Запретный поцелуй. Тайна дебютантки

15-2

- После рассмотрения представленных документов, — начал он, глядя поверх очков на присутствующих, — суд постановляет лишить господина Максимилиана Лефевра статуса опекуна юной леди Кристель Лефевр.

В воздухе повисло напряжение. Тётя потрясенно ахнула, схватившись за руку мужа, а дядя побледнел, словно сраженный ударом громом.

Между тем судья продолжал:

- Было доказано, что опекун использовал своё положение в корыстных целях, неоднократно нарушая права своей подопечной. Господин Лефевр тратил средства своей племянницы на личные нужды, ущемляя её положение.

Тишина зала буквально взорвалась перешёптыванием и возмущёнными возгласами родственников. Я же, словно оглушённая, сидела, боясь вдохнуть слишком громко. Всё происходящее казалось невероятным, почти сказочным сном.

Судья посмотрел прямо на меня и произнес чуть мягче:

- Подождите, я еще не закончил.

Зал вновь притих.

- В связи с открывшимися обстоятельствами, — продолжил судья, — брак леди Кристель с покойным мистером Кларком был аннулирован, и, согласно закону, она всё ещё нуждается в опекунстве.

Моё сердце отчаянно забилось в груди. Счастливое сновидение уже начинало меркнуть, превращаясь в очередной кошмар. Я сглотнула, чувствуя, как внутри нарастает новая волна тревоги.

- Суд постановил назначить нового опекуна для леди Кристель Лефевр, а именно её бабушку по материнской линии — леди Эстеллу Дюбуа.

Послышался удар молотка, поставивший точку в судебном разбирательстве.

Я застыла, не в силах осознать услышанное. Слова судьи, словно эхо, продолжали звучать в голове, смешиваясь с давно забытыми воспоминаниями. В памяти всплыли рассказы матери — о том, как её семья отвернулась от неё, когда она сделала выбор сердцем, а не по расчету. Гордость, высокомерие, холодное презрение — всё это, как яд, отравляло её прошлое. И вот теперь, спустя годы, та женщина, о которой я знала лишь из обрывков рассказов, должна стать моим опекуном.

Решение суда прозвучало, как приговор, окончательный и бесповоротный. Никто не спросил, чего хочу я сама. Моя жизнь снова оказалась в руках чужого человека — для которого я была лишь бременем, не более. Бабушка… Леди Эстелла Дюбуа. Даже её имя звучало как ледяной шёлк, лишённый тепла.

Я пыталась сдержать бурю эмоций, но в груди нарастала тяжесть. Осознание того, что я, едва вырвавшись из клетки возможно угодила в стальной капкан, накрыло меня удушливой волной.

- Леди Кристель, вы слышите меня? — глухой голос, словно издалека, прорвался сквозь пелену моих мыслей.

- А… что? — усилием воли я заставила себя вынырнуть из омута отчаяния. Голос принадлежал мужчине, стоявшему рядом.

Молодой человек в зелёном клетчатом костюме, безупречно облегающем его худощавую фигуру, стоял передо мной с выражением профессиональной невозмутимости. Его тёмные глаза спокойно встретили мой растерянный взгляд.

- Джеймс Белтон, к вашим услугам, леди, — представился он с лёгким поклоном. — Я адвокат вашей бабушки. Леди Дюбуа поручила мне сопроводить вас в столицу, к вашему новому месту жительства.

Его голос был низким и уверенным, а в манере держаться читалась выученная холодность, которую я уже начинала ненавидеть.

- Я… не собираюсь покидать свой дом, — постаралась говорить твёрдо, хотя внутри всё кричало от гнева и беспомощности. Моё место здесь, а не где-то в столице, у чужой дамы, приходившейся мне бабушкой лишь на бумаге.

- Леди, вы не вольны выбирать. Суд вынес решение. Моя задача — помочь вам с переездом.

Я закусила губы, борясь с желанием трусливо подхватить юбки и сбежать. Но это не выход. Проигранный бой не означает конец войне. Тем более - если ставка в ней моя свобода.

- Сама справлюсь, — бросила я дерзко, глядя прямо в его глаза.

Белтон едва заметно улыбнулся краем губ, словно забавляясь моим упрямством, но ничего не сказал. Только отступил на шаг, открывая проход.

Я подняла подбородок, стараясь выглядеть уверенной, даже если сердце всё ещё трепетало от страха. Если меня хотят сломить, придётся постараться.

В этой ситуации радовало только злое похрюкивание дядюшки Макса, переходящее в визг. Я покидала зал, слушая отголоски его криков, затихающие за дверью, и злорадно улыбалась. Впрочем, радость быстро меркла, вместе с осознанием новой проблемы нависшей над моей головой. Сраженная невеселыми мыслями, я вернулась домой.

- Ну как все прошло? Оставили опекунство? – Хйезл набросилась на меня с вопросами.

- Нет.

- А чего вы такая убитая сидите? Вот даже зонтик сжимаете в руке как шпагу, готовая вот-вот наброситься на невидимого врага.

Я вздохнула. Придётся рассказать. С трудом подбирая слова, пересказала решение суда, и, к своему удивлению, встретила совершенно неожиданную реакцию.

- Ах, леди Кристель, да вы чай зря распереживались, - неожиданно не поддержала мои огорчения горничная. - В столице жить уж поди куда интереснее чем у нас тут в дыре провинциальной. Театры, салоны, балы…

Ой. Точно! А ведь сейчас как раз начался летний сезон дебютанток. Не иначе бабуля решила представить меня ко двору.

И тут до меня дошло: слухи о моих способностях, вероятно, уже достигли её ушей. Я ведь больше не просто ненужная внучка с несчастной судьбой — теперь я маг, и не простой, а кентор. На рынке невест моя цена подскочила до небес.

Губы сами собой тронула кривая усмешка. Что ж, леди Эстеллу ждёт сюрприз. Она ещё пожалеет, что ввязалась в эту игру.

— Так, Хэйзл, собирай чемоданы, мы едем в столицу! — заявила я с мстительной искрой в глазах, слегка прищурив веки.

- Мы? — переспросила горничная, подозрительно оглядывая моё чересчур довольное лицо.

- Да, — отрезала я. — И вещи девочек упакуй, все что может понадобиться на первое время.

Словно по волшебству, малышки тут же появились на пороге, услышав слово "едем". Их любопытные глазки загорелись предвкушением.

- А куда мы едем? — наперебой спрашивали они, стараясь перекричать друг друга.

- В гости, — ответила я уклончиво.

- А надолго? — не унимались девчонки.

- Пока не выгонят, — оптимистично заметила я, и уголки моих губ дёрнулись вверх.

Уж я постараюсь, чтобы это случилось как можно раньше.

Сбор вещей затянулся почти на весь день. Хэйзел сложила не так много нарядов, но дорожный чемодан всё равно отказывался застёгиваться. Пришлось сдаваться и открывать крышку, чтобы провести ревизию содержимого.

- Зачем ты положила портрет леди Дарлы? — с недоумением спросила я, вытаскивая из чемодана небольшую картину в тяжёлой золочёной раме.

- Она велела упаковать, чтобы вы не скучали, — виновато пробормотала Хэйзел, пряча глаза.

Я невольно фыркнула.

- Не стоит. Я искренне надеюсь, что мы ненадолго задержимся в столице.

Положив картину в сторону, я снова принялась за чемодан, с усмешкой размышляя о том, что бабушке придётся столкнуться не только со мной, но и с моим небольшим "отрядом". Но самое главное теперь я не была беззащитной растерянной девчонкой, обвинявшей себя во всех грехах, сейчас я стояла с гордо поднятой головой, с чистым легким сердцем и магией, искрящейся в моей крови.

Чуть позже, нагрузив лакея багажом, мы — я, Хэйзел, малышки и мистер Белтон — отправились к вокзалу. Время в дорожной суете пролетело быстро. Усталые и сонные, поздним вечером мы наконец пересели в карету, которая доставила нас к величественному особняку, утопающему в лунном свете.

Особняк, в который мы прибыли, оказался настоящим архитектурным произведением искусства. Его величие угадывалось уже издалека: мраморные колонны на фасаде, изящные барельефы под самой крышей и высокие стрельчатые окна, подсвеченные мягким золотым светом изнутри.

Широкая каменная лестница, украшенная по бокам резными вазонами с пышными цветущими кустами, вела к массивным дверям из тёмного дуба. На каждой створке красовалась искусно вырезанная фамильная геральдика — вензеля и роскошно стилизованный герб, выложенный золотом.

Когда двери отворились, нас встретил просторный вестибюль, который утопал в ярком свете хрустальной люстры. Высокий расписанный потолок, словно нависал над нами, а зеркала в бронзовых рамах, расположенные вдоль стен, делали помещение ещё более огромным. Пол был выложен мозаикой из белого и чёрного мрамора.

Круглая мраморная лестница с изящными перилами вела на второй этаж. Под ступенями располагалась ниша с внушительным камином, над которым висел портрет женщины в изысканном платье времён минувшей эпохи — вероятно, самой леди Эстеллы в её лучшие годы.

Комнаты, мимо которых нас провели, выглядели так, будто они сошли с иллюстраций модного архитектурного журнала. Паркет, натёртый до зеркального блеска, в некоторых местах был прикрыт мягкими коврами ручной работы. Повсюду стояли антикварные комоды и столики с инкрустацией, а на стенах висели древние фамильные гобелены.

Особое внимание привлекала библиотека, мимо которой мы прошли по пути к спальне. Её двери были слегка приоткрыты, и я успела заметить ряды книжных полок, уставленных фолиантами в кожаных переплётах. Там пахло старой бумагой, древесиной и лёгкими нотками лаванды.

Комната, отведённая для меня, оказалась не менее роскошной. Мягкая постель с балдахином, украшенная кружевными оборками, высокий туалетный столик с трельяжем и огромный шкаф с искусной резьбой. Но главным украшением комнаты был огромный окно, за которым открывался вид на ночной сад. Лунный свет, играя в витражных стёклах, раскладывался на тысячи цветов, наполняя комнату загадочной атмосферой.

Особняк был холодным и пугающе безупречным, словно его жители предпочитали идеальный порядок человеческому теплу.

Дети, едва добравшись до комнаты, мгновенно уснули прямо на моей кровати. Я же, борясь с холодом, судорожно пыталась вспомнить, куда засунула свои любимые плюшевые розовые тапочки. Паркет, отполированный до зеркального блеска, оказался ледяным, и каждый шаг по нему был настоящим испытанием. Но вместо тапочек мне попался…портрет прабабушки.

- Хэйзел! Я же велела оставить его дома! — возмущённо проворчала я, с раздражением оглядывая злосчастную картину.

- Я его выложила на столик, честное слово! — поспешно оправдалась горничная, выглядевшая явно смущённой.

Однако наши разбирательства прервал неожиданный гость: в комнату вошла служанка в строгой серой форме и безупречно накрахмаленном белоснежном переднике. Её острый взгляд скользнул по комнате, задержавшись на Хэйзел, чьё ярко-красное дорожное платье и бантик на рыжих кудрях смотрелись слишком нарядно для её статуса.

- Её милость, леди Эстелла, ожидает вас в своём кабинете, — сообщила служанка, с таким тоном, словно я была виновата в каком-то преступлении.

Ну вот, бабуля не смогла дождаться утра, так жаждет поскорее познакомиться. Что ж, придётся собраться с духом.

Следуя за служанкой по лабиринту коридоров, я ощутила напряжение, которое нарастало с каждым шагом. Наконец дверь передо мной отворилась, и я увидела свою бабушку.

Леди Эстелла Дюбуа была женщиной, чья внешность излучала строгую утончённость и аристократизм. Седые волосы, убранные в сложную причёску, были так идеально уложены, что создавалось впечатление, будто каждая прядь находилась на своём строго отведённом месте. Пробор был выверен до совершенства, а серо-стальные локоны поблёскивали, словно покрытые инеем. Её бледное лицо, с высокими скулами и тонкими чертами, казалось высеченным из белого камня. Острые карие глаза, окружённые сеткой мелких морщин, пристально всматривались в меня, словно пытались проникнуть в самую его суть. Эти глаза, несмотря на возраст, не потеряли ни капли своей силы: в них читались власть, холодный разум и многолетний опыт интриг.

Губы были тонкими и бледными, но ярко очерченными — не то от природной формы, не то от привычки сжимать их в строгую линию. Казалось, что леди Эстелла редко позволяла себе улыбаться, а если и делала это, то лишь для того, чтобы подчеркнуть своё превосходство.

Одежда так же была безупречна под стать хозяйке: платье из тёмно-синего бархата с длинными рукавами и высоким воротом украшали тонкие серебряные вышивки. На шее красовалась нитка жемчуга, а на запястье — браслет. Каждая деталь её наряда говорила о статусе и богатстве, но в то же время не перегружала образ, сохраняя строгую элегантность.

- Даже не сделаешь книксен? — её голос прозвучал резко и неприветливо, словно выстрел. - Где твое уважение к старшим, находящимся выше тебя по статусу и положению?

- Тогда и ты сделай, — неожиданно послышался голос из-за моей спины.

Я вздрогнула, когда из тени медленно выплыла призрачная фигура леди Дарлы, мерцающая и эфемерная.

Ах вот почему она так настаивала на том, чтобы я взяла портрет! Как я сразу не догадалась.

- Ой… леди… леди Дюбуа… вы… как же это, — леди Эстеллу перекосило так, что её рот остался открытым, а глаза, казалось вылезли из орбит, она мигом растеряла всю свою чопорность и надменность.

- Что ж ты так непочтительно здороваешься со свекровью? — с укором произнесла леди Дарла, сложив призрачные руки на груди. — Так рада меня видеть, что дар речи потеряла?

- Последний раз я видела вас на ваших похоронах!

- Это ты так думаешь, — парировала Дарла, хитро прищурившись. — А кто тебя в ванной комнате пугал, когда ты любовалась своим отражением в зеркале?

- Так это были вы? — потрясённо спросила бабушка.- А я то гадала, откуда у меня каждый раз все больше новых морщинок прибавляется в отражении.

- А ты думала, что подурнела от огорчения, что я оставила наследство не тебе, а Карине? — ехидно уточнила леди Дарла. — Хотя, признаю, я уделила тебе слишком мало внимания. Ты ведь выгнала из дома мою любимую внучку, пришлось тащиться за ней в старый дом. Но ничего, теперь у нас с тобой будет достаточно времени для задушевного общения, правда ведь?

Она подмигнула мне, и я едва сдержала улыбку. Кажется, мои каникулы в столице обещают быть куда веселее, чем я ожидала.