Последний потомок богов. Том 1

Глава 8 Забытая пустошь

Тем днём мы ничего не решили. Долго обсуждали услышанное от трактирщика, пообщались с некоторыми постояльцами — но ничего нового не узнали.

Через Змеиную излучину ехать втроём нам никто не советовал. Все ссылались на торговый обоз, который вроде бы должен был прийти дней через десять, так что гости постоялого двора рекомендовали подождать его. А на вопросы о старом тракте и вовсе едва не крутили пальцем у виска — слава у этого места была дурная.

Впрочем, ничего конкретного мы так и не услышали — так что решили сначала заняться текущими делами. Под охи и вздохи вкратце пересказали нескольким постояльцам историю о нападении орков на выселки (не всем нам поверили), отдали в стирку вещи, с огромным удовольствием сходили в баню, где я увидел у гнома такое количество шрамов на теле, что проще было перечислить целые участки.

На вопрос о том, откуда они, Торгрим по обыкновению отшутился, но я заметил в его глазах промелькнувшую грусть и… Боль?

А ещё обратил внимание на странный кулон — небольшой флакончик с прозрачной жидкостью, который он носил на шее на тонкой серебряной цепочке. Такое украшение не то чтобы подходило гному…

На вопрос, как он его умудрился спрятать от стражников в темнице, Торгрим отшутился — мол, там такие вояки, что даже обыскивать нормально не умеют.

Доставать товарища не стал. Вместо этого мы хорошенько поужинали, а после отправились спать, решив определиться с дальнейшей дорогой уже утром, на свежую голову.

Хотя «свежей» она после пробуждения была не совсем. Всю ночь меня донимали странные сны, в которых перемешались мёртвые родители, убивший их Кирсин, мерзко смеющийся мне в лицо, драконы, висящие на деревьях истерзанные трупы, орки, разбойники и чёрное облако, преследующее нас по затянутому туманом тракту…

Я проснулся слегка разбитым — но зато с твёрдой уверенностью, что надо двигаться вперёд. Сказать наверняка, почему так решил, я не мог — но чувствовал, что задержка может обойтись мне весьма и весьма дорого…

Не зная, как сказать о своих предчувствиях Торгриму, я просто спросил его мнение по поводу дороги — и весьма удивился.

— Думаю, надо ехать напрямик, Виктор.

— Ого, неожиданно!

— А чего неожиданного? — гном широко зевнул, натягивая рубаху, — Всё, что мы слышали об этом старом тракте, укладывается во фразу «бабкины сказки». Ничего конкретного! Кто-то там пропал, кого-то сожрали — но кто, кого, когда, почему?.. Сплошные недомолвки и пересуды ни о чём! А вот что касается этой излучины… Там всё куда понятнее. И опаснее, на мой взгляд.

— Согласен, — кивнул я, переодеваясь в чистые вещи, — Об этих разбойниках многое известно, и попасть в руки к таким потрошителям желания никакого нет.

— К тому же, по старому тракту путь короче почти в полтора раза! Так что дней через семь уже выедем на новый тракт, а через девять — будем в Керак-Норне!

На том и порешили.

А когда собрались на завтрак, и сказали об этом Аде, та сразу заявила:

— Я решила остаться.

— Вот как? — хмыкнул Торгрим, — Что ж, дело твоё… Чего так, испугалась старых сказок?

Девушка недовольно блеснула глазами.

— А тебя это как волнует, шахтёр?

— Да никак, ты права, — гном пожал плечами, — Хочешь куковать тут пару недель — держать не стану.

— Надеешься дождаться обоза? — спросил я миролюбиво. Ругаться на пустом месте совсем не хотелось.

— Подумываю об этом. На несколько дней у меня денег хватит, а потом…

— Воровство тут не поощряется, — наклонившись вперёд, прошептал я.

— Не делай из меня дуру, Виктор! — фыркнула Ада, поправив каштановые волосы, — Не собираюсь никого обчищать! Наймусь в служанки к тем благородным, если потребуется.

Она кивнула на сидящих в центре зала двух девиц и сопровождающего их бледного господина. За соседним столом торчали два их охранника с мрачными рожами.

— А возьмут? — засомневался я.

— Я умею быть убедительной, — улыбнулась воровка.

Прикончив завтрак, мы с Торгримом собрали наши нехитрые пожитки, забрали положенный нам обед, прикупили на остатки денег в дорогу ещё немного еды, взяли мех с вином, и пару небольших факелов. Гном также прикупил себе одеяло и просторную кожаную куртку — потёртую, ношеную, но оттого не менее крепкую.

— Всё, ни одной монеты не осталось, — с широкой улыбкой заявил он мне, будто бы даже радуясь этому.

— Тогда чего ты весёлый такой? — не понял я.

— Так я теперь не с голой жопой, тресни мой гранит! — ещё шире оскалился гном, — Куртёха есть, одеяло есть — в дороге это лучше, чем несчастная пара серебряных!

Трудно было с ним не согласиться. Да и, честно признаться, жизнерадостность Торгрима заражала и меня самого.

Когда мы забирали лошадей из конюшни, к нам подошла Ада.

— Что ж… Хорошей вам дороги, — сказала она.

— Спасибо, — кивнул я. Честно говоря, совсем не ожидал, что она попрощается, — И тебе удачи.

Обернувшись к коню, я уже собирался запрыгивать в седло, когда воровк поймала меня за руку.

— Виктор.

— Что?

Она пристально посмотрела на меня своими изумрудными глазами.

— Спасибо, что спас меня. Правда, я ценю это. Будь осторожен.

Её пальцы на моей коже показались очень горячими — но Ада тут же отпустила руку, развернулась, и пошла обратно к постоялому двору, унося за собой лёгкий запах земляники.

— Хе-хе, а девчонке-то ты понравился, — усмехнулся Торгрим, когда я забрался в седло, — Может, перед поездкой сводишь её погулять? Я подожду.

— Не говори глупостей, — я почувствовал, как краснею, — Она, скорее, последние штаны у меня сопрёт.

Гном засмеялся этой незатейливой шутке, и мы выехали на тракт.

Вновь вдоль дороги потянулись поля, холмы, леса… Пейзаж оставался неизменным, и довольно однообразным — но хотя бы дождь прекратил лить, как из ведра. Под синим небом и ярким солнцем ехать было куда приятнее, чем под свинцовыми тучами и хлещущим ливнем.

Впрочем, дорога ещё не высохла, и оставалась такой же вязкой и грязной.

Навстречу несколько раз попадались повозки с крестьянами, и каждый из них предупреждал нас об орудующих на дороге разбойниках.

А уже после второй такой встречи я задумался — отчего эти самые разбойники не трогают самих крестьян? Ведь куда безопаснее напасть на деревню и разграбить её, вытребовать дань, чем устраивать засады на обозы, которые охраняют профессиональные рубаки и наёмники?

— Ты, видно, всю жизнь провёл в своей глуши, парень? — усмехнулся Торгрим, когда я задал ему этот вопрос.

— Так и есть.

— А сколько тебе годков?

— Семнадцать. А тебе?

— Хах! — гном шумно выдохнул, — Боюсь ошарашить, Виктор… Семьдесят пять.

Я лишь присвистнул.

— Выглядишь на сорок, самое большее.

Гном снова рассмеялся.

— Спасибо, конечно, но по меркам моего народа я только в пятьдесят вступил во взрослый возраст. Так что, получается, немногим старше тебя, хах!

Эти слова заставили меня улыбнуться.

— Странно как-то это. Ты прожил больше меня почти на шестьдесят лет, а говоришь, что мы ровесники!

— Ну, до пятидесяти пяти лет я, считай, и не покидал родного города, — Сказав это, Торгрим внезапно помрачнел, — И только потом… Но об этом как-нибудь в следующий раз… Что же до твоего вопроса — то всё просто.

— В каком смысле?

— Разбойники не идиоты, парень. Если их большая ватага — им надо что-то жрать. Много ли дичи они добудут охотой, если их человек двадцать? А если тридцать, сорок?

— Ну-у-у…

— Ты ещё учти, что просто так разъезжать по окрестностям они явно не могут — напорются на солдат этой или соседней Марки, или лихих наёмников. Разбойники обычно берут числом и испугом, а не умением, и против дюжих воинов в открытом бою не выстоят. Это я к чему — жратву им надо где-то брать. А где, как не в ближайших деревнях?

— Никто не станет торговать с душегубами! — возмутился я.

— Экий ты наивный, — покачал головой гном, — Это у вас в краю такого не было. А вообще — какой крестьянин станет перечить, если под угрозой его жизнь и жизнь его семьи? Среди вас, поселян, воинов поди отыщи… Да и разбойники не глупые — они же не просто отбирают провизию в тупую. Так можно и разозлить людей, и те втихомолку сообщат куда надо. Не-ет, тут умный подход нужен.

— Какой?

— Обещают, что не тронут селян, — начал загибать пальцы Торгрим, — Платят им за еду. А то и вовсе бывает так, что от плохой жизни, неурожая или конских поборов, люди сами уходят в леса. Грабят путников, а потом возвращаются, как ни в чём не бывало, к жене и детям. Так то!

Слушая рассуждения гнома, я мрачно думал о том, что всё это звучит… Дико, мерзко и мрачно. Но понимал, что скорее всего, мой спутник прав…

Через семь дней мы доехали до высоких холмов, по которым петляла дорога, и забрались на один из них.

— Вон она, излучина, — Торгрим указал рукой на тёмный лес — узкий, изгибающийся дугой и растянуты на несколько десятков километров.

Он раскинулся меж огромного массива болот, над которыми поднимались зеленоватые испарения. Топи тянулись на север, насколько хватало глаз. На юге их было куда меньше — и по самой кромке виднелась тонкая полоска заросшей травой дороги, вдоль которой торчали остатки небольшой каменной ограды.

— Это, видимо, наш путь? — уточнил я, припомнив карту.

— Похоже на то… Как тебе, парень? Выглядит подозрительно?

Солнце светило ярко, и видимость была отличная — так что я, прищурив глаза, вглядывался в местность, которую нам нужно было пересечь — Забытую Пустошь.

Те же холмы, но чуть пониже, те же заросшие поля, перелески, над которыми кружили птицы… Вроде всё в порядке… Вдали, за западе, виднелся массив ещё одного леса, за которым было невозможно что-то разглядеть.

— Обычные земли, — наконец, произнёс я.

— Ну вот и я также думаю, — кивнул гном, — Тогда в путь?

Мы спустились к дороге и свернули с тракта. Едва заметная дорога, как я уже обратил внимание, давно заросла, но колеи ещё угадывались под травой. Однако никаких следов и близко не было — очевидно, что старым трактом и правда давно не пользовались.

Несколько часов мы держались в сёдлах настороженно, На всякий случай я даже взял в руки лук, но всё было спокойно. От болот тянуло затхлой вонью, однако вскоре тракт чуть отдалился от них, и воздух стал чище. Над окрестными холмами летали щебечущие птицы, и мы с Торгримом слегка расслабились.

— Пока вроде всё в порядке, — заметил гном.

— Будем надеяться, так будет и дальше…

— Если я правильно помню карту, ехать нам примерно два дня. Остановимся к ночи, посередине пути. И уже к завтрашней ночи выскочим на новый тракт.

Вскоре холмы закончились, и мы подъехали к стене леса. Старого, мрачного — такого, что через кроны деревьев даже свет пробивался с трудом. Дорога здесь заросла куда сильнее — то и дело приходилось объезжать заросли кустов, а в воздухе висел затхлый запах. При этом, было очень душно.

Я вытер со лба бисерины пота и прислушался.

Лес жил своей обычной жизнью — здесь не стояла мёртвая тишина, о которой нам рассказывали постояльцы таверны. Отовсюду доносился птичий пересвист, в воздухе жужжали насекомые, а в траве по обочинам шебуршали какие-то мелкие твари.

Впрочем, настроения для разговоров не было — даже болтливый гном решил изменить своим привычкам, и перестал травить байки, вместо этого внимательно оглядывая окружающие нас заросли.

Пару раз в глубине леса мы слышали какой-то треск. Я подумал про волков и медведей, но на дорогу никто не вышел. Да и лошади остались спокойны — а я доверял этим животным. Уж чего-чего, а настороженности им было не занимать.

Смеркалось. Небо, которого и без того было почти не видно, потемнело. Где-то за кронами поднялись диски двух луны — Айры и Эйвы. Почему-то я вдруг вспомнил легенду, по которой это были два глаза огромного, давно погибшего существа, и по спине пробежали мурашки…

В тенях леса начали разноситься звуки других животных, отличные от тех, которые мы слышали днём — отдалённый вой, тонкий визг, и что-то, похожее на бормотание. Пространство меж деревьев начало затягивать туманом…

— Надеюсь, мясо с наших костей он не сдерёт? — тихо пробормотал я, — Торгрим, не видно почти ни зги. Надо бы поискать место для ночлега.

— Согласен, парень. Но не на дороге же останавливаться. Давай проедем ещё пару километров, они всё равно ничего не решат. Зажжём факелы?

— Они привлекут внимание, если кто-то окажется рядом…

— И то верно… Ладно, давай потихоньку, не торопясь…

Так мы и поступили — и каково же было наше удивление, когда вскоре лес раздался в стороны, и мы оказались на поросшей осиновым молодняком поляне. Она была достаточно большой, чтобы вместить в себя деревеньку примерно из двадцати дворов — и именно её мы и увидели в лунном свете!

Покосившиеся строения без единого проблеска света в провалах окон, заросшие огороды, поваленные плетни, остатки нескольких телег на въезде…

— Так, вот и место для ночёвки! — обрадовался гном, — Давай посмотрим, найдётся ли тут изба с целой крышей.

— Плохая примета, ночевать в брошенном хозяевами жилище, — покачал я головой, но всё же направил коня следом за кобылой Торгрима.

— Сельские суеверия! — фыркнул гном, — Меня больше беспокоит, как бы тут не оказалось каких хищников, или как бы на меня подгнившие брёвна не рухнули…

Мы миновали разбитые телеги и медленно направили лошадей по главной улице, которая тоже изрядно заросла молодыми деревьями.

Но стоило проехать всего сотню метров, как впереди послышались голоса, а за крайними к центральной площади домами мелькнули всполохи света…

— Чу! — Торгрим поднял кулак, останавливая лошадь, — А вот это уже интересно…

— Там кто-то есть… — я мгновенно напрягся. Сердце в груди бешено застучало, по виску прокатилась капля пота, — Разбойники? Или…

— Даже не будем гадать… Что думаешь? Разворачиваемся и объезжаем?

— По бурелому?

— А что тогда? Попробуем проскачить?

— Лошади устали за день, далеко не уедем…

— Позвольте решить вашу проблему, уважаемые?

Голос, раздавшийся сбоку, заставил меня вздрогнуть — но я среагировал мгновенно. Развернувшись в седле, вскинул лук — и рефлекторно выпустил стрелу, ориентируясь на звук в десятке метров от нас, между двумя разрушенными домами..

Наконечник вонзился в землю всего в шаге от сапога закутанной в плащ фигуры, и она тут-же примирительно подняла руки.

— Спокойнее, спокойнее! Я и мои друзья не причиним вам зла! Мы просто путники — как и вы!

— Сними-ка капюшон! — попросил я, целясь в фигуру новой стрелой, — Только медленно, тресни твой гранит!

Незнакомец сделал, как было велено, открыв голову. В лунном свете я разглядел его простое, «деревенское» лицо, коротко остриженные волосы и лёгкую щетину на висках. Глаза смотрели прямо, без страха, и мужчина улыбался.

— Я Рой. Рой Петля.

— Висельник? — поинтересовался Торгрим, чем вызвал у мужчины смешок.

— Следопыт, — дружелюбно ответил он, — Сопровождающий господина Герарда Рихтера и его друзей.

— Это они там, на площади?

— Так точно, — кивнул Рой, — Можете сами убедиться, прошу к нашему костру. Удивительно встретить путников на этом пути, и думается мне, вместе ночь скоротать будет веселее.

— Ты им веришь? — приблизив коня, тихо спросил Торгрим.

— Не знаю… А вдруг это… Упыри?

Я понимал, как по детски звучит моё опасение, но отчего-то в голове зазвучали слова трактирщика, в по спине побежали мурашки…

— Эй, любезный, — гном неожиданно обратился к следопыту и пошарил в матерчатой седельной сумки, — А ну откуси ка…

В воздухе что-то мелькнуло, и Рой ловко поймал предмет — а затем усмехнулся.

— Чеснок? Ну что ж…

Раздался тихий хруст, лицо мужчины скривилось, и он кинул головку чеснока обратно гному.

— Ну? Тогда теперь ваш черёд!

Мы поочерёдно съели по дольке, тоже поморщившись.

— Вроде человек…

— Вроде и вы тоже. Послушайте, уважаемые, — вновь поднял руки следопыт, — Будь мы какими-нибудь тварями, мои друзья давно напали бы на вас со спины, или окружили. Но поверьте — мы простые люди. Идёмте, клянусь — вам нечего бояться.

Ничуть не переживая, что я всажу ему в спину стрелу, он вышел на дорогу и приветливо махнул нам. Переглянувшись, мы с Торгримом направили лошадей за ним, и выехали на деревенскую площадь.

Впрочем, лук убирать я не спешил…

По её центру стоял колодец, рядом с которым был свободный от молодой поросли участок. Я сразу обратил внимание, что деревца срубили явно накануне — местами торчали остатки стволов. А из самих деревяшек неизвестные путники соорудили пару шалашей.

Потрескивая, между этими ночлежками ярко горел костёр, над которым жарились несколько куропаток. Вокруг огня сидели четверо мужчин. Обернувшись в нашу сторону, они встали, удивлённо распахнув глаза.

Трое были в дорогой походной одежде — оттороченными серебристой вышивкой плащами, под которыми виднелась легкая кожаная броня и жилетки, в высоких сапогах, с беретами, и у каждого при себе имелся одноручный меч.

Четвёртый мужчина был одет попроще — явно не из благородных. Зато, поднявшись на ноги, он сразу поднял с земли лук и небрежным движением положил на его тетиву стрелу.

— Вот так дела, Рой! Ты что, призвал духов бывших жителей этого захолустья? — со смешком спросил один из благородных — молодой, чуть старше меня, с гладко выбритым лицо и орлиным носом.

— Господин Герард, — почтительно обратился к нему следопыт, подходя ближе, — Я заметил этих людей на подъезде в деревню. Понаблюдав, понял, что они не мертвецы и не какие-нибудь твари. И на свою ответственность пригласил их к нашему огню.

— Ну и ну! — присвистнул второй благородный — чуть постарше первого, с щетиной и квадратной челюстью, — А нам говорили, что тут уж десять лет никто не ездит! Выходит, опять трактирщик выдумал невесть что?

— Да погоди ты, — отмахнулся первый, — Ммм… Уважаемые, не представитесь, чтобы было удобнее вести разговор? Я Герард Рихтер, наследник дома Рихтеров из Марки Айронхорст. Это, — он по очереди указал на других благородных, — Дворяне Вальдес Торн и Крастор Айн, мои товарищи, решившие составить мне компанию. С Роем вы уже знакомы, а этот бесстрашный лучник — Арнст Рыба.

— Рыба? — не удержался от вопроса Торгрим, — Немой что ли, тресни твой гранит?

— Именно так, ммм…

— Я Торгрим из клана Андарак.

— Нечасто встретишь вашего брата в этой глуши, — улыбнулся Герард, и обратился ко мне, — А вы, молодой человек?

Забавно было слышать такое от парня, всего на пару лет старше — но я тут же напомнил себе, что он благородный.

— Виктор, господин. Из Полынного брода. Сын кожевника.

— Рад знакомству, — кивнул Герард, — Что привело вас в эти мрачные края? Я думал, что местные селяне не суются на этот тракт.

— Так и есть, господин Рихтер. — отозвался Торгрим, тряхнув собранными в хвост пепельными волосами, — Но мы не местные — что я, что Виктор приехали издали — и о каких-то конкретных опасностях так ничего и не услышали. На новом тракте, в Змеиной излучине, орудуют какие-то бешеные разбойники — а у нас дела в Керак-Норне. Ждать торгового обоза мы не могли, и решили рискнуть, проехав напрямую… Собственно, вот и вся история.

— Надо же, какое совпадение! — усмехнулся третий дворянин, по имени Крастор, широкоплечий и невысокий, с выпирающим вперёд лбом, — Подобные слухи рассказывали и нам, только с другой стороны этой Пустоши! И надо же было такому случиться, что мы поехали по ней в одно время! Добрый знак, я полагаю!

— Прошу к костру, — пригласил нас Герард, — И давайте забудем о большинстве условностей. Дорога есть дорога, не стесняйтесь нашего положения.

Мы с гномом ещё раз переглянулись. Вроде эти люди были теми, за кого себя выдают, и никакой враждебности не проявляли. Их было пятеро, и реши они на нас напасть, могли сделать это сразу — шансы справиться с таким количеством противников были невелики.

В общем, мы решили принять приглашение. Привязали лошадей на углу дома, у старого плетня, рядом со скакунами путников, затем расположились между ними. Перекинулись парой фраз о разбойниках и обстановке на той стороне пустоши, рассказали о том, как обстоят дела с той стороны, откуда мы приехали.

— Простите, если вопрос покажется вам бестактным, господин Рихтер, — спросил я, когда все мы принялись за еду, — Но что привело вас сюда? Дела?

— Ах, если бы! — тихо рассмеялся парень, — Спор, Виктор, обычный спор.

— Это как? — не понял гном.

— Я заключил пари с одним неприятным хлыщом из моего города. Он во всеуслышанье объявил меня трусом, и я вызвал его на дуэль — но наш магистрат запретил её проводить. Так что я имел глупость ляпнуть, что могу доказать свою смелость любым другим образом, и предоставил ему выбор. Он ухватился за эту идею и поддел меня, заявив, что тогда я должен проехать по этому старому тракту напрямик.

— Это… Странно, — произнёс я.

— Также подумал и я, — кивнул Герард, — Вот только на тот момент, когда шла наша перепалка, я не знал о славе этого места. Так, слышал краем уха — но никогда не придавал никакого значения глупым сказкам. А потом…

— Что потом? — поинтересовался гном.

— Не скрою, наслушавшись разных историй об этом месте, в какой-то момент я засомневался в целесообразности своих действий, но… Слово благородного крепче стали, вы же понимаете… Так что пришлось рискнуть. Впрочем, демоны оказались не так страшны, как их малевали!

— Что вы имеете в виду? — не понял Торгрим.

— Да всё оказалось куда проще, — отмахнулся дворянин, — Рой и Стэн… Кстати, а где наш Стэн?

— В дозоре в западной части деревни, господин, — ответил Рой, — И с вашего позволения, я вернусь на свой пост. Мало ли… Вдруг ещё кто проедет.

— Хорошо, — рассмеялся Герард, — Не забудь разбудить Рыбу и Вальдеса, когда придёт черёд сменить посты.

— Разумеется, господин.

Следопыт встал из-за костра и скрылся в темноте.

— Так о чём это я? Ах да, дурная слава! В общем, Рой и Стэн — опытные следопыты с той части Диких земель. И они рассказали мне интересную вещь. Оказывается, дорога эта и правда заброшена — но контрабандисты сюда наведываются время от времени. Чего уж скрывать — наши провожатые и сам время от времени подрабатываю таким образом, хе-хе! Напрямик не ходят, но за всё время не встретили ни призраков, ни чудищ, ни кого бы там ни было.

— Но слухи же откуда-то берутся? — спросил гном.

— К этому я и веду, — кивнул благородный, — Не на пустом месте взялись, это правда. Тут раньше, вроде как, жил один маунт… Нет-нет, не пугайтесь! Это было давно — полвека назад, может больше. Он появился в развалинах старого эльфийского города, который есть где-то в глубине этой чащи, и отжираясь, начал нападать на поселения, караулить людей на дорогах. А когда местные жители покинули эти места — исчез. То ли ушёл, то ли впал в спячку. Но факт остаётся фактом — с тех пор, как тут нет людей, его больше никто не видел. Зато слава у места осталась — чем и пользуются некоторые контрабандисты, как я уже говорил.

— Не сочтите за грубость, — спросил Торгрим, — Но как вам удалось выяснить то, чего не знают местные жители?

— Всё просто, дорогой Андарак — библиотеки, — с превосходством поднял палец Герард, — Если с умом подойти к сбору информации, то многое выплывает наружу. Просто никому этот старый тракт до недавнего времени был не нужен — вот никто и не озадачивался причинами и следствиями. Да и в будущем, уверен, этих разбойников на новой дороге перебьют, и все продолжат ей пользоваться. Как вы сами видите, привести в порядок это заросшее и забытое место, будет уже сложно.

История была интересная, и честно признаться, она меня немного успокоила.

Поболтав с благородными ещё какое-то время, мы отправились спать, выбрав для этого место у стены ближайшего дома. Погода была достаточно тёплая, дождя не намечалось — а сооружать шалаш уже совсем не хотелось. Так что мы с Торгримом просто нарвали побольше травы и улеглись на неё, подстелив под себя плащи и укрывшись одеялами…

Однако долго поспать не удалось.

Посреди ночи, когда луны оказались затянуты облаками, я проснулся от резкого жжения на пальце. Перстень буквально пылал, обжигая мне кожу! С полусонной бранью я открыл глаза, сел, бросил взгляд на руку — и тут же перевёл глаза на наш импровизированный лагерь, предчувствуя недоброе.

Наши спутники мирно спали в своих шалашах, костёр давно потух. А вот на противоположной стороне деревенской площади…

По спине прокатилась волна мурашек — прямо за молодой порослью, всего в паре десятков метров от нас, горело множество алых точек… Оглядевшись, я понял, что они горят и между домов, и на улице…

В этот момент с лун спала пелена облаков, и в мертвенно бледном свете я увидел силуэты людей… Их было много — несколько десятков — и они медленно приближались к нам, сверкая алыми глазами…

— ТРЕВОГА! — рявкнул я, подхватывая лук и вскакивая на ноги. Без сожаления пнув Торгрима закричал снова, — ТРЕВОГААА!

В шалашах послышались шорохи, встревоженное бормотание. Услышав мой крик, нежданные ночные гости встали, как вкопанные…

И рванули вперёд, уже не медленной походкой, а словно борзые псы, учуявшие дичь…

А затем позади меня раздался треск, и чья-то костлявая рука ухватила меня за горло.