Знаменосец забытого бога

Глава 8 Длинный вечер

Скверы старой Москвы, то есть Москвы восьмидесятого года совсем не те, что в покинутом Тимуром мире двадцать первого века. Даже подготовка к Олимпиаде не сделали их теми холеными произведениями ландшафтно-паркового искусства, что помнил он. Асфальт в трещинах, немодные бордюры, которые никто не меняет по несколько лет, трава, какая сама выросла, а не посаженная армией озеленителей. И уж конечно её никто не косит. Тем более в конце мая. Кисть художника в этом году уже касалась этих островков зелени, но эта кисть была из мочала, а обмакивали её в ведро с извёсткой. Стволы деревьев, обрамление клумб — на всем было видно касание кисти вдохновленного мастера. В урне блестели два пустых источника этого вдохновения.

Зато в сквере были лавочки, хоть посадочных мест на них и было сильно меньше, чем подростковых попок, только что принятых в комсомол. Да и нестрашно, в школе насиделись, одна из лавок была накрыта газетой, на которую ребята выгрузили всю имеющуюся снедь. Пирожки, пачка печенья, бутерброды с котлетами из кулинарии, сырки. Последние были куплены не потому, что плавленный сыр сильно популярен, просто это было взрослой традицией. Пиво тоже пока не стало любимым напитком, но возраст, но статус обязывали сделать всё всерьёз.

Хотелось обмыть комсомольские билеты, но чего не имелось, того не имелось. Деньги на бланки и фотокарточки сдали загодя, думали, что и заветные красные книжечки — первые настоящие документы с фотографией вручат сегодня. А нет, Загурная сказала, что надо ждать, выдадут в школе через пару дней. Пиво и «Буратино» были тоже выставлены на кривые бруски скамейки, а чтоб бутылки не падали, их облокотили на спинку. Кто-то сделал это настолько мастерски, что на виду оказались только лимонадные этикетки, пивные стыдливо отвернулись. Беглый взгляд никакой крамолы бы не заметил — просто подростки, просто перекусывают в скверике, причем не сквернословят. Идиллия.

— Тихо, ребзя, менты!

— Да ладно страх нагонять, просто стоим не дергаемся, и ничего не будет. У них усиление перед Олимпиадой, им не до нас.

Прошедший мимо милицейский патруль был того же мнения, и вообще, ребятишки подросткового возраста сплошь в костюмах были категорически не похожи на хулиганов. Девушки в их компании такие же малолетки в платьях, улыбчивые и свежие, тоже выглядели неиспорченно.

Пили по-простому, то есть прямо из бутылок, причём детский лимонад уходил охотнее, чем солидное взрослое пиво, особенно у девчонок. Ну да, им нет нужды доказывать, что они крутые пацаны, распробовавшие алкоголь. И вообще, скорее всего что-то такое имеется в детском организме, что нуждается не в пене и горечи, а в сладости и пузыриках. Самое смешное, что кто-то из бэшек ухитрился спереть в «Кулинарии» открывашку для бутылок, так что открывали лимонад и пиво не об лавку, а как цивилизованные люди.

Именно сейчас в сквере на лавочке Тимур впервые попробовал натуральный пенный напиток без консервантов, сваренный в СССР. В первой жизни он впервые пил пиво в девятнадцать лет, когда Советский Союз уже склеил ласты. Зато помнил разговоры олдов про то самое советское качество, с которыми спорили до криков другие олды, называющие то пиво мочой. Сейчас был час прозрения, момент истины, так сказать. Он хлебнул из бутылки чуть-чуть, покатал по нёбу, языку, потом…

— Чирик, давай бутылку уже! Не один стоишь! — Его только начавшийся дегустационный процесс был грубо прерван.

— Да он пиво первый раз пьёт! Пацаны, Тимур первачок!

— Тихо вы, разорались как идиоты. Хотите, чтоб патруль вернулся?

А Тимур прислушивался к ощущениям и пытался понять своё отношение к пиву. Вернее, отношение этого организма, доставшегося ему по случаю или божьему промыслу. Организм реагировал неоднозначно, мозг говорил, что напиток нормальный, прочие органы заявляли, что горькая гадость, и «Буратино» лучше. Ну и ладно, ему же легче. Легче в плане дешевле и меньше вопросов. Кстати, про щи или борщ вкусовые рецепторы ничего такого не бухтели, вареные овощи в супе они воспринимают нормально. Суп — это нормально, если нет сосисок, сосиски — те вообще вещь!

Посиделками это сборище назвать было нельзя, все стояли вокруг скамейки, так что получились постоялки. Постоялки закончились уже в лёгких сумерках не потому, что имелось много всего в плане выпить и закусить, скорее подростки не хотели расходиться. А потом оказалось, что и идти почти всем примерно в одну сторону, многие жили в районе школы. Кроме особо одарённых, которые на трамвае в школу ездили аж за две улицы, они и сейчас рассосались по своим остановкам.

Уже почти возле дома Тимура их оставалось всего четверо, три парня и девушка, как держали в голове подростки. Ленка Караваева оказалась не только соседкой по парте, она и жила рядом с Тимуром. Так они и шли по улице, со стороны взглянуть, просто пацанва в пиджаках, а девчонка с ними ничего так, рослая. Из подворотни это виделось именно так, и виделось сие двум скучающим бездельникам, зависшим без цели, смысла и алкоголя. А раз так, то почему бы не выйти в люди, не показать удаль молодецкую? Как там у классика: «Раззудись плечо, размахнись рука». И не то чтобы хотелось подраться, а так, покуражиться немного. Да и мелкие могут оказаться вполне нормальными пацанами, надо только их на вшивость проверить.

— А кто это у нас такой маленький гуляет так поздно? Ждан, ведь детское время уже кончилось? — Театральным голосом обратился к корешу один из очень начинающих актеров.

— Ты неправ, Константин, перед нами уже взрослые мужчины! У них даже женщина имеется. — Подхватил «шутку юмора» второй.

Вся четверка свежеиспечённых комсомольцев молча остановилась. Они понимали, что ничего хорошего ждать не приходится, но и раскрывать рты пока было рано. А то выскажешь что не по делу, а потом тебе же и предъявят за базар. Времена полукриминальных порядков на московских улицах вроде давно уже прошли, да не совсем забылись. На уровне детских страшилок и дворовых легенд остались рассказы-предупреждения про понятия и блатной уклад, которых знать никто не может, но если вляпаешься в то общество, то незнание понятий не освободит от ответственности за их нарушение.

— Пацаны, у вас картишки есть? А то мы с корешем перекинуться сильно хотим, а листов нет как нет.

— Нет у нас карт.

— А ножичка колбасу порезать? Вы же комсомольцы, небось. У комсомольцев должно быть. — Странная присказка про то, что у комсомольца должен иметься ножик показалась Тимура странно знакомой, но тоже непонятной.

— Нет у нас ножей. — Он как более взрослый морально второй раз взял на себя право или обязанность отвечать взрослым парням.

— А у меня есть! Смотри, какой!

Тимур среагировал на движение совершенно автоматически. Вот он стоял впереди всех, а вот уже в шаге сзади ребят, его руки вытянуты вперед, а живот втянут, словно в него только что попытались воткнуть что-то нехорошее. При том, что в руке сделавшего выпад ничего не оказалось. Похоже, что его отскок был неожиданным для всех, а не для него одного.

— Ого! — Вскрикнул хулиган, — ты спортсмен что ли? Каратист? Да ладно, боец козявку не обидит. Дайте девчонку погулять, и миром разойдемся.

На лицах подростков читалось, что миром они расходиться на таких условиях не согласны, их подружка тоже не горела желанием сменить кавалеров. А еще было ясно, что в драке два взрослых восемнадцатилетних парня достаточно легко уделают троих семиклассников. И Тимур понимал, что его ментальный возраст вкупе с опытом и волевыми качествами ничем не помогут. Даже с учетом того, что с высоты своего жизненного опыта он их не воспринимает как реально взрослых. Что он может сейчас в этом теле? Ну разве что одному из уродов повредит глаз открывашкой для бутылок, сделав его уродом окончательным и настоящим. Он сам не понимал, откуда в его кармане оказалась классическая открывашка на деревянной ручке, не время было вспоминать такие нюансы. И было обидно, что в голову не пришёл ни один приём фехтования этим опасным оружием. В прошлой жизни он был теоретиком боевых искусств и только слышал про такую экзотику как драка с кубатоном.

— Неправы вы, парни. Вы, конечно, нам наваляете, но вы неправы. — Тимур сделал шаг вперед и

сунул руку в карман пиджака, до поры не доставая свой козырь.

— Оппачки! А говорил, без ножа. Ладно, пацаны, это проверочка была. Нормально держитесь, молодцы, чего там. Гуляйте дальше, а мы тоже пойдем.

Вечер только начинался, возиться с мелюзгой, от победы над которой ни чести, ни прибытку, было влом. Да и на самом деле мелкий правильно сказал, они будут неправы, если просто так их отметелят. Взрослые парни развернулись ушли как в море корабли, если корабли могут ходить такой вихляющей развязной походкой. А оставшихся на поле несостоявшегося боя победителей пробило на «хи-хи», но не сразу, а тогда, когда те двое уже не могли этого услышать. Нефиг дразнить гусей, когда сам по двору в одной рубашонке бегаешь. Ущипнут за живое, будет бо-бо.

— Нормально ты их на понт взял! — Шурка понял всё по-своему. — Они решили, что у Чирика в кармане выкидуха.

— Не, они просто сделали вид, что поверили ему, чтоб заднюю дать без урона для себя. А у тебя, Тимоха, там и нет ничего, я прав?

— Почему нет? Кое-что имеется.

— Если выкидной, то не свети! За него срок могут дать, все выкидные холодное оружие!

— Да нет у него ничего, хорош арапа заправлять нам-то!

— А это вы видели⁉

Тимур тоже не стальные нервы имел. Так что и его организм нуждался в разрядке. Он спародировал не только интонацию, но и жест Буратино, протянув на растопыренной ладони своё оружие как золотой ключик.

— Ха-ха-ха! Ой, уморил! Да за такое сразу на Колыму без суда!

— Нормальный ход, если ничего нет, то лучше такой фиговиной драться, чем голыми руками против взрослых.

— Дураки вы все, мальчишки! Я, между прочим, испугалась! — Не то Лена в самом деле жаловалась на жизнь, не то привлекала к себе внимание.

— Ну и зря, кто бы тебя им отдал такую хорошую. Сейчас прямо до твоего подъезда отконвоируем. Чтоб с гарантией.

Что характерно, никто из ребят не набивался ей в единоличные провожающие, никто не поднял тему проводов до самой двери квартиры. Видимо, им всего этого пока было не надо, подметил эту деталь Тимур. Ему этот детский сад с противоположным полом точно никуда не упирался. Пока есть возможность не решать половой вопрос, не надо его форсировать. А проблемы впереди сами собой нарисуются. Полгода-год, и гормоны начнут поддавливать на неокрепший организм, управляемый весьма опытным в этом плане мозгом. И что получится — подумать страшно! Набор вариантов от сопливого Казановы из восьмого-«а» до геронтофила, западающего на тридцатилетних старушек.

Папа-мама приняли новенького, сияющего непокоцаным лаком комсомольца как родного. С другой стороны, технически он им и вправду родной. Налетели с расспросами своими: что да как, а что они, а ты что ответил, а руку жали? Честное слово, будто и в самом деле это что-то меняет, подумал Тимур. Те же самые люди, которые вечером ловили на свой коротковолновый приёмник «Немецкую волну», теперь подпрыгивают оттого, что… А может, приём в комсомол сынульки для них имеет не то значение, какое он выдумал? Может, это как первый усишки, пробившиеся над верхней губой, как первый добытый заяц древним мальчиком из охотничьего племени? Типа, вступил в комсомол — стал часть общества. Ну да, тогда всё сходится, а построение коммунизма тут совсем не причем.

Ого! Чай с шарлоткой! В этом мире, в этой стране этого времени яблочный пирог не купить в «Кулинарии», а если что-то с похожим названием и будет продаваться, то вкус оно будет иметь неподобающий уважающей себя шарлотке. Это мама расстаралась, пораньше прийдя с работы. Так что Тимур не просто рассказывал про сегодняшние приключения в райкоме, он делал это с набитым ртом. Хотел для полного набора еще поболтать ногами под стулом, как маленький мальчик, но случился облом. Длина ног уже не та, чтоб болтать ими под стулом. Хоть с набитым ртом разрешили говорить в честь праздника, и то ладно. Обычно мама-папа пилят за несоблюдение норм этикета за столом. Как же, случись Тимуру попасть на приём к английской королеве, а он этикет не выучил. Это Юрию Гагарину можно было запросто общаться с Елизаветой, с простого школьника Тимура спрос будет строже. И не факт, что его вообще пригласят на обед к её величеству. Может тогда и этикет нафиг? Нельзя, с приёмом не всё ясно, отказ в явной форме никто не присылал.

Деньги на комсомольские билеты и значки кандидатами в члены ВЛКСМ были сданы сильно загодя, так что никто не удивился, что на следующий день секретарь комитета комсомола их школы принесла зримые атрибуты членства в класс и раздала под искренне-завистливые хлопки прочих одноклассников. Все ребята и девчонки тут же прикрепили значки к школьной форме, так что последние уроки в классе было очень явственно видно, кому уже четырнадцать, а кому еще тринадцать.

Вообще у Тимура была масса вопросов к пионерской организации по формальному признаку. Если председатель отряда ушла в комсомол, то у отряда больше нет командира? И чего тогда на пару месяцев нового не выбирают? Или отряд уже не отряд, а сборище недобитков? И главный вопрос — а кто-то как-то учитывает пофамильно этих самых пионеров? Или только считают по головам, как телят, мол у личинок полноценных членов общества имён не спрашивают. Он поднапряг свою память, две своих памяти: точно, при приеме в пионеры никто нигде не расписывался, ни в никаких ведомостях он как пионер не фигурировал. Везде как школьник, ученик такого-то класса.

И еще главнее вопрос — а если его турнут из ВЛКСМ за аморалку или «безобразную драку», в каком реестре он будет значиться? Что помешает прийти в какой-нибудь райком какого-нибудь комсомола и робко попросить: примите меня в вашу игру, ребята! Я хороший! Сработает? Вряд ли, пошлют письмо в школу с запросом типа «у вас такой-то какого хрена не принят в ряды членов»? И всё, придёт ответ: гоните его ссаными тряпками, афериста эдакого!

Да уж, за комсомол надо держаться, иначе в институт не примут, или завернут документы, найдя какое-нибудь основание, или завалят на экзамене. Даже если ты не хочешь быть частью социалистической системы и делать в ней карьеру, ты не сможешь не быть частью общества людей. А значит, придется соответствовать. Раньше для этого носили крестики с распятым на нём Христом, сейчас надо носить голову Ленина на фоне красного знамени. «А что носят в будущем в знак принадлежности к обществу? — спросил себя Тимур. И после некоторого размышления ответил, — смартфон!»

— Чирков! Второй раз к тебе обращаюсь, Чирков! Между прочим, урок еще не кончился. Заданный текст дома переводил?

— Переводил.

— Иди к доске с учебником, с третьего абзаца вслух зачитывай сначала по-английски, потом переводи по предложениям.

Легкотня какая! Если периодически приходится сталкиваться с носителями языка, да даже с его переносчиками, то волей-неволей натренируешь более-менее правильное произношение самых ходовых слов. Будешь знать, что огурец на вражеском произносится не «кукумба», а чуть иначе. Простой до безобразия текст был нечаянно протараторен весь, а потом Тимур начал его переводить с листа, слова-то все знакомые!

— Достаточно! — Англичанка давно бросила снобистскую замашку общаться с детьми на английском языке, они всё равно ничего не понимают. — Садись, пять. А дальше переводить к доске пойдет…