Звезда Полынь

Один плюс один плюс один плюс одна

Признаться, после разговора с Дьяконом я совсем упал духом. Даже подарок в виде монолитовского чудо-оружия не подсластил пилюлю. Я влип по полной, и ситуация казалась мне безвыходной.

«Вот и заканчивается твоя короткая и прекрасная жизнь, Сашка Малой, — думал я, выходя следом за Дьяконом из бункера на свежий воздух. — Осталось тебе прожить ровно столько, сколько понадобится времени, чтобы добраться отсюда до Лиманска. И хорошо еще, если просто убьют, а то будешь потом разгуливать как эти… тьфу!»

Мой эскорт уже был наготове — четыре монолитовца, а с ними та самая хрупкая фигурка в оранжевом экологическом комбинезоне. Ну, хоть одно доброе дело благодаря мне случилось. Ксения Дрозд по-любому вернется домой.

— Привет, — сказал я девушке. Гермошлем скрывал ее лицо, но мне почему-то казалось, что она очень миленькая. Вряд ли американской звезде дали бы в переводчицы какую-нибудь крокодилину… — Будем знакомы. Я Александр, можно просто Саша. А вы Ксения, верно?

— Привет, — ответила она без особого энтузиазма. — Для вас я Ксения Олеговна Дрозд.

Я понял по ее тону, что девица не настроена на общение, и это меня почему-то обидело. Я тут зад себе рвал, чтобы ее вызволить, а она…

— Выдвигайтесь, — скомандовал Дьякон своим. Один из боевиков молча толкнул меня стволом своей SIG552 в бок — давай, мол, топай. Я двинулся по дороге, ощущая на спине внимательный взгляд Дьякона. Монолитовский пастырь не пошел с нами, остался на блокпосте.

Какое-то время мы шли молча, потом я все-таки решился снова заговорить с Ксенией.

— С вами хорошо обращались? — спросил я.

— Хорошо, — ответила она. — Гораздо лучше, чем я ожидала.

— Как вы попали к монолитовцам?

— Это очень долго рассказывать, Саша.

— А у нас впереди много времени. До Барьера придется долго идти.

— Американцы облажались, — сказала Ксения. — Лоулесс перенадеялся на своих секьюрити и на свою технику. На окраине Припяти у него разом вышли из строя все девайсы — ноутбук, спутниковый телефон, GPS-навигатор, словом все. Естественно, что Ник стал психовать, решил повернуть обратно, на Янтарь. Он стоял на обочине дороги и что-то нервно и очень быстро объяснял оператору Броуди — я даже не успевала понять толком, что он говорит. А потом голова у него буквально разлетелась на куски. Мгновение спустя упал Броуди. Дальше началась стрельба. Я бросилась в подъезд. Через несколько секунд выстрелы стихли — охранники Лоулесса тоже были убиты. Я забилась под лестницу и ждала, когда придут и убьют меня. А потом на улице опять начали кричать и стрелять. Когда все закончилось, я услышала шаги в подъезде.

— Это были монолитовцы?

— Да, их патруль. Они забрали меня с собой. Почти три месяца я пробыла на их базе в центре Припяти.

— Тяжело вам пришлось.

— Ничего, я не из боязливых.

— А зачем Лоулесс приезжал в Зону, можете рассказать?

— Он готовил серию репортажей для компании АВС.

— Это я знаю. А в чем был смысл этих репортажей?

— Лоулесса очень интересовали некоторые тайны Чернобыля. Он считал, что они как-то связаны с тем, что написано в Библии.

— Например?

— Лоулесс вел на телеканале АВС программу, посвященную всяким паранормальным явлениям. Несколько лет назад в его руки каким-то образом попали секретные документы из архивов КГБ, связанные с расследованием событий на ЧАЭС в 1986 году. Ника особенно заинтересовали показания нескольких сотрудников станции, которые они дали на следствии. Все эти люди в один голос утверждали, что примерно за неделю до взрыва видели в помещениях станции какое-то призрачное существо и слышали голос, который произносил одну и ту же фразу: «Двадцать шестое апреля, между часом и двумя». Они признались, что скрыли этот факт от начальства — испугались, что их могут признать душевнобольными и отстранить от работы. Один из этих людей даже попытался нарисовать таинственное существо, и фотокопия этого рисунка тоже оказалась у Лоулесса.

— Ну, и что там было нарисовано?

— Вы когда-нибудь видели изображения ангелов, Саша?

— Да ладно! — недоверчиво сказал я. — Что, прям стопудовый ангел?

— Лоулесс считал, что сотрудники станции видели так называемого «человека-мотылька». Так американцы называют таинственное существо, иногда предупреждающее людей о приближающейся катастрофе. Но наши власти этим показаниям, конечно же, не поверили. Сочли, что это последствия пережитого потрясения.

— Понятно. А дальше?

Кроме этих показаний Лоулесс раскопал еще один интересный документ, датированный 28 апреля 1986 года. Это записка начальника службы безопасности станции, в которой он пишет, что его подчиненные за несколько секунд до взрыва видели высоко в небе над ЧАЭС яркую вспышку, осветившую всю станцию. Позднее упоминание об этой вспышке было удалено из всех документов.

— Очень интересно. Я обо всем этом никогда не слышал.

— Лоулесс сделал об этом передачу, но она прошла незамеченной. А вернулся он к теме Чернобыля после событий в Де-Мойне, в декабре прошлого года. Слышали о «Рождественском жертвоприношении»?

— Не приходилось.

— В канун Рождества в Де-Мойне, — это город в американском штате Айова, штатовская глухая провинция, — совершила коллективное самоубийство группа молодых людей. Большинство из них были студентами местного библейского колледжа, и все они входили в до сих пор неизвестную секту «Истинные святые Последнего Дня». Восемьдесят три молодых человека, юноши и девушки, собрались в своем молельном доме и вкололи себе «золотые дозы» героина. Перед этим создатель и духовный лидер этой секты, некий Эд Маккой, оставил в Интернете видеоролик, где объяснял причины этого акта. Сектанты, по словам Маккоя, решили уйти из жизни, чтобы не видеть, как придет царство Сатаны.

— А причем тут Зона?

— В молельном доме, среди книг и предметов, принадлежавших сектантам, было найдено много скачанных в Интернете материалов по чернобыльской Зоне. А еще там обнаружили артефакт. Догадываешься, какой? — Ксения увлеклась и незаметно для самой себя стала обращаться ко мне на «ты».

— «Звезда Полынь», — меня сразу бросило в жар. — Теперь понимаю. Лоулесс не без оснований решил, что самоубийство сектантов связано с Зоной. Поэтому и решил приехать сюда и все самому посмотреть.

— Это то, что я знаю. Но Лоулесс наверняка всего мне не рассказывал. Теперь остается только гадать, что же он знал на самом деле.

— А монолитовцам вы это рассказывали?

— Нет. Они меня и не спрашивали ни о чем. Со мной общались только два боевика — врач и охранник, который приносил мне еду и выводил в туалет и на прогулки. Я ведь думала, что это «Монолит» расстрелял Лоулесса и его группу. Теперь вижу, что ошибалась.

— С чего такие выводы?

— Если бы Лоулесса убили монолитовцы, то они бы меня тоже убили. Я все-таки свидетель получаюсь.

Я промолчал. Сказать было нечего — Ксения рассуждала правильно. Некоторое время мы шли молча, наматывая метры по пыльной дороге.

— Ксения, — сказал я, захваченный новой мыслью, — а тот артефакт, что нашли у сектантов — где он теперь?

— Не знаю, Ник об этом не говорил. Наверняка где-нибудь в хранилище полиции лежит как вещественное доказательство.

— А если не лежит? — буркнул я, обращаясь не столько к девушке, сколько к самому себе. — Вот ведь хрень какая!

— Эй, шевели батонами! — прикрикнул на меня один из монолитовцев. — Подходим!

В самом деле, разговор с Ксенией так меня увлек, что я и не заметил, как впереди показался Барьер. Увидев его, я сразу испытал большое облегчение — почему, не знаю. Даже зашагал быстрее. Через пару минут стали хорошо различимы баррикада, заграждения из колючки, вышки — и группа долговцев, вышедших нас встречать.

— В аэропорту Борисполь высокую правительственную делегацию встречали…, - начал я и осекся, узнав в одном из долговцев Индуса.

— Ах ты, чертова кукла! — Индус бросился мне навстречу с распростертыми объятиями. — Ни в огне ты не горишь, ни в воде не тонешь.

— В воде только говно не тонет, — возразил я, очень обрадованный таким сердечным приемом. — Впору монолитовцев благодарить, это они меня выходили.

— Знаем, все знаем. Как закончилась тут заварушка, Батюк сразу с «Монолитом» радиомост установил. Так что мы в курсе, — тут Индус повернулся к девушке. — День добрый, Ксения Олеговна. Сердечно приветствуем вас на территории «Долга»! Приятно видеть вас в полном порядке. Все-таки не зря мы старались вызволить вас из монолитовского плена.

— Как говорит моя бабушка: «Принца чекати — целкой померти», — сказала Ксения и пошла мимо нас к баррикаде. Я глянул на вытянувшуюся физию Индуса и с огромным трудом сдержал смех.

— Куда теперь? — спросил я.

— К Батюку. Велено доставить тебя к нему немедленно.

Мы сидели вчетвером в кабинете коменданта на втором этаже бывшего штаба части, некогда базировавшейся на Армейских складах. На верстаке, превращенном в обеденный стол, стояли две «Казачьих», открытые банки с тушенкой, колбасным фаршем и паштетом, нарезанный хлеб, кружки с горячим крепким чаем. Настроение у меня испортилось — я узнал, что же на самом деле случилось два дня назад на Барьере.

— Технично сработали, суки, — рассказывал Батюк. — Та группа, что военсталами прикинулась, со стороны хутора нам во фланг вышла, прошла через минное поле и, как только монолитовцы подошли к Барьеру, открыла шквальный огонь. Отвлекла нас, так сказать. А потом прямо на дороге, рядом с тобой, открылась пространственная аномалия, и оттуда еще голубчики посыпались, что твои спелые яблочки с яблони. Обшмонали тебя, забрали артефакт, и в ту же аномалию ушли. Все, баста. Сделали нас, как сынков зеленых.

— Как же они смогли аномалию-то открыть? — удивился я.

— При помощи «Компаса», — отозвался Пеппер. — Интересный такой артефакт есть, очень редкий. Позволяет маршрут через аномалии прокладывать.

— Четверых наших, гады, положили, — продолжал Батюк. — Правда, двоих мы грохнули, да еще один, раненый, застрелился, чтобы в плен не взяли. Остальные ушли вместе с артефактом. Вот теперь сижу и думаю, что мне Воронину докладывать. Что облажались мы по полной?

— Как так получилось, что наемники Коршуна за военсталов смогли себя выдать?

— А вот так и получилось. Скорее всего, где-то на маршруте перехватили их, застали врасплох. Связались мы с армейцами, подтвердили они, что группа «Вереск» действительно была послана в Зону с разведывательной миссией. Да только группа эта несколько дней уже на связь не выходила. Размандяи из Генштаба решили, что это из-за аномалий связь не работает. Даже обрадовались, когда мы о группе им сообщили — мол, нашлась пропажа! Суки дебильные!

— Да, дела, — сказал я, толком не зная, что говорить.

— Так что, Малой, нет у меня для тебя хороших новостей, — с жесткой откровенностью сказал Батюк. — Приказывать я тебе не стану, не хочу на верную смерть посылать. И людей не могу дать в помощь — после того, что на Барьере случилось у нас каждый человечек тут на вес золота. Только Индуса могу послать, он вроде и сам не против, так ведь, Индус?

— Можно попробовать, — сказал смуглый сталкер и подмигнул мне.

— Я… я даже не знаю, — мне почему-то захотелось крепко обнять Индуса и поблагодарить от души.

— Можно, конечно, запросить штаб о подкреплении, но пока оно подойдет… — Батюк помолчал. — С «Монолитом» у нас по твоей милости вроде как перемирие и временные мир-дружба-жвачка, но вот мутанты могут полезть из-за Барьера, нема делов. Так что больше людей у меня нет.

— Я попробую, товарищ полковник, — сказал я, переглянувшись с Индусом. — То есть, я хотел сказать — мы попробуем.

— Ноет у меня вот тут, — Батюк постучал пальцем по левой стороне груди. — Конечно, любое содействие мы вам окажем. Пеппер вам лучшее снаряжение выдаст. Да, вот еще, Малой — ты у нас стрелок вроде неважный, так?

— Можно и так сказать.

— Тогда просьба к тебе: ту волыну навороченную, что тебе «Монолит» подогнал, дай Индусу — он снайпер, стреляет отлично. Гауссовка, она хороших навыков стрельбы требует. Тем паче, что твой «Калашников» тебе вернули, как я понял?

— Вернули.

— Давайте дернем по маленькой, — Батюк разлил остатки водки по кружкам. — За успех операции, хотя трудно вам будет, сынки, с Коршуном разобраться.

— Да что он из себя этот Коршун вообще представляет? — не выдержал я.

— Профессиональный наемник, птица очень высокого полета. О нем легенды по Зоне ходят. Про Барона и его отряд слыхал?

— Нет.

— Пару лет назад, когда еще про Выжигатель мозгов толком никто ничего не знал, на Агропром напал отряд наемников под командованием Валеры Барона — был такой дикий гусь, профи, который и Абхазию, и Чечню, и прочие горячие точки прошел, и даже где-то в Африке успел засветиться. Замком у него был тот самый Рома Шулика, то бишь Коршун. По слухам, Барону и его людям заказали раздобыть документацию по сверхсекретному проекту Кайманова — теперь я понимаю, что уже тогда кто-то искал пути к центру Зоны. Короче, отряд Барона наведался на Агропром, но там его боевики «Чистого неба» крепко прессанули, и Барон, потеряв половину отряда, ушел на Дикую территорию. Там его потом и шлепнули. А Коршун после этого пропал, и вот снова, подлюка, объявился. Ладно, светлая память нашим ребятам!

Мы выпили стоя. Батюк угостил всех сигаретами, и какое-то время мы молча курили.

— В Лиманске вам тяжело придется, — сказал, наконец, Батюк. — Информации о городке никакой, что там, как там, придется вам вести разведку боем. Одно знаю — в этом районе очень много аномалий. Сам городок небольшой, там до аварии энергетики жили. Найти убежище наемников будет нетрудно. Эх, мне бы сейчас человек тридцать, да с пулеметами!

— Мы справимся, товарищ полковник, — сказал я с той уверенностью, которая появилась у меня после третьей порции алкоголя.

— Зато теперь все встало на свои места, — сказал Батюк. — Вся история с артефактом прояснилась. Это люди Коршуна твоего друга Бандуру из-за артефакта грохнули. Не найдя «Звезду» у Бандуры, начали тебя выпасать. А как забрали у тебя артефакт, сразу двинули на Лиманск. Чувствую я, поганое дело назревает. Вот чтоб мне сдохнуть, если не собирается Коршун со своими боевиками на ЧАЭС. Или сопровождает туда того, кто все эти танцы с саблями заказал. А кто этот заказчик, я бы очень хотел знать. Как и то, каким образом «Звезда Полынь» к Бандуре попала.

— Я это знаю, — раздался женский голос.

Мы повернулись, все как один, к двери. На пороге стоял Ксения Дрозд. Шлем она сняла, и я мог наконец-то увидеть ее лицо. Да, предчувствия меня не обманули. Настоящая украинская красавица — темные чуть волнистые волосы, черные бархатные глаза, большие как у анимэшных героинь, соболиные брови, губы такие, что целовать бы их день и ночь. Но вот лицо у Ксюши Дрозд было очень серьезное, даже мрачное.

— Извините, я невольно подслушала ваш разговор, — сказала она. — Но нам надо поговорить. Дело очень серьезное.

— Присаживайтесь, — Индус шейментом взлетел со своего табурета, предложил место девушке.

— Прежде чем я вам все расскажу, одно условие, — сказала девушка. — Я так понимаю, вы готовите операцию по возвращению «Звезды Полынь». Я должна принять в ней участие.

Я едва не поперхнулся чаем. Лицо у Батюка зримо вытянулось по вертикали, Индус только развел руками.

— Что? — Полковник аж привстал со своего табурета. — Да вы в своем уме, милая? Мы еле-еле выцепили вас у «Монолита», а вы опять собрались лезть на рожон? С ума сошли!

— Во-первых, я не милая, а сотрудник СБУ. Во-вторых, этот артефакт должен быть найден и передан властям Украины для изучения. Это дело государственной важности. Поскольку я уже сообщила в Центр о том, что случилось в последнее время, мне поручено продолжить операцию и координировать действия с вами. Так что кое-какой информацией я могу с вами поделиться.

— Какой такой информацией? — Батюк слегка оправился от потрясения.

— Об артефакте. Та «Звезда Полынь», что попала к сталкеру по кличке Бандура, была у Лоулесса. Это именно тот артефакт, что был найден на месте самоубийства сектантов в штате Айова. Как он попал к Лоулессу, не суть важно. Однако у «Звезды Полыни» есть одно хорошо известное нашим ученым свойство — она дает связь с Монолитом, тем самым, что таится в недрах Саркофага. Существует неизвестная сила, которая позволяет обладателю артефакта пройти через все опасности Зоны к Монолиту. Лоулесс рассчитывал, что артефакт поможет ему это сделать.

— Продолжайте, — велел Батюк.

— Я немного исказила правду, Саша, когда рассказывала тебе о событиях в Припяти, — сказала Ксения, обращаясь ко мне. — Когда началась стрельба, и американцы были убиты, я успела отбежать и укрыться в трансформаторной будке метрах в тридцати от места расстрела. Секьюрити Лоулесса дали мне несколько секунд на то, чтобы это сделать. Конечно, я была уверена, что меня найдут и пристрелят точно так же, как и американцев, но тут появились баргесты — целая стая.

— Баргесты? — не понял я.

— Особая разновидность мутировавших собак, — пояснил Индус. — Очень серьезные твари.

— Да, именно так — серьезные, — подтвердила Ксения, принимая от Пеппера кружку с горячим чаем. — Убийцы американцев из-за баргестов не смогли подойти к телам, постреляли немного по мутантам и ушли, видимо, рассчитывали обыскать останки попозже, когда собаки уберутся. Но баргесты и не собирались уходить. Они глодали тела убитых американцев, а, кроме того, почуяли меня. Меня спасли только металлические двери будки, которые я укрепила баррикадой из всякого железного хлама. Баргесты всю дверь искорежили когтями. Все, что мне оставалось — так это сидеть, слушать, как они там снаружи воют и грызутся, и молиться, чтобы дверь выдержала… Сколько времени я просидела в будке, я не знаю. Вода и продукты у меня закончились, из оружия только пистолет с двумя обоймами, связь не работала — мешали наводки от какой-то близкой аномалии. Кроме как ждать и надеяться, мне не оставалось ничего. Я просто берегла силы, старалась побольше спать.

Однажды, когда я спала, меня разбудили выстрелы и рычание. Я выглянула в щель между дверями, и увидела, что баргестов больше нет, а над обглоданными останками американцев сидит на корточках какой-то сталкер. Я стала кричать, но он меня не услышал. Пока я разбирала баррикаду, чтобы открыть двери, сталкер убежал. Я подошла к останкам Лоулесса, чтобы забрать артефакт, но «Звезда Полынь» исчез. Тот сталкер забрал его. Я побежала в сторону города, чтобы догнать этого сталкера и вернуть «Звезду», и нарвалась на монолитовский патруль. Остальное вы знаете.

— Так, — протянул Батюк. — Теперь понятно, как «Звезда Полынь» оказалась у Бандуры. Помните, какого числа все это случилось?

— Помню. Это было, если не ошибаюсь, двадцать первое апреля.

— Долбать-колотить! — не выдержал Батюк. — Именно двадцать первого группа Стаха и сообщила о том, что нашла останки американцев. Это значит, Бандура их нашел, сообщил Стаху, а об артефакте ничего не сказал. Только потом Добродию признался, когда отряд уже на Росток вернулся. Да, наворотил покойничек, земля ему пухом…

— А я вот все думаю, откуда Миха мог знать о свойствах этой самой «Звезды», — не выдержал я.

— Есть одна версия, — Батюк, похоже, знал о моем покойном друге все. — Я так маракую, что это Володя Нос ему про артефакт рассказал. Тот самый мастер, что автомат, который тебе от Бандуры остался, справил. А думаю я так потому, что по слухам, Нос был хорошо знаком с самим Стрелком и его приятелями, Клыком и Призраком. Даже будто бы АКСУ Стрелка и знаменитый комбинезон Призрака именно Нос модифицировал.

— Мне нужно добыть этот артефакт, — сказала Ксения. — Обязательно.

— Ксения Олеговна, один вопрос: а как вы собирались забрать «Звезду» у Лоулесса? — спросил Батюк.

— На выходе из Припяти нас ждала группа спецназа СБУ, которая должна была изъять у Лоулесса все артефакты, в том числе и «Звезду». Сомнительная, конечно, с точки зрения морали акция, но дипломатического конфликта не случилось бы — Лоулесс ввез артефакт в Украину незаконно, не задекларировал его.

— Вот теперь мне все понятно, голуба, — сказал Батюк со странным удовлетворением в голосе. — «Крот» у вас в конторе завелся, лапушка моя. Именно он скинул всю инфу о визите Лоулесса Коршуну, а потом и группу «Вереск» подставил. Все сходится.

— Это дело службы внутренней безопасности. Моя задача — найти и вернуть артефакт. Так что я иду с вашей группой в Лиманск.

— Группы никакой не будет, — ответил полковник. — В Лиманск идут Малой и Индус. Как вам вариант?

— Значит, я буду третьей.

Батюк только пожал плечами. Я смотрел на девушку, прихлебывающую чай и думал, что таких безбашенных мне еще не приходилось встречать. И моя симпатия к Ксении Дрозд становилась все больше и больше.

— Не беспокойтесь, я не буду вам обузой, — сказала Ксения, обращаясь к Индусу. — Я неплохой врач, кроме того, хорошо стреляю и умею работать с взрывчаткой и радиоустройствами. Когда отправляемся?

— Тянуть с началом операции нельзя, — сказал Батюк. — Артефакт у Коршуна, и вряд ли он будет медлить. Если не перехватим его в Лиманске, труба дело. Но, думаю, пара дней у нас есть. После боя у Барьера наемники наверняка захотят отдохнуть, восстановиться, подготовиться к походу вглубь Зоны.

— Я готов идти, — сказал Индус. — Хоть сейчас.

— И я готов, — вздохнул я («Ой, мама родная, что же это я несу-то!») — Чего телиться?

Батюк посмотрел на нас с теплотой и, видно, хотел сказать что-то ободряющее, но тут у Пеппера ожил ПДА. Комендант складов прочел сообщение и поднял глаза на Батюка.

— У нас гость из-за Барьера, — сказал он. — Направляется сюда.

— Монолитовец? — Батюк оглядел всех нас, взял с тумбочки у двери свою «Грозу». — Продолжается у нас сезон чудес. Пойду встречать.

Монолитовец стоял напротив дверей комендатуры — один, в окружении четырех долговцев. Я сразу узнал его — это был Шершень. На Батюка он даже не глянул, сразу шагнул ко мне.

— Меня послали старшие «Монолита», — сказал он, глядя на меня своими холодными эсэсовскими глазами. — Тебе в помощь. Я иду с тобой.

— В Лиманск? — Я так опешил, что не сразу нашел нужные слова. — Аааа… А почему ты решил нам помочь?

— Потому что приближается время Третьего Взрыва, — сказал монолитовец таким тоном, что у меня холодок по спине пробежал. — И если мы потерпим поражение, Третий Взрыв станет неизбежен.