Запретное знание

Вспомогательная документация АМНИОН

Главный противоположный довод – о том, что «первый контакт» произошел многими годами ранее – базируется на том факте, что капитан Вертигюс не узнал ничего нового (кроме внешнего вида инопланетян) или жизненно важного об Амнионе. Что они были технически развиты, в особенности в биохимии; что их культура базировалась на кислороде-углекислом газе; что они были действительно чужды по разуму; все это можно было узнать из содержимого спутника, который корабль Интертеха «Дальний Странник» обнаружил на орбите возле самой большой планеты в звездной системе, куда он был послан для исследований.

Это произошло до Бунтов Человечества – и до поглощения Интертеха КДИ. «Дальний Странник» изучал эту звездную систему больше года, когда наткнулся на спутник. Судно продолжало исследования еще несколько месяцев – но совершенно с другой целью. Сначала, естественно, оно искало все что угодно и где угодно; в основном, ресурсы, их расположение и признаки жизни. Но так как до сих пор никто не нашел никаких признаков жизни, все внимание судна переключилось на более меркантильные интересы. Но после обнаружения спутника о меркантильных интересах забыли. Корабль оставался в системе достаточно долго, чтобы убедиться, что спутник строили не в этой звездной системе. Затем они пересекли подпространство и вернулись на землю.

Его появление наделало достаточно шума – научного, экономического и культурного и – потому подходит под определение «первый контакт».

«Дальний Странник» не намеревался ни открывать спутник, ни изучать его; на нем не хватало соответствующих специалистов. Объект, принадлежащий инопланетянам, был в нетронутом виде доставлен на Землю, в стерильном трюме, где и оставался лежать, пока Интертех на Далекой Станции не смогла подготовить для него стерильную лабораторию. Затем с максимальной осторожностью спутник был вскрыт.

В нем оказался небольшой замороженный сосуд, где, в свою очередь, находился килограмм мутагенного материала, который заключал в себе попытку Амниона – хотя об этом в то время никто не знал – добраться до других жизненных форм галактики.

Изучение мутагена длилось три года относительного времени, прежде чем капитан Вертигюс и «Далекая звезда» были вызваны в комиссию для дачи объяснений.

То, что субстанция в сосуде была мутагеном, установили очень быстро. При нормальных обстоятельствах ученые всех специальностей проводили всевозможные тесты на микропробах субстанции. Естественно, большая часть тестов не дала никаких результатов, которые бы могли понять ученые. Наука земли была такой, какой была, но в тесты включалось скармливание субстанции крысе.

Меньше чем за день крыса изменила свою форму; она стала похожа на нечто, напоминавшее двигающийся вариант морской звезды.

Естественно, субстанцию скормили нескольким крысам. Некоторые из них были убиты и препарированы. Патологи установили, что с ними произошла невероятная трансформация; их основные жизненные процессы остались неизменными, но все в них – от РНК до протеинов и ферментов – было изменено. Остальные крысы росли прекрасно, что демонстрировало, как стабильность, так и самодостаточность превращения. Тогда крыс пропустили через обычные бихевиористские тесты для крыс; результаты безоговорочно и безошибочно продемонстрировали значительное повышение интеллекта.

Были поставлены эксперименты и на высших животных: кошках, собаках, шимпанзе. Все изменялись настолько драматически, что ничем не напоминали особей своей породы. Все они были биологически стабильными формами, способными к репродукции. Все они были построены на фундаментальных РНК и ферментах, схожих друг с другом, но совершенно отличных от всего, что когда-либо было найдено на Земле.

И все они демонстрировали достаточное увеличение разумности.

В то время Интертех как корпорация явно процветала. Потенциал для открытий и выгоды был невероятный, если можно будет по мутагену найти его источник. Теоретики как внутри компании, так и вне ее соглашались с тем, что спутник был создан для того, чтобы добиться одной или двух целей; связи или пропаганды. Теория пропаганды страдала одним существенным недостатком: мутирующие кроты, собаки и шимпанзе не спаривались друг с другом; они предпочитали неизменные формы. Странным способом инопланетные кудесники, создавшие мутаген, уважали оригинальные формы крыс и прочих. Или их биотехнология не достигла уровня когда можно бросить вызов репликации самих себя между видами. В любом случае мутаген не мог в чистом виде служить пропаганде их создателей.

Тем не менее, хотя бы в теории, источник существовал – где-то – и это было интересно не только для мутирующих земных форм с выросшим интеллектом, но и ради новых открытий в науке, ресурсах и возможностях.

Но как можно проследить спутник до его источника? Как «первый контакт» с чуждой формой жизни объект представлял сплошное разочарование. Поэтому делался такой акцент на Сикстине Вертигюсе и его достижениях. За исключением замороженного сосуда, в спутнике не было ничего, над чем можно было бы работать; никаких двигателей; никаких записей; никаких контрольных систем; и уж наверняка никаких звездных карт.

Если спутник был предназначен для связи, то сообщение находилось в самом мутагене.

Так оно и случилось.

Курс Земной истории изменился, когда внутри Интертеха было принято решение рискнуть привить мутаген человеку.

Женщина, которая добровольно вызвалась на этот опыт, вероятно, надеялась на своеобразное бессмертие, как личное, так и в научном смысле. Ведь, кроме всего прочего, крысы и так далее, которым было позволено выжить, были жизнестойкими, крепкими и обладали высоким интеллектом. Кроме того, они были плодовитыми; они могли спариваться со своим видом, но не распространяли мутаген. Если разум этой женщины увеличился бы в той же пропорции, она стала бы самым важным человеческим существом, какое рождалось на свет. Она могла распахнуть двери открытиям, возможностям и богатствам, которые позволили бы ей перенести ее изменение.

К несчастью, она выдержала всего полтора дня.

В течение этого времени она изменялась, как изменялись и животные; она стала, согласно сообщению очевидцев, «двуногим деревом с роскошной листвой и множеством конечностей». Но единственным признаком возросшего разума было то, что за полтора часа до смерти она потребовала бумагу. Как только она получила ее, она провела множество минут, яростно исписывая ее.

Когда она погрузилась в коллапс, были предприняты героические попытки спасти ее. Но они окончились ничем. Медицинская технология не могла помочь; она не имела ничего общего с ее новой структурой.

Аутопсия, вскрытие трупа, показала, что она стала генетически и биохимически похожа на мутирующих крыс и обезьян – продуктом того же самого мира. Она была изменена, начиная от РНК. Тем не менее, она была единственной живой формой, которая умерла быстро «от естественных причин». По мнению патологов, которые изучали ее труп от скальпа до ногтей на ногах, она умерла от «отвращения».

Вероятно, мутация вызывала неконтролируемую адреналиновую реакцию.

Так же вероятно, что знание о том, чем она стала – знание о том как изменил ее мутаген – испугало ее сильнее всяких слов.

Каковы бы ни были объяснения, ее «бессмертие» может быть подтверждено тем фактом, что некоторые тексты на данную тематику упоминают ее имя.

Или это может быть подтверждено тем, что ее последние записи позволили человечеству вступить в роковые связи с Амнионом.

В основном она писала цифры, столбцы цифр, которые не имели ни для кого значения, как и для компьютеров Интертеха – пока юный астроном, настолько же важный в цепи обстоятельств и такой же забытый, добровольно решил проанализировать их как звездные координаты.

Эти координаты позволили капитану Сикстину Вертигюсу и «Далекой звезде» установить первый контакт с Амнионом.