Злобный леший, выйди вон! (СИ)

Часть II - Глава 13

В убежище Олег вернулся под вечер, когда солнце раскаленным розовым шаром катилось за горизонт. Он отправился в путь, не взяв никаких припасов, и тем самым в очередной раз нарушил одно из правил «Дневника путешественника», книги, которую Теодор Кительсон считал настольной. Олег долго не могу понять, почему настольная книга всегда лежит на стуле возле кровати ученого, пока тот не объяснил подлинный смысл слова.

С завтрака осталось немного картошки с судаком, которую Олег разогрел в горшочке на небольшом костре и с удовольствием съел. Он хотел было дождаться Теодора Кительсона, но предвкушение сна было настолько сладким, что он не стал противиться, потушил костер и лег спать. Во сне он летал по небу вместе с черным аистом, который все время смотрел на него с немым укором.

Проснувшись, Олег первым делом пошел в комнату Теодора Кительсона в надежде поделиться с ним случившимся, но ученый еще не вернулся. Олег вышел на улицу, чтобы посмотреть стоит ли лошадь друга, в кустарном стойле, которое они вместе смастерили. Под крышей из плотно перевязанных веток, приветливо мотала головой лишь лошадь Олега.

- Странно как, - сказал он.

Теодор Кительсон, как человек весьма организованный и имеющий план практически на любой случай, перед первой же поездкой дал Олегу наставления, чтобы в случае его отсутствия более одного дня, Олег брал любую книгу по систематике животных, насекомых или растений, которые составлял сам Теодор Кительсон и продолжал работу. Ученый мечтал, что когда-нибудь его труды будут напечатаны на станках, если хоть где-нибудь они сохранятся к тому времени. Также он обещал отметить вклад юноши на первой же странице.

Олег вернулся в комнату ученого и взял с полки первую попавшуюся книгу. На самом же деле, это были лишь связанные между собой пожелтевшие от времени и долгих странствий листы. На первом листе изображалась маточная трава.

«Значит, займусь растениями» - подумал Олег.

Он открыл последнюю страницу, на которой Теодор Кительсон описывал опасность применения в пищу сырого корня щитоцвета. Олег убрал рукопись в сумку, закинул в нее несколько кусков хлеба и флягу с холодной настойкой из трав, и вышел из убежища, но тут же вернулся обратно. Он заполнил до отказа футляр, закрепленный на поясе, снарядами для самострела, и прихватил сам самострел.

«Всякое может случиться», - подумал он и покинул убежище.

Первую половину дня он провел за зарисовками. Годы подобной работы научили его достоверно передавать детали и особенности каждого растения или животного. Теодор Кительсон порой восхищался работами Олега, и, вскидывая руки, кричал о том, что мальчику надо в школу высоких искусств. Да только не было в Тридевятом Царстве такой школы, а если бы и была, то Олегу, как беглому крестьянскому сыну, отцеубийце, дорога туда заказана. И Олег продолжал рисовать растения и животных, для будущих научных трудов по систематике Теодора Кительсона.

Закончив работу, он вернулся в убежище. Ученого все не было. Тогда Олег решил скоротать время за рыбалкой. Взяв самодельную удочку и высушенных насекомых, он отправился к ближайшему рукаву Поганки. Занятие это было не самым веселым, но для того чтобы занять себя вполне подходило. Олег был настроен поймать пару тройку судаков, а если повезет, то может даже щуку. Ожидания его не оправдались и пойманная рыба оказалось до того мелкой, что стыдно было ее не то что тащить в дом, а даже называть вслух. На ужин пришлось довольствоваться тушеными грибами с картофелем.

На следующее утро Олег опять зашел в комнату Теодора Китлеьсона.

- Да куда же он делся?! – воскликнул Олег, когда увидел пустую комнату.

На выходе из убежища, он столкнулся с Лешим, которого тоже не видел два дня, однако это было привычным делом. Леший частенько пропадал в глухих уголках леса, где занимался только ему ведомыми делами.

- Нужно поговорить, - сказал Леший, на что Олег лишь сделал жест рукой, который приглашал войти.

Они сели за стол в круглой комнате.

- Тео в беде, - сказал Леший, смотря в глаза Олегу.

- Я так и знал! Что с ним? Где он?

- В этом проблема. Если бы я знал. Я лишь чувствую, что он в беде. Что-то с ним происходит. Боюсь, что без помощи он долго не протянет. Каждый миг, его тело слабеет.

- Живица духа?

- Называй, как хочешь. С тех пор, как я вернул его к жизни, он неразрывно связан со мной. Я чувствую его как любого лесного зверя. И теперь я чувствую, что он в беде. Но я не знаю, где он. Тео покинул лес, а я не могу последовать за ним. Ты знаешь, куда он отправился?

- Нет. Но может он что-то оставил на такой случай. Пошли в его комнату.

В комнате ученого они осмотрели каждый кусок бумаги, каждую карту, каждую закладку в книге на столе.

- Ничего нет, – сказал с досадой Олег.

- Где же его искать?

Олег еще раз окинул взглядом комнату, в надежде зацепиться за что-нибудь и заметил уголок свернутого листа бумаги под кроватью. Он развернул его, и узнал в свертке карту окрестных земель, составленную пропавшим ученым.

- Раз он не взял карту, значит, он поехал туда, где уже бывал ни раз. Ты сможешь найти его след в лесу? Укажешь направление?

- Смогу. Пошли.

- Сейчас, только возьму оружие,- крикнул в след Лешему Олег. Он перекинул через пояс меч с ножнами, накинул кафтан, закинул на спину чехол с самострелом, кинул карту в сумку и выбежал следом.

Леший обернулся волком и побежал в чащу. Олег наспех закрыл дверь убежища, оседлал лошадь и помчался следом. Он едва успевал за хозяином леса, чтобы не потерять того из виду. О том, чтобы догнать Лешего, он даже не думал.

«Значит, Тео ехал на север, - думал Олег. Он вспомнил: - На севере, в паре верст от тракта, стоят Выселки. По пути еще корчма - «Глухой Лис». Наверняка там должны были его видеть».

Леший все мчался к окраине. Деревья расступались перед ним, и Олег, ехавший следом, скакал, словно по расчищенной дороге. Так они добрались до северной окраины леса, где Леший поджидал Олега в человечьей форме.

- Здесь он покинул лес, - сказал Леший, когда Олег спрыгнул с лошади.

- Хорошо, сейчас сверим с картой.

- Смотри, для меня ваши рисунки непонятны. Только прошу тебя, побыстрее.

Олег развернул карту на земле и сверил ориентиры.

- Солнце, по правую руку. Восток там, - отвел он руку в сторону, не отрывая взгляда от карты. - На западе виднеется узкая полоска – это большак. Впереди только Выселки.

- Тогда не медли!

- И не собирался, - сказал Олег, сворачивая карту. – Ну что? Отдохнула? – обратился он к лошади, погладив по шее. – Тогда пошла, – скомандовал он и умчался, взяв путь на Выселки.

***

По трактам Тридевятого Царства в те времена разбросало бесчисленное количество постоялых дворов, кабаков, заказных конюшен и других заведений, к коим относился и «Глухой лис» - деревянное строение в два этажа, из которого только вчера вывели лошадей, чтобы сегодня принять путников. Наспех сколоченные столы, что могли выдержать падение пьяницы - а это являлось гарантом качества, стулья на трех ножках - лишь некоторые сохранили четвертую, длинный, блестящий от жира и многократной полировки прилавок, за которым стоял сам хозяин – вот что встречало уставшего путника заглянувшего внутрь.

Владельцем питейного заведения был некий Баламут, которого прозвали «Глухой», за то, что он практически ничего не слышал, и «Лис», за то, что когда надо слух его возвращался. Люди же так привыкли к этому прозвищу, что связали его не только с человеком, но и с корчмой, которую так и прозвали в народе - «Глухой лис». Вывеску хозяин так и не повесил. То ли название не по душе, то ли писать не умел.

В тот день зал не пустовал. Трое молодцев из вольных отрядов сидели за круглым столом и не спеша ели похлебку. В другом конце залы сидел старик в дорогом сине-черном кафтане. Из-под косматой седой бороды торчали толстые звенья золотой цепи. Глаза непонятного холодного цвета злобно смотрели на трех молодцев. За прилавком стоял сам Глухой Лис и делал вид, что не слушает, о чем перешептываются вольные. Один из вольных заметил недобрый взгляд старика, и было собрался выяснить причину, как во дворе зашумела вновь прибывшая лошадь.

Дверь в корчму распахнулась, и внутрь вбежал молодой мужчина, преследуемый клубами пыли со двора. Красное и покрытое потом лицо выражало крайнее беспокойство. Один из вольных подумал, что лошадь, должно быть, упала замертво где-то во дворе, потому как, смотря на наездника, становится страшно за животное. Молодой человек осмотрел всех и остановил взор на старике с золотой цепью. Тот смотрел в ответ, но без прежней злобы. Молодой человек прошел к столу старика, прихватив с собой стул на трех ножках, потому как старик заблаговременно отодвинул все стулья.

- Хозяин, две кружки пива! – сказал молодой человек, усаживаясь напротив старика. – Не ожидал я, Волемар, что ты меня опередишь. Гнал, как мог! Погляди, весь в пыли до самого горла. А ты уже вот он, чистенький, и небось голодный. Ждешь обеда?

- Жду, - улыбнулся в ответ старик.

- Небось, обед съеденный задаром еще вкуснее, а?

- Это ты лучше меня знаешь.

- Хозяин! Что на обед? А, не важно. Неси для двоих. И где наше пиво?

Пока Глухой Лис прислуживал двум господам, они молчали. Старик рассматривал принесенную еду, а его знакомый оттряхивал кафтан и ругался на чем свет стоит слугу, что не разбудил его утром. Как только хозяин корчмы отошел, знакомые продолжили разговор:

- Ну как там нынче в Лысовке? Бокучар, все такой же необъятный как его поле?

- Где же ему исхудать. Поводов, вроде, не было.

- Это хорошо. Большой живот – большой аппетит и большие пороки. Мне это только на руку. А в Выселках вот не очень дела. Ихний наместник, новый который, вылетело его имя, так вот он несговорчив больно. Ничего брать не стал у меня, представь. Какая наглость! Ну ничего, Бокучар возьмет, что тот не взял. Да к тому же хворь у них какая-то. Крестьяне в полях все тощие. Ни одного краснощекого не видел. Дети еще ничего, а вот взрослые, просто скелеты.

- Хворь эта голод называется.

- Никогда о такой не слышал, - сказал молодой. – Ты попробовал ягненка? Свежайщий. О, славный Волемар, чего ты так вяло катаешь по тарелке это бедное мясо? Неужели не проголодался, пока гнал сюда, чтобы выиграть спор?

- Я вовсе и не гнал.

- Врешь. Не мог ты иначе так быстро тут очутиться.

- Но я, все-таки, здесь, - сказал он и продолжил перекатывать кусок мяса в тарелке.

- Эх, брат, знаю я, что поможет твоему нутру принять пищу. Хозяин! У нас тут кружки пустые. Уже как я раза два отпить хотел, а нечего. Побыстрее любезный.

Как только кружки вновь наполнились, беседа продолжилась:

- Так что стряслось? Ты приехал раньше меня, да еще и без желания есть даром полученный обед. Что-то серьезное, должно быть?

- Да, серьезное, - сказал старик и посмотрел на трех молодцев в другом конце залы. В глазах пробежала злость, которую заметил его знакомый.

- Что они тебе сделали? Ты их вот-вот прожжешь насквозь.

- Да не в них дело. Лада, сбежала.

- Это которая третья по счету?

- Четвертая. Да не в счете дело, - сказал старик и схватился за лысую голову. – Я же ею, и правда, дорожил. До чего хорошая была девица. Смиренная, послушная, красивая. Я ее баловал, баловал. А она взяла и…

- И что?

- И сбежала! – ударил он по столу.

- С кем?

- Скоморохи заказные были в Лысовке. Вот с ними, похоже, и сбежала. Я видел, как тот молодой плясал подле моей Лады весь вечер. Глаз с нее не сводил, всю обсмотрел! Наглец! Вздернуть на ветке бы, да где же теперь найти то его.

- Мда. Дурацкая история. Ты сколько не балуй, подарками не задаривай, а если птичка хочет летать, то, открыв клетку, она и улетит. Пшык и нет, - махнул он рукой.

- Дурак я, дурак! Зачем дал ей в другой комнате спать. Спала бы со мной, я бы точно не дал уйти.

- Точно со скоморохами ушла? А то я слышал, что Бокучар любитель…

- Точно, - перебил его старик. - Тех тоже след простыл под утро. Вместе ушли. Я говорю тебе, как он на нее смотрел. Щегол! Сопляк! Ух, вздернуть бы его.

- Хозяин, еще пива! И оставь тут кувшин. И еще один неси. Мы тут горе запиваем.

- Я ей даже позволял воровать у меня. Закрывал глаза на это. И все равно…

- Слышал когда-нибудь, сказку о золотой клетке, Волемар? – спросил молодой, наливая еще пива.

- Нет, - безразлично ответил старик.

- Я ее не вспомню сейчас. Но, мнится мне, что она была бы как нельзя кстати.

Когда второй кувшин испили наполовину, дельцы перевели чуть затуманенные умы на дела купеческие, и настроение у Волемара заметно приподнялось. Он начал очень живо рассказывать о своих хитростях при покупке зерна, а также о выгодности сдачи вольным различного мелкого хозяйства. При всем при этом он деловито поднимал вверх указательный палец. Молодой смотрел на него с довольным лицом, потому как чувствовал, что с товарищеским долгом он справился.

Второй кувшин опустел. Старик откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Молодой купец решил поведать ему великий торговый замысел, ведь, как можно не поделиться с другом? Но прежде чем делиться планами он дождался первого уверенного храпа старика, ведь они, прежде всего, купцы.

Вольные молодцы засели за карты, периодически отвешивая друг другу затрещины, так как денег для игры у них не было. Глухой Лис стоял за прилавком и внимательно слушал планы молодого купца, старательно натирая пустую миску. В этот момент со двора снова послышался звук приближающегося всадника.

Ногой отворив дверь, в корчму вбежал юноша.

«Еще один купец», - подумал, Глухой Лис, но тут же изменил мнение, когда увидел эфес меча, задорно выглядывающий из-под расстегнутого кафтана.

Вольные прекратили игру и потянулись к мечам. Молодой купец с интересом следил за новым лицом, старик плавал по хмельным волнам и не торопился покидать благое море. Вошедший не заметил внимания, которое привлек, и направился к хозяину. Глухой Лис попятился, и если бы не стоящие позади бочки, он так бы и покинул свое заведение. Незнакомец заметил поведение корчмаря, и не сразу приписал его на свой счет, однако быстро осознал ошибку и поспешил извиниться.

- Простите, если напугал, но я очень спешу. Скажите, два дня тому назад, здесь не проезжал мужчина? Ростом чуть ниже меня, в бордовом кафтане, чуть седая, местами рыжая борода, закрученные усы.

Мягкий тон вопроса вернул Глухого Лиса в его привычное состояние. Молодой купец в это время смотрел на корчмаря с вызывающей улыбкой, что вынудило того показать характер, которого отродясь не водилось.

- Я вас не расслышал, - сказал он и отвернулся, давая понять, что протирание чистой миски – занятие куда более важное, к которому он желает немедленно вернуться.

- Я говорю… - и он снова повторил вопрос, только уже не так вежливо.

Молодой купец просто растекался в улыбке, и корчмарь, продолжая представление сказал:

- Честное слово, вы как-то мямлите, будто жуете что-то…

Незнакомец вытащил меч и приставил его к горлу корчмаря. Молодой купец хлопнул по столу. Вольные подскочили со своих мест и вынули мечи, но юноша тут же направил на них самострел.

- Выбирайте, кого пристрелить? А ты, хватит играть со мной. Отвечай или будешь прилавок от своей же крови оттирать!

Глухой Лис и так был на грани удара, потому как никогда раньше не видел оружие так близко к лицу, а от последних слов, и вовсе побелел и повалился на землю.

- Ну и представление, – сказал молодой купец. Покачиваясь, он встал с места и медлено похлопал в ладоши. – Господа, опустите мечи. Я требую мира и покоя для моего спящего друга, - указал он на чуть сползшего под стол старика. – А для вас, - указал он на прибитую к стене шкуру волка, пытаясь указать на незнакомца. – Для вас у меня есть кое-что. Пойдем на улицу.

- Шутить вздумал?

- Скомороха во мне увидел? Пошли скорее, а то этих молодцев надолго так стоять не хватит. Пошли же, – помахал он и вышел. Незнакомец пошел следом. Вольные уселись обратно за карты. Игра у них больше не клеилась.

- Прошу побыстрее, я очень спешу, - сказал юноша.

- Я заметил. Так спешили, что наш хозяин теперь лежит без сознания.

- Если от вас толку не больше чем от корчмаря, то я поеду.

- Что же, к делу. Я видел того человека, о котором вы говорили. Кафтан, усы, борода.

- Здесь?

- Нет, не здесь. В Выселках. Вчера утром, я видел, как он ходил по домам на окраине деревни. Я решил, что это присланный лекарь. Я еще попросил у него что-нибудь от жуткой головной боли, что меня тогда распирала, а он мне…

- Поближе к сути, прошу.

- А куда ближе? Видел его там, ходил из дома в дом со своей сумкой. Правда у него еще меч был, и самострел, - медленно проговорил он, осматривая незнакомца, - прям как у вас самострел, ты погляди. Он мне еще сказал, что это ему…

- От волков, - закончил за него незнакомец. - Да. Так и есть. Когда вы уезжали, он был там?

- Черт его знает, честно. Вроде как к наместнику на ужин его пожаловали, за помощь с крестьянами. Так-то раньше и я там ужинал, да вот наместник сменился - нелюдим какой-то нынче правит. В общем. Когда я утром уезжал, я лекаря не видел. Полагаю, он может быть до сих пор там.

- Спасибо вам.

- Василий, - сказал молодой купец и протянул руку, - потомственный купец из Заречья.

- Олег, - представился незнакомец.

- Так просто? Никаких потомственных, знатных, или великих? Олег и все?

- Как я могу вас благодарить? – спросил Олег, не желая распространяться о своей родословной.

- Ерунда. Позже сочтемся.

- Прощайте, - сказал Олег, вскочил на коня и пустился дальше.

- Интересный ты какой, Олег, - сказал молодой купец, смотря на удаляющееся облако пыли.

- Василий! – донеслось из корчмы

- А вот и мой друг вернулся, - радостно сказал молодой купец, войдя в залу, - как поспали? Еще пивка? А ну-ка мужики, кружку за мой счет тому, кто подымет хозяина…