Знаменосец забытого бога

Глава 7 ВЛКСМ

— Рудаменко, встань!

А чего она тут делает, физика же! Алло, у нас учебный год заканчивается, последний шанс узнать чего-то полезное, нафига нам тут классная не нужна! Так думал не один Шура Рудаменко, так думали многие в классе. Но физик со смешным именем и отчеством Пал Палыч и еще более смешным прозвищем Пол-Пот не выгнал её и не возмутился, проявляя учительскую солидарность. Пришлось бедному Шурке вставать и становиться концентратором эмоциональных напряжений. Зная правило «чем меньше скажешь, тем меньше выдашь», он не стал в обычной подростковой манере спрашивать, что за беспредел, по какому праву, чево сразу Рудаменко. Просто стоял молча и возвышался как скала над бурным морем.

— В молчанку будешь играть или уже скажешь, как вы додумались до этого безобразия?

— А чего я-то, не утерпел Шура и исполнил классическое шоу с переобуванием, — это всё она! — и мотнул головой в сторону активистки и будущего комсорга класса Оли Загурной. Демократия демократией, но все в классе знали, кого «выберут» комсоргом. Ясно, что председателя пионерского отряда, правила игры такие.

— При чём тут она? Ты что сочиняешь на ходу, Рудаменко!

— Она сказала, чтоб мы вчера после уроков собрались и готовились к приёму в комсомол.

Шура был очень крупным юношей, выглядевшим старше своих лет из-за плечей, роста и очков. Даже рыжие волосы и почти отсутствующая нижняя челюсть не делали его посмешищем. Над такими кулаками поди посмейся. Спокойный в обычной жизни парень был еще и очень умным, очки кому попало не выдают. Кстати, дрался он всегда без очков, убирая их в чехольчик. И плохое зрение в таких случаях мешало скорее не ему, а тем, кто вставал на пути носорога.

— Ты чего дурака включил? Я тебя про это спрашиваю?

— Нет? А про что тогда? Вы, Ольга и Ванна, совершенно неясно выразились.

— Ты дрался в субботу?

— Когда, в субботу? — Врать ему не хотелось, а начни говорить правду, потянут подельников, а это западло, как в райком комсомола с пионерским галстуком.

— В субботу! Что ты тянешь, между прочим, от урока время отрываешь!

— Я? — Он реально включил дурака, а весь класс принялся следить за увлекательным действом. На его месте мог оказаться любой из участников той драки, сейчас каждый прикидывал, как бы изворачивался он сам.

— Ты! Или скажешь, не дрался?

— Я не помню… — И весь класс выдохнул. Шурка пошел по самой скучной, хоть и достаточно крепкой схеме защиты. Тимур тоже оценил манёвр и подумал, что в его времени любой адвокат посоветовал бы тот же ответ. За открытую ложь могут привлечь по отдельной статье, а так совершенно недоказуемо, что подозреваемый помнит, а что не помнит. Может, он головой ударился дома.

— Тебя видели вместе с твоими дружками.

— Так я не неведимка, вот он я. Смотрите сколько хотите. И тогда лучше спрашивать у тех, кто что-то видел, раз они запомнили. Я вот не помню ничего такого, нам учить по литературе много задали, стих из головы выместил, видать, всё ненужное. — Он прокашлялся и неожиданно начал читать не тот отрывок, который на самом деле задавали, а читанное на литературе Чирковым. — «… И совсем твои ребята сразу будто не они. Сразу будто не похожи на своих на тех ребят, сразу всё важней и строже, сразу всё тебе дороже…» И так далее, там много.

Последние слова Рудаменко произнес совсем другим, обычным голосом. Словно стих читал Александр, а теперь на его месте опять Шура. Класс снова стих. Это было не по канону, не под дурачка и не «не помню», это был уже другой уровень, практически высший пилотаж. Это поняли школьники, это почувствовала классная руководительница. Но уйти молча она не могла, последнее слово было ни о чём. Но оно было.

— В следующем году у вас выпускные экзамены, я посмотрю, кого вы там будете изображать. Не все перейдут в девятый класс.

Даже Пол-Пот решил, что зря она так, потому он как в холодную воду бросился в тему урока. А Тимур вспомнил, что прозвище «Пол-Пот» нифига не смешное, так зовут заигравшегося диктатора Кампучии, устроившего в своей стране политический эксперимент по построению идеального общества. Очередной, если рассматривать в масштабе человечества. Снова оказалось, что достойных жить в царстве добра и любви не так много в общей массе, так что недостойных опять начали истреблять. А ведь тот настоящий Пол Пот тоже аристократ, в Сорбонне учился. Что-то страшное таит в себе университетское образование — кого ни возьми из вождей революции, все вышли с университетской скамьи, а не из народа. Даже товарищ Горбачев выпускник МГУ. Хотя нет, этот уж точно не революционер, он реформатор. Реформаторы, они все такие, от них крови еще больше, чем в революцию.

Класс не сразу настроился на тему параграфа, какое-то время все мысли ребят были направлены на героя дня Шуру, шикарно съехавшего с допроса Аллы и Ванны. Даже Загурная начала громким шёпотом пояснять, что ничего классуха не сделает, иначе сорвет приём в комсомол, а это никому не нужно. Из уст активистки слышать такое было необычно. Думали, она идейная, а Олька оказалась нормальная, просто хитрозадая.

На перемене пацаны высказали претензию Тимуру, что он снова их загоняет в непростую ситуацию, это если выразить без мата то, что было произнесено.

— Парни, да нормально всё. И в прошлый раз можно было сходку не устраивать. А в этот я точно рыло-в-рыло затащу катку. Просто буду их по одному раздёргивать.

— Что затащишь, какую катку? — Сленг был непонятный даже интуитивно.

— Короче. Не парьтесь! Кто из бубелей станет рыпаться, буду на месте валить.

— А если они толпой навалятся?

— Убегу. Мне побегать не в падлу.

— Здоровья-то хватит? Чего-то ты больно резкий стал.

— Это я к вступлению в комсомол готовлюсь. Буду как Павка Корчагин. — Пацаны не выдержали и заржали на весь школьный коридор как кони. Стёб получился зачётный, Чирик в очередной раз показал, что с головой у одноклассника всё в порядке. Если юмор признак интеллекта, то с головой у него всё в норме. А то, что планка падает, так это даже в плюс, если не слишком часто.

Тимур не стал говорить парням, что жёсткими стычками он просто выстраивает авторитет в школе, что называется, столбит свою территорию. Лучше сразу дать обратку, чем потом раз за разом доказывать, что тебя лучше не трогать. Смешно, но в офисе, где он работал, действовал тот же принцип. Все человеческие коллективы строятся по одним и тем же принципам. А где всё на дружбе и взаимопонимании, там потом такие монстры из омута вылезают, что хоть убегай.

Кто-то считает, что мотивы и устремления важнее поступков. Мол, плохой эгоистичный человек может совершать хорошие поступки, если ему это выгодно, и тогда это не благие дела, а приспособленчество. Но как понять мотивы человека, как залезть в его голову? Один из персонажей призывал судить о людях по делам, если верить Евангелию, он был не прав?

Бывший Василий всегда очень скептически относился к религии, а сейчас он точно знал — все эти культы придумали люди для своего удобства, богам их танцы с бубнами и молитвы до одного места. Если ему та встреча не привиделась. Впрочем, тогда и его вторая жизнь — это всего лишь сон и бред. Или первая? Может так случиться, что он Тимур Чирков, и никакой прошлой жизни не было, будущее в теле Васи ему привиделось, все его бурные сексуальные «подвиги» и запомненные половые акты — тем более. Просто очень качественная подростковая фантазия, да? Да хрен там!

— Чего замер, Чирик⁈ Пошли на английский. Или боишься, что спросят? Не боись, Скипи под конец года топить не станет.

«Вот как рождаются прозвища учителей, почему Скипи?» — спросил Тимур и тут же сам себе ответил, вернее кто-то из глубин его подсознания. Фамилия у учительницы Скипетрова. Солидная фамилия, царская. Вот только детский австралийский сериал про кенгуру Скипи, показанный по телевизору прошлым летом чуточку всё подпортил, и она стала Скипи. Интересно, сами учителя знают свои прозвища?

— Слушайте, а бубели завтра с нами пойдут в ВЛКСМ проситься?

— Да вон Загурная идет, давайте у неё спросим. Оль, бэшки с нами в райком идут?

— А теб зачем это надо знать? Хотите опять с ними подраться? До райкома или сразу после?

— Гы! Прямо там! Не дурнее паровоза, просто интересно стало. Нас семнадцать идёт, их небось столько же. Это мы, считай, до вечера зависнем. — Начал вслух высчитывать Гришка Муратов, он же Мурый, — проголодаться успеем.

Все снова громко заржали, Гришкина любовь к еде была на слуху. Маленький круглый как колобок Мурый поглощал пищу как не в себя. И только звонок не дал разродиться парой шуток про вечного проглота, вместо этого все вприпрыжку побежали на второй этаж в кабинет английского языка, включая активисту Ольгу, обычно не опаздывающую на уроки.

На следующий день им привалило счастья. Им, это большей половине класса, тем. Кто дорос до возраста приёма в комсомол. Счастье выразилось в уходе с последних двух уроков. Шутки и смех будущих комсомольцев, уходящих в райком комсомола после четвертого урока, были по большей части беззлобные: ребята понимали, что на оставшуюся меньшую половину класса обрушится всё внимание и педагогический талант учителей. Их будут спрашивать и дёргать в сгущенном режиме. Опять же пошушукаться в полупустом классе сложнее.

В райкоме оказалось, что этом, где-то очень далеко они ашки и бэшки, а тут взрослая жизнь и все они кандидаты на вступление без какой-то разбивки на классы. Так получилось. Что и сидели они в приёмной вперемешку. Не всей толпой в тридцать человек, а двумя группами, как стулья у стен диктовали. Сидели, побаивались, потихоньку переговаривались. Естественным образом все разногласия и прошлые обиды были забыты перед лицом безликой государственной машины, готовящейся поставить на вчерашних детях клеймо передового авангарда молодёжи и помощника партии.

Если бы кто-то заглянул в голову Тимура, он бы поразился, насколько далеки его мысли от тех шаблонов, какие лежат в головах одноклассников. Его цепляли словесные штампы, он их щупал, пробовал на язык, нюхал и даже жевал уголки, словно они были пластиковыми папочками для тетрадок. Передовой авангард молодежи — это как? Во-первых, авангард всегда передовой, тафталогия налицо. И во-вторых, вся молодежь дочиста заметается в комсомол и трусится в этой очень замечательной организации до двадцати восьми лет. То есть все молодые люди сразу, как сопли перестают течь из носа, и вплоть до того, как заматереют, числятся в ВЛКСМ. Какой же они авангард, когда они все там? Вне комсомола только вступившие в партию и уголовники.

Пока сидел и изучал наглядную агитацию, большая часть группы уже была втянута за двери какого-то там секретаря и исторгнута оттуда уже в новом статусе. А потом в приёмной торчать и вовсе втроём: Рудаменко, Чирков и Яковлев. Кто не допёр сразу, постепенно поняли, что ребят вызывают по алфавиту. Чтоб не было никому обидно. Какая может быть обида, если твоя фамилия на букву «Я» и твоё место во всех списках последнее! Привыкай к тому, что все люди рождаются уже неравными и кем-то заранжированными.

Три богатыря пока совсем не походили на монстров, особенно сейчас, когда они остались втроём — на фоне своих сверстников они еще могли выделяться ростом и размахом плечиков, а в кабинете второго секретаря, где все мужчины в возрасте вокруг тридцатника, а единственная девушка, присутствующая за столом могла одной левой грудью положить на лопатки любого семиклашку они выглядели утятами. Тимур это осознавал, а два его приятеля ощущали себя почти взрослыми, почти комсомольцами.

Стандартные вопросы про шесть орденов комсомола, про Устав ВЛКСМ, дурацкие вопросики про цену хлеба и количество комсомольцев, участвовавших в штурме Зимнего…

— Чирков Тимур, какая у тебя была общественная нагрузка в пионерской организации? — Девушка зашла с козырей, с его козыря. Тимур даже смог не смотреть на её трикотажную блузку, натянувшуюся в районе грудной клетки.

— Я знаменосец пионерской дружины. Был до сегодняшнего дня. — Поправился он.

— И какую нагрузку возьмёшь на себя, когда станешь комсомольцем? — Не «если» сказал суровый дядька-секретарь, а «когда», хороший знак.

— Возьму на себя… антирелигиозную пропаганду!

— Неожиданно. А что, в вашем классе с этим какие-то проблемы? — Озабоченность на лицах трёх взрослых.

— Во-первых, не надо замыкаться на классе. А во-вторых, успокоенность до добра не доводит. Пока ты спишь, враг точит ножи и копает норы.

— Ха-ха-ха! Отлично сказано! Мне нравится наша смена! А потянешь? Тем более в масштабах школы.

— С божьей помощью справлюсь. — А вот это было уже дерзко. Сказавший такое в райкоме ВЛКСМ должен понимать это и отвечать за свои слова.

— Это как, с божьей? Поясни.

— Да совершенно естественно! Как в бессмертной комедии «Кавказская пленница»: Тот кто нам мешает, тот нам и поможет! — Псевдокавказский акцент и палец, поднятый над головой, превратили затишье перед бурей в цирковое представление. — Они же в свих писаниях накрутили такого, что достаточно просто внимательно прочитать, а потом ткнуть носом в несоответствия. И церковникам сказать будет нечего.

— Да уж, повеселил. В самом деле читал что-то из Писания? — Второй вожак комсомола сумел сказать это слово с большой буквы, вышло «Писание».

— Пару Евангелий пока, больше не осилил. Слишком бредово звучит порой.

— Например?

— Да хоть Богоматерь. Исус же отрекся от неё и своих братьев. Опять же её непорочность. Если первенец был зачат непорочным путем, то все остальные го братья и сестры как получились? Не, я не спрашиваю вас, как. Технически тут всё ясно… — Речь Тимура была прервана сначала фырканьем, а потом и полноценным смехом девушки. Но он попытался продолжить, — а католики её вообще девой Марией зовут, с семью детьми на руках. Кстати, а почему церковь молчит про судьбу племянников Спасителя?

— Ой, не могу! Ой, помру! Теперь я уверена, этот юноша справится со своим поручением! Ой, хватит уже!

— А что, в самом деле у Иисуса были братья и сёстры? То есть, понятно, что персонаж выдуманный, но если судить по церковным канонам?

— Ну да, я о том и говорю, они понаписали всего, а потом не привели свои книжки в соответствие друг другу. Нам атеистам это играет на руку.

Последняя группа принимаемых стала отличным финальным аккордом в мероприятии, блеск Тимура попадал и на его товарищей. Так что большие дяди им троим жали руки с особенной теплотой и искренностью, желали успехов и светлой дороги. Даже Тимура пробило слегка, он тоже искренне улыбался.

Когда они вышли в большой коридор, застеленный красной дорожкой, и увидели, что вся компания не разошлась, а ждет последних, стало еще теплее на душе. Вот только было очень неожиданно для всех, что в ответ на вопрос «Ну как всё прошло?» ребята синхронно согнулись и начали смеяться.

— Вы чего? Больные?

— Там Чирик сейчас секретаря райком против религии агитировал!

— И что?

— Убедил, чёрт языкастый! С божьей помощью! — И снова засмеялись как припадочные.

— Да харэ уже, лучше скажите, вы с нами? Мы всей кодлой решили отметить это дело. Ну там лимонад, пирожные, коржики…

— Если лимонад «Жигулёвский», то я с вами. — Тут же въехал Яковлев.

— Тише ты! Забыл, где находишься?

И оба полукласса чуть не впервые пошли на неформальную совместную тусовку. Они ощущали себя совсем взрослыми, даже смешно было думать, что кое-кто на школьную линейку в честь последнего звонка должен будет идти как дурак в пионерском галстуке. Мало того, эти кое-кто учатся с ними в одном классе.