Разбитые иллюзии

Глава 21

Тони привез меня в ангар до захода солнца. Почти все были в сборе.

О, наше войско выглядело просто ошеломляюще. Безумно и сюрреалистично. На оборотнях были кевларовые жилеты и нашейники, на головах полицейские шлемы; а в руках посеребрённое оружие, от мясницких ножей и топоров до скромных мечей и внушительных палашей. Пистолетами тоже не пренебрегли — на поясах виднелись кобуры немалых размеров.

Filiinuminis выглядели ещё «чудесатее». Почти все нанесли на тело знаки силы и защиты, надели максимум амулетов и накопителей, а выглядели те по-разному и очень причудливо. Кто-то в венках из трав, кто-то в бусах из птичьих черепов, кто-то обвязался колосьями, превратившись в ходячий сноп. Майамские братья-мостовики оголились и измазались в извести так, что стали похожи на античные статуи. Вместо оружия у одного было кайло, а у второго большая цепь с толстыми звеньями, и у обоих деревянные инструментные ящички, только в них лежали не безобидные гаечные ключи, а цилиндрики, очень похожие на взрывчатку.

Самыми адекватными на вид были грязнули, они просто оделись согласно своей любимой эпохе: от викингов до галантного века. Бромиас щеголял камзолом, скрывающим кевларовый жилет; пышным шарфом, прикрывающим нашейник; посеребрённой саблей и автоматом Узи.

Но даже из такой разношерстной компании взгляд сразу выхватывал Эльвису. Без доспеха, в свободном платье до колен, с распущенными развевающимися волосами, наша красная щеголяла каким-то странным оружием: изогнутое почти как серп лезвие было приделано к длинной ручке. Может быть, это даже было не оружие, а какой-то древний вид косы. От Эльвисы веяло диким неистовством и безумием. Боевым безумием. Пока ещё сдерживаемым.

Индусы были в национальных одеждах, без доспехов, без амулетов, но на лицах — vis-рисунки, оружием они выбрали широкие мечи и булавы. Сама старая змея оделась богато и ярко, как на праздник, и никакого оружия не взяла. Она царственно кивнула мне вместо приветствия. Отряд гиен я распознала лишь по одинаковым фигурам, стоящим вместе — в доспехах и шлемах оборотни были похожи друг на друга.

Арденте удивил меня собранностью и спокойствием. Он оголил торс, нанеся на тело vis-знаки, а оружием ему служил древний выщербленный гладиус. Он отсалютовал мне им, и этот жест был отточенным и естественным. Кто знает, не был ли избегающий политики Арденте когда-то богом арены и гладиаторов, одинаково пившим и отчаяние умирающего, и радость победителя…

Седрик и Фрешит уже дожидались меня, оба раздетые до пояса, в росписях vis-вензелей. Болотник без оружия, а Седрик с пристегнутыми к поясу топориком и узи. Рядом с ними оказался Шон, из одежды он предпочел джинсы и белую футболку, а из защиты — нашейник.

— Мы установили ментальную связь с твоим названым братом, — сообщил Седрик. — Он сказал, что сможет перебросить её на тебя.

Шон чуть раскрылся, и на меня хлынули мысли и чувства Седрика и Фрешита. Я увидела себя их глазами. Фрешит считал, что я выгляжу безумной и опасной, а Седрик восхищался и старался это восхищение затолкать куда подальше. Вот и правильно.

— Мы не слышим тебя, — буркнул Фрешит.

— Зато она вас слышит, — ответил Шон, давая мне время прийти в себя и прибрать к рукам чужие мыслеканалы. Справившись, я послала мысль-приветствие отдельно Фрешиту и отдельно Седрику. Им тоже потребовалось несколько секунд, чтобы устроить ещё одну персону в своей голове. Наконец, все более-менее притерлись друг к другу, оставляя связь приоткрытой в щелочку.

Согласно негромким командам все заняли свои места. Половина огромного ангара была абсолютно пуста — именно там откроется проход, во второй части мы наставили каких-то ящиков, чтобы было, за чем спрятаться. Для нас, полководцев, нашлось место на балках, дабы могли видеть весь бой. Так же повыше залезли лучники-filii numinis и обротни-снайперы.

Приготовились ждать.

Когда солнце село, маленькая дверь ангара открылась, и вошёл… Вик. Он тащил за собой кого-то связанного и протестующе мычащего. Никто из divinitas не выдал своего присутствия, и я тоже замерла. Вик не произнёс ни слова, действуя чётко и слаженно, словно по давно отработанной инструкции. Взяв лом, он процарапал на старом бетонном полу круг метров трёх в диаметре. Потом тем же ломом нацарапал звезду и знаки на её углах.

Связанный всё это время мычал и дергался, а у меня в голове бились слова Вика: «Пати, я убиваю людей, понимаешь, убиваю тех, кого вижу второй или первый раз в жизни. И стариков, и женщин. Виновных и невинных. Я вынужден их убивать, потому что знаю: не сделай я этого, свершится зло куда большее, чем просто смерть кого-то одного».

Да, я люблю ученика Серого Демона, человека, выменявшего несколько лет жизни на посмертное служение и обращение в Стража Равновесия ещё при жизни. Я очень старалась об этом забыть. И забыла. Но Отшельник сегодня мне напомнил.

Вик подошёл к своей жертве. Достав скальпель и примерившись, аккуратно и расчетливо ткнул куда-то в горло. Брызнул тонкий фонтанчик артериальной крови. Схватив связанного так, чтоб тот не дергался, он обошёл нацарапанный круг, отмечая его кровью. Потом достал из кармана ватный валик, остановил кровотечение и разрезал путы ослабевшей жертве. Затем он потянулся за каким-то предметом, похожим на дрель… Поняв, что сейчас произойдет, я отвернулась. Звонко клацнул самострел, жертва взвыла. И ещё, и ещё, и ещё…

Шон наконец прорвался ко мне по связи.

«Пати, этот человек всё равно бы умер. Он был назначен жертвой не нами. Не так уж много людей, чья кровь вскрывает реальность. Его к нам прислали издалека, и обряд должны были провести местные. Люди».

«Вряд ли он давал согласие на свою мученическую смерть».

«Давал. Не сомневайся. Давал согласие на всё, не подозревая, что это включает и его смерть».

«Так Вик ещё и тех людей перебил? Мне радоваться или огорчаться?»

«Радоваться. Такие люди хуже трупаков».

Тем временем Вик вышел из круга, оставив в нём жертву умирать от потери крови. Артериальное кровотечение вновь открылось, и кровь собиралась в глянцевую лужицу. Крови становилось всё больше и больше. Она не вытекала за границы круга, а наполняла его. Настал момент, когда серый силуэт тела оказался в алом круге. Кения стек с моего плеча и встал у меня на коленях, растопырив крылья…

Фамилиар принял на себя удар. Чары были подобны волне атомного взрыва, выносящей и пожирающей весь vis на своем пути. Одна надежда, что ящики, за которыми пряталось наше войско, не пустые, и они защитили их хоть немного от этого ужаса.

«Седрик, Фрешит! Вы как?»

«Защита нафиг. Но сам цел», — пришёл ответ от полуволка.

«Меня балка спасла…», — донеслось от Фрешита.

«А меня фамилиар», — ответила я на их вопрос.

Кисс, каким-то образом оказавшаяся у меня на спине, тяжело залезла обратно на плечо, и… О чудо! Ласково потёрлась о лицо, даря силу Лиана и Пижмы.

Сдавленно вскрикнул Седрик и я, придя в себя, глянула на круг… Реальность была разорвана, как задник театральной сцены. Вооружённые до зубов оборотни и вампы лезли из неё, обученно рассредоточиваясь и занимая позиции обороны. Они прибывали и прибывали, первые двинулись вперед и наткнулись на наших в засаде.

Начался бой. Дальнейшее я помню отдельными картинами.

Двое наших в бронежилетах слаженно рубят вампа на части, и защищавшие его оборотни-чужаки сдаются, бросая оружие и принимая позу подчинения. Почти все мохнатые нападающие — это укушенные, находящиеся под прямым принуждением. Вскоре у стены собралась стайка безоружных раненных, перепуганных или озлобленных мохнатых. Седрик выхватил самого сильного из них и, мерзко, по-вампирски заламывая жертве голову набок, разорвал собачьими клыками шею и принялся хлебать кровь. Долго и жадно. Руман и мастифф Огги не подпускали к хозяину ни врагов, ни пленных, пока тот не закончил. Седрик отбросил ослабевшего, но живого мохнатого и взвыл.

Это был зов. Vis-звук, несущий свободу, свежесть ветра, шорох травы под лапами, запах своей стаи и запах удирающей добычи, и вкус её крови и упругость тёплого мяса… Недалеко от меня дрался мужчина-гиена, ему пришлось бросить всё и забиться между ящиками, зажимая уши, с остекленевшими глазами шепча что-то своё, защитное. Гиена устоял, как и кошачьи, и псы Седрика, как ни странно. А вот все волки, как наши, так и нападающие, приняли звериное обличье, излечиваясь от ран и избавляясь от контроля вампов. И в следующее мгновение мертвяки были атакованы мохнатыми телами и погребены под ними. Вампы не успевали отшвыривать своих недавних рабов, им на помощь спешили те, кто остался на двух ногах, умело втыкая посеребрённые лезвия в бреши защиты, а не находя таковых, — в глаза и в рот, насаживая голову врага на клинок.

Но это не было победой. Мы ещё добивали первую волну мертвяков, когда полезла вторая, и эти были пострашней. Не знаю, какой ветви принадлежали те, кто пришёл с оборотнями, но эти были такие же, как Абшойлих. Седрик дрогнул — те несколько часов, когда Абшойлих и его птенцы мучили Серхио на глазах связанного Седрика и его самого, не прошли даром.

Не задумываясь, что делаю, я впечатала в нашего полуволка свои эмоции злости и боевого азарта, это вышло очень похожим на пощечину. Седрик зарычал на меня и яростно гавкнул на вампов, обещая им скорую смерть. Я же быстренько отвела глаза, когда разъярённый соправитель перевел взгляд с трупаков на меня, прикидываясь, что ничего не слышала и эмоций не посылала. Тут вмешался Фрешит, словами и образами он, потребовал согнать всех волков вместе и вернуть им человеческое обличье. Седрик ответил, что это убийство, он заберет их vis и физическую силу вместе с ним. Фрешит возразил, что знает, как надо сделать, и ему просто не хватает для этого сил.

Всё «переговоры» заняли считанные секунды, во время которых волки бежали с поля боя, а навстречу вновь прибывшим выступили лишь трое divinitas. Шон, Эльвиса и Арденте. Враги не спешили нападать, ожидая, когда прибудут все. Тем временем к Седрику шагнул молодой, если не сказать юный, сильный пес из его стаи и коротко резанул свою грудь. Добровольная жертва. Седрик снова принялся пить кровь, но уже с большим достоинством. Подошёл ещё один пес и тоже предложил свою кровь, отпив и от него, Седрик взялся за руки с Фрешитом…

На этот раз чары были негромкими. Я не поняла, как, но Фрешит через Седрика добрался до каждого волка и каким-то образом у каждого нашёл то, что помогает тому сопротивляться своему зверю, и усилил. Это были сильнейшие и сложнейшие ментальные чары, а я и не знала, что наш друг-болотник настолько крут.

А в это время вампы, количеством около сорока, рассредоточивались, пытаясь обойти троих защитников. Те стояли на расстоянии друг от друга, но всё же обойти их не составляло труда. Вампы по своему обыкновению болтали какие-то мерзости и меняли облик, стараясь запугать, но divinitas стояли совершенно спокойно, с лёгким азартом ожидая боя.

Подпустив мертвяков поближе, Шон засиял злым солнцем пустыни… Раскалённый песок, белое небо, нет запахов, вместо них жар…

— Я сын Солнца!!! — наполненный гордостью, если не спесью, крик на мёртвом языке в моей голове облекся в смысл. — И ваше время истекло!!!

Уши резанул переливчатый крик Эльвиси, сама она взмыла вверх, снося косой головы обожжённым и дезориентированным вампам. Арденте крутился волчком, его гладиус не знал преград, и обрубки отлетали, как щепки. Сам Шон с посеребрённым ятаганом в одной руке и погнутым обрубком сабли из чистого серебра в другой тоже зря времени не терял.

Но вампов было слишком много…

Седрик и Фрешит хотели заставить всех пленных волков биться на нашей стороне. За сумасшествием боя я еле успела их одёрнуть.

— Нет! Отпустите трусов! Они могут ударить в спину, чтобы бежать, спасая шкуры. Дайте оружие только достойным.

Мужчины послушались, начиная сортировать пленных. Я наконец-то покинула свой высокий насест, спрыгнув вниз.

— Пошлёте оборотней в бой лишь в крайнем случае! — крикнула я. — Это не их драка!

Кения послушно подставил грудь, отдавая Стилет, и фамилиары сорвались с плеч, летя передо мной как вестники.

Совершенно безумным звуком зазвучала залихватская мелодия на губной гармошке, и пара розовых пронеслась в польке за моей спиной, отсекая территорию боя от основных наших войск. Метнувшийся размазанной тенью вамп словно налетел на стену, проложенную шагами визжащей от восторга пары. Из-за ящиков вынырнула ещё пара танцующих, и в мелодию вступила скрипка.

До меня долетело сложное сочетание удивления, насмешки и уважения. «Укурыши», — это Седрик так охарактеризовал розовую подмогу. Долго ребята не продержатся, минут пять, не больше. Безумное веселье танца выматывает как физически, так и в vis-плане. Поэтому надо спешить…

Воткнувшись в первого вампа, Стилет заорал с яростной радостью, и второй чуть не достал меня. Прикрикнув на артефакт, чтоб не увлекался эмоциями, я двинулась к Шону и завязла в ощетинившихся мечах. Те двое налетели на меня, посчитав неопасной, и остальные быстро восприняли урок. Меня встречала злая сталь, и я не могла дотянуться до мертвяков стилетом.

Но тут пригодились мои фамилиары: Кисс на вираже била хвостом по глазам, а поскольку она была белой, то для вампа такой маневр равнялся яркой ослепляющей вспышке. Кения действовал силой — бесшумно вертикально спускаясь с высоты, вопреки всем физическим правилам полета, он вытягивал свои длинные ноги, запускал когти в голову мертвяка, фиксируя её, и разворачивался в воздухе, попутно сворачивая и голову. Это происходило настолько быстро, что вампы не успевали понять, что происходит — свернув голову, Кения тут же свечой взлетал вверх, уворачиваясь от попыток его проткнуть. Мне же хватало этих мгновений, чтобы чиркнуть вампа Стилетом хоть куда-нибудь. Артефакт не капризничал и высасывал то, что заменяло мертвякам душу, мгновенно.

И всё-таки их было слишком много, и они были сильны и быстры. Я рассыпала веером стилеты из света, чтобы замедлить их, Шон вспыхивал, казалось, с каждым вдохом, выкрикивая «Уту и Сестра». В конце концов, мы встали спина к спине, я и Арденте, Шон и Эльвиса. Как мне ни хотелось биться рядом с братом, но мы оба понимали, что пара, в которой никто не вспыхивает, обречена. Розовые носились от стены к стене, не давая мертвякам добраться до бессильных перед их скоростью и силой оборотней и болотников. Снайперы старались отстреливать тех, кто отдалился от нас или атаковал границу поля боя.

Теперь всё решало время. Кто дольше продержится, тот и выиграл. Вампы это тоже поняли и стали максимально осторожны. Каким-то чудом нам с Арденте удалось наладить ментальную связь. Это спасло нас, позволяя действовать максимально слаженно, но, с другой стороны, меня уже хватало лишь на то, чтобы соотносить действия с партнером и фамилиарами, а также с Шоном и Эльвисой через него. Думать и проявлять инициативу уже не получалось.

Раз за разом мы одерживали трудную победу — уничтожая, выхватывая одного врага из строя, или, отбиваясь от слаженной атаки, прихватывали парочку. Но медленно, слишком медленно. Вампов осталось около дюжины, когда пришла беда, откуда не ждали.

Стилет взбрыкнул. Сожрав очередного вампа, подраненного гладиусом Арденте, он дёрнул мою руку, стараясь добраться до Красного. Тот инстинктивно схватил меня, чуть выворачивая руку, читая мои удивление и ужас, ругнулся и отпустил, отступая. Вампы тут же попытались воспользоваться дистанцией между нами, но я в ярости полыхнула так, что опалила нападавших. И снова Стилет, сущность которого я буквально схватила за горло, и гладиус добили мертвяков.

— Кения!

«Нееет!» — завопил артефакт, но я заткнула его ледяной яростью и впечатала в грудь подлетевшего кота. Тот взмыл вверх, привыкая к вернувшейся ноше, а я почувствовала себя голой и беззащитной.