Землянка для властных Галактианцев

18

Мы двинулись к пункту управления через пустоши, пыль скрипела под ногами, а солнце поднималось выше, раскаляя землю до дрожи в воздухе. Тарек держался особняком, шагая впереди, его широкая спина была как стена, отделяющая нас от него. Кайлан шёл рядом со мной, его шаги были лёгкими, но я чувствовала его взгляд. Тишина между нами была густой, пропитанной напряжением, и я сжимала кулаки, чтобы не оглядываться на него.

Внезапно воздух разорвал крик — грубый, хриплый, полный злобы. Заключённые выскочили из-за скал, их тела были покрыты грязью и шрамами, в руках блестели самодельные клинки и цепи. Их было шестеро, глаза горели голодом, и я поняла — они пришли не просто убить, а взять всё, что смогут.

Я отступила, сердце заколотилось, но Тарек среагировал первым. Он рванулся вперёд, его нож сверкнул в свете солнца, и первый враг рухнул с разрезанным горлом, кровь хлынула на пыль.

Кайлан схватил меня за руку, оттаскивая назад.

— Не лезь на рожон. Держись позади, — бросил он, его голос был резким, но он уже двигался, отвлекая врагов. Он метнул камень в одного из них, попав в голову, и тот взвыл, бросившись за ним, пока Тарек разрубал другого пополам.

Я пыталась помочь, схватив обломок скалы, но едва ли что успела сделать. Терек взял на себя четверых, дерясь, как само воплощение бога войны. Его движения были стремительными, яростными, как буря, и я видела, как кровь брызжет на его лицо, как его грудь вздымается от тяжёлого дыхания. Кайлан отвёл оставшихся двоих в сторону, заманивая их в узкий проход, где они споткнулись о камни, и я слышала его смех — холодный, насмешливый, пока он вонзал нож в спину одного из них.

Бой закончился быстро, но я не успела вдохнуть — ноги подкосились, как сухие ветки под ударом ветра, и я рухнула на колени, пыль взметнулась вокруг меня, оседая на коже липким, горячим облаком. Мир кружился, звуки пустошей — крики умирающих заключённых, хруст костей под ножом Тарека, насмешливый смех Кайлана — слились в далёкий гул, заглушённый стуком моего сердца, что билось в груди, как пойманный зверь.

Я пыталась встать, вцепившись пальцами в раскалённую землю, но слабость тянула меня вниз, как цепи, и я задыхалась, хватая ртом воздух, пропитанный кровью, металлом и жаром Аркатона-7. Моя кожа горела, пот стекал по вискам, смешиваясь с пылью, и я чувствовала, как усталость сковывает меня, но что-то ещё — что-то горячее, острое — поднималось из глубины, борясь с ней.

Тарек был рядом в мгновение, его тень накрыла меня, как буря, высокая и подавляющая, и я ахнула, когда его грубые руки схватили меня за талию. Его пальцы впились в мою кожу, горячие, властные, сжимая меня с такой силой, что я ощутила каждый их изгиб, каждый мозолистый след его жизни в этих пустошах — грубый, но мучительно живой. Он подтянул меня вверх, подхватывая на руки одним резким движением, и я оказалась прижата к его груди — твёрдой, широкой, пахнущей кровью, потом и чем-то диким, первобытным, что вгрызлось в мои нервы, заставив сердце колотиться быстрее, чем я могла вынести.

Его куртка, пропитанная пылью и кровью врагов, царапала мою кожу, но его тепло пробивалось сквозь неё, обжигая меня, как солнце, что раскаляло пустоши. Я задрожала, мои руки невольно обвили его шею, пальцы зарылись в грубую ткань воротника, цепляясь за него, как за единственную опору в этом хаосе. Его дыхание — горячее, тяжёлое, с лёгким рычанием — коснулось моего лица, оставляя на щеках след, словно ожог, и я подняла глаза, встретив его взгляд — янтарный, горящий, полный обещания, что было не просто защитой, а чем-то тёмным, голодным, от чего моё тело напряглось, несмотря на слабость.

Кайлан подошёл сзади, его шаги были лёгкими, почти неслышными на фоне воющего ветра, но я ощутила его тепло, как волну, что накатывает сзади, обволакивая меня, проникая под кожу. Он наклонился ближе, его грудь чуть коснулась моей спины, и я вздрогнула, когда его голос — низкий, с хрипотцой, пропитанный насмешкой и чем-то тёмным, опасным — прозвучал у моего уха.

— Она слишком хороша для одного, — прошептал Кайлан, и его дыхание скользнуло по моей шее, горячее, дразнящее, посылая волну мурашек вниз по спине, что заставила мои ноги дрогнуть, даже будучи в руках Тарека.

Его пальцы коснулись моего плеча, лёгкие, но уверенные, скользнув по краю комбинезона, и я почувствовала, как кожа натянулась под его прикосновением, как нервы зазвенели, острые и живые, несмотря на усталость, что сковывала меня. Его тепло смешивалось с жаром Тарека, окружая меня, как огонь, что разгорается в ночи, и я задохнулась, чувствуя, как моё тело отзывается — предательски, жадно.

Я выдохнула, пытаясь оттолкнуть их, вырваться из этой ловушки, что они сплели вокруг меня своими руками, своими взглядами, своим желанием, но мой голос сорвался, слабый, дрожащий:

— Отвалите…

Но слова утонули в воздухе, заглушённые стуком моего пульса, что гудел в ушах, и я знала — они слышат, как он выдаёт меня, как моё тело говорит то, что разум отказывается признать. Тарек сжал меня крепче, его пальцы скользнули ниже, к изгибу моего бедра, и я ощутила, как его твёрдость прижалась ко мне — явная, не скрытая, горячая, заставившая жар вспыхнуть внизу живота, острый и мучительный.

Кайлан шагнул ещё ближе, его рука легла на моё бедро с другой стороны, и его губы — мягкие, горячие — коснулись моей шеи, оставляя влажный след, от которого я задрожала сильнее, мои нервы натянулись, как струны, готовые лопнуть.

— Ты уверена, что хочешь именно этого? — прошептал Кайлан, его голос стал глубже, бархатистым, с лёгкой насмешкой, что ввинтилась в меня, как раскалённая игла.

Он слегка прикусил кожу у основания моей шеи, посылая острую волну желания через всё тело, и его пальцы сжали моё бедро, скользя вверх, дразняще медленно, обещая больше, чем я могла вынести. Его тепло смешивалось с жаром Тарека, окружая меня, поджигая меня, и я чувствовала, как их тела прижимаются ко мне, как их запахи — резкий, мускусный у Тарека, и чуть сладковатый, с привкусом металла у Кайлана — смешиваются в воздухе, опьяняя меня.

Тарек рыкнул — низко, глубоко, звук поднялся из его груди, как гроза, вибрируя в моих рёбрах, и он опустил меня на землю, но не отпустил. Его руки остались на моей талии, притягивая меня к себе, и я оказалась зажата между ними — спиной к Кайлану, грудью к Тареку, их тела окружали меня, горячие, твёрдые, как стены, что смыкаются вокруг. Его лицо было близко, слишком близко, и я видела капли крови на его скулах, пот, блестящий у виска, и его губы — твёрдые, чуть приоткрытые, обещающие бурю, что готова поглотить меня.

— Скажи «нет», — прорычал он, его голос был хриплым, вибрирующим, и я почувствовала, как его пальцы сжали меня сильнее, почти до боли, но эта боль смешивалась с жаром, что поднимался во мне, с чем-то, что я не могла отрицать, даже если хотела.

Я открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов вырвался только тихий стон, слабый, почти жалобный, когда Кайлан за моей спиной прижался ближе, его грудь твёрдая против моих лопаток, его руки скользнули к моим бокам, сжимая их с лёгкой, но настойчивой силой. Его губы прошлись по моей шее, вниз к плечу, и я ощутила, как его зубы слегка царапнули кожу, оставляя горящий след, что пробрал меня до дрожи.

— Она не говорит «нет», — пробормотал он, его голос был низким, с лёгким смешком, и его пальцы скользнули под край моего комбинезона, касаясь голой кожи — горячей, чувствительной после боя, — и я задохнулась, чувствуя, как его прикосновение посылает искры через всё тело.

Мой разум кричал, требовал остановиться, вырваться, вернуть контроль, но тело предавало меня, тянулось к ним, как к огню в холодной пустыне, жадное, слабое, податливое. Я задрожала, зажатая между ними, и Тарек наклонился, его губы накрыли мои — жёстко, голодно, с такой силой, что я ахнула, открываясь ему невольно. Его язык скользнул внутрь, горячий, требовательный, и я почувствовала вкус крови и пыли, смешанный с его собственным, диким вкусом, что заполнил меня, как яд. Когда его руки поднялись к моим плечам, сжимая их, притягивая меня ещё ближе, я ощутила, как его возбуждение вдавливается в мой живот, твёрдое, настойчивое, заставляя мои ноги подгибаться, а жар растекаться по венам.

Кайлан за моей спиной издал тихий, хриплый звук — полустон, полурык, — и его руки скользнули ниже, к моим бёдрам, сжимая их с обеих сторон, его пальцы впились в кожу с лёгкой, но ощутимой силой. Его губы нашли чувствительную точку у основания моей шеи, и он прикусил её, посылая острую вспышку удовольствия через всё тело, что заставила меня выгнуться, прижимаясь к нему спиной.

— Ты создана для этого, Лина, — прошептал он, его голос был пропитан желанием, низкий, обволакивающий, и его пальцы прошлись по внутренней стороне моего бедра, дразняще, но уверенно, оставляя за собой след из огня, что сжигал меня изнутри.

Я тонула в них, в их жаре, в их силе, чувствуя, как границы моего «я» размываются под их руками, их губами, их взглядами. Тарек отстранился от моих губ, его дыхание было тяжёлым, рваным, и он схватил меня за подбородок, его пальцы сжали моё лицо, заставляя смотреть в его глаза — горящие, звериные, полные голода, что отражался в каждом его движении.

— Ты наша, — прорычал он, его голос был хриплым, почти угрожающим, и его рука скользнула вниз, к застёжке моего комбинезона, расстёгивая её одним резким движением. Холод пустошей коснулся моей кожи, острый и внезапный, но его тепло тут же заменило его, его пальцы прошлись по моему животу, грубые, жадные, оставляя горящие следы, что заставили меня задрожать сильнее.

Кайлан прижался ко мне сзади, его руки скользнули к моим плечам, стягивая ткань комбинезона вниз, и я ощутила, как его губы коснулись моей шеи, мягкие, но настойчивые, оставляя влажный след, что пробирал меня до костей. Его пальцы нашли край моей кожи, горячей и влажной от пота, и он сжал мои бёдра, притягивая меня к себе, его дыхание стало тяжелее, и я почувствовала, как его возбуждение прижимается ко мне сзади, дополняя жар Тарека спереди. Моя грудь вздымалась, воздух застревал в горле, и я знала — ещё мгновение, и я потеряю себя в них, растворюсь в этом огне, что они разожгли между нами.

Но вдруг что-то щёлкнуло внутри — резкое, холодное, как удар ветра в пустошах. Мой разум взвыл, вырываясь из-под их власти, крича о контроле, о мести, о том, зачем я здесь. Я не могла позволить себе это — не сейчас, не с ними, не в этом аду, где каждая слабость могла стать моей смертью.

С силой, что удивила меня саму, я рванулась назад, оттолкнув руки Тарека от своей талии, и резко развернулась, вырываясь из хватки Кайлана. Мои ноги дрожали, едва держали меня, но я шагнула в сторону, пыль скрипела под ботинками, и я втянула воздух, холодный и резкий, прогоняя их жар из моего тела.

— Нет, — выдохнула я, мой голос был хриплым, но твёрдым, и я подняла руку, останавливая их, когда они шагнули ко мне.

Мои глаза метались между ними — Тареком, чьи кулаки сжались, а взгляд стал мрачнее, чем тьма пустошей, и Кайланом, чья ухмылка замерла, но глаза всё ещё горели, обещая продолжение.

— Хватит. Это… я не за этим здесь. Перестаньте.

Тарек зарычал, его грудь вздымалась, и я видела, как он борется с собой, его пальцы сжались в кулаки, готовые схватить меня снова.

— Ты дрожишь, Лина, — прорычал он, его голос был низким, почти угрожающим, и он шагнул ближе, но я отступила, качая головой.

Кайлан хмыкнул, откинувшись назад, но его взгляд не отпускал меня, скользя по моему телу с ленивой, но жадной уверенностью.

— Ты можешь бежать от этого, но не от нас, — сказал он, его голос был мягким, но с острым краем, и он провёл языком по губам, словно пробуя мой вкус, что всё ещё остался на них.

Я сглотнула, чувствуя, как их тепло всё ещё гудит в моей коже, как моё тело кричит, требуя вернуться к ним, но я стиснула зубы, выпрямляясь.

— Я здесь не для того, чтобы быть вашим трофеем, — сказала я, мой голос стал холоднее, хотя внутри всё ещё бушевал огонь. — И вы оба это знаете.

Я ушла от них, оставив их взгляды прожигать мою спину, и прислонилась к холодной скале, чувствуя, как ветер пустошей вгрызается в кожу, прогоняя жар, что всё ещё тлел в моих венах. Мои пальцы дрожали, сжимая комбинезон, который я поспешно застегнула, и я закрыла глаза, пытаясь унять бурю внутри — смесь гнева, усталости и чего-то, что я не хотела называть.

Тарек и Кайлан молчали, но их присутствие было тяжёлым, как пыль в воздухе, и я знала, что этот момент — их прикосновения, их дыхание, их желание — не исчезнет так просто. Он будет преследовать меня, как тень, что цепляется за каждый шаг в этих проклятых пустошах.

— Нам нужно двигаться дальше, — сказала я, мой голос был резким, холодным, и я выпрямилась, отталкиваясь от скалы. Я не смотрела на них, но чувствовала, как они напряглись — Тарек, чьи кулаки сжались с тихим хрустом, и Кайлан, чья ухмылка, я была уверена, вернулась на его губы. — В пункт управления. Уже забыли?

Тарек фыркнул, его шаги тяжёлые, когда он двинулся вперёд, обгоняя меня, его широкая спина снова стала стеной между нами.

— Тогда не отставай, — бросил он через плечо, его голос был грубым, но в нём мелькнула тень чего-то — тревоги?

Кайлан шагнул ко мне, его рука на мгновение коснулась моего локтя, лёгкая, но дразнящая, и я резко отдёрнулась, впившись в него взглядом.

— Веди нас, — сказала я, мой тон был острым, как нож, и он только кивнул, его стальные глаза блеснули в свете солнца, обещающего жару, что скоро сожжёт нас всех.

Мы шли через пустоши, пыль скрипела под ботинками, а воздух дрожал от зноя, что поднимался с земли. Тарек держался впереди, его фигура была как маяк в этом аду, а Кайлан шёл рядом, его шаги лёгкие, но я чувствовала его взгляд — цепкий, горячий, скользящий по мне, как песок по коже. Тишина между нами была густой, пропитанной невысказанным, и я сжимала кулаки, чтобы не думать о том, как близко я была к тому, чтобы сдаться им.