Запредельный человек

Глава 12

«Похоже, все арены одинаковы — от Большого цирка до стадиона «Янки», — рассуждал Дэмми, разглядывая нависшую над ним конструкцию. На трибунах пыжились шумные и важные существа. На легком ветру полоскали флаги.

В дальнем конце арены с лязгом открылись железные ворота, по обеим сторонам которых стояло по тризмианину с длинным шестом. Из темного тоннеля под трибунами неуклюже, на четырех лапах, выбежало существо. Дэмми сперва показалось, что это медведь.

— Нет, — потом решил он, — слишком тощий и...

Существо галопом выбежало на арену, затормозило, припало брюхом к земле, потом растянулось. Его мохнатую шкуру покрывала пыль, оно напоминало человека в длинной шубе.

Дэмми осторожно двинулся к нему. Когда оставалось шагов десять, существо зашевелилось, вытянуло длинные руки и кривые ноги, которые заканчивались не чем-нибудь, а подобием ладоней. Черными когтями одной ноги поскребло плешивый участок тела, в котором Дэмми опознал грудь. Потом перекатилось на спину, и в той стороне его тела, где полагалось быть голове, раскрылся поразительно широкий рот, полный крупных, желтых как лимон, зубов, между которыми виднелся сероватый язык. Поверх рта сидели две черные впадинки почти в два с половиной сантиметра диаметром, окруженные спиралями и завитками хрящеватой черной плоти. Еще выше располагалась пара мелких, окаймленных красными веками и налитых кровью карих глаз — они тупо уставились на человека.

— Так-так, — сказал Дэмми. — На вид здоровенная обезьяна, но зубы как у гоминиды...

«Изумительно, — раздался в голове Дэмми ясный голос. — Такой урод увидел во мне, прекрасном создании, какого-то мипу-переростка. Да он из людей, судя по запаху, только сильно больной: тело голое, безволосое, конечности хилые. Нацепил на себя шкурки, чтобы скрыть позорную хворь. Но... выбирать не приходится, компания есть компания».

«Ого, спасибо, друг, — саркастично подумал Дэмми. — Я, видать, теперь в высших кругах общества, раз меня признал за своего резус-переросток. Или, если быть точным, австралопитек робустус».

— Привет, — сказал он вслух.

Обезьяноподобный человекоид отпрянул, глаза его заметались, словно он искал путь к отступлению.

«Оно на меня гавкает, — ясно расслышал его мысли Дэмми. — Как бы не набросилось...»

Существо осторожно протянуло Дэмми все четыре конечности, и он бережно пожал по очереди каждую из них. Ороговевшие ладони были горячие, сухие и твердые на ощупь, как собачьи лапы. Обезьяночеловек тепло принял жест и вроде как повеселел.

— Не волнуйся, приятель, — успокоил его Дэмми. — Обещаю первым не кусаться.

«Любопытно. — Реакция существа пришла даже не в виде мыслеслова, а как бессловесная мысль. — Оно гавкает и разговаривает. Удивительно, зачем. Зачем ты гавкаешь, друг?»

— Что ж, я отвечу, чувак. У нас так дома принято. Кстати, давно ли ты в этой тюряге?

«Судя по процентному содержанию нуклида 152, его остаточных следов в моих тканях, можно сделать вывод... э-э-э... разреши, я подберу меру в твоей голове?»

Дэмми вздрогнул, когда призрачное щупальце залезло ему под купол.

— Первый раз кто-то, кроме меня, роется в моей памяти, — заметил он.

«Ага, вот оно... 1 742 904 с половиной... года».

— Да это ж два миллиона лет?! — ахнул Дэмми. — Как ты еще не помер, чувак?

«Жизнь размеренная, — ответил Чувак. — От сна до сна, от трапезы до трапезы. Получаю от жизни все радости, и прерывать такое существование пока не собираюсь».

— Говоришь, как будто это в твоей власти.

«Гавканье мешает следить за твоей речью, — посетовал Чувак. — Будь умницей и перестань лаять, будем говорить молча. И да, это в моей власти — а как же иначе?»

«Там, откуда я родом, большинство проживает отпущенный им срок, а потом склеивают ласты».

«Какой ужас! Откуда ты?»

«Как у тебя с астрономией?» — впрямую поинтересовался Дэмми.

«Плохо. Сомневаюсь, что сумею перечислить спектральные характеристики более чем половины звезд в галактике».

«Понятно. Ладно, тогда так». — Дэмми визуализировал положение Солнца относительно 61 Лебедя, Альфы Центавра, Веги, Капеллы, Сириуса и некоторых других звезд.

«Удивительно! — воскликнул Чувак. — Вообще-то... нет, это невозможно. И все же да! Звезда Холодная Невеста и сама двойная планета! Иди, обниму, приятель, болеешь ты там или нет! Похоже, мы с тобой соотечественники».

Дэмми без энтузиазма упал в объятия человекоподобного создания.

«Ты закрылся от меня, — заметил Чувак. — Такой застенчивый... не думай, будто ты ниже, основываясь лишь на одних внешних данных. Постой! Я покажу, как рестимулировать старые фолликулы, и ты станешь красивый, как я сам. В один момент!»

«Да не бери в голову, чувак, — воспротивился Дэмми. — Ты настоящий друг и это предложение делает мне честь, но я берегу силы для кризисных ситуаций».

«Предвидишь трудности?» — как-то вяло поинтересовался Чувак.

«У меня уже трудности. А как насчет тебя? Нравится сидеть за решеткой миллионами лет?»

«Ты перегибаешь, — возразил Чувак. — Вообще-то я уже повидал галактику намного больше, чем мог бы, сидя в родном болоте и ворочая гнилые бревна в поисках сочных корешков».

«А ты не оптимист».

«Забавная мысль. Как можно смотреть на что-то с положительной стороны, когда все стороны строго положительные?»

«Я пытался определить твой вид, — доверительно сообщил Дэмми. — Ты, без сомнения, из животных, хордовых, позвоночных, млекопитающих, плацентарных, приматов, причем высших, но вот дальше... теряюсь. Без обид, но еще никто не выкапывал гоминиду с руками вместо стоп».

«Гм-м... Вообще-то не стоит ждать, что плюсна хорошо сохранится в окаменелом виде», — только и подумал в ответ Чувак.

«Два миллиона лет, — сказал Дэмми. — Это значит, ты жил во времена австралопитеков».

Он визуализировал воссозданный образ последних.

«А, эти малютки. Был у меня один приятель, который поймал как-то их самочку и оставил себе в качестве питомца. А она возьми да и понеси от него. Выходит, близкие родственники, как ни противно это признать».

«Можно?» — спросил Дэмми, протягивая ментальный щуп к мозгу Чувака.

«Валяй, не стесняйся. Я-то у тебя порылся и довольно бесцеремонно, должен признать, — пока ты думал о других вещах».

Дэмми мысленно кивнул и внедрился в мозг Чувака.

«Странно, — заметил он. — Зоны Брока и Вернике гипертрофированы, а угловая извилина слишком мала. Наверное, это связано с тем, что ты телепат...»

Он углубился дальше в мозг и с удивлением обнаружил, что дугообразный пучок расширен в хорошо развитую часть коры, конкретной функции за которой не признавалось.

«Мы с тобой настроены немного по-разному, — сообщил он сокамернику. — Но ты, наверное, не разбираешься в анатомии».

«Не больше, чем в астрономии. Я заметил, что у тебя странным образом иссушены зоны речи, а необычно сокращенный пучок отвечает за твою привычку лаять вместо того, чтобы говорить».

«Забавная мысль. Ранние люди были телепатами, но потом лишились этой способности. Интересно, почему?»

«Кажется, я знаю. Когда-то огры и тролли доставляли нам много хлопот. Эти жуткие твари, похожие на людей — и оттого еще более отвратительные — устраивали на нас засады и пожирали мозги. В ответ мы выработали условные сигналы — гавканье, которого они не понимали. Со временем, видимо, этот код стал основным способом общения. Но ты говоришь вполне сносно».

«Я вообще случай особый, — сказал Дэмми. — Меня выбрали для специального обучения».

«Смотрю, у тебя опущена гортань и языковой придаток, — заметил Чувак. — Тебе, должно быть, и правда проще гавкать».

«Эти ваши тролли и огры, наверное, не умели общаться мысленно».

«Ты прав. Только лаяли и мычали. Тупые создания».

«Вот только они, похоже, победили... конечно, если наш предок не эректус, а вы, в чем я лично сомневаюсь. Готов спорить, что ты даже не гоминида».

«Любопытная мысль, — грустно ответил Чувак. — Представить только, люди проиграли ограм и троллям! Но ты выглядишь вполне по-человечески. Так что мы, несмотря на все различия, все же родственники. Пусть даже непрямые».

И снова Дэмми пожал ему все четыре руки.

«Ну и каково там у нас сегодня дома? — искренне поинтересовался Чувак. — Вымерли, наконец, драконы? Время от времени нам еще встречались редкие экземпляры. Должно быть, где-то на задворках жили и плодились. Но с каждым годом встречались все реже. Помню последнего виденного мной».

И он передал Дэмми мысленный образ игуанодона, перетирающего зелень беззубыми челюстями.

«У нас принято считать, что последний динозавр двинул кони в меловой период, — сказал Дэмми. — Если судить по окаменелостям».

«М-м... логично. Застенчивые были твари. Вечно прятались, когда наступала пора умирать. Мертвых мы их не видели. Думаю, предчувствуя свой конец, они уходили в края с неплодородной почвой. Знавал я одного типа, утверждавшего, что драконы якобы уплывают в море, в попытке вернуться туда, где они зародились. Правда, континентальный дрейф им всю малину испортил».

«Как лемминги? А почему нет? Гипотеза не хуже других. Или взять тех же угрей».

«Прости, лемминги, должно быть, появились уже после меня. А угри — это длинные тощие рыбы, которых мы в реке ловили. Почему ты о них вспомнил?»

«Европейские и американские угри нерестятся в регионе Атлантики, известном как Саргассово море. Затем, следуя инстинкту, возвращаются в родную реку. Есть теория, что они первоначально нерестились в Атлантике, пока та была просто большим озером. Примерно так же поступают и тихоокеанские морские черепахи. Поразительно, подумать только — все эти животные и рыбы прутся в географические точки, которых не существует вот уже миллион лет».

«Многое меняется, — сказал Чувак, — но мы можем рассчитывать на незыблемость основного: бескрайний лес, неисчерпаемый источник дичи, и водоемы, дарующие чистую воду и съедобную рыбу... Вот это никуда не денется, как бы ни менялись обычаи племен. Вернулся бы я сейчас домой, наверняка бы услышал лишь одно гавканье, но я смог бы укрыться в гуще леса и не вспоминать о нем».

«Племена преуспели, — сказал Дэмми. — Может люди, может огры, а может и гибриды — мы расселились повсеместно. Укромных уголков не осталось».

«Значит, настоящий рай здесь, — задумчиво предположил Чувак. — Не сомневаюсь, что мы сумели покорить больших кусачих тварей, и больших шумных тварей, и очень больших мохнатых тварей и вообще...»

«Может, это логично, — заметил Дэмми. — Телепатия — примитивная форма коммуникации. Птицы, рыбы и насекомые общаются, не гавкая, и хотя гомо эректус обладал хорошо развитыми зонами Брока и Вернике, а совместная охота показывала, что он способен к общению, его глотка и язык не были приспособлены к настоящей речи...»

«Я очарован, — в восторге произнес Чувак. — А мы, наконец-таки, решили проблему сквозняка в пещерах? А проблему утилизации отходов жизнедеятельности? А проблему гнид, зубной боли, собачьего холода и адской Представляю: мир, где больше не надо бояться зверей..»

«Только человека, — сказал Дэмми. — Сперва мы стерли с лица Земли гиенодонов, пещерных медведей и саблезубых тигров. Потом принялись друг за друга. Из лучших побуждений. Чтобы закалить характер. Первым героем стал вовсе не тот, кто пронзил деревянным копьем брюхо мамонта, а тот, кто отважился восстать против вождя племени».

«Нам многое надо обсудить, когда вернемся в мое уютное жилище».

«Например, выяснить, чего мы тут тремся и ждем, пока Флосс, он же Клэйс, он же Астроба, покажет, что приготовил для нас?»

«Астроба — занятный тип, ты не находишь?» — сказал Чувак, ковыряя в ухе пальцем ноги. Потом он любезно предложил поухаживать за Дэмми, но тот отказался и спросил:

«Тебе не кажется странным, что мы оба с Земли?»

«Нисколечко, — ответил сокамерник. — Тебя поместили сюда по моей просьбе».

«Откуда ты узнал обо мне?»

«Я не узнавал. По крайней мере, лично о тебе. Чувствуя себя одиноко, я некоторое время назад устроил так, чтобы ко мне прислали первого попавшегося человека».

«А как сам попал сюда?»

«Довольно необычно... Я собирал с деревьев длинные желтые плоды, когда прямо передо мной на тропе, в узкой расселине в горах, появилась большая кусачая штуковина. Я развернулся и хотел бежать, но тут увидел странного человека. Через секунду я уже был в комнате с гладким стенами. Одной из многих, которые с тех пор мне довелось повидать».

«Тебя похитили, — сообразил Дэмми. — Как и меня. И что ты делал все это время?»

«Ел и испражнялся, главным образом. Еще спал. Иногда духи предков, которые не могут перейти в подземный мир, приходят и забирают меня — поразвлечься на арене. В прошлый раз натравили жуткую голодную тварюгу; но было скучновато. Ведь это так просто — перенаправить бедное создание на то, чтобы оно съело ведущего шоу».

— Тебя выставляли на бой против дикий зверей, — вслух подумал Дэмми. — И ты называешь это «поразвлечься»? И часто это происходит?

«Примерно каждые пять тысяч лет».

— Тогда не о чем беспокоился, — с ленцой проговорил Дэмми. — Пожалуй, немного вздремну. А как давно был последний раз?

«Ложись прямо здесь, на землю. Последний раз? Примерно пять тысяч лет назад. Плюс минус десяток лет».

— Ну, тогда можно расслабиться. — Дэмми вытянулся на упругой поверхности температуры тела.

«Нравится мне твоя самоуверенность, — признался Чувак. — Я вот вряд ли сумею вздремнуть в сложившихся обстоятельствах».

«Каких обстоятельствах? — поинтересовался Дэмми. — Ты же сам сказал: тут мило. Почему бы не прикорнуть?»

«Каких обстоятельствах? — вмешался ледяной голос, — А таких, что ты повинен в тяжких преступлениях против государства, и тебя вряд ли помилуют».

— Минуточку! — Дэмми резко сел. — У меня есть право на защиту! — Он встал. — И сначала поймайте меня!

Обратившись к своим внутренним ресурсам — нырять пришлось неожиданно неглубоко, — он воспарил над ареной, завис, затем принял горизонтальное положение лицом вниз и взмыл вверх так быстро, что арена вмиг сжалась до размеров почтовой марки, а потом и вовсе затерялась в хитросплетении городских улиц. Вдали на горизонте маячили в дымке серо-зеленые холмы. Не прилагая сознательных усилий, Дэмми устремился в ту сторону. По пути наслаждался ощущением полета.

Услышав далекий гул, Дэмми обернулся и заметил рой комаров — те цепочкой вытягивались из бесформенной тучи вдали и летели в его направлении. Когда главный комар приблизился, Дэмми с удивлением разглядел, что размером он не с насекомое, а с «F-15», и выглядит не менее устрашающе. Дэмми попал в зону турбулентности, когда тот промчался мимо него; ментальное поле обдало дождем кусачих частиц, обозначающих враждебные намерения.

Дэмми с легкостью отвел в сторону снаряды (зенитные, осколочно-фугасные, стомиллиметровые, отметил он походя), и они ударились о наспех возведенную защитную ауру и взорвались, не причинив вреда. Секунда — и еще три летящих крылом к крылу истребителя выпустили заряд ракет. Их постигла та же участь. Тут подоспела техника потяжелее: бомбардировщик взлетел под углом так, чтобы сбросить на Дэмми атомную бомбу.

«Минутку! — лихорадочно подумал он. — С такой дурой мне не совладать! Это нечестно! Спасите!»

«Прости, что вмешиваюсь, — произнес тихий голос Чувака, — но я могу чем-нибудь помочь?»

Сбитый с толку Дэмми обернулся и увидел парящую неподалеку мохнатую фигуру приятеля. Тот висел в воздухе, приняв полулежачую позу, — без видимых усилий, как и сам Дэмми.

«Добро пожаловать в нашу группу, — сказал Дэмми. — Правда, ее вот-вот распустят».

Он мысленно коснулся заряженной и падающей на него со скоростью триста метров в секунду бомбы, которой оставалось пролететь всего 3,8 метра. На то, чтобы что-то предпринять, оставалась сотая доля секунды. Из последних сил Дэмми сделал выпад и с облегчением увидел, что бомба, кувыркаясь, пропадает из виду — столь же внезапно, как и вся штурмовая эскадрилья.

— Пора убираться, — сказал Дэмми, вдруг поняв, что висит беззащитным на всеобщем обозрении в 2406 метрах и 3 сантиметрах над местной столицей.

Чувак сидел напротив за столиком, а его обычно жизнерадостная физиономия при свете танцующего огня выглядела несколько смурноватой. Он заново наполнил грязные креманки из стремительно пустеющей бутыли ручной выделки. Дэмми сделал большой глоток, безразлично отметив, что пьет паршивый бренди из плодов мимбла с Осво-3, причем наполовину разбавленный чистым древесным спиртом.

— Чувак! — воскликнул Дэмми. — Как? Что?.. Черт побери... — он резко умолк и продолжил уже мысленно: «Мне снился невозможно дурацкий сон. Сначала я летел, потом попал в передрягу, а потом прибыл ты... и вот я здесь».

«Так и есть, — мысленно согласился Чувак. — Ох, любишь ты приключения, Дэмми, — укоризненно заметил он. — Занятно, что ты все еще способен удивить меня. Не пойму только, зачем ты прислал срочное сообщение о встрече здесь, в этом полупустом подвале?»

— Я не присылал, — с трудом проговорил Дэмми, гадая, не повредил ли себе речевой аппарат.

«Голос был определенно твой, я не мог ошибиться, — возразил Чувак. — Сообщение пришло сразу же после того, как ты сказал, что тебе надо личинку отложить, и удалился в мужской испражнярий. Я долго ждал, но ты все не возвращался. Тогда я решил проверить, все ли у тебя хорошо. Тогда-то и получил твое сообщение с точными указаниями, как добраться сюда».

Чувак вздрогнул и заговорил вслух (должно быть, решил, что гавканье его другу проще понимать):

— Я нисколько не сомневаюсь в твоей мудрости, Дэмми. Но я не представляю, как нам отсюда выбраться. Мы ведь расплавили замки, чтобы оторваться от погони.

— Мы были на арене, — осторожно сказал Дэмми, пытаясь сориентироваться.

— Да, это я хорошо помню. Прошло двести твоих лет, а помню, словно это было вчера.

— Прошло всего полчаса, — в отчаянии возразил Дэмми.

Расстроенный Чувак осторожно коснулся разума Дэмми — к удивлению последнего даже без разрешения, чего прежде себе не позволял.

— О боже! — печально воскликнул он. — Какой ужас! Как они могли? Или — как посмели? Но это моя вина, я слишком многое принимал как должное. Ничего не поделаешь, уже слишком поздно. Теперь все зависит от тебя, Дэмми. Я мог бы помочь, но ты лучше понимаешь...

— Правда? — нахмурившись, спросил Дэмми. — Какого хрена, чувак? Я где-то прокололся?

— В плане морали — нет, но ты допустил тактическую ошибку. Пусть даже это был, по-моему, единственный способ исправить допущенную оплошность.

— Говори прямо, чувак! — взмолился Дэмми. — Что не так?

Чувак мрачно взглянул на него большими карими глазами обезьяны.

— Ты умер, Дэмми, старичок. Прости, но дело обстоит именно так: ты мертв.

— Как-то неосмотрительно с моей стороны, — согласился Дэмми. — И все не так, как я ожидал: ни тебе ангелов с арфами, ни ребят с хвостами и вилами. Может, свалить, пока есть фора?

— Ты правда этого хочешь?

— Конечно. А что приятного быть ходячим трупом?

— Тогда постарайся припомнить тот давнишний случай на арене в Тризме. Вспоминаешь? Хорошо. Держись за этот образ.

— Да он пустой, — сказал Дэмми. — Зато после...

— Не бери в голову. Я не совсем понимаю, что произошло, но уверен, что твои объемные воспоминания о том, что произошло на арене, имеют значение. Держись за них. Остальное воспринимай как сон. Постарайся, Дэмми, вдруг у тебя получится. Ты слишком далеко зашел, и извне тебе не помочь. Старайся изо всех сил!

И Дэмми постарался...

«О боже... — осторожный голос Чувака проник в неспокойный сон Дэмми. — Вот оно... О, здоровенные рогатые дьяволы, как я и надеялся. Мы не ищем легких путей».

«На безрыбье и рак рыба», — сказал Дэмми и прищурился на яркий солнечный свет.

Из того же темного прохода, из которого несколькими минутами раньше показался Чувак, пыталось выбраться, пыхтя от натуги, нечто огромное. Чувак упал на все четыре конечности и устремился к отверстию, как будто хотел перехватить неведомого гиганта. Существо было не больше, по прикидкам Дэмми, трактора, и грацию имело, как у него же. Огромное, четвероногое; за головой, увенчанной тремя рогами, — воротник роговой пластины.

Земля дрожала под ногами у Дэмми. «Да ведь это взрослый трицератопс во плоти, — сообразил он. — Только в дурном настроении». Чувак изменил курс, чтобы преградить ему путь, однако динозавр слепо несся вперед. Тогда Чувак замер и, привстав на задние конечности, весело помахал верхними Дэмми. На двух ногах побежал вслед за динозавром, который тем временем перешел на рысь. Чувак догнал его, поравнялся, ухватился за ближайший рог и ловко вспрыгнул на спину птицетазовому, которое как будто и не заметило этого. Толпа зароптала.

«Придется немного растормошить его, — услышал Дэмми Чувака, — а то бедного милашку пристрелят и вместо него пришлют кого-нибудь пострашней. А за меня, Дэмми, не беспокойся».

В этот момент по толпе зрителей пробежал взволнованный ропот, загонщики встревожились — на арену выбежал второй трицератопс. Он резко затормозил, подняв облако пыли.

«Это просто безобидное травоядное», — заверил Чувак Дэмми и, ухватив недоумевающего скакуна за рога, сделал стойку на руках.

Потом сместил вес и взялся всеми конечностями за крайний левый рог длиною в метр. Когда он принялся подскакивать, динозавр раздраженно затряс головой. Секунду казалось, что Чувак слетит — сейчас он держался за рог только двумя руками, — но вот он сумел вывернуться и уцепиться за рог всеми конечностями, едва не сев на игольно острый шип. Здоровенный ящер скакал теперь, наклонив голову вперед и влево, однако ярости не утратил. Болтавшийся на роге Чувак при этом чиркал мохнатым задом по арене. Тогда он подтянулся и сел на рог, продолжая ритмично подскакивать.

«Прикольно, — заметил Дэмми. — Еще бы сработало...»

«Я такое много раз с зубрами проделывал, — уверенно ответил Чувак. — Тут главное вовремя соскочить».

Слышно было, как чертит по упругому покрытию арены нагруженный рог, высекая фонтан пластиковой и роговой щепки. Чувак тем временем разжал руки и выпрямился во весь рост, с трудом удерживая равновесие. Дэмми сморщился в ожидании чего-то дурного.

Рог чиркнул по покрытию особенно сильно и вонзился в него. Мгновение казалось, будто трицератопс нагнулся понюхать землю; Чувак соскочил, а динозавр исполнил поразительный трюк: встал на голову, брыкаясь задними лапами, и рухнул. Глубоко ушедший в пластик рог сломался с почти металлическим лязгом. Земля под ногами Дэмми вздрогнула, когда тридцатитонная туша упала и, немного пройдя юзом, остановилась. Затем оглушенный ящер поднялся и встал. Его покачивало.

«Надеюсь, это борьба не в три раунда?» — спросил Дэмми, обрадованный тем, что его новообретенный друг цел и даже не помят.

«Смекалка всегда победит массу, — ответил Чувак. — Что и требовалось доказать».

«Ну да. А если бы она упала на тебя?»

«Я постарался избежать этого. Берегись!»

Дэмми резко обернулся. Второй трицератопс, видимо предназначенный ему, опустил голову и готовился атаковать. Их разделяло 21,4 метра. Трицератопс фыркнул и стартанул. Дэмми выждал, пока до переднего рога останется треть метра, схватился за него и прыгнул. Он сел точно на спину гиганту. Скакать ящер не перестал — лишь изменил курс. Заметив трясущего башкой собрата, устремился на него — нацелив рога прямо в массивные ребра. Первый ящер неуклюжее развернулся мордой к бегущему и опустил голову, явив шейный щит во всей красе. В самый последний миг Дэмми соскочил, и два исполина столкнулись лоб в лоб — звук был такой, как будто мусоровоз на полном ходу врезался в бетонную раму подземки. Потом оба, бок о бок, прямо-таки по-приятельски, пошли прочь.

«Ты посмотри!» — удивленно телепатировал Чувак.

Задрав голову, Дэмми увидел небольшой планер с широкими пестрыми крыльями и обтекаемым черным фюзеляжем — он проплывал над ареной, запущенный, похоже, с верхних рядов трибун.

— Видно, старина Флосс все-таки умеет летать, — пробормотал Дэмми. Это вошло у него в привычку — думать вслух, когда Чувак не мог его слышать.

Пестрокрылое создание тем временем изменило курс и пролетело точно над головой Дэмми. Потом резко накренилось и спикировало, приземлившись легко, точно перышко.

Флосс подошел к Дэмми как ни в чем не бывало, словно только что вышел из такси.

— Дамокл, — весело прочирикал Флосс. — По-моему, фарс подзатянулся. Не желаешь покинуть это место, вкусно пообедать и поспать в настоящей постели?

— А как же Чувак? Он с нами?

— Э-э-э... Да какое тебе до него дело? Мои планы...

— Чувак — мой друг. Куда я — туда и он.

— Ну вот, опять... Что ж, ладно. Позволь-ка...

Его ментальный щуп легко коснулся разума Дэмми, и в следующий миг свет погас, толпа загалдела как-то иначе, и Дэмми очутился за столиком в «Зеленом трупе». Напротив, улыбаясь от уха до уха, сидел Чувак, а справа от него — настороженный Флосс.

— Снова стейк из блерба? — поинтересовался Флосс.

— Сырой, — ответил Дэмми.

— Очаровательно, — заметил Чувак.

Дэмми закрыл свои телепатически уши, когда его друг принялся о чем-то живо рассказывать.

— Дамокл, ты ведь не держишь на меня зла? — некоторое время спустя спросил Флосс.

— А кто ты сейчас? Флосс — безобидный эстет? Клэйс — местный воротила? Или Астроба — галактическая шишка? — проворчал Дэмми.

— Не вижу причин избегать полной откровенности, — ответил Флосс. — Твою любопытную форму жизни еще изучать да изучать.

— А что за шухер с динозаврами?

— Так, безобидная иллюзия, спроектированная для того, чтобы стимулировать определенные цепочки реакций в твоем подсознании, — расплывчато ответил Флосс.

— Топорные у тебя методы, должен заметить. Как и спектакли. Забавно, ведь я всегда вижу, когда ты врешь.

— Не сомневаюсь, — спокойно ответил Флосс. — И все же остаются некоторые аспекты, которые, по твоему собственному признанию, ты не понимаешь. Будь добр, просто поверь: все мои действия с момента нашего знакомства и по сей день подчинены конкретной цели. Я не трачу время попусту.

— И что такого важного в том, как мы придуривались на арене в компании двух бестолковых рептилий? — спросил Дэмми.

— Возможно, позже ты проникнешься моими методами. Вот если бы я подверг тебя серии тестов с использованием электронных считывающих устройств и множеством мигающих лампочек, да с загадочными распечатками, тогда у тебя и вопросов бы никаких не возникло. Я же узнал гораздо больше и куда проще. Ты так и не повзрослел, Дамокл. Просто прояви терпение. Поверь, я работаю в интересах твоих и твоих соотечественников. Я совершенно не желаю вам зла.

— Говоришь так, будто всем шоу заправляешь ты. А как же правительство? Что оно скажет?

— Когда-то ты пошутил про «старый мудрый Галактический совет»... Кстати, ты верно полагал, что ничего подобного не существует. Я и есть правительство. И, как верховный разум галактики, само собой, веду все дела.

— От скромности ты не умрешь. Я знал, конечно, что в Большом мире все будет иначе, чем я представлял, но чтобы так...

— Тебе было любопытно, какой мне интерес в тебе, — напомнил Флосс. — Некоторое время назад я уже говорил, что твоя странная раса создала несколько концепций, нигде более не известных. Если бы ты представлял всю широту и необъятность галактики, то понял бы, насколько интересно и важно открытие уникального взгляда на Вселенную.

— Ты что-то говорил насчет поесть и поспать, — зевнул Дэмми.

В этот момент похожий на репку официант принес сочные стейки.

— Ты прав, — ответил Астроба. — Поешь и поспи, Дамокл, а после мы еще поговорим.