ЗвеРра

НОВОЛУНИЕ

Ночь первая

Длинными переходами их отвели к месту встречи.

Полюбоваться витражами в полную силу Птеке не удалось: темень на улице в ночь новолуния стояла кромешная и витражи остались тусклыми, слабо отражающими свет факелов в зале.

Марку глазеть по сторонам было недосуг: пока их никто не заметил, он рассматривал собравшихся в зале звеРрей, сливки города. Каждый держался своих, перемещались по двое-трое, в одиночку никто не прогуливался.

И в человеческом облике принадлежность к клану угадывалась легко.

Высоченные, сутулые, нескладные лоси.

Изящные темноволосые соболя, маленькие хищники. Не такие манерные, как охваченные безумием ласки, но похожи, похожи…

Волки.

Волки Марка интересовали в первую очередь. Худощавые, подтянутые люди стояли кучкой, точнее стаей и что-то обсуждали. Не исключено — план загонной охоты. "Тёмные эльфы…" — буркнул про себя Марк, глядя на запавшие глаза, чёткие скулы, великолепно очерченные челюсти. Жёсткие волосы у всех — гривой до плеч.

Лисы на фоне волков выглядели куда более роскошно. И мягко. Улыбчивые, светлолицые, с лукавыми глазами. Что чернобурые, что рыжие — одинаково изящные. Хотя, заметил (почему-то с гордостью) Марк, сравниться красотой с Дисой, Нисой и Илсой среди присутствующих лисиц никто не мог. Да и среди не лисиц — тоже. Марку было приятно.

Он не удержался, и разместил собравшихся по ранжиру, по степени влияния на ЗвеРру. Первыми поставил волков. За ними — зубров. Потом лис. Потом соболей. Потом лосей.

Задумался, почему так получилось.

И определил для себя так: и волки, и зубры многочисленнее остальных. Но волки оцепили своими башнями город, а зубры держатся на отшибе. Лисы ни волкам, ни зубрам не соперники, но их влияние тонкое, продуманное. Соболя уступают лисицам и в численности, и в умении выстраивать интриги. А лоси настолько малочисленны, что фактически с ними никто не считается.

Виновники торжества запаздывали.

Глава зубров подвёл к Марку человека с недобрым взглядом. Даже если бы не было у него настороженных волчьих ушей, было бы и так понятно, что это главарь волков.

Жёлтые глаза внимательно осмотрели Марка.

— Мне сказали, что тебе нужно побывать в Волчьих Башнях, — холодно произнёс главарь волков. — Зачем?

— Если расскажете об Артефакте, обойдусь без визита, — обозлился Марк.

— А что тебе рассказать? — волк смотрел, не моргая. Это напрягало.

— Ну-у, что-то типа: "Это был магический жезл из бедренной кости престарелой девственницы-вегетарианки", — и я пойму, что был в двух шагах от искомой драгоценности, но прошёл мимо в силу невежества, — съехидничал Марк.

Волк с зубром недоуменно переглянулись.

Марк, закусив губу, решил не пояснять, что такое "девственница-вегетарианка". И вообще не говорить больше ни слова.

Наступила длительная пауза.

Глава зубров мрачнел на глазах. Марк задумчиво рассматривал амулет на широкой груди главаря волков. Оправленный в серебро клык.

— Хорошо, — сдался волк. — После собрания пойдёшь с нами. Я покажу тебе Волчьи Башни. Но помни: от меня ни на шаг. Иначе за твою жизнь я не поручусь. И ещё. У волков много своих тайн. Не пытайся о них узнать, не пытайся их раскрыть. К пропаже Артефакта они отношения не имеют.

— А где мне взять волшебную палочку или э-э-э, пресловутый магический жезл, с помощью которого я отличу тайны, имеющие отношение к пропаже Артефакта, от тайн, к пропаже Артефакта отношения не имеющих? — подчёркнуто смиренно поинтересовался Марк.

— Спрашивай у меня, — величественно разрешил волк. — Я объясню.

В зале началось оживление: в замке появились крыски. Пора было начинать.

Нобилитет ЗвеРры расселся вокруг столов, сдвинутых буквой П в центре зала. Зубры и затесавшийся среди них Марк — в председательской части, звеРри по правому столу, крыски — по левому. (Глава зубров, склонив голову в венце рогов, шёпотом рассказал Марку, что сначала хотели посадить крысок на табуреты, чтобы подчеркнуть всю несообразность их требований. Собрали табуреты по всему замку, но потом решили не мелочиться, заменили на кресла. Марк присмотрелся — и точно, вдоль стены с витражами выстроились, как пони перед атакой, крепкие трехногие табуретки.)

Никем не замеченный росомаха, гнусно хихикая, спрятался под столом, благо скатерти были до полу. Птека оттащил свой стул за огромное кресло главного зубра и уселся там, как под скалой.

Крыски держались важно.

Они пришли не с пустыми руками, разложили перед собой книги, расстелили карту. Видимо, ту самую, что купили у жабок раньше Марка. Попросили свечей.

Волки, лисы, соболя и лоси с некоторым удивлением рассматривали новоиспеченных звеРрюг. Переглядывались. Шептались между собой.

Оттягивать далее было некуда, — чёрная ночь царила за окнами Зубрового Замка.

Глава зубров встал.

— Для ЗвеРры настали странные времена, — пробасил он, подбираясь к цели издалека. — В этом зале собрались по общему делу те, кто пять лун назад и помыслить не могли, что такое возможно. Город наш гибнет и луна, что появится на небе через несколько дней, возможно, будет для него последней. Но надежду терять рано, будем верить в возвращение Артефакта.

— Да-да, будем верить во всякую чушь, — негромко подтвердили из-за стола звеРрей.

Зубр сделал вид, что не расслышал.

— К нам обратились крыски из числа звеРриков. Они говорят, что должны стать в число отмеченных Безумием ЗвеРры.

— Интересно знать, зачем? — вкрадчиво спросил главный лис, вальяжный чернобурый красавец с седыми висками. — Хотелось бы услышать, как это возможно, звеРрикам стать звеРрюгами? И почему? — он картинно воздел и развёл ладони. Засверкали самоцветы перстней. — Почему город должен это одобрить?

Загрохотали отодвигаемые кресла.

Крыски поднялись разом все, застыли шеренгой вдоль стола, но отвечать начал один. (Птека шепнул из-за кресла, что это — сын предводителя крысок, сам папаша слишком стар и осторожен, чтобы добровольно придти в замок).

— Не прихоть в том наша, но воля священного пророка, — высокопарно заявил крыс, для пущего эффекта величественно сложив руки на груди и выпрямившись, что было сил. — Во сне он явился к отцу, ко мне и ко многим уважаемым, и повелел крыскам занять место звеРрюг. Выдры ушли за водопад, бросив город, и Круг Безумия удавкой затягивается на шее ЗвеРры. Чтобы удержать Круг, пока человек ищет нам Артефакт, крыски должны войти в число шести Безумных.

— Это правда? Выдры ушли? — насторожился лисовин.

— Да, — важно кивнул крыс. — И сожгли за собой мельницу. Вспомните, горожане, когда выдры в последний раз появлялись на улицах, выполняя свой долг перед ЗвеРрой? Не помните? Никто не помнит. И мы, бедные звеРрики, не посмели ослушаться воли пророка.

— Звучит убедительно… — заметил кто-то из соболей. — И я вижу здесь человека. А он нам что скажет про поиски Артефакта?

— А он вам то скажет, — Марк нехотя встал. — Что поиски Артефакта усиленно ведутся. И в ходе поисков открылось много интересного. В том числе, например, выяснилось, что присутствующие здесь уважаемые крыски Артефакт не похищали. Но убили выдр и сожгли мельницу. Вырезали их поголовно. Разумеется, действуя исключительно на благо города. Я своими глазами видел, как плыли трупы выдр к водопаду, где и исчезали, покидая ЗвеРру навсегда. После того, как их навестили бедные звеРрики.

Крыски вразнобой зашумели:

— Ложь! Где доказательства?! Клевета! Он врёт!

Марк пожал плечами и равнодушно сказал:

— Мы не в суде. Моё дело вообще сторона. Признают вас звеРрюгами, не признают — лично мне глубоко фиолетово. Но я шагал по вашему следу в ту ночь, когда вы ушли из города, и видел нападение мельницу. Видел, как вы избавлялись от трупов. Как поджигали. А неподалеку от старой рудничной дороги, которую пересекает полоса шиповника, на меня напала рысь.

Сын предводителя крысок возмущённо взмахнул руками:

— Шестой человек клевещет!

— Очень надо! — отпарировал Марк. — Хотите, я вам от имени меня выпишу справку, что лично я, Последняя Надежда и Полярная Звезда ЗвеРры считаю вас лютыми звеРрюгами? Дайте листочек.

Найти листочек для справки крыски не успели: стоявший с краю взвизгнул, укушенный за ногу, за ним — следующий. Скатерть заходила волнами, и из-под неё появился росомаха. Без плаща. С кошачьей грацией он запрыгнул на стол и навис над главой делегации.

— ЗвеРрюги, да? — уточнил он. — ЗвеРрюги? Как я?

Человечья ипостась мгновенно сменилось звериной, росомаха оскалился, прыгнул, повалил крыса наземь и перекусил ему горло. Сшиб следующего.

Началась суматоха.

— Полиграф Полиграфыч и кошки, — загрустил Марк.

ЗвеРри отнюдь не обрадовались такому кардинальному разрешению проблемы. К росомахе кинулись зубры из числа охраны зала — и не с намерением вручить букет цветов.

— Стойте! Это мой звеРрюга! Его зовут Графч! — кинулся им наперерез Марк, понимая, что сейчас росомаху размажут по полу.

Росомаха тоже это почувствовал, бросил избиение крысок, обернулся на мгновение человеком — лишь для того, чтобы схватить табурет и запулить им в окно. Мелкие стёклышки витража и обломки свинцовой рамы полетели прочь. ЗвеРрюга выскочил в дыру, нимало не заботясь, сколько там, снаружи, до земли. Марк облегчённо перевёл дух и признался сам себе, что привык к Графчу и не хотел бы видеть его растерзанным.

Оставшиеся в живых крыски уже не заикались ни о каком признании их звеРрюгами и бесславно сбежали, пользуя воцарившейся неразберихой.

Их не преследовали.

— Собственно говоря, вот и разрешился вопрос, по которому мы собрались, — довольно прогудел главный зубр, когда шум немного стих. — И мы избавлены от необходимости принимать какое-либо решение.

— Но как быть с Кругом Безумия?! — крикнул кто-то из соболей. — Ведь Безумных теперь пять!

— Похоже, это уже неважно, — бодро сказал Марк. — Недолго мучиться осталось. Наоборот, нужно радоваться тому, что число Безумных сократилось раньше, чем они хлынут в город всей массой.

— Человек не верит, что спасёт нас? — прошипел кто-то ядовито.

— Расскажите, каким был Артефакт — и человек вас запросто спасёт. В два счёта, — легко пообещал Марк. — Ну, смелее.

Смелых не оказалось.

— Если это всё, то нам пора, — сказал главарь волков, и все волки поднялись.

— До рассвета недолго… — напомнил главный зубр.

— Мы не боимся ночи, — равнодушно ответил главный волк.

По пути в свою центральную башню волки делали вид, что Марка вообще не существует в природе. Это у них неплохо получалось. Только главарь время от времени поглядывал в сторону нежелательного гостя.

Марк шёл рядом с нагруженным Птекой: в качестве военного трофея они прихватили позабытые крысками книгу и карту. Птека настоял, что понесёт их сам.

Путь домой волки освещали прихваченным из Зубрового Замка факелом.

Марк шёл и никак не мог отделаться от ощущения, что в спину ему кто-то смотрит. Более того, этих кого-то было много, и они окружали волков со всех сторон, невидимые в темноте. Марку было странно, что волки никак не реагируют.

Прошли лощину, выбрались в город. Ощущение, что кольцо стягивается, возросло. Факел больше чадил, чем давал света.

Марк успел шепнуть Птеке:

— Сейчас нападут, берегись…

И из темноты выдвинулись крыски, звеРрюги без лицензии. Похоже, вся стая.

Волки остановились, окружили Марка с Птекой.

— Отдайте нам человека и идите дальше, — вежливо попросил один из делегатов, спасшийся от росомахи. — Мы звеРрюги!

Кольцо крысок вокруг волков сжалось.

— Угу, а я Маугли, — подтвердил Марк, изымая у Птеки топорик.

— ЗвеРрюги не просят, они берут, — поднял факел повыше главарь волков. — Сейчас человек под нашей защитой. Дайте пройти.

Крыски придвинулись почти вплотную, и Марк не заметил, как метнулся на заслон первый из волков. На исходе шестой луны волки уже не боялись перекидываться на звериную сторону.

В человеческом облике остался только главарь. Он стоял рядом с Марком и Птекой. И спокойно смотрел, как его волки рвут и душат крысок.

Крыскам не повезло — ни в том, ни в другом облике соперничать с волками они не могли, и оборачивались в зверей лишь для того, чтобы, волоча голые хвосты по заиндевелой траве, убежать в заросли.

Марк заметил тёмное пятно, шумно скачущее в кустах, и готов был палец дать на отсечение, что там мышкует его росомаха.

В холодном воздухе пряно запахло тёплой кровью.

Марка тревожил этот запах, а больше тревожило то, что он вообще чувствует, как пахнет кровь. И, вдобавок, непреодолимо тянуло ввязаться в драку, обрушить птеков топор на череп врага. Он двинулся — и в первый раз увидел встревожившегося главаря.

— Стой! — приказал предводитель волков и словно тисками сжал его руку. — Нельзя!

— Чего?! — возмутился Марк, дёргая плечом.

— Стой! Я не смогу остановить своих, если тебя ранят!

Марк вспомнил выпотрошенного паренька в Волчьих Могильниках и нехотя подчинился.

— Факел скоро погаснет, — сказал он главарю.

Тот кивнул, ослабил захват и спокойно добавил:

— Да, погаснет. В темноте они снова полезут. Те, кто в живых остался. Теперь их ничто не остановит. Обиделись.

Птека тихонько поскрёб Марка по руке:

— Далеко ещё? Успеем дойти?

— Хороший вопрос. А пророк его знает, успеем ли. Пойдём, покуда идётся.

Волки не стали оборачиваться в людей, так и шли, окружив своего главаря, вышагивающего по ЗвеРре с поднятым вверх факелом.

— Пылающее сердце Данко, — не удержался Марк. Топорик он Птеке не отдал.

Тёмные улицы обступали их, мёртво блестели окна в домах звеРриков. В глухой обороне замкнулись дома звеРрюг.

И не было на чёрном небе луны.

Дробный топоток сопровождал их: уцелевшие крыски шли по пятам, ждали, когда догорит факел.

Волки были спокойны.

А Марку было всё равно, он больше волновался за Птеку, да гадал, далеко ли Графч.

На пути их возник большой пруд, на противоположном берегу которого застыл дом жабок. Пошли песчаной дорожкой, огибающей пруд вдоль берега.

Внезапно главарь втянул воздух резко очерченными ноздрями и швырнул горящий факел в воду.

— Ложись! — прошипел он, падая в прибрежные заросли.

Мягкий тяжёлый удар сбил Марка с ног, он плюхнулся носом в жёсткую кочку, сверху навалился один из волков. Рядом барахтался Птека, придавленный серой лапой.

Волки залегли.

Было тихо, слышно, как шевелит звонкую, оледеневшую траву предутренний ветер.

Кто-то неспешно шёл им навстречу, хрустел под могучими лапами песок на дорожке. И у Марка от нахлынувшего разом животного ужаса холодный пот потёк по спине. Держащий человека волк почувствовал это, волчий нос упёрся между лопаток как ствол нагана, предупреждая, что любое движение приравнивается к побегу и карается расстрелом.

Разрывая вязкий воздух новолуния, разнёсся над застывшей водой угрюмый медвежий рык.

В последнее для проклятого города время спутались в ЗвеРре ночи лунные и безлунные. И медведь шёл по своей излюбленной тропе, и не было силы, которая могла бы ему помешать.

Волки ещё плотнее окружили Марка, закрыли его живым курганом серых тел, чтобы не дать просочиться даже крохотной капле человеческого духа.

Птека рядом чуть-чуть шевельнулся, Марк нашарил его руку, сжал.

Медведь шёл по берегу озера. Изредка под тяжёлой лапой лопались с треском сучки и веточки.

Осторожно приподняв голову, главарь вслушался своими замечательными волчьими ушами. Нашарил камешек и кинул.

Попал: кто-то ойкнул в стороне от тропы.

Медведь остановился и обманчиво медленно развернулся. Обманчиво — потому что бросок вслед за этим был неуловим.

Через мгновение ойкать было некому.

Медведь оборотился в грузного мужчину и, перекинув убитого через плечо, пошёл своей дорогой.

Волки неторопливо выжидали. Потом поднялись и пошагали дальше, оставив озеро за спиной.

Впереди из предутренней мглы выплывала башня Волчья Пасть, царящая над этой частью города.

В сумраке казалось, что Волчья Пасть подпирает верхушкой небо.

Четыре сторожевые башни по бокам, толстые стены между ними. Сигнальные костры горели на площадках башен, им подмигивали в ответ огни с других твердынь клана.

Главный вход, и правда, напоминал разинутую пасть, шагни туда — и клацнут каменные челюсти, не подавятся.

Решётка — частокол заострённых штырей — медленно поползла вверх, открывая проход. Главарь волков напомнил Марку и Птеке:

— От меня не отходите. И не пытайтесь узнать больше, чем необходимо.

— Лады, — бодренько сказал Марк. — Тогда, раз уж мы ещё не вошли, вопрос о несущественном: а кого съел медведь вместо меня?

— Кого-то из этих несостоявшихся звеРрюг, — осклабился главарь. — Они никак понять не могут, что стАтью не вышли. Нужно быть гибче и проворнее ласки, чтобы рассчитывать на успех в зверином обличье с их-то размерами. Или в человечьем не зевать, раз уж назвался Безумным. Это не подвыпивших гуляк в "Весёлой крыске" обсчитывать. Нам повезло, что они не отступили после первого раза. Медведь уже пробовал человека на вкус. Как и мы…

Он согнал кривую улыбку с лица и буднично закончил:

— Добро пожаловать в Волчьи Башни.

Во внутреннем дворе было шумно.

Повара уже готовили завтрак, из кухонных труб вились дымки. Прямо во дворе, на открытом огне жарилось на вертелах мясо. Пахло посаженым в печь хлебом.

Скрипел ворот колодца, юные волки подходили с пустыми вёдрами, а уходили с полными, разнося воду по ярусам.

Гостей встретили радушно и дружелюбно. Насколько вне Башен волки были насторожены и замкнуты, настолько внутри — беззаботны и радостны. Чувствовалось, здесь не боятся.

Но при этом Марк знал, что понимать слова главаря волков нужно буквально: очутись они с Птекой в каком-нибудь закоулке одни, им вполне благожелательно перервут горло. Без всякой личной неприязни. И зажарят на вертеле, на завтрак обитателям.

Крутой винтовой лестницей они стали подниматься внутри одной из угловых башен, начиная осмотр.

Картина нашлась. Во всю стену. В одном из залов.

Это была фреска, написанная по мокрой штукатурке. На ней был изображен пророк, отбывающий восвояси.

Знаменательное событие, видимо, было решено запечатлеть через некоторое время после воцарения ЗвеРры на месте людского города, потому что лошадь, впряжённая в возок, получилась странная, смахивающая на помесь лося и зубра.

Но пророк был похож на человека, это да. Хотя…

На нём не было остроконечной шляпы.

Не было и сандалий.

Меч тоже отсутствовал.

Тяжёлый, похоже, бархатный плащ до пят, отороченный мехом, еле видные из-под плаща башмаки, тёплый не то тюрбан, не то берет, надетый на чепчик с наушниками.

— Бюргер какой-то, чемодана в руках не хватает! — буркнул отчаянно зевающий Марк.

Он попросил светильник. Достал из полосатого рюкзака тетрадь Гиса и на чистом листе попытался скопировать фреску, рисуя в манере "ручки-ножки-огуречек".

Чемодана не было, зато были сундуки у крыльца. В руках у пророка красовался фонарь. На пальце — крупный перстень с красным камнем. Правый башмак пророка попирал какой-то свиток. А может, это был надувательский счёт из гостиницы. Рядом стояла астролябия.

— Вон их сколько, артефактов, — радовался Марк, делая в блокноте пометки со стрелочками и выписывая "шар", "кольцо", "свиток", "астролябия".

Но Птека испортил его радость, наивно спросив:

— Так если он отъезжает, наверное, уже вручил и Артефакт, и Пророчество.

— Кому? — кисло поинтересовался Марк. — Ещё обычные люди кругом. Он им кирдык устроил, а не пророчество…

Серенький мышиный рассвет сочился в узкие окна. Марк всмотрелся в лицо пророка. Художник нарисовал вполне довольного жизнью человека, от которого сложно было ожидать, что он истребит целый город. Астролябия была Марку знакома.

Пришёл главарь волков.

— Завтрак готов, — сказал он церемонно. — Шестого человека и его спутника прошу разделить с нами трапезу.

— С удовольствием. А сохранилась история создания этой фрески?

Главарь пожал плечами:

— Когда ЗвеРра стала походить на ЗвеРру, и волки обосновались в башнях, зубры в замке, а остальные — где придётся, то решили запечатлеть основателя города. Вроде бы так. Рисовал один из немногих, уцелевших от старых жителей. Он был калека и уйти не мог. Ему грозила смерть, конечно же, но волки взяли его под покровительство, обещав сохранить жизнь, если будет полезен. Он видел отъезд пророка и смог нарисовать это. Волки сдержали слово.

— Как трогательно, — буркнул ничуть не расстрогавшийся Марк. — У меня к вам, волки, просьба. Хочу ещё раз посетить Олений Двор. С зубрами уже был, теперь хочу с вами.

— У шестого человека цель: сводить в Олений Двор всех звеРрей города? — усмехнулся главарь волков.

— Ага, что-то вроде этого. Я бы и один пошёл, да боюсь: там ласки. Мелкие, а всё ж звеРрюги.

— Ласки в городе? — удивился волк и сам себе ответил, — А чего ж удивительного? ЗвеРрюги в городе, звеРрики за городом…

— Разброд и шатание! — подтвердил Марк. — Типичный конец света, одним словом. Такие дела. Ну как, проводите?

— Ну раз надо, после завтрака можно сходить. Заодно почистим Олений Двор, — решил главарь волков.

— У нас говорят "зачистим", — мягко поправил его Марк.