Зверь 4

Глава 5

Преподаватель экономики Михайлов Сергей Павлович покачивался с пяток на носки и обратно. Руки заведены за спину, острый нос целится в студентов. Он ждет, пока мы напишем тест по капитализации государственных предприятий. Тест несложный, но с подковыркой, где ответы вроде бы одинаковые, но есть в каждом небольшой нюанс…

И вот этот нюанс заметят только те, кто выучил предмет. Мне с моей памятью это не составляло большого труда. В своё время так хорошо расширили зельями и травами мозговой ресурс, что появился эффект фотографической памяти. А ведь начиналось всё с самых элементарных игр — ведьмак Велизар клал на табурет с десяток мелких предметов. Там были пуговицы, иголки, катушки ниток, ракушки. После этого просил посмотреть и запомнить. Я смотрел и запоминал. Потом поворачивался, а Велизар убирал что-то с табурета. Я же должен был сказать — что именно он убрал.

Постепенно наши игры усложнялись. Менялось количество, менялось предметное расположение, уменьшалось время. Всё это доходило до того, что мне в итоге нужно было на полной скорости проскочить зал, похожий на дворцовый. Я пробегал, а через минуту должен был вернуться и четко указать на перестановку предметов, определить те, каких не хватало и выделить те, какие добавили.

Что мне после этого какой-то тест? Так, легкая разминка для мозгов. Я смог даже вычленить то, от чего зависит рыночная капитализация компании: количество акций в обращении; рыночная стоимость акций; макроэкономические события и состояние отрасли, в которой работает компания. Среди пунктов превалировали подобные решения — три верных ответа и один неверный. Вот и ломай голову — какой из четырех представленных пунктов будет правильным.

Лицо Лаврина я уже успел оценить. Эх, до чего же хороший фонарь я ему поставил! Пусть замазанный магией и косметикой, но всё равно синева пробивается под глазом. Прямо так и хотелось пропеть: «Расплескалась синева, расплескалась! По фингалу разлилась, да по скулам…»

Хотелось, но я не пропел. Сдержался. Всё-таки я серьёзный перец и мне подобает ходить так, словно вот-вот обосрусь и при этом старательно сжимать булки. И поменьше давить лыбу, чтобы не приняли за скомороха и шута. Я весь из себя важный такой должен быть, прямо рыцарь без страха и упрёка. Сижу, никого не трогаю, решаю тест…

Уже несколько раз ловил на себе задумчивый взгляд Светланы. А также заинтересованные взгляды боярыни Разумовской, княжны Салтыковой и боярыни Велихвостовой. Эта троица уже наслышана про дуэль и про то, как меня пытались остановить мольбы Карамазовой. В глазах девушек я поднялся на пару уровней по интересу. Чертовски приятно чувствовать на себе женские взгляды, скажу я вам!

— Ещё пять минут и сдаём работы! — проскрипел преподаватель.

— Простите, Сергей Павлович, а кто написал, тот уже может сдать? — поднял я руку.

— Выскочка, — раздалось слева знакомое шипение.

Лаврин всё никак не может успокоиться.

— Лучше всем оставаться на своих местах и проявлять уважение к своим одногруппникам. Хождение по аудитории будет только отвлекать. Если вы всё сделали, то перепроверьте себя. Излишнее самомнение может сыграть дурную шутку, — преподаватель склонил голову на плечо.

— Что, съел? — снова раздалось шипение.

— Вы правы, Сергей Павлович, излишнее самомнение порой играет дурную шутку с лучшими из нас. А худших вообще разрывает на клочки, — солнечно улыбнулся я в ответ. — На мелкие, плохо пахнущие кусочки…

— Поэтому будет лучше дождаться окончания занятия и уже со всеми вместе сдать работу, — с улыбкой ответил преподаватель.

Я кивнул и сделал вид, что углубился в изучение листа перед собой. Периферийным зрением заметил брошенные на меня взгляды однокурсников. Кто-то смотрел с симпатией, кто-то с недовольством. Но первых было больше.

Время тянулось жвачкой, прилипшей к кроссовкам с разогретого асфальта. Я уже право слово заскучал. Экономика была у нас последней парой и после неё следовало проводить Карамазову хотя бы до ворот гимназии. Сделать так, чтобы никто не обидел.

А обидеть могут многие…

Да, в мире сильных нельзя быть слабым — тут же растопчут и вытрут ноги. Уж кому, как не мне это знать. Когда борешься с сошедшими с ума от крови вурдалаками или охотишься на больных бешенством оборотней, то на тебя всё равно заказчики смотрят, как на урода, на выродка, который только и умеет, что делать грязную работу. На жадного до денег ассенизатора, готового за чеканную монету хоть поселенье волколаков вырезать. А если не будешь торговаться и брать деньги вперёд, то эти самые богатые заказчики потом всеми силами начнут стараться увильнуть от выплаты.

В своё время, когда был ещё только начинающим ведьмаком, меня пару раз так опрокинули с выплатами. Говорили прийти завтра, кормили отговорками, жаловались на неурожай и вешали на уши прочую лабуду. Хорошо ещё старые ведьмаки научили одному способу развязать мошну скупердяя — нужно было приманить утопцев из ближайшего болота к дому заказчика и всё. На утро поседевшие от страха жмоты бежали и протягивали деньги, лишь бы я избавил их от очередной напасти.

А утопцы только на вид страшные. Если знать, как с ними бороться, то и помощь ведьмака не понадобится. Нужно было всего лишь…

Прозвенел звонок. Он был подобен гласу небес, который отпускает грешникам все грехи и отступления от честной жизни. Лицеисты зашуршали, начали вставать и собираться. Те, кто не успел записать в основное время, спешно черкали в листе, ставя галочки наугад — авось пронесет…

— Господа учащиеся, позвольте задержать вас ещё на пару минут, — подал голос Михайлов. — Декан нашего лицея поручил мне выбрать из вас старосту группы. Так как мы ещё не успели хорошенько познакомиться, то я советую вам самим посовещаться и выбрать человека, достойного доверия.

Вот это новость… Старосту группы? И кому же захочется тащить на себе эту адскую ношу? Кому захочется лишний раз красоваться в деканате, знать всё расписание и отвечать по внутреннему чату на глупые вопросы однокашников? Чем там ещё старосты занимаются?

— Я предлагаю Южского, — подал голос Говардский. — А что? Он ответственный, внимательный и пунктуальный. Думаю, что он будет достойным старостой.

Я едва не матюкнулся. Друг ещё называется. Надо будет потом узнать — где же ему дорогу перешел, что он так на меня разозлился?

— А что, почему бы и нет? — поддержал товарища Лопырев. — Весьма благородный человек и самых честных правил… Я тоже думаю, что господин Эдгарт Южский сможет достойно нести эту ношу.

— Да я… — от неожиданности я замешкался с ответом.

— А чего это господина Южского пихаете? — с вызовом спросил Сернитский. — У нас может и более достойный кандидат найдется! Вот, господин Лаврин, например! В древности рода он может любому фору дать. И ведет себя подобающе — честен, сердцем чист и не спесив. Или он в масштабах ваших недостаточно красив?

— Да, он и учится отлично! Премирован много раз! — тут же влез Батурин. — Почему бы это нам не выбрать Лаврина?

Лаврин с кривой ухмылкой взглянул на меня, мол, чем ответишь, Южский? А я что? Я вообще на эту хрень не подписывался! Куда меня пихают-то?

Однако, вот сейчас появился спортивный интерес. А с какого хрена я буду уступать Лаврину? Чтобы он потом меня мог со своими товарищами гнобить, пользуясь привилегированным положением?

И между тем заметил, что Лаврин постукивает пальцами по поверхности парты. Он волновался? Чувствовал, что может не справиться? Вот это забавно…

Я гадко улыбнулся в ответ, показывая, что вертел Лаврина с товарищами на одном месте. В голове пролетело — а если я стану старостой среди князей, бояр, графьев и прочей аристократии? Это же своего рода ступенька карьерная, так что зря я на ребят хмурился — они мне только добра желали.

— Господа учащиеся, давайте я вас коротко познакомлю с основными обязанностями старосты. Вдруг ваши выдвиженцы сами не захотят возлагать на себя такую ответственность? Староста обязан отстаивать интересы группы, проявлять себя лидером в коллективе, вести учет посещаемости занятий. Также он должен решать текущие организационные вопросы, знать расписание пересдач, консультаций, быть в курсе всех задолженностей студентов группы и в срок доводить всю важную информацию до одногруппников, — вмешался в разговор Михайлов. — Это не просто звание для галочки — это ответственность!

Вот после его слов моё желание стать старостой как-то поубавилось. Мне было лень накидывать на себя подобное ярмо, хотя…

У меня же была очаровательная секретарша! Да, вот чем надо занять Маринку, чтобы она меньше ругалась с Чоплей. Пусть от моего имени ведет чат и наблюдает за одноклассниками!

Ух, как же я люблю спихивать свои дела на других…

— Так мы можем устроить тайное голосование! — неожиданно подала голос Карамазова. — Написать на листочках фамилии тех, кого хотим выбрать старостами, а потом тот человек, которого выберет большинство и станет лидером нашей группы. Так мы избежим ругани между собой и анонимно распределим симпатии.

Я чуть поклонился. Не то, чтобы я слишком хотел впрягаться, но вот поддержка со стороны Светланы была очень кстати. Это означало, что между нами устанавливаются доверительные отношения. Ведь никого больше не выделяли из группы, только нас двоих. А вряд ли Светлана будет симпатизировать Лаврину.

— Что же, тогда даю каждому по листку, — преподаватель вытащил из стола пачку стикеров со знаком рубля на каждом листке. — Эти листки фирменные, так что подделать и вкинуть как на выборах в королевскую американскую палату не получится. На листке пишете имя кандидата и бросаете…

На последнем слове Михайлов замешкался, подыскивая нужную ёмкость для сбора листков. Из стола он вытащил ящик, выбросил из него несколько тетрадей и учебников, после чего положил ящик на стол. Коричневое дно было в застарелых пятнах чернил.

Ящик стола — это наша маленькая крепость, где мы храним все самое ценное и важное. Здесь находятся наши документы, ключи, телефоны, кошельки и многое другое. Все это находится в идеальном порядке, каждая вещь на своем месте.

Однако, ящик стола — это также место, где происходят настоящие чудеса. Здесь мы находим неожиданные вещи, которые могут изменить нашу жизнь. Например, старый блокнот, который когда-то был нашим дневником, может стать источником вдохновения и мотивации. А маленькая игрушка, забытая когда-то давно, может напомнить нам о детстве и сделать наш день ярче.

Таким образом, ящик стола — это не просто ящик, это символ нашей жизни, нашей организации и нашей индивидуальности.

Мда, какая же порой хрень лезет в голову, когда стараешься посмотреть на обыденные вещи другим взглядом…

— Вот сюда мы будем складывать мини-бюллетени, — хмыкнул преподаватель. — Итак, записывайте своих выдвиженцев и пусть выиграет достойнейший.

Ребята устали после отсиженных пар, поэтому торопились закончить с этой процедурой. Мне кажется, что всем было насрать на то — кого выберут старостой. Меня выберут — хорошо, Лаврина выберут — тоже неплохо. Главное, чтобы знать, с кого потом спрашивать расписание занятий.

Сложенные вчетверо листочки бабочками полетели на коричневое дно. Преподаватель потом быстро перемешал их, как будто бочонки в мешочке лото. Вероятнее всего, он это сделал чтобы никто не запомнил — чей почерк выбрал не того.

И вот, когда все листочки погрузились внутрь, преподаватель начал с улыбкой доставать и разворачивать их. Светлана записала на листке две фамилии, приготовилась ставить галочки напротив названной.

— Южский! — провозгласил преподаватель и возле моей фамилии появилась галочка.

— Лаврин! — возле второй фамилии тоже затанцевала синяя птичка.

Дальше пошла чехарда в названии фамилий. Галочки толпились возле фамилий. То одна, то другая фамилия могла похвастаться увеличенным стадом птичек. С каждым уменьшением листочков и прибавлением галочек росло напряжение в аудитории. Кто-то на задних рядах даже начал делать ставки. И сумма озвучена была приличная.

Я скосил глаза и увидел, что этоГовардский с Лопыревым поспорил с Батуриным и Сернитским.

Ну да, если я выиграю, то потом надо стребовать долю. А что? Они подставили меня, а потом начали…

Я присмотрелся к одноклассникам. Они старательно отводили взгляды от моих испытующих глаз и прятали улыбки на подрагивающих губах.

Твою же дивизию! Так они специально это затеяли? Знали о нашей вчерашней дуэли и решили вот так вот развести Батурина и Сернитского?

Нет, теоретически это возможно. Создать чат, включить в него всех учеников, кроме четырех главных лиц. Потом в нужное время подзадорить нужных людей и заключить с ними беспроигрышное пари.

Молодцы, ничего не скажешь!

Конечно, рисковали тем, что информация просочится к Батурину, Лаврину и Сернитскому, но… Судя по тому, что фамилии шли пока вровень, никто из учеников не сдал заговорщиков.

А Светлана Карамазова? Она тоже в этом участвует?

— Южский! Лаврин! Лаврин! Южский! — преподаватель продолжал разворачивать листки.

Светлана опустила голову, старательно вырисовывая галочки. Её лица не было видно, но по красноте краешка лба можно было судить, что она тоже тщательно скрывала эмоции.

Я правильно подумал, что моим одноклассникам наплевать на то, кто будет старостой, но вот ради шутки, а потом ради угощения на выигранные деньги — они подписались под этой аферой. Что же, в этом споре нет никакой выигранной чести, только стеб над Лавриным.

Вон, как он постукивает костяшками пальцев по парте. Ещё немного и пробьёт её насквозь. Заставят потом платить за причиненный ущерб. Нет, денег у семьи Лавриных хватало. Вот с мозгами у молодого поколения была напряженка, а денег хватало.

В принципе, тут у всех хватало. Даже было с избытком, поэтому никто особо и не хвастался нарядами или дорогими машинами. Тут этим никого не удивишь, а нарваться на стеб можно, мол, решил сверкнуть бриллиантами перед изумрудами и алмазами.

— Лаврин! Южский! Лаврин! Южский! И остался последний листок. Ну, что кого выберет ученическая воля? — спросил у студентов преподаватель.

— Лаврин! Южский! Южский! Лаврин! — было ему ответом.

Преподаватель поднял над головой листок и начал понемногу разворачивать.

— Хрен с ним, удваиваю сумму спора! — послышался голос Батурина.

— Заметьте, не я это предложил! — тут же ответил ему Говардский.

Мне с трудом удалось сохранить каменную рожу. Вот сейчас будет облом у Лаврина, который уже приготовил воздеть руки вверх.

Да только ради одного этого стоило затеять всю эту аферу. Жаль только, что это не пришло в голову мне. Однако, мои друзья молодцы — сумели направить нос по ветру. Откуда только узнали про назначение старосты?

— И последним голосом старостой назначается… — преподаватель развернул листок, на котором была выведена фамилия, а под ней стояло сердечко.

Хорошее такое сердечко, нарисованное не просто штрихами, а несколько раз обведенное.

Фамилия была видна всем. На лицах студентов появились улыбки. Уже можно было не сдерживаться.

— Черт возьми! — послышался голос Батурина.

Сернитский добавил фразу похлеще, за что получил замечание преподавателя и обещание снизить оценку за тест на балл. Светлана поставила большую галочку напротив моей фамилии, после чего выпрямилась и кивнула, глядя мне в глаза.

На Лаврина было жалко смотреть. Он понурился и побледнел, но после выпрямился и заставил себя через силу улыбнуться. Улыбка выглядела оскалом гиены.

— Эдгарт Южский, большинством голосов вы назначаетесь старостой группы! — провозгласил преподаватель.

— Благодарю! — ответил я. — Я постараюсь не подвести оказанное мне доверие!

— А на радостях от такого назначения мы всех приглашаем в кафешку! — воскликнул Говардский. — Благо, у нас нашлись спонсоры…

В моей груди потеплело, когда я увидел улыбки группы. Большинство было за меня. Никто не предал и не передал Лаврину информацию о готовящейся афере. Пусть и мне не сказали, но это того стоило!

— Качай старосту! — подпрыгнул ко мне Лопырев. — Стой, ты куда?

— В кафешку! — крикнул я, убегая от протянувшихся рук. — Место занимать!