Зендикар: В Зубах Акума

ГЛАВА 14

Ниссу, Сорина, Смару, и ее гоблина бросили в камеру, вырезанную в базальтовой скале. Они попытались улечься спать, но ребристый пол не давал уснуть.

Ановон был заперт в другой камере, и всю ночь каменная дверь в его камеру то открывалась, то захлопывалась. Один раз Нисса услышала стон вампира. Но помимо этого случая, из его камеры не доносилось больше ни звука.

- Мы должны освободить его, - сказала Нисса.

Сорин пожал плечами. – Вампиры не боятся ни боли, ни смерти, - ответил он.

- Он не такой, - возразила Нисса.

Сорин повернулся к ней и приподнял бровь. – Какой не такой? Не вампир?

- Он не такой вампир, как другие.

Сорин ухмыльнулся. Дверь в камеру Ановона в очередной раз гулко захлопнулась.

- К тому же, он наш единственный проводник, - продолжила Нисса. – Человек пропал. Гоблин прокашлялся и взглянул на Смару. – Я знаю дорогу, - пробормотал он.–К Зубам Акума.

Они оба повернулись в сторону гоблина, не произнесшего ни слова с той ночи, когда

Смара наткнулась на их лагерь в Каньоне Макинди.

Сорин взглянул на Ниссу. – Видишь, у нас новый проводник.

- Но Ановон видел, как порождения были освобождены. Возможно, он знает, как их загнать обратно?

Улыбка Сорина слегка померкла. – Вампир не знает, как заточить Эльдрази, - сказал он. – Уж поверь мне.

Дверь в камеру Ановона вновь распахнулась. Кто-то смеялся, выходя из его камеры. После чего, дверь опять захлопнулась. Нисса разобрала несколько слов из речи странных эльфов. Они говорили о каком-то «фруктоеде», кем бы он ни был.

- Кто этот шаман во фруктовом саду? – спросила Нисса. Сорин махнул рукой. – Какая-то мелкая сошка.

- Ановон бы знал, кто это, - пробормотала эльфийка.

Сорин фыркнул. – Нам стоит думать о том, как выбраться из этой камеры.

- Когда они отопрут дверь, используй свою разлагающую речь, чтобы уничтожить тюремщиков.

- Это слишком рискованно… здесь много кристаллов, отражающих звук. Да и базальт тоже сильно разносит эхо.Опасно.

- Тогда мне придется прикончить того, кто отопрет дверь, - сказала Нисса.

- Возможно, если стражник будет один, или два. А если шесть? Не думаю. Нисса гордо выпятила подбородок. – Я Джорага, - сказала она.

- Ты безоружна, - продолжил Сорин. – В любом случае, мне кажется, выпускать нас они не планируют.

- Когда-нибудь им придется нас выпустить.

- Правда? – усмехнулся Сорин. – Ты не обратила внимания, из чего росли их священные деревья колия?

- Я не заметила ничего необычного, помимо того, что вся эта скала была образована в результате Великого Вала, вызвавшего расцвет жизни.

- Да, я слышал. – Отмахнулся Сорин. Нисса прищурилась. У него был слишком хороший слух для человека. Ановон рассказал ей об этом шепотом, и Сорина не было рядом с ними в тот момент. Ей стоило присмотреться к нему повнимательнее. Таким слухом обладали лишь эльфы… и вампиры. – Я заметил кости, торчащие у корней деревьев, - продолжил Сорин.

- Кости? – переспросила Нисса. Могли ли эти эльфы убивать живых существ, чтобы питать их телами свои растения? Почему нет? Подумала она. Ее собственное племя нередко убивало любого, кто вторгался на его территорию леса. Если эти эльфы связывали свой способ существования, свою племенную идентичность, с этими деревьями, то они наверняка бы пошли на все, ради их процветания.

- Да, кости, - повторил Сорин. – Если они задумали пустить нас на удобрения, почему не отравить нас прямо здесь, в этой камере?

Нисса взглянула на пустую миску из-под каши, которую стражник сунул ей какое-то время назад. Она проглотила еду без единого слова.

- Тогда нам нужно быстрее выходить отсюда и спасать Ановона, - сказала она.

- Кажется, мы вернулись к тому, с чего начали. – Устало произнес Сорин.

Где-то вдалеке Нисса услышала низкий гул горна. Звук был едва слышен из-за множества помех, он то возрастал, то стихал, то вновь усиливался. В коридоре послышался топот сандалий и босых ног.

- Что это было? – спросил Сорин.

- Смерть, - неожиданно произнесла Смара. – Смерть, смерть, смерть,смерть.

- Тише, - шикнула Нисса. Она прислушалась к горну. – Они используют схожие с Таджуру сигналы – опасность или нападение.

- Значит, пора выбираться отсюда, - сказал Сорин, осматривая камеру. Простая скамья была вытесана в самой стене, окна не было. Дверью служил монолитный кусок камня, очевидно, тот самый, который строители вытесали, чтобы сделать проход. Он настолько точно повторял контур дверного проема, что сквозь щели даже не просачивался свет.

Сорин опустился на колени перед замочной скважиной, пытаясь рассмотреть механизм замка. Спустя пару тщетных мгновений, он сунул в скважину палец и, ничего не нащупав, высунул обратно.

- Если бы дверь была деревянной, - пробормотал он, - если бы в ней когда-то была жизнь, возможно, я смог бы сгноить ее, или превратить в подконтрольное нам существо. – Сорин толкнул дверь, но та не шелохнулась, и он вернулся на скамью.

Нисса склонилась над скважиной. Она трижды слышала, как эльфы отпирали и запирали ее – один раз, когда ее с остальными бросили сюда по приказу шамана, еще два раза, когда они приносили еду. При этом она ни разу не слышала, ни звона ключей, ни скрежета металла о металл, или металла о камень. В конце концов, Нисса тоже была эльфийкой. Если бы ей выпало создать замок, в нем бы не было металла… материал удобный, но ненадежный. Она бы использовала что-нибудь более натуральное. Нисса очередной раз заглянула в замочную скважину.

Несмотря на кромешную темень, Нисса довольно четко видела коридор по ту сторону двери. Скважина представляла собой ровный круг, безо всяких дополнительных выемок для бородки ключа. Что за ключ способен отпереть круглую скважину? Размышляла Нисса.

Ясно было одно: эта камера не была рассчитана на содержание эльфов. Либо жители Невозможного Сада никогда не думали, что им доведется бросить за решетку другого эльфа, или для эльфов где-то в башне существовали другие камеры. Дверь была слишком низкой, и Нисса заключила, что эта камера, скорее всего, была построена для гоблинов. Даже самый жестокий из эльфов оставил бы окно, если бы знал, что здесь будет находиться другой эльф. Лишение возможности видеть свет внешнего мира, ощущать его запахи, было самой бессердечной пыткой для эльфа. Нет, их камера явно не была рассчитана на содержание эльфов.

Нисса вновь заглянула в скважину. Внутри скважина была абсолютно гладкой. Она сунула в нее палец, и что-то почувствовала. Ощущение было ни жаркое, ни холодное, с легкой вибрацией.

- Здесь энергетическое поле, - тихо произнесла Нисса.

- Ты только сейчас это поняла? - пренебрежительно фыркнул Сорин.

Нисса проигнорировала его слова. – Гоблин, ты же из племени Лавовой Равнины, верно?

Гоблин поднялся с пола и подошел к двери. Не смотря на Ниссу, он, кряхтя, осмотрел каменную поверхность двери. Задумчиво сопя, он перевел взгляд на Ниссу, потом на замочную скважину, затем снова на Ниссу, и, наконец, пожал плечами.

Из коридора послышался звук шагов. Вскоре, что-то было вставлено в замочную скважину, и дверь распахнулась наружу. В камеру вошел отряд из шести эльфов, вооруженных светящимися кривыми мечами и облаченных в доспехи из связанных между собой обломков плоских камней.

Нисса отчетливо ощущала, исходящий от них запах страха. Присмотревшись внимательнее, она заметила, что эльфы то и дело озирались в сторону коридора. Они явно боятся не нас, подумала Нисса. Главарь отряда сунул что-то в складки мантии. Ключ, предположила Нисса. Он закрыл дверь и хмуро взглянул узников.

Сорин сделал глубокий вдох, Нисса поняла, что сейчас произойдет и спешно закрыла уши ладонями. В следующее мгновение поток резко звучащих, мрачных древних слов вырвался из уст Сорина. Он изрыгал их гортанным низким голосом, влажно щелкая языком во рту.

Эффект был мгновенным. Эльфы рухнули замертво и их тела сгнили в считанные секунды. Нисса очутилась на ребристом базальтовом полу. Ей казалось, вся камера вибрировала, в глазах двоилось.

Сорин стоял посреди камеры, с омерзением смотря на гниющие трупы эльфов под ногами.

– Итак, - произнес он. – Кто готов отыскать ключ в этой помойке?

Вонь в камере была удушающей, и один вид разложившихся эльфийских тел вызывал у Ниссы приступы тошноты.

- Я думала, использовать твою разлагающую речь среди кристаллов было опасно.– Напомнила она Сорину его собственные слова.

- Я решил, что это был оправданный риск. Итак, гоблин… Апорт. – Сорин указал на влажные остатки трупа главаря отряда.

Гоблин взглянул на Сорина, выдержав долгую паузу, словно он не вполне понимал его язык. В какой-то момент, Ниссе показалось, что он что-то скажет, но вместо этого, он вздохнул и прошел к гниющим остаткам эльфийского отряда.

Порывшись немного, гоблин отыскал ключ и протянул его Сорину. Тот с омерзением осмотрел окровавленный предмет.

- Что ж, - Сорин указал в сторону двери. – Открой сам.

Гоблин прошел к каменной двери, вставил ключ в отверстие, провернул, и… ничего не произошло. Ключ не щелкнул в замке, и дверь не поддавалась на толчки.

Сорин вскинул руки вверх. – Прекрасно, - процедил он сквозь зубы.

Горны загудели громче, и Ниссе показалось, что она услышала что-то еще, что-то похожее на утробное рычание. Или на звук валунов, перетаскиваемых по каменистой земле.

Сорин взял ключ двумя пальцами и попытался прокрутить его в замке. Ключ свободно проворачивался, но дверь оставалась запертой.

Когда настал через Ниссы, она встала перед дверью, и снова внимательно ее осмотрела. Базальт был гладким вокруг замочной скважины, столь же гладким было место, на которое надавливали эльфы, запирая дверь. Также, на полу были два гладких участка, протертых ногами стражников. Нисса встала на эти два пятна на грубом, ребристом полу. Вставила ключ в скважину, провернула, и дверь распахнулась.

Сорин встал, прошел к проходу и осторожно выглянул наружу, чтобы убедиться, что в коридоре больше никого не было. Под тихое, мерное бормотание Смары, Нисса вышла из камеры и осмотрелась по сторонам. Свет потрескивающих в коридоре факелов освещал двери еще четырех камер. Нисса отперла их, но все, кроме последней камеры, оказались пусты. Из последней камеры вышел Ановон и, не говоря ни слова, угрюмо направился к выходу из тюремного коридора.

- Ты бы хоть поблагодарил эльфийку, Гет, - окликнул его Сорин. – Я бы тебя здесь оставил.

Нисса прошла за вампиром, остальные проследовали за ней. По пути они проходили пустые комнаты, в некоторых на столах встречались свежие объедки и нетронутые фрукты, очевидно, стража была поднята по тревоге в разгар трапезы. В одной из дальних комнат они обнаружили отобранные у них посох Ниссы и меч Сорина.

В первой волне нападения было нечто огромное, ударившее о башню. Мощные толчки то и дело сотрясали башню. Ановон бежал впереди, спускаясь по спиральной лестнице, остальные пытались не отставать. Пара эльфов выскочила из боковой кельи, и Сорин срезал обоих одним взмахом меча. Их тела успели высохнуть к тому времени, как Нисса перепрыгнула через них набегу. Темный меч впитал кровь своих жертв, и Сорин, сунув ненасытный клинок в ножны, поспешил за остальными.

На каждом уровне широкой винтовой лестницы, среди растений прятались эльфы, отстреливаясь из луков, осыпая стрелами таинственного врага снаружи. Нисса мельком разглядела летающие силуэты на фоне ночного неба. На том уровне, где росли плотоядные цветы, она увидела, как одно из растений выхватило из воздуха летающее порождение Эльдрази и принялось жевать, заглатывая его мерзкие щупальца. На другом уровне Нисса стала свидетельницей того, как порождения вырвали из зарослей восьмерых эльфов и сбросили их на землю с огромной высоты.

Вскоре они достигли предпоследнего уровня – Нисса узнала гигантские папоротники – отсюда же открывался вид на осадившую башню орду порождений. Темные силуэты Эльдрази растворялись в ночной мгле. Ни факелов, ни боевых криков – лишь вопли эльфов, вырванных с боевых позиций, и гармоничное стаккато тетивы множества эльфийских луков.

Нисса остановилась и коснулась плеча Сорина. – Мы не выживем, если выйдем наружу. – Сорин кивнул и остановил Ановона, одернув его набегу. Вампир оскалился, обнажив клыки. Его глаза были красными и сощуренными, из уголков сочилась кровь.

В этот момент послышался оглушительный треск и снизу послышались панические вопли эльфов.

- Они прорвались, - выкрикнула Нисса.

Они стояли на широкой платформе, окруженные высокими клумбами с деревьями колия. Три парящих Эльдрази поднялись на платформу со стороны лестницы, и Нисса бросилась в атаку, но споткнулась о тело убитого эльфа. Падая, она выхватила свой стеблевой клинок и обратилась к бурной энергии Невозможного Сада. Мана хлынула сквозь ее тело, и Нисса мимикрировала под кусок базальтовой плиты. Подлетевшие было к ней порождения, вновь поднялись в воздух, не обнаружив добычу.

Внезапно, из-за одного из деревьев выскочил Ановон, схватив одно из свисающих щупалец ближайшего к нему порождения. Второй рукой вампир ударил развернувшееся к нему чудовище, и то замертво рухнуло к его ногам. В том месте, куда пришелся удар кулака Ановона, красным светом горел таинственный глиф. Следом за вампиром, из-за другой клумбы показался Сорин, с его губ слетела пара древних слов, и два оставшихся порождения, застыв на мгновение в воздухе, гниющими кусками потусторонней плоти шлепнулись на базальтовый пол.

Все повернулись к Ановону. Мертвое порождение у его ног шевельнулось и медленно поднялось в воздух. Глиф ярко светился на его плоти.

- Пошли, - прохрипел Ановон. – Оно перенесет нас отсюда.

У Ниссы кожа покрылась мурашками от одной этой мысли, но очередной удар сотряс башню, развеяв всякое отвращение Ниссы к зомби Эльдрази. По команде Ановона, ожившее существо обернуло свои щупальца вокруг талии каждого члена группы и вылетело во мрак ночи. Удаляясь от башни, Нисса видела, как сотни ползучих Эльдрази облепили все уровни Невозможного Сада. В свете звезд ей открывался вид и на земли у основания башни. Шесть громадных порождений упирались щупальцами в ее стены, раскачивая их мощными толчками со всех сторон.

Зомби порождение крепко держало пятерых пассажиров, паря в ночном небе, удаляясь от осажденной башни. Наконец, оно плавно приземлилось в пустынной, пыльной равнине, в полу лиге от орд Эльдрази.

Ановон сделал глубокий вдох, его челюсть напряглась, заскрежетали зубы, вспухли вены на шее и висках. Из горла вампира послышался хриплое рычание, он открыл кроваво красные глаза, метнул свирепый взгляд в сторону зомби, и ожившее существо вновь рухнуло замертво.

В обычной ситуации, Нисса, возможно почувствовала бы жалость к мертвому порождению. Никто не заслуживал подобной участи. Но времени на жалость сейчас не было. Нисса осмотрела ночное небо и поняла, что ее путеводный камень остался в башне, как и сумка, собранная для нее Каллидом.

- Я не знаю, куда нам отсюда идти, - признала Нисса.

Ановон взглянул на звезды, пытаясь определить стороны света. Его кровавые слезы уже высохли и отшелушились, но подернутые губы все еще обнажали клыки. Он ткнул пальцем вверх.

– Запад в той стороне, - произнес он. – Значит, нам куда-то туда.

- Гет? – недоверчиво окликнул его Сорин. – Ты же говорил, что был в Оке Угина. Но, похоже, ты не уверен, как пройти к Зубам Акума.

Ановон злобно взглянул на ухмыляющегося Сорина и проговорил пронизанным злобой голосом. – Быть где-то, еще не означает знать туда дорогу, - процедил он.

Гоблин Смары поочередно взглянул на них и сделал шаг вперед. – Я знаю дорогу, - сказал он.

- Ты? – переспросил Сорин. –Опять?

Все обернулись в сторону гоблина, и тот нервно сглотнул, прежде чем продолжить говорить. – Я был в Зубах по поручению госпожи, - произнес гоблин, указывая на Смару. Она, вдруг умолкла, вслушиваясь в его речь. – Госпожа послала меня отыскать Око Угина и вернуться к ней, изучив туда дорогу. Мы как раз направлялись к Оку, когда жребий древних свел нас свами.

- Древних? – переспросил Сорин. – Ты хочешь сказать, что веришь в то, что нас к вам послали Эльдрази?

Гоблин зажал руками уши. Он взглянул в темное небо из-под нахмуренных бровей. – Нельзя произносить имя древних, - сказал он.

- Дар в глине, - произнесла Смара, запрокинув голову.

- Да, да. Дар где-то там, - проворчал Сорин. – Что ж, веди, - сказал он гоблину.

- Постой, - сказал Ановон. Вампир подошел к гоблину на расстояние вытянутой руки. – Я тебя там не видел. Я даже запаха твоего там не чувствовал, - проговорил он.

- Зато я тебя там видел, вампир, - ответил гоблин. – Я видел тебя, оставленного снаружи, пока маги дрались внутри. С драконом. И я видел, как ты…

- Довольно, - рявкнул Ановон, замахнувшись рукой.

Хитрая ухмылка растеклась по сухим, потрескавшимся губам гоблина. – Вампир не хочет, чтобы я рассказал о том, что видел?

- Ты будешь молчать, или скоро примкнешь к своим друзьям.

Гоблин поклонился, развернулся, и указал во тьму. – Зубы Акума там.

Они шли всю ночь. Ветер в равнине был пронизывающим, и вскоре у Ниссы уже зубы стучали от холода. Однако, после восхода солнца, воздух начал быстро прогреваться, и к полудню земля раскалилась настолько, что никто не осмеливался останавливаться, из страха, что обувь могла воспламениться. Исключением был лишь гоблин – кожа на его ступнях была каменистого цвета, и казалась столько же прочной, как шкура дулама.

Гоблин настоял на передвижении ночью, и к третьему дню равнина разделилась на неглубокие каньоны с давно пересохшими руслами ручьев на дне.

Ановон оставался в мрачном настроении. Он плелся вдали от остальных и начал терять вес. Еды для него не было, а Сорин спал рядом со Смарой и гоблином, понимая, что если они потеряют единственного проводника, то погибнут в этой кристальной пустыне.

Хуже того, у них не было ни капли воды с того времени, как они обнаружили эдровый куст - приземистое серое растение, покрытое шипами, и по форме напоминающее эдр. Они нашли его в глубоком овраге, и Нисса, не раздумывая ни секунды, срезала его верхушку, выгребла мякоть, и они все смогли напиться его прохладным соком. Это было вчера. А сейчас язык Ниссы так распух от недостатка влаги, что она едва могла закрыть рот.

Нисса и гоблин взошли на берег высохшей реки и увидели силуэты, передвигавшиеся в равнине перед ними. Нисса прищурилась, но солнце светило ей в глаза, и она не могла толком рассмотреть размытые фигуры вдали.

- Порождения? – спросила Нисса. – Гоблин, это они?

Гоблин взглянул на движущиеся силуэты. – Грязнопят, - сказал он. – Меня зовут Грязнопят. Я не какой-нибудь сурракар. У меня есть мозги и язык, и я знаю, как ими пользоваться.

- Ты определенно самый необычный гоблин из всех, что я когда-либо встречала, - призналась Нисса.

- Грязнопят, меня зовут Грязнопят, - повторил гоблин, утрированно кланяясь. – Если госпожа не возражает.

- Грязнопят, - поправилась Нисса. – Вернемся к моему вопросу.

Грязнопят взглянул на равнину. – Это Блуждающий Город. Караван Гома Фада.

- Там есть вода?

- Надо полагать, - предположил Грязнопят. – Если бы не было, они бы вымерли в этой пустоши. Телу нужнавлага.

- Спасибо, Грязнопят. Я это запомню, - сказала Нисса, двинувшись вперед. Говорить ей было столь же тяжело и болезненно, как и ходить, и теперь ее горло жгло от беседы с гоблином… с Грязнопятом. И все же, один вопрос жег ее еще сильнее. Нисса повернулась к Грязнопяту.

- Почему ты остаешься с нами, несмотря на то, что остальные твои сородичи пропали без вести? – спросила она. – Ты не боишься стать следующим? Почему просто не сбежать ночью?

Грязнопят обернулся и взглянул на Смару. – Я ей нужен. Нисса молчала, ожидая продолжения.

- Она мне как жена, - произнес Грязнопят.

Жена? Подобного ответа Нисса совершенно не ожидала.

- Жена? – переспросила Нисса.

Гоблин кивнул и повернулся в сторону Гома Фады. Нисса тоже взглянула на передвижной город, пытаясь уложить в голове слова Грязнопята. Кор и гоблин? Размышляла она. Это объясняло их странствия. Любое из их племен убило бы обоих за подобный союз. Неожиданно, Ниссе стало жаль Грязнопята, но одновременно с этим, ее передергивало от мысли об их противоестественной связи.

В ярком свете солнца Нисса едва различала силуэты сотни мелких построек, некоторые были с острыми крышами, другие с плоскими. Всех их тащили за собой крупные ломовые дуламы.

Гома Фада двигался медленно, и пятеро изнемогающих от жажды путников, добрались до него перед самым закатом. Караван был огромен, он состоял из сотен крупных повозок, на каждой из которых громоздилось невысокое строение из глины или дерева. Нисса увидела одно каменное, с небольшими башнями и подъемными воротами. Некоторые повозки были длинными и плоскими, с насыпанным слоем земли и растительными посадками. Одна из таких платформ везла небольшую рощу плодовых деревьев.

Стая кружащих над караваном птиц раскаркалась, завидя приближающихся незнакомцев. Вскоре, навстречу путникам выехал мерфолк верхом на каком-то жилистом ездовом животном. Он натянул поводья, останавливая рычащего зверя, морда которого была туго стянута в обитой металлом узде. Ниссе никогда не нравилась всякая упряжь и узда животных. И, глядя на усмиренного ездового зверя, она уже начинала сомневаться в своем отношении к этому мерфолку.

Всадник был одет в длинные белые одежды, развивающиеся на ветру. На голову был надвинут капюшон, защищая мерфолка от палящего солнца. Его губы, подкрашенные в его естественный синий цвет, были сжаты и растянуты в безрадостной улыбке. Его зеленые глаза блестели в тени капюшона. – Да? – коротко окликнул он изможденных путников.

- Мы пришли с миром, - прохрипела Нисса. Неожиданно, солнце, словно тяжким грузом придавило ей плечи. Нисса спешно прикоснулась к бутылочке на шее, но жидкость в ней не кипела. – Нам нужна вода, - с трудом выговорила она.

Всадник взглянул на нее, потом на Сорина, на Смару, Грязнопята, и, наконец, на Ановона, задержав на нем взгляд. – Вампирам здесь не рады, - сказал он. – Но я готов покровительствовать остальным. У вас есть деньги? Чтобы войти в караван, чужакам нужен покровитель. Исключений быть не может. Поторопитесь, скоро сюда прибудет Шериф Каравана.

Нисса ждала, что Сорин что-то скажет, но, не дождавшись, заговорила сама. – Денег у нас нет, - признала она. – Но у нас есть артефакты.

Мерфолк терпеливо ждал. – Если вы говорите об осколках эдров, я сам позову сюда Шерифа, - ровным голосом произнес он.

Нисса отчаянно соображала, что бы они могли обменять на воду. – У нас есть зубы, - наконец, сказала она.

- Зубы?

- Волшебные зубы.

- Дайте-ка взглянуть.

Нисса обернулась к Ановону, мрачно сверлящему глазами мерфолка. – Эти зубы принадлежат вампиру, - сказала Нисса.

- Возможно, мы сможем его впустить, если надежно свяжем ему руки. Покажите волшебные зубы, - повторил мерфолк, протянув руку. – Чьи они? – спросил он, щелкнув перепончатыми пальцами, подгоняя неторопливого вампира.

- Это зубы мерфолков, - произнес Ановон, и бросился на эмиссара.