Зеленоглазка

Глава 1. Ведьма

Астрид

Невысокая деревянная изгородь тянулась практически до самого конца главной дороги их небольшой деревеньки. Шиповник по краям участка госпожи Хильд сильно разросся и оплетал верхушки забора толстыми стеблями, словно пытался захватить все больше территории на своем пути. Однако именно благодаря нему возле их дома стоял такой дивный аромат, который Астрид сейчас ловила при каждом вдохе с огромным удовольствием. По мере приближения к калитке послышались глухие неритмичные удары топором. Сквозь изгородь и пышные кусты мелькнул мужской силуэт. Молодой парень стоял спиной к забору и рубил поленья. Девушка остановилась и воровато огляделась по сторонам. Она поставила корзину, что принесла с собой на землю и подошла ближе. Ее глаза тут же выхватили его белую льняную рубашку и светлые волосы, прилипшие к вискам от пота. Парень был крепко сложен, а потому занятие таким делом шло у него ловко и быстро. Руку резко обожгло болью, и девушка неуклюже попятилась назад. Маленький порез на тыльной стороне ее кисти тут же покраснел от крови. Острые шипы были по всюду, странно что Астрид только сейчас обратила на них внимание. Немного постояв на месте, она нерешительно двинулась к калитке.

Девушка надеялась, что госпожа Хильд будет как всегда заниматься огородом в будний день, но к сожалению ее рядом не оказалось.

— Астрид? Ты чего там мнешься? Заходи давай, — окрикнул ее парень, тут же оставив свое занятие.

Девушка нервно прижала корзину к груди, словно единственное спасение.

— Привет Лейн…, а госпожа Хильд не дома? — замялась девушка, не решаясь взглянуть ему в глаза.

— Нет, она еще сутра ушла на мельницу заниматься стиркой, — присел он, снова вытерев пот со лба.

Астрид все же взглянула в его синие глаза и тут же пожалела об этом. Он все это время сверлил ее лукавым взглядом, от чего щеки девушки тут же вспыхнули.

— Я… я тут от матушки принесла… вот… — все слова застряли у нее в горле, словно та забыла как вообще говорить. Лейн тут же рассмеялся, от чего щеки девушки вспыхнули с еще большей силой. Астрид себя чувствовала очень глупо.

— Давай зеленоглазка, показывай, что там у тебя, — тут же подошел парень, откидывая тряпицу.

Его запах тут же настиг ее густым облаком, заставив сердце пропустить один удар. Он пах хвоей и прелым сеном, от чего совсем расхотелось отходить от него даже на шаг. Эти навязчивые мысли преследовали ее уже очень давно. Лейн ей безумно нравился, несмотря на некоторую разницу в возрасте. Ей было почти пятнадцать, а ему уже слегка за двадцать, поэтому все на что она могла рассчитывать это редкие ни к чему не обязывающие встречи и разговоры, когда ее матушка отсылала его матери ткани, что сама выделывала на станке. Да и сам Лейн никогда не смотрел на нее заинтересованным взглядом, был добрым — да, участливым — конечно, и даже вступался пару раз перед ее сверстниками мальчишками, что неустанно задирали ее, но и только. Он часто называл ее зеленоглазкой за ее яркие словно сочная трава глаза. Скорее всего он считал ее маленькой сестренкой, и только. Но она была и без того счастлива, что удавалось хотя бы просто видеть его и говорить с ним.

— О, а это что? — отодвинул тот края тряпицы, вынимая бумажный сверток.

— …мясной пирог… — глаза девушки забегали, не решаясь взглянуть на парня.

— Твоя мама просила передать?

— Нет… это я вчера руку набивала — выдохнула девушка, осмелившись поднять свои глаза обратно.

Лейн снова рассмеялся и с удовольствием откусил большой кусок так заботливо порезанный и уложенный в упаковку. Сердце девушки снова замерло, Астрид опасливо ждала вердикта.

— Очень вкусно, ммм… серьезно, я бы ел такие пироги хоть каждый день. — похвалил он ее по-братски.

Астрид довольно выдохнула и наконец-то улыбнулась. Еще бы, она вчера весь вечер занималась готовкой, это был ее третий пирог по счету. Узнай ее матушка о том, что она перевела половину мешка муки, она бы руки ей оторвала за это. Первый к несчастью пригорел, пришлось выкинуть остатки их сторожевой собаке, но тот как назло поводил носом и лег рядом, отказываясь избавляться от улик. Пришлось все собрать и отнести свиньям, те уж обрадовались харчам словно не ели неделю. Второй пирог вышел не таким плохим, однако совсем не поднялся. Видно Астрид что-то напутала с опарой. По итогу третий пирог сейчас лежит у нее в корзине, а второй дома на столе, в глазах матушки она пока еще совсем неумеха, но вот в глазах Лейна возможно тянет на хорошую хозяюшку.

Неподалеку послышались девичьи разговоры и смех. Астрид немного обернулась и увидела женскую троицу, проходящую мимо дома госпожи Хильд. Они что-то оживленно обсуждали и смеялись, а когда завидели Астрид тут же притихли и зашептались.

— …опять она возле него вьется…

— …тише ты, они нас услышат…

— …ну и пусть слышат, — бросила третья светловолосая девушка, обиженно надув губы.

Девушки прошествовали дальше и только когда их фигуры растворились за оградой, до нее донеслись запоздавшие слова:

— Ведьма!

Сердце девушки больно кольнуло и тут же навернулись непрошенные слезы.

— Эй, ладно тебе Астрид. Пусть говорят, что душе угодно. Ты же знаешь, что ты такая же нормальная как и все остальные.

Сердце снова кольнуло, но уже от досады. Астрид подняла на него свой взгляд и грустно улыбнулась:

— Да, такая же как все… Я пойду Лейн, мне нужно домой, там еще две корзины. Мама в этот раз много наткала полотна, нужно успеть все раздать до обеда, — развернулась она.

— Эй зеленоглазка?

— Что? — обернулась она.

Лейн промолчал, будто только что передумал говорить. И просто одобрительно улыбнулся.

— Передай матушке привет и слова благодарности.

— Хорошо. До свидания Лейн.

— Пока.

На душе скребли кошки. Выйдя со двора Астрид быстрым шагом пошла к своему дому. От них до дома было почти рукой подать через небольшой сад. Но пока девушка шла, непрошенные слезы застилали той глаза, от чего та даже споткнулась пару раз, и чуть не растянулась во весь рост.

Все верно, чего уж там. Она совсем дитя в глазах Лейна. Он уже в том возрасте, когда пора заводить семью. А ей еще рано. Будет грустно узнать, что совсем скоро ее Лейн приведет в дом другую девушку и Астрид не сможет быть там даже просто гостьей. Что ей останется, когда ее единственный друг в его лице исчезнет? Она и так изгой в своей деревне. Ее ровесники за спиной зовут ее ведьмой и обходят стороной. А все потому, что у нее зеленые глаза и рыжие волосы, коими наградил ее отец. Еще не так давно, когда она была совсем ребенком, у нее были подруги, но все изменилось, когда они начали взрослеть. Кто-то пустил этот нелепый слух, будто ее видели гуляющей по лесу на окраине болота, собирающей какие-то ядовитые травы или ягоды. Кто-то говорит, что она это делала ночью в полнолуние, кто-то говорит, что на рассвете в густом тумане, а она даже ни разу там не была. На окраине леса просто опасно было находится из-за присутствия топей, потому никто в здравом уме туда бы не сунулся, в том числе и она. Оставался теперь один вопрос. Откуда тогда пошли слухи? Она этого не знала. Но придумал это явно тот, кому она была поперек горла. Да и что она ей или ему могла сделать? Она же в жизни мухи не обидит. Но делать было нечего. Нелепый слух обернулся одиночеством и презрением. Теперь она стала замечать, что даже некоторые взрослые женщины порой за ее спиной шепчутся, будто она и вправду ведьма. Однако ее отец словно ничего и не замечал, все говорил какая она у него красавица и как он будет рад, когда выдаст ее замуж. Ее пробрал смех. Да кто же ее возьмет такую, когда нормальные люди обходят ее стороной, парни издеваются, а девушки неприкрыто обсуждают и придумывают нелепицы. Только матушка все замечала. И бывало вечерами гладила ее по голове и успокаивала, сидя в ее комнате.

— Глупости все это… — говорила она.

— Скоро все забудется, ты найдешь и жениха, и друга себе по душе. Все забудется…

Ох если бы это все была правда…

— Чего так долго?

Матушка стояла спиной к выходу, когда Астрид появилась на пороге. В камине как всегда горел огонь, а обеденный стол был завален различными ингредиентами для будущего обеда.

Ее матушка — Грейс со спины выглядела совсем молодой. Фигура была стройна, бедра пышны, волосы же цвета ореха, а глаза темнели темной чащей, стоило только в них заглянуть. Не смотря на хорошо сохранившуюся молодость, годков ей было уже за сорок, и теперь только по глазам можно было определить истинный возраст женщины. Астрид была совсем на нее не похожа.

— Госпожи Хильд не было дома, пришлось передать через Лейна.

В ответ женщина глубоко вздохнула и улыбнулась краешком губ.

— Ну и как он поживает?

Астрид не нашлась что ответить, поэтому глупо пожала плечами.

— Тебе слова благодарности передавал.

— Хороший парень, даже и не понятно почему еще жениться не надумал. Девушкам он нравится.

Внутри нее поднялась волна раздражения. Все было совсем не так! Девушкам нравился этот выпендрежник и гуляка по имени Бран, тот не упускал из виду ни одной юбки. А Лейн никогда не уподоблялся подобному поведению, потому и воздыхательниц у него было не так много. Хотя и исключать их вообще было бы полнейшей глупостью. Девушка знала, что он нравился многим людям, не только девицам. Он был учтив, добр и всегда думал кому и что говорит. Она бы даже сказала, что его здравомыслие ее привлекало в нем больше, чем его внешность, хотя стоит отметить, что боги его не обидели мужской привлекательностью.

— Не знаю… Может потому что в нашей деревне нет подходящих девушек.

Матушка хмыкнула, но говорить больше ничего не стала. По правде, Астрид раздражал этот разговор. Девушка молча взяла остальные две корзины и вышла обратно на улицу. Солнце поднималось все выше к зениту, нужно было успеть еще в два дома. Первую корзину она отдала практически сразу, их соседка встретилась ей на пути и пожелала доброго дня, после чего они перекинулись парой слов о погоде и близившемся празднике в их деревеньке, и девушка пошла дальше. Миновав главную дорогу, Астрид свернула в сторону массивного дома в центре небольшой площади. Там располагалось жилище смотрителя, самого главного человека в их небольшой деревеньке. Он отдавал указы о сборе урожая, праздниках, давал разрешения на браки, выдавал пропуски на ярмарки по выходным, отпуская в города неподалеку и собирал народ вместе, когда надвигались тяжелые времена и голод. Естественно, всю информацию основную он получал от городского смотрителя, а тот в свою очередь исполнял королевские указы, но в основном государственные дела редко касались таких тихих и далеких мест как их деревня. А потому жизнь здесь шла своим чередом.

Астрид постучала в массивную дверь и немного постояв на крыльце зашла во внутрь. Обеденная в доме была огромных размеров, достигая почти второго этажа. По центру стоял огромный каменный камин и массивный дубовый стол.

— Господин Реймонд? — нерешительно проговорила девушка в пустоту.

— Господин Реймонд?

Астрид прошла чуть вперед и поставила плетеную корзину на стол.

— А… Астрид, Линетт тебя заждалась уже, — появился вдруг из неоткуда смотритель, от чего заставил девушку подпрыгнуть на месте.

— Здравствуйте, простите за ожидание, — склонилась она в поклоне.

— Ничего страшного, как поживает Грейс?

Смотритель был достаточно высоким крепким стариком, с проседью на висках и бороде. Его темные глаза светились мудростью и знанием, вот только трость в руке отчего-то портила всю его внешнюю крепость. По началу и не заметишь эту вещицу за его широкими рукавами, подумаешь о власти, о силе этого человека. А потом понимаешь, человек уже пожил свое, ему бы на законный отдых, да табак курить вечерами.

— У матушки все в порядке, как всегда работает не покладая рук.

— А твой отец?

— Он уехал две недели назад в город, закупается в зиму всем необходимым.

— Что ж хорошо, как вернется домой, попроси Ховарда зайти ко мне, у меня к нему есть один деловой разговор.

— Да конечно.

— Ну все ступай, — отпустил он ее.

Девушка выскочила за дверь и уже собиралась идти, как ее резко схватили за рукав и утянули за собой.

— Ну и что ты принесла ко мне в дом, какую очередную гадость? — оттолкнул ее от себя высокий темноволосый парень, когда они остались наедине.

Его голова была усыпана крупными темно-каштановыми и густыми кудрями, хоть стрижка и была короткой. Орлиный нос выдавал в нем любителя командовать, а фигура была стройна, хоть и проглядывались в ней задатки крепких мышц.

Бран брезгливо посмотрел на нее сверху вниз, скрестив руки на груди. Его карие глаза метали молнии, а ноздри то и дело разувались в ожидании ее ответа.

— Я… не понимаю, о чем ты? — едва вымолвила девушка, ощутив волну паники.

— Что ты принесла в корзине?

— Это просто ткани, моя матушка готовит заказы… ай!

Бран больно схватил ее за руку и повел за собой, петляя между конюшней и сенником.

— Отпусти меня, что ты делаешь?!

— Мне уже надоело слышать от других, что маленькая ведьма носит к нам в дом какие-то снадобья. Что подумают о моей матери?!

— Но я не виновата! Я просто помогаю своей матушке!

Тот вдруг резко остановился и оттолкнул ее от себя так, что Астрид едва не упала.

— Еще раз увижу тебя рядом с домом, шкуру спущу, — сверкнул он гневно глазами.

Астрид не нужно было второго предупреждения, она припустила со двора, петляя тропинками между курятником и баней, чтобы никто ее не увидел из посторонних глаз. В горле стоял ком обиды. Ну за что ей все это?! Что она сделала всем этим людям? Как теперь приходить в дом смотрителя? А ведь ей придется, хочет она того или нет, ведь госпожа Линетт постоянная покупательница у ее матери. Ну что за несправедливость такая?!

Уже возвращаясь домой по главной дороге, Астрид не заметила, как сзади появился нежелательный хвост, и обратила на это внимание только когда что-то легонько ударило ее по плечу. Маленькие камушки тут же полетели ей в спину, стоило ей обернуться. Мальчишки лет десяти стреляли в нее из самодельной рогатки маленькими кругляшами со дна их речки. И пусть они были совсем маленькими, однако синяки после такого обстрела не сходили целую неделю.

— А ну хватит! — крикнула она, не сдержавшись, от чего напугала первых двух ребят, что шли ближе всего.

— Ведьма, бежим!

Мальчишки пустились бежать, поднимая столпы пыли под ногами и не рискуя обернуться хоть на секунду.

Слез в глазах больше не было, только обида и злость на все вокруг. Зайдя в дом Астрид громко хлопнула входной дверью и скрылась в своей комнате. Матушка не рискнула входить, оставив дочь наедине с собой.

Как же было мерзко на душе в те минуты. Хотелось просто исчезнуть, чтобы никогда больше не испытывать этого всего.