Зверь 4

Глава 9

— Эдгарт! Эдгарт! — до моих ушей донесся ласковый женский голос.

Щеки коснулась теплая рука. Ощущения от прикосновения были такими, что я невольно зажмурился от удовольствия. Как будто проволочным массажером для головы по волосам поводили.

Я находился в темноте, лежал на чем-то упругом. Судя по ощущениям, я вернулся в спортивный зал. Открывать глаза не хотелось — очень уж классным было прикосновение ладошки к щеке, как будто мама коснулась…

— Живой… — выдохнул кто-то.

— Конечно живой, — раздался знакомый голос преподавателя. — На моих уроках ещё ни одному ученику не удалось умереть. Господин Южский, вы так и будете харю плющить или всё-таки надумаете отправиться в медсанчасть? Хоть ваша царапина уже затянулась, но показаться врачу нужно. На всякий случай, чтобы какую-нибудь заразу не подхватить.

— Как вы себя чувствуете? — моих ушей коснулся голос Карамазовой.

Да уж, тут уже не полежишь. Судя по всему — ладошка принадлежала Светлане. А если подопечная защищает опекуна, то это ни в какие рамки не лезет! Не должно так быть. Я должен быть свеж, агрессивен и полон сил!

Я распахнул глаза и улыбнулся:

— Никогда ещё так хорошо себя не чувствовал, боярыня Карамазова.

Конечно же это была она. Она склонилась надо мной и чуть поглаживала по щеке. Склонилась так, что я мог заглянуть в разрез футболки и увидеть два аппетитных полушария. Конечно, увидеть не во всей красе, но и того, что открылось моему взору хватило, чтобы додумать остальное.

Должен сказать, что у Марены больше, но тут всё-таки живое и изящное…

— Ох, господин Южский, вы так нас напугали, — проговорила Светлана.

Она была так близко, как тогда, в холодильнике черного ресторана. И я снова почувствовал запах лета на утренней лужайке. И должен вам сказать, что этот запах мне понравился!

— Вот уж не думал, что наш староста будет таким слабеньким! От одного удара скопытился! — тут же бухнул ложку дегтя в мою бочку мёда голос Лаврина. — Если бы я знал о такой слабости раньше, то не гонял бы его так долго!

— Ребята, помогите встать господину Южскому и сопроводите его до медкабинета! А вас, господин Лаврин, ещё ожидает разговор с распорядителем гимназии… Если бы не господин Южский, то вы могли убить госпожу Карамазову! И не стоит корчить физиономию, все видели, что это было так. Да помогите же кто-нибудь встать Южскому!

Помочь встать? Мне? Да ладно!

Я тут же вскочил на ноги, удачно придержав Карамазову от падения. Она не ожидала такой быстроты.

Столпившиеся рядом ребята едва не отпрянули от моего стремительного подъема. Я улыбнулся в ответ:

— Зачем медакабинет? Я чувствую себя прекрасно, а эту царапину я даже за рану не считаю.

— Пойдем, Эдгарт, пойдем, — потянул меня за здоровую руку Говардский. — По пути всё расскажу.

— Да, пойдем, если что, то поддержим по дороге, — тут же подхватил с другой стороны Лопырев.

— А можно мне с ними? — спросила у преподавателя Карамазова. — Я смогу оказать первую помощь… Вдруг господину Южскому снова станет плохо?

— Да идите уже, — отмахнулся преподаватель. — Всё равно урок уже сорван… А вы, господин Лаврин, сходите за уборщицей. Не оставлять же здесь это…

Я невольно посмотрел туда, куда он показывал. На мате, в том месте, где я недавно лежал, скопилась приличная лужа крови. Литра два, не меньше.

Ого, откуда такое? Неужели из небольшой царапины на моём плече? Да ну, не может такого быть!

— Это что, всё из меня натекло? — шепнул я Савелию Говардскому, когда мы выходили из спортзала.

— Ага, мы сами удивились. Похоже, что Мишка тебе какую-то артерию рассек. Мы-то поняли, что ты геройски защитил Карамазову, но вот этот удар…

— Скорее всего, Лаврин ещё дополнительно заколдовал клинок на вытягивание крови, — сообщил Кирилл. — Хреновое колдовство…

— Темное оно, из разряда запрещённых, — поддержала разговор Светлана. — Я только слышала о таком.

Темное колдовство это по моей части. Я уже навидался его вдоволь, порой сам прибегал к такому. Когда выходил против сумасшедшего огра, убивающего всех подряд, то сам использовал подобное колдовство. Тогда только из-за хлещущих струй крови удалось его ослабить. Да, немало тот огр успел положить народа прежде, чем я до него добрался. Зато потом его отрубленная башка украшала флагшток на Масленицу.

Но вот чтобы барончик решился на такое на виду у своих одноклассников… Это надо было под собой иметь веские основания. Пусть теперь он эти основания выкладывает у распорядителя гимназии.

А ведь если бы он в самом деле попал по Светлане?

— А я… Госпожа Карамазова, так это вы смогли остановить кровь?

— Да, я сама на себя удивилась — какая-то сила бросила меня к вам, а потом… — она замолчала, смущенно опустив голову.

— Потом из её рук полился алый туман, — закончил за неё Лопырев. — Этот туман коснулся твоей раны, а она на глазах начала рубцеваться и заживать. Мы сами все охренели от увиденного. Госпожа Светлана Николаевна так быстро среагировала, что спасла тебя от большой потери крови. Пока мы щелкали хлебалами, мог бы полностью иссохнуть. Так что ты обязан госпоже Карамазовой жизнью…

Я по-новому взглянул на Карамазову. Надо же. Алый туман… О таком волшебстве я даже не слышал. Нет, я знаю о лекарской магии. Не раз видел, как в бою лечат порванные связки, а также ремонтируют сломанные кости. Однако, в бою была временная мера, и потом за неё приходилось расплачиваться вылеченному неделями восстановления.

Да что там говорить, меня самого как-то собрали по кусочкам и потом пару месяцев я едва не выл от боли в зарастающих мышцах, связках и костях. А сейчас… Сейчас вообще ничего. Только белая ниточка шрама на месте рассечения. Да и то, эта ниточка переходила в розовую кожу там, где уже начала исчезать.

А ведь по силе удара царапина должна быть гораздо глубже. Да ещё приправленная кровопускающим колдовством. И должен признать, что если бы я не закрыл телом Карамазову, то вряд ли также смог бы остановить кровь и залечить нанесенную рану на девичьем теле. Нет, я бы попытался, но без снадобий, без эликсиров, да и без…

Да что там говорить — пришлось бы открывать свою натуру. Пришлось бы показывать ведьмачьи навыки, и то вряд ли смог бы это сделать.

Лаврин — идиот, раз решился на такое. Надеюсь, что ему папенька вправит мозги. Иначе это сделаю я. А уж я умею вправлять так, что потом долго приходится ходить к психологоу.

Но, тем не менее, я был удивлен способностями Карамазовой. Если бы не она, то пришлось бы мне снова встретиться с Мареной.

Или это была помощь как раз от Королевы смерти?

И ещё эта долбанное слово «Берегись». Слишком много всякого-разного непонятного и разнообразного. Не люблю я такого. Не люблю интриги и всякие подлянки. Может потому и не люблю, что сам на такое ох как горазд?

— Ого, я впечатлен. Вы и в самом деле спасли мне жизнь, госпожа Карамазова, — я чуть поклонился. — Плечо не болит, работает как надо. В теле бурлит кровь и даже не думает показывать, что недавно было пролито немало.

— Это вы меня спасли, господин Южский. Если бы не ваша защита, то вряд ли кто из наших смог бы остановить кровь. А пока бы сбегали за врачом и пока тот пришел, то я успела бы истечь кровью, — на щеках Светланы появился стыдливый румянец.

— И всё равно, я ваш должник. Думаю, что смогу отблагодарить вас ужином.

— Я подумаю над вашим предложением, — не подняла головы Карамазова.

— Ого, чтобы пригласить девушку на ужин, надо сперва лечь под меч? — хмыкнул Говардский. — Нет уж, увольте! Я лучше лично приглашу или сообщение отправлю. На подобные жертвы я ещё не готов идти!

Светлана вспыхнула ещё ярче, а после остановилась и, не отводя глаз от концов своих кроссовок, произнесла:

— Господин Южский, я вижу, что вам действительно лучше и моя помощь больше не нужна. Ваши друзья вас проводят до медкабинета, а мне… До свидания!

После этого она развернулась и едва ли не бегом бросилась прочь. Вскоре она скрылась за поворотом на лестницу.

— Ну не надо было так, — покачал я головой, глядя на Говардского. — Зачем смущать девушку? Она же вон сколько сделала.

— Да ладно тебе, это же Карамазова. Чего ты с ней нянчишься? Если хочешь на ночку соблазнить, то понятно, а так чего? Она же хреновая пара. После того, как её отец затеял заговор, её семья вряд ли выберется из нищеты.

— Савелий, ты хоть и друг, но я могу и по мордасам въехать, — нахмурился я в ответ. — Не всё же меряется деньгами!

— Ох, ну хорош, побереги свой пыл для Лаврина. Ему съездишь по морде. Кто кроме друга тебе всю правду скажет, пусть она и будет непристойная?

— Правда это одно, а грязные мысли — это другое, — сказал я. — Недостойно моих друзей такие мысли озвучивать.

— Недостойно? Может быть мне ещё извиниться перед Карамазовой? — поднял брови Говардский.

— Это на твоей совести, Савелий, но я бы на твоём месте извинился, если бы она вот точно также спасла тебя от лютой смерти. Да что там извинился, у меня бы даже мыслей таких не возникло!

— Господа, господа, не стоит ругаться. Всё-таки мы друзья, — вмешался Лопырев. — Тем более, что мы почти пришли.

Действительно, мы оказались неподалеку от медкабинета.

Насупившийся было Говардский неожиданно улыбнулся и протянул мне руку:

— Ты прав, Эдгарт. Вот если бы я на твоём месте был, то ты так не сказал бы. Да, иногда полезно взглянуть на ситуацию чужими глазами. Виноват, извини, дружище. Перед Карамазовой тоже извинюсь, честное слово. Наверное, это во мне ревность взыграла. Ко мне бы вряд ли кто так кинулся, как она к тебе…

Я пожал руку. Все мы ошибаемся, но не все умеем признавать ошибки.

— Извинения приняты! Пошли к коновалу, расскажем о моём втором рождении.

Тот, кого я назвал коновалом, оказался высокой статной дамой. Её белый халат облегал упругие формы, а белая шапочка сдерживала пучок из густых черных волос. На вид даме было чуть больше сорока. Ммм, если бы я был прежним возрастным ведьмаком, то ни за что бы не прошел мимо, не отпустив какой-нибудь комплимент. А может быть даже постарался затащить на завтрак в постель…

Она сидела за столом и что-то настукивала на клавиатуре. Голубые глаза поднялись на нежданного гостя. Вот было в её чистом лице что-то такое, что заставляло смотреть, не отрываясь. Что-то такое душевное, доброе, светлое…

— Здрасте, — сказал я, когда меня едва не втолкнули в дверь кабинета после вежливого стука.

На табличке двери было написано: Врач Корейко А. И. Так как я никогда раньше не видел нашего врача, то и подумал, что это будет мужчина.

— Добрый день, молодой человек, — звучным грудным голосом проговорила женщина в халате. — Проходите, рассказывайте, с чем пришли?

От её голоса оторопь брала. Он словно проникал в каждую клеточку организма и заставлял её вибрировать в ритме выздоровления. Я поймал себя на мысли, что невольно растягиваю губы в улыбке. Странное успокоение исходило от женщины, и одновременно в душе было тревожно.

Колокольчик ведьмачьего чутья зазвенел, когда женщина поправила прядь волос, выбившуюся из-под шапочки. Да она никак меня завораживала?

Я окинул взглядом кабинет и мысленно пожал себе руку — предчувствия меня не обманули. Врач действительно завораживала каждого, кто входил в её кабинет. Причем делала это на уровне природной магии, без вмешательства человеческих заклинаний.

Как это? А очень просто — она расставила в нужных местах цветы. Да-да, самые обыкновенные цветы, которые обладали притягивающими свойствами.

На подоконнике царствовал спатифиллум, которого порой называют «женским счастьем». Он раскинул мясистые листья навстречу солнцу. Возле монитора притаился аихризон в маленьком горшочке. Калатея свесила полосатые листья со шкафа, а эухарис находился на небольшой тумбочке. Судя по расположению последнего цветка, на него по ночам частенько падает лунный свет.

Травница? Знахарка? Вряд ли врачиха так просто расставит растения по своему рабочему месту. Только тот, кто знает истинную природу растений, может расположить их в надлежащем порядке.

А мне вот нужно быть настороже. Если женщина сразу пытается в себя влюбить всех без разбора, то вряд ли у неё что хорошее на уме. Скорее всего, она охотится на молоденьких аристократов или на рыбу покрупнее — на их отцов!

Надо бы проверить, так ли это?

— Меня зовут Эдгарт Южский. Меня ранили на уроке физкультуры и Семён Алексеевич направил к вам, — признался я честно. — Я не хотел идти, но на меня было направлено кровопускающие заклинание…

— Да? — она скользнула взглядом по моей окровавленной руке, где от раны осталась белая полоска шрама. — Это не розыгрыш? Что-то я не вижу никакого ранения. Ах да, я не представилась, Алёна Игоревна.

— Мне вовремя оказали первую помощь. Потому почти ничего не осталось. Я и идти-то не хотел, но Семён Алексеевич настоял.

— Тогда прошу вас сесть сюда, — мягкое движение руки в сторону кушетки вызвало очередную волну мурашек на коже.

Она встала с кресла и оказалась чуть ли не моего роста. Высокая, красивая, с грудью четвертого размера и… без кольца на пальце. Вдова? Старая дева? Просто любовница сильных мира сего? Или охотница за мужскими кошельками?

Я прошел к кушетке и устроил свой зад на дерматиновой площадке. Протянул руку для осмотра. И едва не дернулся, когда увидел, что вода в кружке дернулась вслед за движением женщины.

Да, всего лишь небольшое колыхание, но вода словно не хотела расставаться с женщиной. Как будто стремилась как можно дольше остаться рядом. Кружка стояла на столе и ничем не выдавала свою принадлежность к живице или магии. Но вот когда женщина двинулась ко мне, то вода шевельнулась верным псом, устремившись за хозяйкой. Только стеклянные стенки помешали ей выплеснуться наружу.

А это означало только одно — передо мной берегиня. Что-то среднее между русалкой и кикиморой, только живая. Про берегинь на ведьмачьем сайте было написано, что лучше держаться от них подальше. Что это те ещё шутницы и нет для них ничего слаще, чем вид разбитого сердца.

Самой известной историей про берегинь было древнее сказание о деревенском молодце Всеславе. Встретил он однажды в лесу обнаженную красавицу, а та его очаровала и посулила насыпать золотых да медных монет полные карманы за один только поцелуй. Конечно, одним поцелуем дело не обошлось, и облагодетельствовала красотка его от души.

Понравилось парню такая темпераментная красотка и немалое количество монет. Пришел он на следующий раз. Потом ещё и ещё. Добытое за утехи молодой красотки деньги он ссыпал в сундук. Больно охоча была красотка до людской ласки, поэтому ходил Всеслав к ней всё чаще и чаще. Уже исхудал весь, высох, как скелет, но продолжал ходить в заветное место.

Целый сундук набрал, а потом, после Ивана Купалы, вдруг исчезла красотка. Как ни ходил парень по лесам, как не звал свою ненаглядную благодетельницу, но пропала она без следа.

Тогда вздохнул он и решил дома посчитать «заработанное» богатство. Да вот только как открыл сундук, так и поседел разом — вместо монет были там пожелтевшие березовые листья. Целый сундук полуувядшей листвы.

Помутился парень рассудком и ходил потом по городам и весям, взывая к обманувшей его девушке. Везде ему слышался её смех и звон монет. А в народе опавшую листву стали называть «золотом берегинь».

И вот теперь одна из этой братии… Или «сестрии»? Хрен знает, как правильно назвать. Так вот, одна из этого дивизиона роковых красавиц взялась осматривать мою руку.

От прикосновений её прохладных пальцев в третий раз мурашки посетили меня. Было чертовски приятно. Однако, я не позволял себе терять голову и постоянно напоминал, что рядом находится потенциальный противник и ухо с ней надо держать востро.

— Кровопускающее заклинание? Хм, странно, все мышцы целые, всё функционирует так, как надо, — проговорила Алёна Игоревна, рассматривая мою руку. — Может, вы просто насмехаетесь надо мной, господин Южский.

— Да нет, и в мыслях не было! — бодро откликнулся я.

— Может это была галлюцинация? Показалось? — спросила врач.

— Может и показалось, — беспечно пожал я плечами. — Мне уже сегодня казалось в туалете… простите за подробности.

— Если вы собираетесь сказать что-то пошлое, то я вас сейчас прогоню вон из кабинета! — вспыхнула женщина и выпрямилась, стоя передо мной.

От неё приятно пахло дорогим парфюмом. Вряд ли такой можно было позволить купить на зарплату врача гимназии. Хотя… Если только долго копить и откладывать…

— Нет, я ничего пошлого не имел в виду, — покачал я головой. — Просто, когда умывался, то увидел в зеркале слово «Берегись». Расплывчатое такое, словно из глубины озера. Ой, а почему вы побледнели?

Алёна Игоревна и в самом деле побледнела, и чуть отшатнулась назад. Её круглая попа уперлась в стол, только так она и удержалась на ногах. Голубые глаза испуганно расширились.