Зеленая истинная генерала дроу

Глава 4

Генерал Дракх

Главной бедой истинности, по мнению генерала Дракха, было то, что работала она в одну сторону. Пока мужчина изнемогал от страсти и мысленно скулил от восторга при виде своей избранницы, последняя оставалась равнодушна. В лучшем случае позволяла себя любить, в худшем — воротила нос, проклиная выбор, который ей навязала судьба.

Многие знакомые генерала, его родственники мужского пола и боевые товарищи, считали истинность проклятием. Не желали этой больной привязанности, этого любовного угара, когда ты больше не принадлежишь себе — становишься рабом чувств и твое счастье полностью зависит от воли одной конкретной женщины. И ты никогда не угадаешь, какая супруга тебе достанется — ласковая и добрая или жестокая стерва. Рука провидения вращает рулетку, а ты подчиняешься выпавшему жребию.

Дракх знал кучу семей, где мужчин — сильных, смелых, достойных — ломали через колено, но все равно ждал встречи с истинной, надеясь на удачу. Перед его глазами были примеры и хороших браков, где между супругами царили любовь и уважение.

Взять хотя бы этого безумца Теневира и его красавицу жену Кхару. Последняя рискнула ради мужа жизнью. Таким отношениям Дракх Ранагар завидовал всем своим одиноким, уставшим сердцем. Чем старше он становился, тем сильнее ему хотелось завести семью и детей. Но годы шли, все мужчины его возраста уже носили на шее обрэ*, и только он один сверкал непокрытым горлом. Когда тебе почти четыреста и твое горло до сих пор голое — это стыдно, за спиной начинают шептаться, ты все чаще ловишь на себе взгляды. Кто-то смотрит с жалостью, кто-то с чувством превосходства. И то, и другое унизительно.

О Паучиха, как же он завидовал всем женатым дроу! Как мечтал обрести истинную пару! В последнее время особенно сильно, из-за того, что ему не повезло привлечь к себе внимание королевы.

К тому моменту Дракх Ранагар успел проявить себя в боях с орками и дослужился до звания генерала. Он был успешен, красив и одинок. Его красоту Великая мать решила использовать в своих целях, а его одиночество, то есть отсутствие защитницы, развязало ей руки.

Прославленный генерал стал ее личной шлюхой. Нет, сама она с ним не спала — трахнула разок и охладела — зато любила подкладывать его под нужных эльфиек. Он шпионил для королевы через постель. Очаровывал тех, на кого указывал ее узловатый палец, и раскрывал заговоры. Порой выступал наградой за какие-то заслуги. Его тело стало игрушкой. Теперь он принадлежал себе только во время военных походов и затянувшихся полевых учений. Как только заканчивалась одна работа, приличная и почетная, начиналась другая, тайная и грязная. Отказ мог быть расценен как измена короне.

«Ты бракованный, — внушала ему владычица Маэл’ар. — Если до сих пор не встретил истинную, значит, никогда уже и не встретишь. Семьи и детей у тебя не будет, но зачем такому хорошенькому личику и аппетитному телу пропадать зря? Пусть твоя красота послужит благим целям».

И он служил правящему Дому. На полях сражений, получая шрамы, и в постелях знатных эльфиек, тоже получая шрамы, но другого рода.

Если бы у генерала появилась законная супруга, Великой матери пришлось бы выпустить его из своей цепкой удушающей хватки. Брак стал бы для него защитой, избавлением от ненавистных, унизительных обязанностей. С какой радостью Дракх застегнул бы на шее вожделенный обрэ! Но все вокруг женились, а он оставался одинок. С отчаянием и надеждой он ждал свою истинную пару, а она все не объявлялась.

* * *

За ночь руки затекли так, что он перестал их ощущать. Едва очнувшись, Дракх принялся выкручивать связанные запястья, чтобы восстановить нормальный ток крови. Ныли заломленные назад плечи, на зубах скрипел песок, голова весила не меньше тонны, ибо поспать ему удалось от силы часа два-три. Кроме этого, ужасно хотелось облегчиться. От этого желания внизу живота аж жгло. Да и стояк никуда не делся, причиняя дополнительные мучения.

— Ньол? — позвал Дракх свою истинную. Он знал, что она уже на ногах — слышал возню в глубине палатки. — Ньол? Мне надо в уборную.

В ответ орчанка тихо выругалась сквозь зубы.

Раздались приближающиеся шаги. В ноздри ударил запах трав и чего-то терпкого, неопределимого, но сводящего с ума. Его начало потряхивать.

— Только быстро и без глупостей, — прошипела Ньол где-то позади и дернула за узел на его запястьях. Плечи тут же прострелило болью. Чтобы не застонать, пришлось стиснуть зубы до хруста.

— Чего шипишь? Нравится, извращенец?

— Пожалуйста, скорее.

Судя по звукам и тому, как быстро его освободили от веревок, Ньол воспользовалась ножом.

Подняться на ноги удалось не с первой попытки. Тело было деревянным, непослушным, словно чужим. Кое-как Дракх встал на четвереньки, затем на колени, а после Ньол за плечо дернула его наверх.

— Благодарю, — шепнул он, слепо шаря перед собой ладонью. И торопливо двинулся туда, откуда тянуло утренней свежестью. Все его мысли занимали растущие потребности организма, которые с каждой секундой грозили стать нестерпимыми.

— Куда, идиот! — завопила Ньол. — Там солнце!

Ее крик раздался ровно в тот момент, когда Дракх врезался в тканевую стену палатки, немного промазав мимо цели. И хвала богине, что промазал, что не успел покинуть свое убежище! Он слишком боялся опозориться, а потому не заметил, что тьма перед глазами посветлела.

Утро. Наружу не сунуться без защиты.

____

обрэ* — брачный ошейник. Женатые дроу носят на шее особый брачный ошейник под названием обрэ. Замужние темные эльфийки — брачный браслет, который называется эрбо.