Зендикар: В Зубах Акума

ГЛАВА 21

Дрейки заметили их почти тот час, и в следующий миг спикировали вниз. Нисса схватила посох и со всех ног бросилась к темнеющей пещере, перескакивая через валуны, и стараясь не поскользнуться на щебне. Она видела дрейков прежде, но всегда старалась избегать встреч с ними, зная, что, несмотря на меньший размер, по-своему, они были опаснее могучих драконов. Зендикарский дракон, как правило, не стал бы возиться с двумя, тремя жертвами, предпочитая охоте крепкий сон в какой-нибудь глубокой пещере, или купание в Стеклянном Озере.

Дрейки были совсем другими. Помимо очевидных отличий – у дрейков не было передних лап – их характер и поведение кардинально отличалось от их старших собратьев. Они были коварными и кровожадными. Их страсть к групповой охоте невероятно усложняла сражение с ними, а об их прожорливости слагали легенды.

Дрейки настигли их на полпути в пещере. Нисса умудрилась отсечь стеблевым клинком лапу ближайшего животного, и отскочила от второго, приземлившегося у нее на пути.

Третий дрейк спикировал вниз, схватил ее когтями, поднял в воздух, и уже разинул пасть, чтобы откусить эльфийке голову, когда ее стеблевой меч пробил его небо, поразив мозг. Перед глазами Ниссы вспышкой пронесся образ ризом, расползавшихся от лезвия клинка, поглощая мозг и хребет дрейка.

Ей удалось приземлиться на ноги и перекатиться по инерции, без травм, не считая порезов на плече от когтей хищника.

Спустя мгновение, она уже мчалась в сторону зияющей пасти пещеры. Нисса достигла ее сводов в тот миг, как к ней спикировал очередной дрейк. Крылатый ящер не стал преследовать ее в темноту пещеры, но приземлился на камни у нее входа, вглядываясь во мрак, издавая истошные крики.

Нисса метнула в него камень, угодив дрейку в глаз, и отогнав его прочь. Вскоре, в пещеру вбежал Ановон, умудрившийся полностью избежать столкновения с дрейками. За ним появился Сорин, разрубивший по пути трех хищников своим черным мечом.

Оставшиеся летающие ящеры удалились, заливаясь раздраженными криками, и нападая друг на друга.

Нисса взглянула во мрак пещеры. – Ановон, у нас еще остались волшебные зубы? – спросила она.

Вампир извлек зуб из складок плаща, прошептал пару слов, и тот вспыхнул ярким светом. Подняв светящийся зуб над головой, Ановон осмотрелся. Стены пещеры были сплошь покрыты бесконечными строками записей, выполненные настолько витиеватыми символами, что Нисса не могла понять, где кончалось одно слово, и начиналось другое.

Ановон поднес зуб поближе к стене. – Этот язык мне совершенно незнаком, - наконец, произнес он. – Не могу разобрать ни слова.

- Эти строки оставили мы, - сказал Сорин. – Когда снова заточили Эльдрази. Здесь говорится обо всех их зверствах в других мирах.

Ановон моргнул, обдумывая слова Сорина. – Эльдрази были заточены не один раз?

- Они были заточены раньше, еще до моего рождения, - сказал Сорин. – Даже я не настолько стар.

- А это титаны? – спросила Нисса, указывая на образы, вытесанные на стене. Три гротескные фигуры, отдаленно напоминающие порождений, но, все же, отличающиеся от них. Она не могла отвести глаз от таинственных существ, похожих на странное сочетание насекомого, мозга, и кракена. Ни у одного из них не было лица. Сама того не желая, Нисса задрожала.

- Они… - начала эльфийка.

- Кошмарны, - раздался визгливый голос и-за спины. Из сумрака показался Грязнопят.

Нисса подскочила от неожиданности. – Грязнопят! – Воскликнула она, долгое эхо прокатилось по пещере.

- Где твоя госпожа? – спросил Сорин.

Гоблин опустил глаза, затем взглянул во тьму, и пожал плечами.

Некоторое время все стояли в темноте пещеры, переглядываясь. Снаружи все еще доносились крики дрейков.

- Как ты прошел мимо дрейков? – спросил гоблина Сорин.

- Прополз ночью, - ответил гоблин. – Мелкие драконы в темноте видят так же, как люди.

- Что ж, - сказала Нисса. – Пошли к Угину, кто бы это ни был? Гоблин молча смотрел на нее.

- Где это? – уточнила вопросНисса.

- Там, - указал Грязнопят в темнеющую глубь пещеры. – Но мы туда не пройдем.

- Почему? – спросил Ановон.

- Потому что где-то там моя госпожа.

- Это нас не касается, - сказал Сорин, проходя мимо гоблина. – Я уже чувствую, как ослабевает связующее заклинание. Мне нужно срочно добраться до него.

- Она рассердится, - сказал Грязнопят.

Нисса пристально взглянула на гоблина. – А какая она, когда сердится?

- Беспощадная, - ответил Грязнопят, нехотя направившись вслед за вампирами вглубь пещеры.

Они шли в темноте много часов, спускаясь в недра пещеры. Ановон шел первым, освещая путь зачарованным зубом. Все это время пещера оставалась широкой и просторной. Пещера настолько просторна, что взрослый базальтовый выползень может свободно пролезть здесь, не касаясь стен, размышляла Нисса.

Каждый их шаг эхом отражался в сырости пещеры, возвращаясь к ним гулким стоном. Спутников Ниссы, казалось, этот звук вовсе не тревожил.

Однако, помимо эха их собственных шагов, в пещере присутствовал еще один звук, менее громкий, но более устойчивый. Нисса остановилась и повернула голову, прислушиваясь заостренным эльфийским ухом. Звук возникал внезапно, затем ненадолго стихал.

Синеватое сияние начало проявляться в глубине пещеры. С каждым шагом, сияние усиливалось, и вскоре его яркости уже хватало, чтобы Нисса могла рассмотреть посох в собственной руке. Скалы по обе стороны пещеры начали клониться вниз, в итоге обрываясь в пропасть посреди широкого пещерного зала. Мощеные тропы из тесаного базальта пересекали провал, петляя на разной высоте, уходя в туннель, залитый синим светом, исходящим из противоположной стены пещерного зала. Под необозримо высокими сводами зала парили обломки частично опаленных камней. Но не отсутствие пола заставило сердце Ниссы биться быстрее.

Словно притянутые неким мистическим магнитом, застывшие в пространстве и времени, в самом центре пещерного зала, нависая друг над другом под разными углами, сбиваясь в кучи, парили эдры. Все, как один, они указывали острыми вершинами в направлении освещенного синим светом туннеля.

Нисса осторожно ступила на базальтовую плиту над бездной, и воздух вокруг нее, будто, начал преломляться и волнами расходиться по просторному залу.

- Погоди, - сказал Сорин. Он положил холодную ладонь на плечо Ниссы и потянул ее назад. – Я пойду первым.

Нисса отошла, пропуская вампира вперед. Остальные проследовали за ним через необъятный пещерный зал, в светящийся коридор, ведущий в еще один подобный зал, а за тем, в еще один. Свет становился все ярче и ярче, пока не перерос в ослепительное сияние. Сорин остановился и повернулся к остальным.

- Перед нами вход в Око Угина, - произнес он. – Говорить буду я, поскольку именно мне надлежит наложить связующее заклинание, - пояснил он, строго взглянув на Ниссу. – Не произноси ни слова.

Нисса непокорно подняла подбородок, заглядывая в золотистые глаза Сорина. – А тебе обязательно укреплять темницу? – спросила она.

Сорин нахмурился, сверля эльфийку глазами.

- Да, - спокойным голосом произнес он. - Обязательно. В противном случае, Эльдрази вырвутся на волю и сожрут твой драгоценный Зендикар за три укуса. Разве ты их не слышишь? Этот далекий звук? Это они царапают стены своей темницы. Они царапают уже много веков. Не останавливаясь.

Нисса вновь услышала тот звук, что и прежде, только теперь он был громче. Долгий, медленный скрежет.

- Почему они не могут выйти? – спросила Нисса. - держать их взаперти – работа Угина, - сказал Сорин. – Связующее заклинание столь мощное, что древним не под силу его превзойти, для этого им придется совершить действие, противоречащее фундаментальным основам их собственной природы.

- Значит, их тюрьма, это они сами? – спросил Ановон.

- Именно, - сказал Сорин.

- И, тем не менее, заклинание развеивается.

- Из-за внешнего воздействия, - сказал Сорин. Некоторое время они стояли, слушая скрежет Эльдрази.

- Они нам здесь не нужны, - сказал Ановон.

- Да, - сказала Нисса, неспешно кивая. – Не нужны. Они – причина Великих Валов Зендикара, его гравитационных ям… Они здесь чужие.

Сорин взглянул на них обоих, прежде чем ответить. – Зендикар был опасен всегда. Мана существовала здесь до прихода Эльдрази, и останется после того, как они сгниют. Зендикар свирепый мир, и его наибольшая свирепость выражается в его жителях, Гет.

- Не называй меня Гетом, - сказал Ановон. – Я не позволю поработителям моего народа высосать энергию из Зендикара, как когда-то они высасывали ее из вампиров.

- Ты знаешь, что они покинут это место и уйдут в иные миры, - сказала Нисса.

- Я этого не знаю, - ответил Сорин. – Этот мир переполнен маной. Она их и привлекает.

- Они уйдут, - сказал Ановон.

- Откуда тебе знать?

- Я это знаю.

- Откуда?

Нисса повернулась к Ановону. Действительно, откуда он это знает?

Ановон оскалился. – Я вычитал это.

Сорин вздохнул, глядя на яркий свет на том краю базальтовой тропы. – Да, магия, которую мы использовали для сковывания Эльдрази в их темнице, действительно оказала некоторое… нежелательное влияние на Зендикар, - признал он. – Но темница – не единственная причина суровости этого мира.

- Эдры? – спросил Ановон.

- Это устройства, созданные нами для концентрации маны и укрепления связующего заклинания.

Широкая, несдержанная улыбка растеклась по лицу Ановона.

- Тогда ты уберешь эти уродства, - сказал он. – По твоему собственному признанию…

- Довольно! – Громогласно произнес Сорин. Нисса попятилась назад, теснимая мощью его голоса.

- Я Сорин Марков, - слова вампира эхом гремели по пещере, ссыпая вековую пыль с эдров.

Сорин протянул руки перед собой. Сине-черная энергия сгустилась вокруг его кулаков. – Я уничтожу любого, кто осмелится помешать мне, исполнить возложенную на меня миссию.

Слова Сорина тяжелой палицей обрушивались на Ниссу. Ей было сложно стоять на ногах. Его голос звенел в ее голове. Грязнопят лежал ничком, прикрыв голову руками, пытаясь избежать звукового натиска.

Нисса вжала голову в плечи и выстояла, несмотря на сильное желание тела рухнуть на землю. Годы тренировок Джорага выработали в ней устойчивость к любой боли, но голос Сорина действовал иначе – каждая клетка ее тела пылала в агонии. И все же, судя по шокированному выражению лица высокого вампира, он был впечатлен тем, что Нисса смогла устоять на ногах.

Собравшись с силами, превозмогая звон в ушах, Нисса провернула посох и обнажила стеблевой клинок.

Следующие слова Сорина были ей незнакомы. Но тональность и тембр его голоса усилились настолько, что Нисса ощутила их костным мозгом, упрямо продолжая стоять.

Сорин повернулся к источнику света у дальней стены. Он опустил руки, и свет вспыхнул ярче. Нисса увидела огромную каменную морду дракона. Узоры из изогнутых линий были начертаны на стене вокруг нее, и из этих самых узоров и исходил ослепительный синий свет. Стена казалась жидкой. Громадный, покрытый символами эдр извивался справа от глаз дракона.

Нет, сам эдр оставался неподвижен, извивалось что-то на его поверхности.

Нисса сощуриваясь, но в ярком свете ей не сразу удалось распознать силуэт Смары. Кор оседлала эдр и неистово колотила его грани своими тощими кулаками.

Она стонала при каждом ударе. Все ее тело было вымазано грязью. Длинные, кровоточащие царапины рассекали ее руки и ноги. Грязь кругами была намазана вокруг ее глаз, но сами глаза – ее странные, большие глаза, не мигая смотрели куда-то вдаль, пока она осыпала эдр яростными, но тщетными ударами.

- Это ключевой эдр. - Пробормотал Грязнопят, не отрывая лица от пола. – Он должен быть уничтожен.

Сорин сделал глубокий вдох, выпрямился, и рассмеялся глубоким, гортанным смехом над жалким силуэтом Смары. Затем он закрыл глаза и начал нараспев произносить заклинание, которое Нисса никогда прежде не слышала. Она не могла разобрать слов, а ритм речи вампира скорее напоминал погребальную песнь. С первых слов заклинания с мордой дракона начали происходить странные изменения. Его глаза зажглись все тем же синим светом, который струился из арочных узоров над его головой. Символы на эдре также вспыхнули холодным огнем.

Смара рухнула с эдра. На мгновение Нисса решила, что мистическое пламя убило ее. Но, спустя пару секунд, кор, шатаясь, поднялась на ноги и с визгом со всех ног бросилась к Сорину, преодолевая базальтовые тропы и лестницы.

Сорин произносил заклинание, закрыв глаза, и не видел Смару, налетевшую на него всем своим скудным весом. От неожиданности Сорин попятился назад, прервав заклинание. Нисса почувствовала, как сковавшая ее сила ослабла. Сорин не обращал на нее внимания, защищаясь от града ударов обезумевшей Смары.

Нисса бесшумно бросилась к эдру. Камень был огромным. Языки белого пламени, пляшущие на его рунической поверхности, метнулись к Ниссе, когда она подбежала ближе.

За ее спиной послышался влажный хлопок, и в воздухе запахло паленым мясом. Сорин покончил с сопротивлением Смары.

У Ниссы была лишь пара мгновений. Лишь пара мгновений, прежде чем Сорин разберется с ней тем же образом. Выход был только один. Никогда прежде Нисса не пыталась сеять семена в камне, и не была уверена, что это сработает. И все же, она молниеносно произнесла знакомое с детства заклинание, и ткнула эдр торцом посоха, вспыхнувшего зеленым светом. Столкновение посоха с камнем отшвырнуло Ниссу назад, и она распласталась на каменном полу пещеры с половиной посоха в руках. Вторая половина обгорела и теперь валялась под эдром. Казалось, эдр впитал заклинание безо всякого эффекта.

К пущему отчаянью Ниссы, в точке соприкосновения посоха с эдром не было видно даже привычной выбоины. Позади нее Сорин уже сделал глубокий вдох для заклинания, которым, почти наверняка прикончит ее. Все за Зендикар, твердила она про себя, отступая назад, ожидая залпа в спину. Все за леса. Яркие звезды и лик луны.

Когда залпа не последовало, Нисса обернулась. Сорин стоял с закрытыми глазами, все еще произнося нараспев свое замогильное заклинание. Из его рта вырывались сгустки темноты, подобно черным облачкам морозного воздуха.

Затем со стороны эдра послышался едва уловимый треск. Нисса повернулась вовремя, чтобы заметить крошечную трещинку, толщиной с паучью лапу, рывками ползущую по поверхности камня. Через секунду яркий зеленый росток пробился изнутри эдра, и трещина расширилась. Нисса подалась вперед, навстречу непреклонному стеблю, пробивавшемуся сквозь твердь мистического камня. С каждой секундой он становился толще, трещина стремительно поползла вверх по эдру, к самой его вершине, и в следующий миг, камень раскололся на две половины и с грохотом рухнул на пол. Зеленые стебли заполнили обе половины эдра, и его магический свет начал угасать.

Голос Сорина загремел еще громче, но было очевидно, что вампир уже не мог исправить содеянного. Его заклинание переросло в пронзительный вопль, и резко прервалось. Нисса обернулась и увидела, как глаза Сорина распахнулись, сверкая золотистой роговицей.

- Что ж, - произнес он, медленно хлопая в ладони. – Вот и настал мой черед покинуть вас, мои милые глупцы. Разбирайтесь с последствиями сами. Они будут гораздо хуже всего того, что я мог бы с вами сделать. – Сорин отряхнул пыль с туники и скрылся во тьме туннеля, ведущего в направлении выхода из пещеры.

Каменные стены вздрогнули, наполнившись эхом рушащихся обломков камней и парящих эдров. Ановон осторожно подошел к Ниссе, нервно вглядываясь во мрак пропасти, зияющей под базальтовыми плитами тропы.

- Что теперь? – спросила Нисса. Ановон ничего не ответил.