Последний потомок богов. Том 1

Глава 10 На тракте

Подземелья Аш-Харантира были огромны — все это знали. Расположенные под дворцом Совета в величайшем городе известного Запределья, они имели структуру бесконечности. Эти копи были не просто пещерами, о нет… Они являлись структурами глубинного Шейда, и не имели конца. Подземелья тянулись вниз настолько глубоко, что даже сами Великие не знали, как далеко можно по ним спуститься.

Это же было и лучшей защитой — в обе стороны. Никто из тех, кто работал в копях Аш-Харантира, не мог выбраться наружу. Огромные расстояния, переходы между слоями Шейда, защита, выставленная Великими — всё это позволяло им контролировать своих рабочих и не выпускать их наружу.

Точно также, как и не пускать в них непосвящённых.

Лишь сами носители Крови Шейда могли свободно перемещаться по копям — да и то, только те, кто мог должным образом контролировать своё естество.

Гальвару не нравилось спускаться сюда. Лучший кузнец Великих слишком хорошо помнил проведённые в этом подземелье годы. И даже несмотря на то, что это было его собственное желание, вспоминать о бесконечности Шейда, медленно сводящей с ума, Гальвару не хотелось.

Тем не менее, сегодня кузнецу пришлось вернуться в бездну.

Воздушная платформа, на которой стоял светловолосый мужчина, плавно спускалась по огромному колодцу, в стенах которого были выдолблены проходы к бесконечному числу «отростков». За каждым из них было что-то ценное для Великих — мастерские, лаборатории, кузни, склады… Что-то, куда не мог попасть посторонний, и что-то, что опасно было держать на верхнем слое Шейда.

Платформа опускалась всё ниже и ниже, пока, наконец, не подлетела к одному из «отростков». Он представлял собой арку портала, затянутую желтоватым дымом. Перед этой аркой имелась лишь небольшая каменная площадка, на которую и ступил Гальвар.

Глубоко вдохнув, кузнец шагнул через дым. В его голове сразу зазвучали голоса миллионов душ, погребённых где-то в глубинах Шейда. Но стоило сделать ещё шаг — и они замолчали, а кузнец оказался на верхних ярусах огромного квадратного колизея, застроенного масштабным лабиринтом.

Огромного — без преувеличения. Рукотворное сооружение являлось гладиаторской ареной — или, скорее, тренировочным полигоном — колоссальных масштабов. Другого конца колизея отсюда было не разглядеть. Трибуны, на которых никогда не собиралось много зрителей, тянулись и тянулись, а над ними — простым смертным сложно было даже представить такое — раскинулась бесконечность, усеянная звёздами и туманностями.

Шейд во всей красе — даже в подземелье его структура была изменчивой, и в этом «отростке» можно было часами любоваться глубинами Запределья.

Собственно, тот, кто ждал кузнеца, был занят именно этим. Чуть поодаль от входа в ложу, рядом с которой вышел Гальвар, на огромном троне сидел великан. В два раза выше и без того высокого кузнеца, он подпёр здоровенной ручищей подбородок, и задумчиво смотрел в высь.

Гальвар подошёл к трону и встал рядом.

— Всё выглядываешь корабли Ушедших? — спросил он.

Великан, облачённый в отливающий серебром доспех, качнул головой, не отрывая взгляда от звёзд.

— Самое важно часто случается неожиданно. А вдруг?

Кузнец грустно усмехнулся.

— Прошло восемьдесят витков, Арант. Не думаю, что при условии постоянного расширения Запределья мы сможем увидеть их — даже если они решат вернуться. Просто не смогут.

Великан обернулся к Гальвару. На его широком, морщинистом лице промелькнула искорка веселья.

— Ты говоришь, как Убийца Чёрных Лун.

— С кем поведёшься…

Арант встал с трона, и спустился на несколько ступеней вниз, ближе к границе колизея.

— У нас возникла проблема, кузнец. С твоим изделием.

— Я уже понял, — Гальвар последовал за великаном, — Иначе ты бы не вызвал меня сюда.

— Что, настолько не нравятся воспоминания о годах, когда ты отточил своё мастерство?

На этот вопрос кузнец отвечать не стал — лишь пожал мощными плечами. Хотя внутри него вновь пробудилось неприятное ледяное ощущение.

— Ладно, как бы там ни было — лучше я тебе продемонстрирую.

Арант щёлкнул металлическими пальцами перчатки, и на краю лабиринта, неподалёку от Великих, вспыхнул шар портала. Он почти сразу рассеялся, и на том месте появилась фигура, облачённая в Доспех.

Тот самый, который Гальвар так долго доводил до ума.

— Кто носитель? — спросил кузнец.

— Ирион, — ответил великан, — Он допустил несколько оплошностей в Совете, и его определили ко мне. Так сказать — продолжить работу над твоим проектом.

В голове Аранта раздался смешок, но Гальвар веселится не спешил.

— Он слабоват для Доспеха.

— Знаю. Это часть его наказания. Но — смотри.

Великан махнул рукой, и вдали, в глубине лабиринта, вспыхнули три точки. К ним сразу же потянулись струйки овеществлённого Шейда — в виде энергетических линий, будто-бы притянутых из звёздного неба.

Мгновение-другое — и линии исчезли, а светящиеся точки, напитавшиеся энергией, взорвались с гулкими хлопками.

До Великих донеслась рябь, прошедшая по реальности.

— Кого ты призвал? — спросил кузнец, почувствовав колебания меж слоями Шейда.

— Мелочь, в основном, — небрежно отозвался великан, — К тому же, они пока спят. Но этого будет достаточно. Смотри внимательно.

Кузнец знал, что Ирион, облачённый в Доспех, тоже ощутил прибытие на полигон тварей Запределья. Несмотря на это, он всё также молча взирал на великана. Лишь когда тот махнул рукой, бывший Смотритель развернулся к лабиринту, и вызвал энергетический меч.

Затем, подождав ещё немного, вытянул перед собой руки и создал энергетический щит внушительных размеров.

Кузнец продолжал наблюдать.

Ирион на этом не остановился. Вытянув руку в сторону одной из стен лабиринта, он превратил её в лёд.

И тут в глубине лабиринта вновь что-то вспыхнуло — ровно в тех местах, куда Арант кого-то призвал. Затем послышался неприятный визг, из этих трёх точек в сторону носителя доспехов устремились существа. Вскоре Гальвар увидел, как они несутся через лабиринт, снося стены, перепрыгивая через них — и следуют точно к Ириону…

Маунты и правда оказались небольшими — паукообразные твари, всего метра четыре высотой. Однако стремление, с которым они неслись к цели, поражало.

Они точно знали, где находится Ирион.

Пробив стену, ближайший из маунтов бросился на носителя доспехов — и угодил в силовой щит, переломав несколько конечностей. Мощным энергетическим потоком из ладони Ирион добил его. Вторая паукообразная тварь напоролась на шипы-сосульки, выстрелившие из обращённой в лёд стены, а третью бывший Смотритель искромсал клинком меньше чем за десять секунд, телепортируясь вокруг неё, и не давая сориентироваться.

Бой закончился меньше, чем за минуту.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я позвал тебя не демонстрировать посредственные боевые навыки этого юнца? — спросил великан, когда всё было закончено.

— Понимаю. У нас есть новая проблема.

— Рад, что ты сразу это понял.

— Маунты реагируют на Доспехи, — озвучил очевидное кузнец, — Точнее, на то, когда они активны.

— Верно.И если уж эти тупые создания способны учуять, как мы пользуемся твоим изделием — что говорить об остальных⁈ О тех, ради кого всё это затевалось⁈ Ты понимаешь, что их сил может хватить, чтобы вычислить наш дом⁈ Как же так получилось, кузнец⁈

Гальвар слышал, что Арант недоволен. Да что там — он был в ярости… И было отчего! Для самого кузнеца осознанная оплошность стала неожиданностью, способной уничтожить всех Великих…

— По всей видимости, потому что маунты такая же кровь от крови Шейда, что и Мы. Что и Доспех.

— Но на нас-то они так не реагируют — лишь когда увидят, или учуят. Но не в случае, когда мы используем энергию Шейда, да ещё и далеко от них!

— Думаю, всё дело в том, что Доспех усиливает нашу кровь — а она усиливает Доспех. Но…

— Но?

Кузнец задумчиво почесал светлую бороду.

— Но прямо сейчас сказать наверняка о причинах, почему маунты реагируют на Доспех, я не могу. Нужно проводить испытания, вносить в изделия правки…

— Странно, что ты не предусмотрел это раньше!

— В Аш-Харантире нет диких тварей — а первый Доспех я ковал именно здесь. Невозможно предусмотреть всё. Именно для этого мы и проводим испытания.

— Ты определённо стал говорить как Убийца Чёрных лун, — усмехнулся великан, — Но проблема есть проблема — её нужно решать! Кроме этого опытного образца ты выковал уже два комплекта — и оба их носителя испытывают их в глубинных слоях! Ты понимаешь, что это значит⁈ Понимаешь, что их уже может не быть в живых из-за твоей оплошности⁈

— Понимаю, — несмотря на гордость, кузнец осознавал свою ошибку, а потому виновато склонил голову, — И я немедленно этим займусь. Может быть, что-то сможет сбивать колебания, которые привлекают маунтов…

— Некротика.

— Что?

— Некротика их сбивает, я уже проверил. Вызвал живых трупов во время прошлого испытания. Наряду со многими видами энергии… Но сработала только мертвечина.

— Это уже… Что-то…

— Этого мало! — повысил голос Арант, — И теперь твоя первостепенная задача — сделать так, чтобы маунты перестали реагировать на Доспехи! Ты меня понял?

— Понял.

— Отлично. Возвращайся в свою мастерскую и собирай инструменты. С завтрашнего дня ты будешь работать здесь. Вместе со мной и Ирионом.

Над головой слышалось какое-то бормотание. Голосов было два, и кажется, они спорили…

— Эй, кажется, он просыпается!

— Виктор! Виктор, тресни твой гранит! Ты слышишь меня⁈

— Хрмф… Слышу… Проклятье!

Я открыл глаза, и голова мгновенно взорвалась вспышкой боли.

— Ммммм…

— Тише ты, не дёргайся! Вот, подожди…

Перед глазами плясали огненный искры, но зрение начало потихоньку проясняться. Я увидел, как Торгрим подносит мне ко рту мех с водой, и жадно сделал несколько глотков.

Уф! Хорошо…

Моргнув, я увидел обеспокоенное лицо товарища и стоящего за ним Герарда.

— Где… Мы?

— В лесу.

— Маунт…

— Мы удрали, — дворянин подошёл ко мне и опустился на корточки, — Пока то чудище жрало мертвецов, успели улизнуть и вытащить тебя. В отличие от моих товарищей…

— Мне жаль… Что так вышло…

— Ничего, Виктор… Они сами приняли решение ехать со мной… Их жизни станут для меня уроком… Навсегда.

Я кивнул, видя, что дворянин изменился. Он больше не был тем беззаботным хлыщом, который встретил нас у костра в заброшенной деревеньке. Теперь его лицо омрачала печаль, губы сжались в тонкую линию.

Приподнявшись на локте, я огляделся. Мы устроились на небольшой поляне в окружении высоких елей. Меня уложили на одеяло и укрыли плащом, рядом потрескивал костёр. Стояла тёплая ночь, и небо было усыпано звёздами.

— Далеко ушли?

— Да уж постарались! — усмехнулся Торгрим, поглаживая пепельную бороду, — Всю ночь и два следующих дня неслись, как осами в зад ужаленные! Километровпятнадцать, а то и больше, тебя проволокли.

— С-спасибо…

— Ну уж нет! — Герард взял меня за плечо, — Это тебе спасибо, Виктор! Ты… Проклятье, да я даже не знаю, что сказать! Ты что, Носитель Доспеха? В таком возрасте⁈ И не сын кожевника, получается…

— Погоди-погоди, господин Рихтер! — Торгрим перебил его, — Засыпал парня вопросами, а он даже в себя не пришёл! Не может он в таком юном возрасте владеть такой реликвией! Пусть сам расскажет… Если сочтёт нужным.

Я сделал из меха ещё несколько глотков воды, собираясь с мыслями.

С одной стороны — помня о том, что произошло в Еловых выселках, рассказывать, как всё было, совершенно не хотелось. С другой — они всё равно видели, что я сделал. Рубиновый щит, защитивший нас от повелителя мёртвых и заряженная энергией стрела — такое уже не скроешь, не отмажешься в стиле «ой я не знаю как так вышло»…

Да и, к тому же, если рассудить по чести — я спас Торгриму и Герарду жизни. Без моего перстня они бы точно оказались убиты…

Взвесив все за и против, я кивнул сам себе, и начал всё с самого начала, упустив лишь одну деталь — послание Эйрика. Всё-таки, учитывая все обстоятельства, говорить о нём было опасно. Кто знает, как повернётся жизнь, и что взбредёт в голову тому же Герарду? Не захочет ли он, или его высокородная семья, как-то использовать это знание?

Закончив рассказ, который мои спутники выслушали молча, я посмотрел на них.

Вновь разбередившися в душе воспоминания о погибших родителях заставили сердце болезненно сжаться, но я взял себя в руки.

— Ну… Как-то так всё и произошло.

— Это… — начал было Герард, но гном перебил его.

— Звучит как сказка, если честно.

— Понимаю. Но врать мне нет никакого смысла.

— Значит, теперь ты направляешься в Империю? — протянул дворянин, — Чтобы вернуть перстень Носителям?

— Да. И… Чтобы вступить в их ряды.

Я только сейчас понял, что на самом деле хочу этого! Не просто передать послание, не просто отомстить Кирсину — теперь я абсолютно ясно понимал, как можно это сделать!

— Ну… Раз Доспех тебя слушается — получается, в тебе есть кровь Великих… А значит, есть шанс, что тебя примут. Не думаю, что сразу — придётся отслужить какое-то время в армии, но… Шансы есть, — заметил Герард.

— А что ты умеешь делать с этим перстнем? — поинтересовался Торгрим.

— Я… Да честно говоря, даже не знаю. Всё получается само собой, в зависимости от ситуации и желаний… Да и сам Доспех, если вы успели заметить, разбит.

Я поднял руку и вызвал древнюю реликвию из перстня…

И обалдело уставился на руку!

Потому что вместо обожжённых обрывков, даже не покрывающих кисть целиком, теперь на руке красовалась полноценная перчатка. Всё из того же материала — тёмно-коричневого, плотного и подвижного — но теперь она обволакивала руку до середины предплечья!

А по центру ладони имелся оттиск овальной формы, будто бы предназначенный, чтобы в него было что-то вставлено.

— Охренеть! — выдохнул гном, а Герард, наклонившись надо мной, попросил:

— Можно?..

Дождавшись кивка, он с опасной дотронулся до перчатки, провёл по ней пальцами.

— Горячая… Это… Невероятно! Не думал, что вот так запросто когда-то встречу Носителя Доспехов! Да ещё и… При таких обстоятельствах…

— Ладно, — подытожил гном, когда я убрал перчатку обратно в перстень, — Уже поздно. Нам бы выспаться перед следующим переходом как следует. Завтра будет тяжёлый день. Ты как, Вик, встать можешь?

— Да, — я поднялся на затёкшие ноги и принялся их разминать, — Нормально.

— Ну, тогда первая стража твоя. Только разбуди кого-нибудь из нас, если вздумаешь отрубиться.

Ночь прошла спокойно, а я, к вящей радости, чувствовал себя нормально. Почти.

Единственное, что меня беспокоило — это момент, когда посреди ночи, сидя за костром, я снял перстень, чтобы получше разглядеть его со всех сторон.

В тот же миг в голове слегка зашумело — будто я разом выкурил трубку крепкого табака. Лоб покрылся испариной, но уже через пару секунд эти симптомы отступили — осталась лишь лёгкая слабость, которая не исчезла, пока я не нацепил реликвию обратно…

Это заставило меня задуматься, и весь следующий день я был молчалив, размышляя про эти странные ощущения.

Мы выбирались из мрачного леса четыре дня, и наутро пятого деревья перед нами расступились, открывая вид на залитые солнцем холмы, меж которых протянулась ниточка нового тракта. Вдали, на севере виднелось несколько раскиданных недалеко друг от друга хуторов, а на западе даже отсюда виднелась цепочка монструозных Мглистых гор, чьи пики терялись где-то в облаках.

— Выбрались! — Торгрим хлопнул меня по плечу, — Ну наконец-то!

— И не говори! — улыбнулся я.

— Знакомые места… — протянул Герард, — Мы проезжали здесь… Давайте к дороге. Места тут оживлённые — может, напросимся к кому-нибудь в обоз, они тут часто ходят.

— А что дальше?

— Я отправлюсь домой, — ответил дворянин, и поджал губы, — Мне придётся рассказать родителям Вальдеса и Крастора о смерти их детей… И доложить отцу и магистрату о том, что мы видели. Маунт, живущий в такой близости от людей — это большая опасность. Нужно будет с ним разобраться.

— Господин Герард, — обратился я к нему, — Не сочтите за грубость, но… Не могли бы вы не… Не упоминать о моём… О Доспехе, в общем. Я не являюсь его владельцем, с точки зрения имперских законов, и…

Дворянин пристально посмотрел на меня, словно взвешивая за и против, и покачал головой.

— Не могу ничего обещать, Виктор. Я не… Не знаю, чем обернётся наш разговор с магистратом… Но я понимаю твоё беспокойство по этому поводу. Я… Подумаю над твоей просьбой. Но на дороге, если кого встретим, трепать о твоём… Ммм… Даре, не будем. Если что — всё расскажем, как есть, но пусть те чудища столкнутся друг с другом. А у нас просто получилось сбежать.

Я кивнул — такого обещания мне было достаточно. Тем более, что к тому моменту, как Герард доберётся до Айронхорста, мы с Торгримом будем уже на той стороне Мглистых гор. А болтать на дороге о Доспехе точно не стоит, он прав.

Мы вышли на тракт, и направились на запад. Солнце немилосердно палило, заставляя обливаться потом, и прошагали под этим пеклом мы несколько часов — в полном одиночестве, прежде чем позади послышалось лошадиное ржание.