чтобы я купился на это?

Керн нервно потеребил свои усы, вскочил и зашагал по комнате. Он подошел к экрану и обернулся:

— В этот раз все действительно по-другому, Бернар. Я проверил все детали лично и я удовлетворен. В этот раз нам не надо никого никуда посылать. Все, чего он хочет — это говорить. Мы просто будем слушать. А когда нужно будет ему ответить, мы просто пропустим ответ через один из компьютеров в Форт Мид и передадим это на нашей постоянной волне, на которой мы все время передаем. Весь риск берет на себя он.

— Это слишком похоже на то, что я уже слышал раньше.

— Но Таксист в центре Сибири, там где олени пасутся. Что еще нам делать?

— Хммм. — Фоледа снова принялся барабанить по зубам, мрачно глядя на экран, на фотографию Дьяшкина. Потом он перевел взгляд на фотографию со спутника.

— Послушайте, а зачем вы вообще впутываете в это дело РУМО? Такие вещи — это компетенция ЦРУ. Или вы считаете, что и мы в этом заинтересованы?

Керн отошел от экрана, потирая руки.

— Ты прав, Бернар. Вы заинтересованы в этом, потому что Сохотск основная станция связи с "Русалкой", где все еще могут быть двое наших людей.

Литерлэнд добавил:

— Если Дьяшкин просит нас об убежище, то с нашей стороны будет очевидно потребовать доказательств того, что он серьезен. Может быть, мы сможем убедить его попытаться узнать, что случилось с вашими людьми. По-моему, это стоит того.

Фоледа выглядел уже более заинтересованно.

— Так это что? — спросил он. — ЦРУ раздает бесплатные подарки?

Литерлэнд улыбнулся в ответ.

— По-моему, мы договорились, что мы по одну сторону фронта.

Фоледа посмотрел на Барбару. Та покачала головой в знак того, что не может найти больше никаких зацепок.

— О'кей. — объявил он. — Предположим, я клюнул. Но ведь очевидно, что в таком случае Таксист полезен нам только, пока он в Сохотске. Значит, мы должны поощрить его, но оттуда не выпускать.

— Мы надеялись, что ты именно это и скажешь. — Керн вернулся к своему креслу и сел. Литерлэнд кивнул:

— Великолепно.

— Черствая, бессердечная, рассчитанная эксплуатация человека. заметила Барбара.

— Работа такая. — со вздохом согласился Фоледа.