Землянка для властных Галактианцев

15

И прежде чем я осознала, он придвинулся ближе, его тело оказалось вплотную к моему, его грудь коснулась моей спины. Моё сердце подскочило, удары отдавались в ушах, громкие, беспорядочные, как барабанная дробь. Я оказалась зажата между ними — между двумя мужчинами, каждый из которых был как пламя, но разное.

Тарек с одной стороны — горячий, властный, его мышцы напряглись под моими руками, когда он прижал меня к себе, его пальцы сжали мою талию с такой силой, что я ощутила лёгкую боль, смешанную с жаром, что растекался по телу. Кайлан с другой — тёплый, но с лёгкой насмешкой в каждом движении, его рука легла на моё бедро, и его пальцы медленно сжали его, скользя вверх с дразнящей уверенностью, от которой мои ноги дрогнули.

Я пыталась дышать ровно, пыталась не думать о том, как их тела прижимаются ко мне, как их запахи — резкий, мускусный у Тарека, и чуть сладковатый, с ноткой металла у Кайлана — смешиваются в воздухе, обволакивая меня.

Но затем Тарек пошевелился, и я почувствовала, как его рука скользнула ниже, к изгибу моего бедра, его пальцы прошлись по коже, оставляя горячие следы даже через ткань. Его прикосновение было грубым, почти собственническим, и я ощутила, как его твёрдый член к моему бедру.

— Ты вся дрожишь, — его голос был хриплым, низким, почти рычанием, и он прогремел у моего уха, вибрируя в моей груди. — Это только от холода?

Его губы были так близко к моей шее, что я чувствовала их тепло, и вопрос повис в воздухе, тяжёлый, как его рука на моём теле.

Я сжала зубы, не в силах ответить. Мои щёки пылали, кровь гудела в венах, а сердце колотилось так громко, что я была уверена — они оба это слышат.

Но затем Кайлан хмыкнул, и его губы оказались у моего уха, его дыхание — горячее, влажное — обожгло кожу, посылая волну дрожи вниз по спине.

— По-моему, нет, — прошептал он, его голос был мягким, но с той хрипотцой, что ввинчивалась в меня, как раскалённая игла. Его пальцы на моём бедре сжались сильнее, скользнув выше, к внутренней стороне, и я задохнулась от этого лёгкого, но откровенного прикосновения.

Тишина стала густой, почти осязаемой, пропитанной их теплом, их взглядами, их желанием, которое я чувствовала кожей. Они знали, как моё тело выдаёт меня — как моя дрожь уже не была только от холода, как мои губы приоткрылись, ловя воздух.

Тарек двинулся первым, его пальцы скользнули вверх по моей талии, к запястью, сжимая его с такой силой, что я ощутила его пульс, быстрый и твёрдый, под своей кожей. Кайлан ответил, его рука поднялась выше по моему бедру, пальцы прошлись по краю комбинезона, дразняще медленно, и я почувствовала, как его грудь прижалась к моей спине, твёрдая, горячая, с лёгким намёком на его собственное возбуждение.

— Прекратите делать… то, что сейчас делаете, — выдохнула я, но голос сорвался, прозвучав слабо, почти стоном, и я ненавидела себя за эту слабость, за то, как моё тело тянулось к ним, несмотря на все протесты разума.

— Ты уверена? — прошептал Кайлан, его губы коснулись мочки моего уха, слегка прикусив её, и от этого лёгкого укуса по телу прошла волна жара, острая и мучительная. Его рука скользнула ещё выше, пальцы прошлись по внутренней стороне бедра, не пересекают грань, но обещая больше.

Я не успела ответить. Тарек резко развернул меня к себе, его руки сжали мои плечи с почти болезненной силой, и в следующую секунду его губы накрыли мои. Поцелуй был жёстким, голодным, настойчивым — он врывался в меня, как буря, его язык скользнул по моим губам, требуя ответа, и я ахнула, открываясь ему невольно. Его тело прижалось ко мне, твёрдое, горячее, и я почувствовала его возбуждение — явное, напряжённое, вдавливающееся в мой живот. Он не отпускал меня, удерживая на месте, и я тонула в его жаре, в его вкусе — резком, с привкусом чего-то дикого.

Кайлан за моей спиной издал тихий, хриплый смешок, и я почувствовала его губы на своей шее — мягкие, горячие, но с той же уверенностью, что была в каждом его движении.

— Ну, если так, — пробормотал он, его голос был низким, пропитанным желанием, и его руки скользнули к моим бёдрам, сжимая их с обеих сторон. Его губы прошлись по моей шее, медленно, дразняще, оставляя влажный след, и я задрожала сильнее, чувствуя, как его твёрдость прижимается к моей спине, дополняя жар Тарека спереди.

Я оказалась в ловушке между ними — между Тареком, чья страсть была как пожар, сжигающий всё на своём пути, и Кайланом, чья мягкость скрывала не меньшую силу, дразнящую и властную. Их руки исследовали меня, их губы оставляли следы на моей коже, их тела прижимались всё теснее, и моё сопротивление таяло, растворяясь в этом огне.

Хуже всего было то, что я больше не была уверена, хочу ли выбраться. Мой разум кричал об опасности, о контроле, но тело отвечало им с жадностью, с дрожью, что поднималась от их прикосновений, от их дыхания, от их желания, что окружало меня, как буря. Холод пустошей исчез, сменившись пламенем, что горело между нами, и я знала — это только начало чего-то, от чего я уже не смогу отказаться.

Но разум бушевал громче. Он кричал о ненависти — к ним, к этой планете, к Корпорации, что загнала меня сюда, — и об отчаянной нужде в ответах, в правде, что могла бы вытащить меня из этого ада.

Я не знала, когда именно мне удалось отстраниться, вырваться из их хватки. Может, это было, когда дыхание стало слишком тяжёлым, горячим, застревающим в горле, как дым. Может, когда глаза Кайлана вспыхнули слишком темно, с этим голодным блеском, что обещал больше, чем я была готова принять. Или, может, когда я вспомнила, зачем вообще здесь — не ради их рук, их губ, их тел, а ради брата, ради надежды, что ещё могла найти в этом проклятом месте.

Резко отступила, оттолкнувшись от их тел, вырываясь из той захватывающей ловушки, что они сплели вокруг меня своими руками, взглядами и желанием. Ноги дрожали, колени подгибались, но я заставила себя стоять, чувствуя, как холод ночи вцепился в меня, вытесняя их тепло, что ещё горело в моей коже.

— Лина? — голос Тарека прогремел в тишине ущелья, низкий, хриплый, с едва скрытым раздражением, как далёкий гром. Он сидел неподвижно, но его руки, что только что сжимали меня, напряглись, пальцы сжались в кулаки, и я заметила, как вены проступили на его запястьях, пульсируя от сдерживаемой силы.

— Довольно, — выдохнула я, мой голос дрожал, слабый, но я вложила в него всю твёрдость, что смогла собрать. Отголоски их прикосновений всё ещё звенели в моих нервах, как эхо, от которого невозможно избавиться. Я прижала пальцы к вискам, пытаясь унять хаос, что рвался наружу, собрать себя по кусочкам. Щёки горели, губы саднили от жёсткого поцелуя Тарека, а шея всё ещё чувствовала влажный след губ Кайлана, как ожог. — Нам нужно поговорить.

Кайлан лениво потянулся, откидываясь назад на локти, его тело растянулось у скалы с той небрежной грацией, что всегда выводила меня из себя. Он смотрел на меня с хитрым прищуром, его стальные глаза блеснули в свете пламени, как у хищника, выжидающего момент для атаки.

— О, так теперь ты хочешь разговаривать? — его голос был полон скрытого насмешливого удовольствия, мягкий, но с лёгкой хрипотцой, что напомнила мне его шёпот у моего уха, от которого по спине бежали мурашки.

Я стиснула зубы, чтобы не дать ему втянуть меня обратно в эту игру, и впилась в него взглядом — твёрдым, требовательным, не оставляющим места для его уловок.

— «Петля Смерти», — сказала я, и каждое слово падало тяжело, как камень, в тишину ущелья. — Что это такое?

Что-то в лице Кайлана изменилось. Уголки его губ дрогнули, но привычная усмешка не дошла до глаз — они потемнели, стали глубже, словно в них открылась бездна. Он молчал мгновение, и я видела, как его грудь поднялась от глубокого вдоха, будто он готовился к чему-то тяжёлому, невыносимому.

— Ты действительно хочешь знать? — он выпрямился, глядя на меня так пристально, что холод пробежал по моей спине, несмотря на жар, что всё ещё тлел внутри от их близости.

Тарек насторожился, его взгляд метнулся между мной и Кайланом. Его тело напряглось, как струна, готовая лопнуть, и я заметила, как его кулаки сжались сильнее, костяшки побелели. Он не сказал ни слова, но его молчание было громче крика — он ждал, готовый ко всему.

— Это оружие, верно? — продолжила я, шагнув вперёд. Мои ботинки скрипнули по камню, и голос стал твёрже, хотя внутри всё дрожало. — Я слышала об этом. Проект, который был запущен в последние дни твоего правления. Ты не можешь отрицать.

Кайлан глубоко вздохнул, прикрыв глаза на мгновение, словно собираясь с мыслями. Его длинные пальцы сжались в кулак, а затем расслабились, и он посмотрел на меня — прямо, без насмешки, без той игры, к которой я привыкла.

— О, Лина… «Петля Смерти» — не просто оружие. Это биоорганический вирус, созданный для одной цели — поработить любое разумное существо в галактике. Достаточно одной активации, одного сигнала с орбиты, и целой цивилизации может прийти конец. Миллионы — мужчины, женщины, дети — превратятся в марионеток за считанные часы.

Я пыталась дышать ровно, но его слова били по мне раскатами грома, сотрясая всё, что я знала. Мой разум цеплялся за обрывки, пытаясь сложить их в картину, но она была слишком огромной, слишком страшной. Я сжала кулаки, ногти впились в ладони, оставляя полумесяцы боли, чтобы не дать себе закричать.

— И только ты знаешь код, — выдохнула я, мой голос дрогнул, выдавая страх, что поднимался из глубины, холодный и липкий.

— Да, — ответил он просто, его взгляд не отрывался от моего, и в нём было что-то мрачное, почти трагичное, от чего моё сердце сжалось.

Я шагнула ближе, чувствуя, как холод ночи смешивается с жаром гнева, что вспыхнул во мне, как сухая трава под искрой.

— Тогда почему ты не использовал его? Почему не уничтожил всех, кто тебя сверг?

Он ухмыльнулся, но в этой ухмылке не было ни следа веселья — только горечь, острая, как лезвие. Его глаза полыхнули мраком, и он поднялся на ноги и наклонился вперёд, его лицо оказалось ближе ко мне, чем я ожидала, так близко, что я почувствовала тепло его дыхания.

— Ты думаешь, я не хотел? — его голос вдруг стал резким, как удар хлыста, и я вздрогнула от этой внезапной ярости. — Думаешь, мне не хотелось видеть, как Корпорация гниёт изнутри?

Он замолчал, его грудь тяжело вздымалась, и я видела, как его пальцы сжались в кулак, как будто он сдерживал себя от чего-то большего. Его взгляд впился в меня, горячий, полный боли и огня, и моё сердце сжалось ещё сильнее, словно попало в тиски.

— Но если бы я активировал ключ, тогда погибли бы не только они, Лина, — продолжил он, и его голос стал тише, но от этого ещё страшнее, как шёпот ветра перед бурей. — Этот вирус безжалостен. Он не разбирает, кто прав, а кто виноват. Он сожрёт всех — солдат, детей, невинных, тех, кто просто оказался в неправильном месте. Я потеряю всё, что когда-то пытался защитить. Но… — он замолчал, его взгляд стал острее, голос понизился до шёпота, — я всегда знал, что однажды мне придётся сыграть эту карту по-другому. Не уничтожить, а перехитрить их. У меня есть план, Лина, но он рискованный. И он сработает только в том случае, если они не будут ждать удара от меня.

Я замерла, воздух застрял в горле, как ком. Его слова повисли между нами, тяжёлые, как камни, и я чувствовала, как они давят на меня, раздавливая остатки надежды, что ещё теплилась внутри. Тарек молчал, но я видела, как его взгляд стал острее, как он впился в Кайлана, словно пытаясь разобрать его на части, прочесть правду в этих словах.

— Какой план? — спросила я, мой голос был едва слышен, но в нём дрожала сталь, что я выковала из своего страха. — Ты можешь это остановить?

Кайлан кивнул, его лицо было мрачным, почти неподвижным, как маска, за которой он прятал свою боль.

— Выход есть. Имея на руках ключ и прямой доступ к их системам, я могу обратить это оружие против них самих. Превратить «Петлю» в их собственную ловушку. Но для этого мне нужно попасть внутрь — в пункт управления или дальше, на их станцию. Здесь, в пустоши, я ничего не сделаю, кроме как буду ждать, пока они сами придут за мной. И если ты мне поможешь, Лина, я вытащу нас отсюда. Но доверяешь ли ты мне? Тому, кто стал причиной порабощения твоей родной планеты? — он хмыкнул, но в этом звуке не было насмешки, только усталость и вызов, что резанул меня глубже, чем я ожидала.