Знаменосец забытого бога

Глава 2 Есть контакт

Тимур стоял в карауле у вечного огня и не слушал ни музыку, ни слова чтецов и важных людей, выступающих на митинге, посвященном дню Победы. В это время он обдумывал свою будущую жизнь. Прошлая у него как-то не задалась. Постоянно бежал куда-то и зачем-то, рвал жилы, крутился как все с низким КПД и без удовольствия от жизни. Всё время ждал, когда заберется чуть выше нулевого уровня и выдохнет. Но нулевая отметка поднималась вместе с ним, словно прилив в океане. Холодном и неласковом океане, где свинцовая волна бьётся в каменистый берег с явным желанием вломить и незадачливому человеку, оказавшемуся у кромки воды. Вот он и карабкался.

К азартным играм Василий, сколько себя помнил, был холоден. Будучи умным расчётливым человеком, он понимал, кто и как может выиграть в карточной игре, в лотерею или в казино. В «случайной» компании за картишками всегда выиграют те, кто заранее собрал команду, чтоб потрясти недалекого клиента, в лотерее и казино принцип тот же, в горе хозяева и хозяева хозяев. Раз стать владельцем казино не сложилось, то и нечего там делать. Но это раньше, сейчас-то расклады совсем иные, подумалось Тимуру.

1980-й год, и что он про это время знает? Будучи рожден в семьдесят пятом в прошлом своём бытии, про этот год конкретно в голове ничего не находилось. Но с учетом того застоя, про который так модно говорить было в будущем, наверняка его знаний о пионерских ритуалах и школьных обычаях достаточно для выживания среди местных. Что 1980-й сейчас, что тот 82-й, в котором Вася пошел в школу — одно и то же. Как-нибудь выкрутится.

А мероприятие уже закончилось, можно было выдохнуть, встать «вольно», а потом снова по команде: «Смирно, шагом марш!» валить в сторону дома. Заодно и локацию Тимур вспомнил и одновременно увидел — МГУ ни с чем не перепутать. А он и не знал, что возле университета есть вечный огонь и три каменных штыка вокруг него. Век живи, век учись тому, как надо жить, чтобы не было мучительно больно.

Группа поддержки школьников-знаменосцев и участников почётного караула юнармейцев стояла в ожидании подзамерзших детишек. Тимур почему-то ждал, что сейчас нальют стопку, но нет, ему просто дали его куртку, чтоб оделся поскорее. 9 мая в Москве в одной рубашке холодно, галстук, который должен согревать сердце не справился со своей обязанностью.

Тимур одной рукой придерживал знамя, второй одевался, потом перекладывал древко во вторую, доставал из кармана туго запихнутый чехол от знамени, зачехлял. Как он знал (вот только откуда?), здесь из его школы только классная Алла и Ванна да старшая пионервожатая должна быть. В голову полезла дурацкая рифма «пьяная-помятая», слышанная в молодости, он аж фыркнул от сдерживаемого смеха. А из знакомых пацанов в юнармейцы никто не попал — слишком ответственное мероприятие, слишком почетная обязанность, чтоб доверять её всяким шалопаям. Он — исключение.

В сторонке от детей, но достаточно близко стоял кружок из троих взрослых, главным в котором был представительный мужчина, вещавший вроде как негромким, но основательным басом:

— Вот, Алла Ивановна, теперь вы видите, почему именно Чирков выбран знаменосцем дружины?

— Не вижу. Выше всех? Это не показатель, он просто старше всех пионеров.

— Да причем тут рост и возраст! Все просто покидали свои знамёна и разбежались, а Тимур своё упаковал и понес на остановку, сам собирается его отвезти в школу. Потому что он знаменосец.

— А учится он спустя рукава!

— А характеристику в комсомол мы ему дадим самую лучшую! Он достойный ленинец! Серьезное же мероприятие, вы же видите, что не все школы района смогли в нём поучаствовать. Мы смогли, смогли и не опростоволосились, спасибо Чиркову, отнесшемуся к порученной задаче со всей ответственностью.

— Да, Олег Ольгертович, пионерская организация приложила немало усилий, чтоб выглядеть достойно. Даже жалко, что у нас теперь будет другой знаменосец.

До Тимура, в это время в самом деле тащившегося на остановку с неудобным чехлом, ветер донес основную часть этого разговора, и он чуть не споткнулся от возмущения: 'А что, так можно было⁈ Просто кинуть эту ерундовину на лавочку, чтоб учителя сами крутились с её возвращением на базу. А он как дурак тащит знамя вместо того, чтобы побежать на улицу с ребятами? Но после слов директора школы про ленинца и характеристику отматывать плёнку назад было тактически неверно. А еще вопрос: что это за мыслишка про побегать с ребятами? Куда побегать, с какой целью?

Интересно, что эта мысль его напрягла, а то, что он идет на трамвай, чётко понимая номер нужного трамвая и свой маршрут в целом, Тимура сначала не удивило. Потом он обратил внимание на этот момент, но отмахнулся — бог в помощь! Тут серьёзнее засада ожидает, родители Тимура.

Как человек взрослый и продуманный, где-то даже скучный, он раскладывал ситуацию по косточкам и волновался: «Дело дрянь, если я занял место имеющегося мальчика, если его Кайрос безжалостно выкинул, а меня подсадил как личинку Чужого. Как я смогу глядеть им в глаза, как не спалюсь, я же совсем другой человек! Госпади, пусть их сформировали прямо в момент моего проникновения в этот мир вместе с этим телом! Живых настоящих взрослых с квартирой и работой» Тимур молился и понимал, что слишком много хочет от богов, живых существ еще туда-сюда, технология отработанная, слепить их можно. А вот из ничего вытащить квартиру в Москве и московскую прописку — это надо быть очень авторитетным богом, а не крылатым недоразумением.

Школа встретила тишиной и сторожихой, сидевшей в фойе в позе Роденовского мыслителя. Пожившая женщина, видевшая и войну, и развенчание культа личности, и изгнание Хрущева с коммунистического Олимпа, что ей какой-то попаданец с красным знаменем?

— Пионерскую комнату открыть? А пошли, только переобувайся!

— Ага! И где я сменку возьму? Тогда сами несите это ваше знамя! В носках по полу не пойду! — Тимур примерно представлял, какие должны быть аргументы у правильного пацана. Тем более, что пионерский галстук уже не грел его мальчишеское сердце, комелем засунутый в карман брюк.

— Ишь ты, сама! Ладно, иди, только по стеночке. Вот этим ключом откроешь, сам потом закроешь. И ничего там не трогай! Я узнаю!

Тимур понял, что в битве ответственности с ленью победил опыт и, взяв ключ, пошел со знаменем на второй этаж в святая святых организации — комнату, где хранится знамя, горн, барабан и подшивки журналов. «Пионер», «Костёр», еще что-то методическое для вожатых. Во всей этой макулатуре, как он помнил, интересными были только главы из фантастических книг Крапивина. В прошлой своей жизни он полностью так ни одной повести прочесть не смог, в этой уже не планировал — детство по второму разу называется маразм. Так что сторожиха может быть спокойна — ничего он красть не планирует, да и нет там ничего интересного. Если только заначка сигарет старшухи, так он не курит. А старшие пионервожатые курят поголовно все, нелегко им в жизни.

Тимур шел из школы и радовался, что его память, если она в самом деле его, помогает ориентироваться в районе, в школе и вообще по этой жизни. А если даже память и не его, то что? Простое правило «я нашел — значит, моё» никто не отменял. Да и будет ли кто-то еще претендовать на содержимое этой черепушки? Он даже покрутил головой, желающих позариться на когнитивные функции подростка не обнаружил. Наверняка, большинство прохожих в принципе сомневалось, что в башке конкретно вот этого или любого другого школьника есть хоть какие-то мозги.

«Что, парень, волнуешься перед приходом домой?» — спросил себя Тимур и сам себе ответил, мол нет повода. Произошедшее, вернее происходящее было слишком похоже на фантасмагорию, чтобы всерьёз реагировать. Вот сейчас Вася проснется, вспомнит свой сон и удивится фантазии. А то даже и не вспомнит, как это часто бывает. Смерть под колесами, Кайрос, дриада голосистая, Советский Союз — бред же!

Бред не проходил, он продолжал окружать Тимура, только что снова попытавшегося позиционировать себя как Василия. Бред разворачивался по мере его движения от школы к дому. К родительскому дому, началу начал, ты в жизни моей… Тьфу, отставить дурацкие песенки! Это еще зачем полезло в голову? Подросток даже остановился и начал тереть своё лицо, чтобы. А чтобы что? Чтоб отменить вторую жизнь? Проснуться? Или чтоб потом идти с покрасневшей рожей?

Бред или не бред, а проверяется легко. Не всё, но хотя бы ситуация с азартными играми. Эта мысль пришла в голову Тимуру, когда он увидел в витрине книжного магазина, возле которого он стоял и натирал свою физиономию рекламу. Да, в СССР тоже бывает реклама. В данном случае плакат, висящий за стеклом, призывал сыграть в книжную лотерею. Мол, всего двадцать пять копеек, и вы счастливый обладатель билетика мгновенной книжной лотереи! Круто, да?

— А сколько можно выиграть? — Тимур спрашивал не прохожих, это ноги сами занесли его в магазин и поднесли вплотную к прилавку, за которым сидела продавщица.

— Мальчик, ты что-то сказал?

— Я говорю, сколько в лотерею можно выиграть? Самый большой выигрыш какой? Тётенька. — Последнее слово было мелкой местью за мальчика.

— Самый большой выигрыш составляет пять рублей, дяденька. — Молодая по меркам Василия женщина вернула шпильку. А ничего так, подштукатурить, одеть нормально, и годная фемина, вдруг всплыло в голове. Но вслух он сказал не это.

— А чего так мало?

Но сам он уже шарил по карманам в поисках мелочи. Ага, что-то есть! В правом кармане школьных брюк и в двух боковых карманах куртки в общей сложности набралось тридцать три копейки. Алло, мироздание, а чего так мало-то? Мироздание промолчало, подавив свой смешок. А и ладно, на билет хватает. Двадцать пять копеек Тимур как последний нищеброд отсчитал на своей ладони и высыпал на блюдечко, стоящее на прилавке.

Тётенька-продавец не фыркнула, не обозвала побирушкой, даже не посмотрела с укором. Она легко и просто разложила монетки по ячейкам кассы, а потом что-то нащелкала на аппарате. Чек оказался нанизан на стальной штырь как сосиска на шампур, впрочем, там уже корчилось много таких же несчастных бумажек. Проткнуты и забыты.

— Крутите барабан, юноша! — Жест ладони был таким изящным, словно в прозрачном пластиковом восьмигранном барабане валялись не сине-зеленые бумажные квадраты, а как минимум золотые червонцы.

— Чего, самому можно?

— Всё сам, без обмана. Крути, открывай, доставай один билет. Пусть удача снова улыбнется тебе.

— А почему это вы сказали «снова»? Мне что, сегодня уже повезло? — Тимур всматривался в лицо женщины, выискивая там черты прошлой кассирши-богини. И не находил.

— Первое твоё везенье, что магазин открыт. Сегодня ж праздничный день, мы по идее работать не должны. Но план горит, вот и работаем. — Сказала и вздохнула.

— А тогда какое второе? Раз вы сказали про первое.

— А второе ты сейчас вытащишь сам. Давай уже, суй руку, без тебя вон сколько работы, — следующий роскошный жест в сторону пустого торгового зала. Видимо, мысль об убитом выходном подкосила настрой продавщицы.

Ну и ладно, подумаешь, хранительница источника знаний! Тимур крутанул барабан на горизонтальной оси, и почти тут же его остановил, чего мешать удачу сильнее достаточного? Отодвинул заслонку и сунул кисть в нутро источника наживы. Пальцы судорожно зацепили сразу горсть плотных квадратиков, пришлось их высыпать и снова перемешивать кончиками, чтоб нащупать тот самый главный, призовой. Пусть будет этот!

Выбранный квадратик ничем внешне не отличался от прочих, это нормально, так работает лотерея. Подросток закрыл заслонку, и начал разглядывать билет. Он уже увидел обозначенные линии отреза, когда сбоку подсказали:

— Можешь взять ножницы.

— Ага, спасибо.

Раз есть ножницы и можно всё сделать аккуратно, то возьмём ножницы. Раз, и полоска упала на стол, два — и вторая отрезана. Полоска бумаги четырехкратно развернулась, обнажая своё сокровенное естество. Вся внутренняя сторона была испещрена буквами так, что самая главная надпись терялась среди других. Что тут, а вот: «Выигрыш пять рублей» Тимур прочитал шепотом, а потом повторил громко и торжественно: «Выигрыш пять рублей!»

— Выиграл? Вот какой молодец!

— Вот билет, смотрите сами. Давайте мои пять рублей! — Тимур торжествовал, бог не фраер! Схема работает! Только что ни на чём поднял пятерик!

— Мальчик, ты что, какие пять рублей? — По ходу его начали разводить. — Это книжная лотерея, вот условия почитай! — Продавщица ткнула себе за спину. — Выигрыш вы можете получить книгами и иной печатной продукцией без права замены деньгами.

Если внимательно смотреть в билетик, то и там можно прочитать то же самое. Если слезы не станут мешать, а то прямо так обидно! Тимур шмыгнул носом, начиная догадываться, что не всё так просто в этом мире. В том было не очень, и тут не совсем.

— Какие книги мне положены? — Убитым голосом он спросил не у тетеньки, у судьбы.

— Да сам выбирай, только на цену смотри.

Ага, выбирай. Со всех сторон парня окружили стеллажи с книгами и табличками, которые были призваны помочь сориентироваться и сделать правильный выбор. И из чего выбирать? «Детская литература», «Литература народов СССР», «Техническая литература», «Бессмысленный бред партийных писателей», «Литература-макулатура» — ничего не радовало. Полчаса было убито на поиск того, что могло бы порадовать или заинтересовать — фигушки. Тимур был даже согласен перечитать что-то уже читанное Василием, что можно почитать второй раз, того же «Жука в муравейнике» Стругацких. Закатай губу, тут даже Беляева нет, фантастика нынче дефицит. Или нет, вон «Человек-амфибия» затесался среди книжек. Спасибо, но нет.

Мучительный поиск почитать привел к покупке томика Чехова, альбома репродукций Айвазовского и пары ручек, чтоб добить сумму до пяти рублей. Над кассой возвышалась продавец с повязкой на глазу и в потертой треуголке, попугай на её плече кричал простуженным голосом: «Фиаско! Фиаско!», провожая Тимура из магазина.

— Мама, я дома! — крик Тимура пронесся через коридор и погас на кухне. Непафосная сталинка, уставший ремонт, «советская классика», как именуют это убожество риэлторы.

Тимур успел снять ботинки, не расшнуровывая их, снять и повесить на «свой» детский крючок куртку, надеть убитые кожаные тапки, только тогда к нему вернулся ответ: «Молодец! Как прошло? Руки мой! Голодный? Тебя ждем!» Вопросы перемежались командами без пауз на ответы, мама ответы знала заранее, у неё опыт, у неё дискурс. А в «зале» накрытый праздничный стол, оказывается. И правда, Тимура ждут. Папа весь праздничный, то есть не в растянутых трениках и старой рубахе, а в костюме и галстуке изучает программу телепередач в газете. Между ножек стола и стульев потявкивает что-то мохнатое — все в сборе теперь.

— Это что у тебя? В школе наградили?

— Меня? Чем? За что? — Тимур сначала даже не понял, о чем речь. — Ах это, да ну! В книжный зашел, сыграл в лотерею, пятерку выиграл.

— Что, правда? Это в том, что возле нашего дома? Вот молодец, восстановил баланс! Я там уже чуть не рубль оставил, а результат — полный ноль. — Мужчина встал с кресла и взял из рук мальчика буклет. — А что, хорошая полиграфия, одобряю! Мать, наш добытчик Айвазовского принес, всё как ты любишь! Иди смотреть!

Вот же, полный облом с лотереей в итоге оказался плюсиком для родителей Тимура. Честно говоря, поначалу он решил, что над ним будут смеяться как над последним лошариком. Ну и вообще, состоялся первый контакт путешественника во времени с хроноаборигенами. Что-то будет дальше.