Зеленая истинная генерала дроу

Глава 14.3

* * *

Ньол лежала на кровати с ошеломленным видом и блестящими глазами смотрела в потолок. Дракх поднялся с колен, вытер ладонью губы и сел рядом. Избранница не шелохнулась, не повернула к нему голову, не скосила на него взгляд. Она выглядела так, будто ушла глубоко в себя в попытке осмыслить то, что между ними случилось. Ему даже захотелось спросить, в порядке ли она.

Обычно после близости с женщиной Дракх чувствовал себя опустошенным и торопился в ванную, где долго намывал руки и полоскал рот. Затем он искал повод сбежать от навязанной любовницы домой или с фальшивой улыбкой аккуратно выпроваживал ее из своей квартиры — смотря, на чьей территории они трахались. Мысленно Дракх называл это неприятное действие «акт» или «задание». «Приступить к акту», «завершить акт», «выполнить задание». Оставшись наконец в одиночестве, он остервенело чистил зубы и принимал душ. Брал самую жесткую щетку и соскребал с кожи призрак чужих прикосновений.

Сейчас, по привычке, Дракх тоже подумал о том, что неплохо бы посетить купальную комнату. Он помнил, где она, и поднялся на ноги, следуя знакомой схеме, но сделал только два шага к двери, как вдруг с удивлением осознал, что больше не испытывает той острой, болезненной потребности отмываться до скрипа. Его руки не кажутся ему грязными. Во рту не стоит привкус тошноты. Ему не надо скорее хвататься за мыло, потому что он и так чист.

Мысль оказалась настолько непостижимой, что пригвоздила его к полу.

Тем временем Ньол завозилась на постели.

— Это было… — шепнула она смущенно-неуверенным тоном. — Не знала, что так можно.

Дракх посмотрел на нее.

Идти в ванную комнату и мыть руки не хотелось. Хотелось вернуться в постель к любимой. Он не ощущал себя подавленным, как это часто бывало в такие моменты. Его охватил душевный подъем. Восхитительное чувство освобождения.

Забыв о старых привычках, он нырнул в кровать и с наслаждением подмял под себя податливое женское тело. Они с Ньол снова целовались. Мягкие томные поцелуи очень быстро перестали быть таковыми. Все больше в их взаимных ласках сквозили жадность и нетерпение. Руки любимой гуляли по его плечам, спине, задней стороне шеи. В ответ он мял ее бедра и груди, забирал лицо в лодочку ладоней и гладил большими пальцами скулы. А потом, не поднимаясь с Ньол, раздвинул ей ноги, стройные, гладкие и ощутимо сильные — ноги воительницы, а не домашней девушки. Ему нравилось, что под плотной зеленой кожей ощущались тугие мышцы.

Их взгляды встретились. Прежде, чем толкнуться внутрь, Дракх замер, глядя избраннице в глаза. Они смотрели друг на друга, напряженные, готовые переступить черту, но желающие сполна прочувствовать этот особенный момент перед абсолютным единением.

То ли отвечая на молчаливый вопрос любовника, то ли подгоняя его, Ньол кивнула. Дракх словно ждал разрешения и, получив его, качнул бедрами. Его истинная пара выгнулась под ним, вдавив затылок в подушку и закатив глаза. Владеть ею было упоительно.

С Ньол он ощущал себя цельным, чистым, живым. То, как она стонала под ним, то, как колыхались от толчков ее маленькие, но крепкие груди, линии ее выгнутого горла, трепет ресниц, сведенные в муке удовольствия брови, ее теснота и жар, сила и невинность — все это лишало разума. Хотелось двигаться быстрее, вбиваться яростнее, рычать от желания присвоить эту женщину себе, взять и не отпускать.

Обезумев от любви, он то клеймил поцелуями ее шею, то шептал на ухо всякие глупости, а она беспомощно цеплялась за его плечи, как если бы мир вокруг рушился и надо было найти точку опоры. От мощных ударов его бедер Ньол возило по матрасу, вверх-вниз, вверх-вниз. Ее затылок терся о подушку. Изголовье кровати стучало по стене, и этот монотонный, ритмичный звук смешивался с их стонами и воем ветра за окном.

Этой ночью Дракх впервые познал истинную страсть.

Этой ночью Ньол впервые получила удовольствие от близости с мужчиной.