Звезда Полынь

Левая работенка

Яновский техник Азот долго рассматривал мой АК, и его костлявое серьезное лицо становилось еще более костлявым и серьезным. А потом он вернул мне автомат и глубоко вздохнул.

— Рулезная работа, — сказал он. — Отличный автомат, просто слов нет. Как и все, что Нос делал.

— Нос? — не понял я.

— Лучший мастер в Зоне, — сказал Азот. — Его работу я из тысячи узнаю. Чувак с феноменальной башкой и золотыми руками. Таких технарей как он тут по пальцам посчитать. Кардан на Затоне, да Богдан Лысый в нашем гарнизоне на Агропроме, остальные так, подмастерья. Ну, и я кое-что умею, но до Носа мне далеко, честно скажу. Я больше по электронике, а он по металлу. Чувствует Нос его, металл оружейный, как хороший ходок баб чувствует, знает, как с какой себя вести. Только вот не слышал я о Носе с тех пор, как он с Кордона ближе к центру Зоны подался.

— Никогда о нем не слыхал, — сказал я, польщенный отзывом Азота о моем оружии.

— Это потому что ты зеленый совсем. Ветераны Зоны про Вову Носа много хорошего тебе могут рассказать. Он сперва на Кордоне осел, там пушки модернизировал. Где он этому научился, один Бог знает. Корешу моему, Лене Охотнику, древний серийный «Моссберг 590» превратил в такую конфетку, что слов нет. Там от первоначального ружья только номер серийный остался. И знаешь, как Нос этот дробовик назвал? ПДС — Первый Друг Сталкера. Охотник однажды признался, что дважды уходил от верной смерти только благодаря этому ружью. Сидорович говорил, что Нос в той жизни будто бы несколько лет в одном секретном КБ работал, но потом под статью попал и присел на нары. На зоне тоже в ремонтной мастерской работал, так ему чуть ли не эсбэушники оружие возили для модификации и ремонта. А как вышел Нос, сюда подался — видимо, крепко в него спецслужбы вцепились, вот он и решил, что в Зоне от них укроется.

— И укрылся?

— Вот уж не знаю, — Азот залил пакетик «Гринфилда» в кружке кипятком, сыпанул несколько ложек сахара. — «Долг» его одно время сватал, он отказал. И к свободовцам не пошел. Странный мужик, чинил сталкерам пушки почти бесплатно. И время от времени какой-нибудь эксклюзив выдавал, вроде твоего автомата или «окурка» того самого Стрелка.

— Автомат для Стрелка тоже Нос делал?

— Разговоры такие ходят. Мол, потому Стрелок всегда и везде с АКС-74У ходил и других пушек не признавал, что не кто иной, как Вова Нос ему эту волыну справил, и делал этот скорострельный «калаш» любую штурмовую винтовку во всей Зоне. Во как!

— И что же такого эксклюзивного в моем автомате? — Я невольно посмотрел на оружие, оставленное мне Бандурой.

— Эх ты, сын в пионерском галстуке! Твое оружие, а ты его даже не рассмотрел толком. Патроны обратил внимание, какие? Натовские, калибра 5,56. Они чуть помощнее будут, чем наши, 5,45 которые, но тоже не айс. Бронежилет третьего класса защиты от них временами может защитить, а уж прокачанный экзоскелет и подавно. Запад сейчас под патроны «Грендель» калибра 6.5 переходит понемногу, а Россия пока в раздумьях. У нас до сих пор в фаворе патрон 7.62х39 и, соответственно, большой спрос на «калаши» под этот патрон, АКМ или АК-104, к примеру. Убойная вещь, скажу тебе, но достать в Зоне их трудно, уж не знаю, почему. Большие деньги за них просят, новый «калаш» калибра 7.62-мм стоит дороже натовских винтовок, хотя, как ребята говорят, точность и кучность у него хуже, чем у той же FAL или G36, и примочки всякие полезные, вроде коллиматоров или ЛЦУ без специального апгрейда не навесишь. И патрон М43 дефицитный, тоже не у всякого торгаша найдешь. А вот натовские патроны 5.56 здесь обычный товар. Знаешь, я тебя удивлю, но в глубокой Зоне после дробовиков и пистолетов чаще всего встречаются волыны именно под натовский патрон. Это потому, что большая часть оружия тут контрабандой завозится из Европы. Наши-то, долговские ребята, с российскими брендами дружат, вроде «Абакана» или АЕК-971. А вот у сталкеров «Свободы», «Монолита», наемников и у вольных, тех, что поопытнее, почти сплошь немецкие, австрийские, швейцарские или американские винтовки. Калашников под натовский патрон уже давно есть, сотая серия так называемая, а если еще точнее, то модель АК-101, но этот автомат не серийный «сто первый», а переделанный из обычного АК-74М.

— С чего ты решил?

— На ствол посмотри, — сказал Азот тоном, каким обычно с дебильными разговаривают. — У серийного АК-74 какова длина ствола по ГОСТу? Четыреста пятнадцать миллиметров. А у твоего автомата даже на глаз вижу, что ствол длиннее. Миллиметров эдак четыреста двадцать пять-четыреста тридцать, — Азот хлебнул чаю, крякнул довольно. — То есть настильность, энергия и скорость пули будут выше, чем у выпущенной из стандартного ствола, да еще и пуля чуть тяжелее нашей. Кажется мне, что Нос сперва хотел вообще снайперский автомат сделать, со стандартным натовским стволом 18.5 дюймов, а потом решил все же остановиться на промежуточном варианте. Но и это не все. У АК74 в стволе четыре нареза с шагом 200 миллиметров, здесь шесть с шагом 178 миллиметров, как в натовских винтовках. Соответственно, пробивная сила пули больше. Затвор у тебя тоже переделанный, с боевой личинкой под натовский боеприпас. Над затворной рамой и всей прочей автоматикой Нос тоже трошки поколдовал, вижу ясно. А потому верно говорю, скорострельность у этого автомата пониженная, а значит точность при стрельбе очередями выше и износ меньше, да и осечки и заклинивания реже случаются. Дульный тормоз массивнее, чем у стандартного АК, что повышает кучность. Вобщем, не Бог весть какой апгрейд, но пушка получилась хорошая, серьезно говорю. Да еще работа — так все ювелирно сделать только Нос мог. Сам же говорил, что завалил из него мужика в экзоскелете. То ли еще будет! Псевдогиганта, конечно, не упокоишь с одного магазина, но вот снорков или кровососов шутя можно бить, а это, брат, великое дело. Псевдогигант тварь редкая, а вот снорков развелось до хренища, и достают они нашего брата не по-детски. Верно говорю. Я бы на твоем месте еще лазерный дальномер бы к нему прикупил и прицел хороший, и вещь будет — лапочка! — Азот размешал не растаявший в чае сахар, сделал смачный глоток. — А главное, надежный ствол, не то, что натовская пластмасса. Хоть в грязь бросай, хоть в аномалию, ничего ему не будет.

— А я все о «Винторезе» мечтал, — сказал я. — Значит, мой не хуже «Винтореза» будет.

— Экий ты эстет! «Винторез» захотел. Это дорогая машинка, у нас в «Долге» ее далеко не все позволить себе могут. И уход за ним особый нужен, это тебе не «калаш» или «эмка», с которыми любой зеленый ламер разберется. Хуже, лучше — ты главное матчасть учи, и будет тебе счастье. Кстати, могу посоветовать, у кого можно хороший ЛЦУ по льготной цене сторговать. Тысячи за две, не больше.

— У меня нет денег, так что пока помечтать только можно. Слушай, а ведь Бандура говорил мне, что ему автомат на Янтаре модифицировали.

— Выходит, Нос пока там сидит, а если так, то нехорошая это новость. Чую кишками, что он и наемникам может того, модифицировать… Слышь, Малой, я тут одну вещь вспомнил. Есть вариант заработать, возьмешься?

— А что делать надо?

— Информация мне нужна. Видишь ли, заметил я, что с недавних пор свободовский технарь Ярик Колдун вольным сталкерам любые пушки ремонтирует, от дробовиков до натовских пистолетов. Интересно, где это он запчасти берет. Один мой знакомый у Колдуна на своей навороченной «немке» затвор менял, так веришь, нет, а затвор новехонький, будто только что с завода. Найти запчасти к G36 очень непросто, а Колдун нашел, причем за какие-то сутки. Так теперь вольные сталкеры к нему идут, а не ко мне. Подозрительно все это. Попробовал бы ты выяснить, где этот рог изобилия комплектующих находится. Человек ты на Янове новый, тебя пока свободовцы за нашего вряд ли держат.

— Думаешь, смогу?

— Попробуй. У Колдуна дружок закадычный есть, Толя Коростель, постоянно с ним чаи-водку гоняет в его мастерской. Вроде вольный сталкер, а с нашими старается не общаться. И по вечерам часто уходит с Янова куда-то, причем один. Или рисковый дюже, или есть ему, что скрывать. Если поможешь мне узнать, откуда свободовцы запчасти для оружия получают, я тебе отличный тактический шлем подарю, с прибором ночного видения и встроенной радиостанцией. Таких в Зоне несколько штук всего. Или устрою тебе лазерный целеуказатель. Берешься?

— Даже не знаю, — я пожал плечами: предложение было заманчивое, да и заняться на Янове чем-то нужно, пока Добродий со Стахом контакты с монолитовцами наводят. — Ладно, попробую.

— Только героя из себя не строй, — предупредил Азот с самым серьезным видом. — Если узнаешь точно, что откуда свободовцы берут, сам туда не лезь, мне расскажи, или Добродию. А уж мы знаем, как нам быть. Быстро конкурентам крылышки пообломаем.

Мастерская Колдуна находилась недалеко от вокзала Янова, в добротном каменном гараже. Колдун восседал в центре гаража на старом офисном стуле, окруженный ящиками, старыми станками и всевозможным железом. Он встретил меня неприветливо — а может, он всех так встречал?

— Чего тебе, зеленый? — буркнул он.

— Вот, посмотри, ремонт ему нужен или нет, — я протянул механику трофейный пистолет. Колдун взял оружие, вытащил обойму, передернул завтор и щелкнул курком.

— Какая проблема? — спросил он.

— Заедает часто, — соврал я. — Может, боек сточен?

— Специалист! — Колдун презрительно хмыкнул. — Совсем новый пистолет, от него еще смазкой пахнет. Не успел бы сточиться. Если только брак, но у чехов брака не бывает. Где взял?

— На дороге нашел.

— Редкая пушка, в Зоне они нечасто попадаются. Твой пистолет второй CZ100, который я за полгода видел. Богатый папа купил?

— От друга по наследству достался, — сыграл я в откровенность. — Ты лучше скажи, сколько ремонт стоить будет?

— Посмотреть надо, помацать, а там видно будет. Оставь его, погляжу.

— Ты уж сделай, — сказал я. — Память это о друге. Про тебя говорят, ты что хочешь починить можешь, не то что долговский техник.

— Азот? — Колдун внимательно посмотрел на меня. — Зря так говоришь. Он хоть и долговец, а дело свое знает. Ладно, вали, мне работать надо.

— Делай хорошо, — сказал я. — Починишь, проставлюсь.

— С отмычками не пью, — заявил Колдун. — Вали, вали давай.

Я вышел из гаража с ощущением, что разговорить Колдуна не удастся. Я по его лицу это понял, по взгляду. Такие люди даже с близкими друзьями не откровенничают, а уж со случайными людьми и подавно. Или он заподозрил что? Нет, скорее всего, просто презрение к новичкам у бывалых сталкеров обычное дело, и Колдун в этом смысле не исключение. Ладно, поглядим, что он мне скажет потом, а пока можно пойти и пожевать чего-нибудь.

День шел к вечеру, и вокзал понемногу наполнялся сталкерами, которые до темноты спешили сюда, в безопасное и достаточно комфортное по местным меркам укрытие. В холле вокзала уже собралось человек десять, и народ все прибывал. Я удостоился нескольких беглых взглядов — и все. Впрочем, амбиции меня не заедали, мне внимание сталкеров было ни к чему. Поэтому, заняв место у заколоченного железным листом окна, я уселся на подоконник и от нечего делать разглядывал в мерцающем свете запитанной от генератора единственной лампы под потолком расхаживающих по вокзалу сталкеров, пытаясь понять, кто есть кто. Странно, но свободовцев я определял почти безошибочно, и даже не по внешнему виду, а по поведению. В отличие от «Долга» в «Свободе» единой формы нет, тут все прикинуты по мере финансовых возможностей — но с форсом и с непременной нашивкой в виде головы волка. В особом фаворе у них натовская цифровая камуфла. А вот манера этих сталкеров себя держать вполне оправдывает название группировки. Со стороны все смотрелось так, будто среди «фрименов» ни одного трезвого нет. Кстати сказать, со свободовцами я раньше никогда не пересекался, знал о них только по рассказам Бандуры и прочих приятелей. И уж конечно много слышал о той странной и непонятной войне, которую уже не первый год ведут между собой «Долг» и «Свобода».

— Чего же странного? — сказал мне однажды Бандура, когда я поинтересовался, с чего эта войнушка началась. — Долговцы по сути те же военные. У них дисциплина на первом месте. И Зону они пытаются взять под контроль. А «Свобода» так, вахлаки на всю башку отмороженные. Большинство из них подалось сюда, чтобы от проблем на Большой земле уйти, у многих с законом терки. Так что разные они, как земля и небо, потому и терпеть друг друга не могут. А кто первый на курок нажал, теперь не суть важно.

Теперь я увидел то, о чем раньше слышал много раз — знаменитый Яновский нейтралитет. Здесь, на Янове, сталкеры из «Свободы» чувствовали себя вполне непринужденно. У столиков в правой стороне зала собралось человек пять, и они так громко разговаривали, что их было слышно на весь божий мир. Обсуждался какой-то найденный одним из свободовцев дюже редкий артефакт. Поскольку герой дня по этому поводу проставлялся, разговор время от времени прерывался тостами и звоном стаканов, а потом все начиналось сначала. В другом углу топталось с полдюжины долговцев, и всем своим видом выражали крайнее презрение к свободовской тусовке. Забавно было за этим наблюдать. Интересно, если в чистом поле на свободовца какой-нибудь мутант нападет, и поблизости долговец окажется, или наоборот — будут они друг друга спасать, или только руки станут потирать и радоваться, что патроны друг на дружке сэкономили благодаря какому-нибудь кровососу? Непонятно все это, не по-людски. По совести сказать, у всех сталкеров только один противник — Зона. А то, что сами сталкеры друг с другом грызутся, ненормально. Помогать надо друг другу, а тут…

Вообще, я с первых дней пребывания в Зоне заприметил одну вещь — нет между сталкерами особой дружбы. И уж тем более никакого «сталкерского товарищества» в природе не наблюдается. Нет, натурально, если столкнется сталкер в чистом поле с какой-нибудь тварью, военными или бандюками и попросит о помощи, другие, кто поблизости оказался, придут, помогут отстреляться. У вольных, по крайней мере, так заведено. Но если глобально брать, в целом, сталкер сталкеру волк. Если повезет тебе, и найдешь какой-нибудь редкий и дорогой артефакт, то уж точняком никто из собратьев не порадуется — наоборот, от зависти на дерьмо исходить будут. Не раз и не два слышал я жутковатые истории о том, как опытные сталкеры специально брали с собой в рейд новичков — «отмычек», чтобы в случае чего пожертвовать ими, скормить зверюге какой или вперед в аномалию послать: пройдет хорошо, погибнет — так уж Бог рассудил. Уж не знаю, правда или это нет, но звучит мерзко, ей-Богу. Забирать содержимое чужих тайников тоже обычное дело, а главное, риска никакого — поди, докажи, что кто-то твой хабар присвоил. Разве если вещь какая приметная была, но в Зоне дураков нет, никто чужим светить не будет. Разборки никому не нужны. Такая вот философия…

— Здоров!

Сталкер вырос рядом со мной, как из-под земли. Рослый, крепкий, в поношенном и грязном комбезе «Заря», с сидором за плечами. Через правое плечо переброшен видавший виды АКСУ. Лицо у сталкера было открытое, дружелюбное и неожиданно смуглое, будто парень еще вчера загорал где-то в Хургаде. На загоревшем до черноты лице ярко выделялись серые ясные глаза, и смотрели на меня эти глаза вполне дружественно.

— Новенький? — спросил сталкер. — Что-то я тебя раньше не видел.

— Новенький, вчера пришел.

— С Кордона?

— Нет, с Затона.

— А-а, — протянул сталкер. — Давненько у вас там не бывал. Кардан все порет по-черному?

— Нет, завязал.

— Вот как? — Сталкер был искренне удивлен. — Не ожидал. И как это он сумел?

— Не знаю. Но уже месяц как не пьет вообще. Наши ребята сами в ахуе.

— Я Индус, — сталкер протянул мне руку. — Вольный сталкер.

— Саня, а так-то Малым кличут.

— Пришел артефакты искать? Или приключений на пятую точку?

— Надоело в Затоне сидеть. Там сейчас ни хабара, ни дела стоящего нет. Решил прогуляться.

— Да и здесь тоже ничего интересного, — сказал Индус. Мне стало понятно, с чего к нему прилепилась такая погремуха, наверняка из-за этой несвойственной славянину густой смуглости. — Тишь, да гладь, только мутанты нам скуку скрашивают, да еще бандюки борзеть начали. Про Яшку Погорельца слышал?

— Нет.

— Хороший парень этот Яшка. Свой в доску, очень его сталкеры уважают. На прошлой неделе случайно узнаем, что его урки в оборот взяли. Мол, нашел наш Яша не что-нибудь, а «Ночную звезду». Тут сразу блатные заинтересовались. Сам Чапай при делах оказался.

— Чапай? Это кто такой?

— Местный авторитет, пахан Яновский. Неужто не слышал?

— Честно, не приходилось.

— Раньше тут блатных было немного, — пояснил Индус, — а с недавних пор понабежали. Особо не борзеют, «Долг» им не дает. Но по мелочам иногда сильно достают, особенно вольных, за кем силы нет. Вся их хевра блатная сейчас на бывшем комплексе «Волхов» обосновалась, так теперь сталкеры в те места стараются не соваться. А Погорелец сунулся, кто-то ему сказал, что там по ночам свечение интересное видели. Вот и нашел артефакт. Тут же братки явились — мол, на нашей территории шакалил, гони артефакт. А Погорелец его продал уже какому-то барыге с материка. Естественно, теперь Чапай с него деньги требует и счетчик включил.

— Неприятно, — сказал я. — И что теперь?

— Обидно за Яшку. Хороший он мужик, а вступиться за него некому. «Долг» в разборки с бандюками не полезет, нейтралитет нельзя нарушать, иначе на Янове война полномастшабная начнется. Слыхал я, что у бандитов со «Свободой» джентльменское соглашение есть друг другу в случае войны с «Долгом» помочь. Вот долговцы и не суются. А Яшку прижали. Или валить ему из Зоны теперь, или деньги искать, или…

— Что «или»?

— Или бандюков на место ставить надо.

— Однако! — Я с интересом посмотрел на Индуса. — И кто же их поставит?

— У меня прям руки чешутся, Малой. Я ведь до того как сталкерить начать, ментом был. На бандюков у меня безусловный рефлекс, понимаешь? Как увижу эту сволочь, палец сам на курок ложится. Я бы их пострелял, как собак, но одному не справиться никак.

— Так, — сказал я: мне стало понятно, куда клонит Индус. — Хочешь предложить мне совместную карательную операцию?

— Знаешь, «Долг» в разборки сталкеров между собой не суется. Я тут подумал со знакомыми ребятами шухер у бандюков навести. Желающие есть. По тебе видно, что парень ты боевой, толковый. Такие бы нам понадобились. И оружие у тебя путное. Сделаем бандитов, можно хорошие трофеи взять. Поделим все по-братски, по справедливости. Между прочим, «Долг» только спасибо скажет, им эта шелупонь тоже поперек горла стоит. Ну, что скажешь?

— Даже не знаю, — я почесал затылок, растерянно посмотрел на сталкера. Предложение Индуса было слишком неожиданным и странным. Вот так появился мужик, перекинулся с тобой парой слов и тут же предлагает дело, на которое только с лучшим испытанным другом идут. Хотя тут в Зоне на долгое изучение человека времени, как правило, нет. Здесь все конкретно, без полутонов. Да-да, нет-нет. Мямлей не любят. — Что ты конкретно предлагаешь?

— Есть еще трое ребят, с которыми я договорился. Один из них бывший собровец, снайпер. С тобой нас уже четверо будет. Плюс сам Яшка. У Чапая на «Волхове» по слухам человек десять урлаков собралось, вроде немного, но бывалая шпана, и стволы у них хорошие, вроде даже как ручной пулемет имеется. Мы тут прикинули с мужиками… Если напасть внезапно, можно сделать их без шума и пыли. Задавим козлов, хорошему человеку поможем и хабар поднимем. Все поделим по-братски, слово.

— А подумать можно?

— Конечно, — в глазах Индуса явно промелькнуло разочарование. — Сегодня я тут буду, на вокзале. Так что если надумаешь, найдешь меня тут. А нет, так нет. Уговаривать не буду. Только помни, стукнешь кому про наш разговор, личным врагом считать буду.

— На этот счет не боись, я не болтливый.

— Уже это хорошо, — Индус развернулся на каблуках и двинул к сталкерам, коротавшим время у столов с выпивкой и едой.

Осадок от разговора остался у меня странный. Вроде от души человек предложил дело. И ответа ждет. Дело рискованное, опасное, опять же убивать придется, а в моем послужном списке пока что всего два трупа, те гаврики, которых я на лесопилке уделал. Как-то боязно мне стало, не по себе. Соглашаться? Или вежливо так отказать?

Никогда не считал себя героем. Зона опасное место, здесь бесшабашные головы долго не живут, нужна осторожность. Сталкер по прозвищу Индус уж больно легко предложил мне пойти вместе на бандитов. Подозрительно все это. Меня уже хотели грохнуть один раз, не исключено, что будут пробовать еще и еще. Хотя…

«— А чего же ты на Янов подался, задание Бандуры решил выполнять? — сказал мне внутренний голос. — Сам свои услуги предложил? Сидел бы на Затоне и ковырял пальцем в носу, надеясь на удачу и случайный заработок. Правильно тебе все тут говорят — зеленый ты еще, окурок. Надо взрослеть, мужским делом заняться, а ты все колеблешься. Мужик дело предложил, неужто откажешься?»

Я подумал, что неплохо бы Азота расспросить про этого самого Индуса. Мысль показалось мне здравой, и я тут же отправился в мастерскую техника, но Азот уже закрылся. Постояв немного у закрытой двери мастерской, я вернулся обратно в зал. Индус разговаривал с каким-то долговцем, и мне показалось, что они пару-тройку раз посмотрели в мою сторону.

А собственно, чем я рискую? Артефакт я передал, поручение Бандуры выполнил. Дело сделано, моему покойному другу я больше ничем не обязан. А риск — он всегда риск. Собственно, свой выбор я давно сделал, еще когда в Зону подался — знал же, что не курорт тут. Так что минчеваться-то теперь? Индус, понятное дело, мне не все сказал, ждет моего решения, и уж тогда выложит на сто все карты, как они есть. Попробовать, что ли?

Дождавшись, когда долговец отойдет от столика, я подошел к Индусу.

— Допустим, я согласен, — сказал я. — Что дальше?

— Ну, я знал, что ты наш человек, — вздохнул Индус. — Вижу, что не ошибся в тебе.

— С чего такая честь?

— Не знаешь ты обстановки, чувачок. Я ведь почему к тебе подошел? Новенький ты тут, связями еще не оброс, а это важно. На Янове все так переплелось, не распутаешь. Доверять мало кому можно. А дело такое… Если стукнет кто бандюкам про нашу затею, всех суки положат. Я ж говорю, пулемет у них есть. Внезапность одна и дает шанс на успех.

— Понятно. Что делать будем?

— Сейчас у нас начало седьмого, — сказал Индус, глянув на свой ПДА. — Ты пока своими делами займись, а лучше поешь и поспи чуток, сил наберись. Ты где, у Зверобоя ночлежишь?

— Ага.

— Я тебя разбужу. И все объясню потом, — Индус подмигнул мне. — Давай, юноша, до встречи. И никому не слова!